Тепло твоего сердца

Всю их пёструю компанию встретила управляющая особняка, на вид ей было лет шестьдесят пять, но яркие серо-зелёные глаза и искренняя добрая улыбка молодили её и бодрили. Поправив растрепавшуюся от ветра причёску боб, женщина запахнула вязаный кардиган, чтобы защититься от прохладного ветра, дувшего от озера неподалёку. Птица мило улыбнулся при виде женщины и, расставив руки, двинулся ей навстречу. Та, на удивление Риты, не испугалась его и обняла, приговаривая на французском: — Здравствуй, mon cheri! Давно ты не приезжал ко мне, не проведывал свою старую Мари! — Простите, мадам Шантелье, были неотложные дела. Рита стояла рядом и не знала, чему удивляться сильнее: тому, что Птица знает французский и вполне мило общается, или тому, что эта незнакомка спокойно реагирует на их компанию. — О, я понимаю, ты у меня очень занятой. А кто эти господа и дама? — с улыбкой обратилась женщина к остальным. — Это мои друзья. Олега вы знаете, а это… — перечислив всех присутствующих, Сергей остановился на Рите, взяв её под локоть. — А это моя невеста, Марго. — Птиц, а вы можете говорить хотя бы на немецком? А то я совсем вас не понимаю, кроме отдельных фраз. — девушке стало неловко, поэтому она и решила попросить. — Разумеется. Мадам, моя невеста не знает французского, поэтому давайте перейдём на немецкий. Вы не против? — О, конечно нет! — заговорила Мари на неплохом немецком. — Сергей сказал, что вы его невеста? Это правда? — Нет, пока Разумовский не удостоил меня таким чином. Поэтому пока я просто в статусе его девушки. — вежливо ответила Лебедева, едва сдерживаясь, чтобы не подколоть Птицу. — Нельзя так, mon cheri. Ты же рассказывал, что жить без неё не можешь, что она — твоё всё! И теперь я такое слышу! Tu es conne! — заругалась мадам Шантелье, перейдя на родной французский и дав Разумовскому подзатыльник. Рита тут же загородила его собой, покачав головой и мудро ответив: — Мадам, он и так уже сегодня получил от меня, пусть его головушка отдохнёт. А со свадьбой успеется. — Вот видишь, о чём я говорила? Жениться тебе пора, а рядом как раз такая прелестная жемчужинка! — умилительно улыбнулась женщина, смутив обоих молодых людей, а затем спохватилась и засуетилась: — Всё, заходите в дом, а то я и так уже вас задержала своими разговорами! — все с облегчением вздохнули и, согласно кивнув, зашли в тёплый уютный особняк. Всё было выполнено в нежно любимом Серёжей стиле: просто, аккуратно, но при этом элегантно и со вкусом. Светлые тона в отделке и мебели — белый, слоновая кость, экрю, бледно-голубой, оливковый — гармонично сочетались друг с другом, а высокие белые потолки создавали впечатление свободы и лёгкости, при этом не было ощущения громоздкости или перенасыщенности. Несколько минут все гости, кроме Серёжи и Олега, просто осматривались, и даже чёрствые наёмники остались под хорошим впечатлением. Дольше всех по дому ходила Марго, осторожно и бережно касаясь окружения. Мысленно она подмечала, с какой любовью и уютом обставлены комнаты, словно это семейное гнёздышко. — Ну как тебе, птичка? Мы с Тряпкой старались. — не без гордости произнёс Разумовский, глядя на лицо девушки. — Вы прекрасно поработали! — мягко улыбнулась Рита. — Остаться бы на подольше… — оглядевшись, протянула она. — Мы и останемся, Рит. Как минимум, до Нового года. А там посмотрим. — ответил Олег. — В смысле, до Нового года?! Волков, ты совсем, что ли? — вскричал Птица. — Там Марго, там наш дом, наши наработки и деньги, в конце концов! Я не могу их оставить! — Ну правда, Олеж. Может, есть способ удалённо забрать данные? Птиц? — Я в этом не очень соображаю. Тряпка должен. — огрызнулся парень, сложив руки на груди и отвернувшись. — Ясно. Вот и уступи ему место, но не сейчас. Я сама ему всё расскажу, поэтому лучше пока погоди. — Дорогие мои, идите приводите себя в порядок! Скоро будем ужинать! — объявила мадам, перебив их разговор. — Мари, разрешите вам помочь? — сказали одновременно Олег и Рита и улыбнулись. — Так, Марго идёт в ванную, а вы двое, за мной! — скомандовала женщина, и Птица, поникнув головой, пошёл следом за ней и Волковым. Покачав головой, Рита отправилась в ванную. Оставшись одна, на неё нахлынули воспоминания об убийстве Рубинштейна, как его горячая кровь брызнула ей на лицо и руки, как она стекала бордовыми каплями, марая одежду. Тогда ей на руку сыграл адреналин, бурливший в организме, но сейчас это всё осталось позади, и её накрыла паническая атака: слёзы катились по щекам, сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди, лёгкие едва успевали качать кислород, ноги подкосились, и она упала на пол, дрожа всем телом. Позвать на помощь Рита не могла — судорога сжимала горло, не давая ни кричать, ни даже что-то прохрипеть, так страшно и беззвучно девушка открывала рот. Перед глазами стоял один и тот же момент, как она стреляет в куратора, оглушающий звук выстрела, тепло брызжущей крови, её липкость. В этот момент в дверь постучались, и раздался голос Мари: — Жемчужинка, можно зайти? Я тебе чистую одежду и полотенце принесла. — Рита не смогла ответить, атака не отпускали её, заставляя страдать и корчиться. Женщина заподозрила неладное и вошла в комнату, с ужасом увидев задыхающуюся девушку. — Я позову на помощь! — старушка так быстро, как могла, выбежала из ванной. Добравшись до кухни, она отчаянно крикнула, задыхаясь от уже непривычного бега: — Птица! Олег! Марго плохо! — Где она? — быстро сориентировались оба, сразу же оставив свои дела. — В ванной. Мне кажется, у неё паническая атака. — У неё уже было такое! Бежим! — первым сорвался с места Птица и помчался на второй этаж, Олег — за ним, попросив Мари остаться на кухне. Оба мужчины одновременно добрались до Риты. Опустившись рядом с ней, Птица осторожно поднял её и крепко обнял с левого бока, а Волков — с правого. Так молча, просто поглаживая любимую по волосам и согревая её своим теплом, они смогли успокоить девушку. Лишь когда Рита перестала вздрагивать, дыхание восстановилось, а сердце перестало биться как сумасшедшее, парни отпустили девушку, но не ушли совсем. Утерев слёзы с девичьих щёк, Олег взял её за руку и спокойно, стараясь убедить Риту, произнёс, смотря ей в глаза: — Лебедь, помни: всё уже позади, сейчас мы все в безопасности, нам ничего не грозит и нас никто не найдёт. Мы все целы и невредимы. — под действием спокойного уверенного голоса Лебедева полностью смогла прийти в себя и даже слабо улыбнулась. Мужчины, глядя на неё, облегчённо вздохнули. — Как вы тут? Всё в порядке? — раздался взволнованный голос Мари. — Просто я не смогла стоять там, зная, что девочке плохо. — Спасибо, мадам, мне уже гораздо лучше. — ответила Рита хриплым от рыданий голосом. — Ты уверена? Может, врача? — Я сама врач, психиатр, и, чувствую, что да, атака прошла. Можно я побуду одна? Мне помыться нужно. — Нет, птичка, одну мы тебя теперь не оставим. — категорично ответил Птица и Волков вторил ему кивком. — Я согласна с ними, Марго. — не дав девушке начать возражать, сказала старушка. — Я не хочу, чтобы тебе снова стало плохо. Так что, пусть мужчины стоят за дверью, сторожат тебя, а я буду здесь. Меня стесняться не стоит, я — старая женщина, меня ничем не удивишь. — Мы согласны. — синхронно кивнули мужчины. — Эй, а меня спросить?! Может мне некомфортно? — всё же высказала недовольство Марго. — В этот раз не протестуй, а послушай нас, Рит. Мы желаем тебе добра и ничего не делаем во вред. — твёрдо ответил Разумовский. — Доверься нам, пожалуйста. — мягче добавил Волче. — Да я и так всецело вам доверяю, но… — Никаких но. Всё, мы выходим, а ты делай свои дела. — Ладно, но я закроюсь шторкой! — Как хочешь, жемчужинка. — улыбнулась Мари и начала набирать воду в ванную, добавив туда ароматную пену с ароматом мяты и лаванды. — Это чтобы ты расслабилась и уснула, крепко и спокойно. Я потом тебе ещё лавандовый чай принесу. Моя матушка, упокой её душу, часто готовила мне его, чтобы я хорошо спала. — Спасибо вам за заботу, мадам Шантелье. — Дорогая, зови меня просто Мари. — ласково улыбнулась старушка. — Давай раздевайся и ложись, я отвернусь. — Спасибо. — с облегчением вздохнула девушка и, с трудом раздевшись из-за слабости, охватившей её после приступа, погрузилась в горячую ароматную воду. — Как тебе? — Всё замечательно, Мари. Теперь мне действительно хорошо. Спустя некоторое время девушка решилась спросить: — А давно вы знаете Серёжу и Олега? — С тех самых пор, как они купили этот особняк, то есть уже года три. — И как они вам? Я заметила, как вы обрадовались при встрече. — Они — часть моей семьи, жемчужинка. Я считаю их за сыновей, раз уж Бог забрал моих детей. — печально ответила старушка и отвернулась, чтобы утереть горькие слёзы. Рите стало стыдно и грустно, и она прошептала: — Простите, пожалуйста, я не хотела обидеть вас. — Всё в порядке, mon cheri. Просто они… — …похожи на ваших сыновей, да? — осторожно договорила Лебедева. Через минуту старушка судорожно кивнула, а затем повернулась к ней и добавила, трепетно дотрагиваясь тонкими пальцами до её лица: — А ты вот похожа на мою младшую дочку. Такие же волосы, нос, губы. Вот только глаза другие, у моей были голубые, как небесная лазурь, а у тебя — словно весенняя зелень и янтарь смешались. — А что с вашей дочерью? Она тоже… — не смея договорить, выдохнула Рита. — Да. Голубушка моя… — опустившись рядом, Мари заплакала. — За что их забрали у меня?! В чём я согрешила? Марго стало до боли жаль старушку, захотелось обнять её, утешить, как всегда она делала, когда кому-то было плохо. Вытеревшись полотенцем, что лежало неподалёку, девушка закуталась в него и, усевшись рядом с Мари, крепко обняла, положив её голову себе на грудь и ласково поглаживая седые волосы. Худенькое тело старушки вздрагивало от слёз, льющихся по щекам, и Рита поняла, что она давно ни с кем не делилась своим горем, держа его внутри. Когда через несколько минут Мари притихла, девушка сказала: — С этого дня больше не держите плохие эмоции в себе, они разъедают разум и душу, причиняя ещё большую боль. Договорились? — Да, жемчужинка. — утирая слёзы, тихо ответила Мари. — Прости, я не думала, что так разноюсь. — Вам не стоит извиняться передо мной. Главное, что вам стало легче. — поднявшись сама и подняв старушку, Рита снова забралась в ванну. Мадам села рядом, явно намереваясь что-то сказать, и Лебедева кивнула, мол «говорите, я слушаю». — Марго, а откуда вы всей этой кавалькадой прибыли? — в процессе мытья девушка рассказала всё, ничего не скрывая. Женщина внимательно слушала её, не перебивая, всё больше хмуря брови. Рассказ затянулся на час, и под конец Рита уже закончила мыться и начала вытираться, закрыв шторку. — Ради него ты убила? — Да. Из-за этого я сейчас и мучаюсь, поэтому случилась паническая атака. — Мне тоже довелось однажды убить человека ради мужа. На нас напали в подворотне, хотели ограбить. Франсуа отбивался, как мог, но их было трое на одного. Когда я поняла, что ему не справиться, решила помочь: схватила камень и ударила одного из грабителей по голове. Он умер на месте, а остальные сбежали. Конечно, я боялась, что меня поймают и посадят, но тогда я больше испугалась за любимого человека. Намерения убить не было, лишь отвадить их от него, но случилось то, что случилось. — Их нашли потом? — Да. Они говорили про меня, мол, я убила, совершила большее преступление. Но им не поверили, сказав, что «как такая хрупкая девушка могла убить такого бугая?» А я стояла на суде и потихоньку смеялась над ними, видя их удивлённые лица. Так что, Марго, ты поступила правильно, отомстила за любимого, над которым издевались, наказала того, кто делал это с ним. На твоём месте я бы поступила точно так же. — А вам не страшно общаться с Птицей? Он ведь убийца, троих человек прикончил. — спросила Лебедева после недолгой паузы. — Тебе должно быть хуже, ты ведь с ним живёшь и спишь в одной постели. — парировала Мари. — Значит, не страшно. — поняла Рита, усмехнувшись. — Нет. Птица, как и Серёжа, уважает и ценит честных и преданных ему людей, а я ни разу не выдала его секретов, хоть и знала о планах насчёт Петербурга. И я не осуждаю его действий, потому что они справедливы и направлены лишь на богачей, простых людей он не трогает. — Разумно. — согласилась Марго, начав переодеваться. — Да, я рассуждаю также. — Ты изменила его. — заметила старушка. — Он сделал это сам, но с моей помощью. Раньше мы ненавидели друг друга, пару раз он чуть не убил меня, но сейчас я понимаю, что за этим фасадом скрывался умный, смелый, жаждущий справедливости, гений, хоть и довольно пугающий. — Верно, такой он и есть. Его чувства к тебе смогли раскрыть эту сторону его характера. — Возможно. — смущённо улыбнувшись, ответила Рита. — Ты любишь их обоих, это видно. Но не можешь выбрать, верно? — Выбор я сделала давным-давно, ещё в детстве. За них всех: за Серёжу, Птицу и Олега, я готова умереть. Они мне все одинаково дороги и любы. — переодевшись в уютную тёплую пижаму кремового цвета, серьёзно ответила девушка. — Вот это любовь! Давно не видела таких сильных чувств. — искренне восхитилась Мари. — Ты — сильная отважная девушка, жемчужинка, и в тебе есть яркий свет, это свет чистой самоотверженной души. Постарайся сохранить его до конца жизни, и будет тебе счастье. — улыбнулась мадам, прикоснувшись тёплой сухой ладонью до девичьей щеки. — Спасибо вам. — дотронувшись до руки Мари, ответила Марго. — За что? — За заботу, за то, что приняли нас в доме, что помогли и выслушали. Вы — замечательный человек. — Это очень приятно, жемчужинка. Я рада. — А почему вы называете меня так? — Твоё имя с французского означает «жемчужина». Оно тебе очень подходит, ведь ты такая же утончённая, скромная и красивая, как и этот морской дар. В этот момент в дверь постучались, и за ней раздался голос Олега: — Дамы, вы закончили? А то уже целых полтора часа прошло. Мои парни ужинать хотят, да и у Серого уже желудок песни поёт, причём совсем невесёлые. — Да, мы уже всё. — улыбнувшись, ответила Мари. Обняв девушку, она открыла дверь и вышла, сказав: — Идёмте, пора готовить ужин. — Лебедь, ты как? Всё нормально? Мы слышали плач. — Теперь всё хорошо. Мы поговорили с мадам Шантелье по душам, и, кажется, сдружились. Она — прекрасный человек, Птица. Хорошо, что ты оставил её. — Да, хоть у неё и тяжёлая судьба, но она умудрилась остаться нормальной, в отличие от меня. — хмыкнул Разумовский. — Ну не всем же быть белыми и пушистыми. А иначе мир станет пресным и скучным. — ответил, усмехнувшись, Волков. — Верно подмечено! Готовка ужина прошла в лёгкой, достаточно ненапряжённой атмосфере, готовили, в основном, Олег и Рита, потому что девушка хотела, чтобы Мари отдохнула, а Птица сразу сказал, что ничего готовить не будет, а лучше просто понаблюдает. Разумеется, Волков на кухне был шеф-поваром, а Лебедева была как су-шеф, вдвоём они решили приготовить стейки, овощной салат и заготовить нарезку под вино. Умело и чисто Олег разделывал мясо, пока Марго резала овощи и зелень, они не мешали друг другу, при этом работая в команде. Мари заметила, как Птица смотрит за Ритой, следя, чтобы она не порезалась, и как крепко сжимал вилку, когда девушка смеялась над шуткой наёмника. «Он действительно изменился. Раньше то бы уже наорал или не дай бог, воткнул эту самую вилку Олегу в шею. А Волков то как расцвёл! При мне он редко готовил, а тут, смотри, как старается! Ещё и шутит, веселится. Молодец, жемчужинка, так держать! Олег теперь даже Птицу терпеть стал, а раньше при одном его появлении сразу морщился и уходил куда подальше.» — с довольной улыбкой отметила мадам. Вскоре вкусные аппетитные ароматы стали разноситься по кухне, и голодные мужчины начали подтягиваться к столу. Через пятнадцать минут уже все они сидели за столом, ожидая начала ужина. Мари помогла Рите разложить еду по тарелкам и разлить по бокалам вино, а после села во главе стола, как хозяйка дома, и сказала: — Всем приятного аппетита! — И вам! — раздалось со всех сторон, и все приступили к еде. Первые несколько минут все ели молча, пробуя блюда. Они, естественно, получились превосходными, как и всё, что делал Олег. После, когда первый голод был утолён, начались тихие разговоры, которые своей монотонностью усыпляли Риту. Разумовский заметил это и, незаметно прикоснувшись к её руке, прошептал на ухо: — Ты устала, иди отдыхай. — Нет, я ещё посижу, нужно помочь мадам Шантелье с уборкой. — Мы сами всё уберём. У вас обеих был тяжёлый вечер, поэтому вы пойдёте спать. — спокойно, но безапелляционно ответил Птица. Посмотрев ему в глаза, девушка поняла, что спорить действительно бесполезно. — Хорошо, мы пойдём спать. — Вот и правильно. Если есть какие-то разговоры, лучше отложить их на завтра. Сегодня только спать. Поняла? — Так точно, капитан! — усмехнулась Лебедева. — Шутить будешь с Волковым или с Тряпкой, но не со мной. — Ладно-ладно, я всё поняла. После ужина Мари приготовила Рите лавандовый чай, как и обещала, и вместе они пошли в комнату девушки, которую ей выделили. Она оказалась очень уютной, светлой и комфортной, впрочем, как и весь дом. Преобладали белые и бежевые тона, разбавленные коричневым и светло-зелёным. Устроившись на большой, застеленной белым льняным бельём, кровати, женщины выпили по чашечке чая, он оказался на удивление приятным на вкус, с нотками свежести мяты и горечи лаванды. Тишина, окутавшая комнату, нисколько не мешала им, наоборот, успокаивала и настраивала на спокойный сон. Допив напиток, Мари убрала чашки на поднос и, пожелав сладких снов, удалилась к себе. Рита, оставшись одна, снова ощутила одиночество и взгрустнула, уткнувшись лицом в подушку, но всё же усталость, стресс и чай возымели своё, и девушка задремала. Сквозь сон она почувствовала, как рядом прогнулась кровать и зашевелилось одеяло. Через несколько секунд сильные руки обняли и прижали её к своему обладателю, тёплые губы прикоснулись ко лбу, обдав Риту терпким запахом вина. — Ммм, не дыши на меня. Ты выпил. — сквозь сон пробурчала она, утыкаясь Птице лицом в грудь. — Сама то, лекарствами воняет. — Это чай с лавандой и мятой. — уже почти проснувшись, ответила Рита. — Всё, не сбивай мне сон. — Всё-всё, молчу. — через несколько минут раздалось тихое спокойное дыхание девушки, слушая которое, уснул и сам Птица, во сне отдав бразды правления Серёже. *** Утром Риту разбудил громкий лай и весёлый смех Серёжи, доносившийся со двора. Сонно потирая глаза, девушка поднялась с кровати и, открыв окно, увидела умилительную картину: мадам Шантелье и Олег сидели на лавочке, мирно попивая утренний кофе с круассанами, а Серёжа, веселясь как ребёнок, бегал по лужайке от звонко гавкающей дворняжки. Рита невольно засмотрелась на возлюбленного, ведь уже давно не видела его таким счастливым и довольным. «Боже, пожалуйста, продли счастье Серёжи, не дай никаким бедам омрачить его!» — вознеся молитву к небесам, Лебедева решила спуститься на улицу и присоединиться к компании. На полу стояло несколько пакетов с одеждой, а на них лежала записка: «Прости, взял на себя смелость выбрать тебе одежду. Надеюсь, тебе понравится, ведь я старался!» — Мой ты хороший! — улыбнулась девушка и пошла приводить себя в порядок. Приняв душ и проделав утренние процедуры по уходу за собой, она начала переодеваться. Все вещи, купленные Разумовским, были базовыми, в тёплых нейтральных оттенках, и хорошо сочетались между собой. Девушка выбрала утеплённые брюки шоколадного цвета с высокой талией, к ним подобрала широкий чёрный ремень и тёплую водолазку кремового цвета. Образ дополнил скромный гарнитур из кулона и серёжек с лилиями, которые Рита никогда не снимала. Надев высокие чёрные носки и свои любимые кеды, девушка спустилась на кухню. Там завтракали люди Олега и Макс с Денисом, парни уже успели сдружиться с суровыми военными и непринуждённо с ними общались. Поздоровавшись с ними всеми, Рита налила себе и Серёже кофе и уже хотела идти на улицу, но тут её остановил Денис: — Спроси у своего татарина, когда мы сможем свалить отсюда. — Вы теперь с нами в одной связке. А Олег сказал, что раньше Нового года мы вряд ли уедем отсюда. Так что крепись, если не хочешь, чтобы тебя посадили в тюрьму за соучастие в побеге Чумного Доктора. — Рит, у вас всё нормально? — обеспокоенно спросил Макс, глядя на разозлённого друга. — На корабле может случиться бунт, так что следи за ним. — холодно ответила девушка и, отпив горячий кофе, вышла на террасу. К тому времени Серёжа уже устал и сидел на траве, почёсывая довольному пёселю живот. — Доброе утро! — поздоровалась Марго со всеми, мягко улыбнувшись. Олег приветственно кивнул, улыбнувшись, а Серёжа настолько был занят собакой, что не заметил Лебедеву. — Доброе, жемчужинка. Как спалось? — Отлично, мадам. А как ваше самочувствие? — искренне поинтересовалась девушка. — Уже лучше, спасибо. Садись, позавтракай с нами. И сразу предвосхищу твой вопрос, Сергей уже поел, не переживай. — Хорошо, но сначала я проучу Разумовского, а то даже не поздоровался со мной. — тихо и осторожно ступая, как учил Птица, она подошла к парню и, встав у него за спиной, накрыла ладонями его глаза. Тот сразу же перестал играть с псом и улыбнулся, ощутив такой родной и любимый аромат. — Рит, если хочешь шпионом, смени парфюм. Он тебя сразу выдаёт. — усмехнулся Серёжа. — Вот как. А чего ты со мной не здороваешься? — притворилась обиженной Рита, надувшись и отвернувшись от возлюбленного. Тот быстро понял, что к чему, и, покачав головой, приобнял любимую со спины и поставил подбородок ей на плечо. — Жизнь моя, прости. Я же не специально, просто я очень соскучился по Вилли. Так зовут нашего пса. — Нашего? — Моего, твоего и Олега. Мы с ним воспитывали его с щенячества, подобрали на улице года три назад, как раз, когда я купил этот особняк. Правда же, он славный? — словно поняв, что говорят о нём, пёсель подошёл к ним и радостно гавкнул, глядя на хозяев. Рита смилостивилась и, опустившись на колени, погладила Вилли по гладкой светлой шёрстке, а тот лизнул ей руку и завилял хвостом, приветствуя хозяйку. — Ты прощаешь нас? — две пары до невозможности милых глаз уставились на неё, и Лебедева не могла сопротивляться их силе, поэтому быстро сдалась и улыбнулась: — Ну конечно, прощаю! Как можно на вас обижаться? — обняв Серёжу, девушка также обняла и чмокнула в макушку Вилли, что так хотел ласки. — Ну всё, жемчужинка, иди завтракать, а то всё остынет. — позвала её Мари. — Да-да, иду! — отряхнувшись и чмокнув любимого в щёку, Марго пошла на террасу, где её ждал кофе и хрустящие круассаны с ветчиной. С удовольствием всё съев, девушка поблагодарила Олега, Мари и отправилась на кухню, вымыть за собой посуду. После она решила поговорить с Серёжей, узнать, как ему сейчас, что он чувствует, ведь после того дня, когда он узнал о «гибели» Волкова и отдал бразды правления Птице, они не виделись. Она уже было шагнула, чтобы выйти на улицу, но услышала разговор Олега и Серёжи: — Как ты, Серый? — тот разговор, что хотела завести она, первым завёл Волков. — Неплохо, на самом деле. Ты, слава богу, жив, вы вызволили меня из психушки, с Птицей отношения идут на улучшение, и мы смогли уничтожить хотя бы часть той заразы, что отравляла наш город. Люди считали, да и думаю, ещё считают героем, а плоды нашей с Птицей деятельности стали видны: власть зашевелилась, наконец-то, начав исправлять свои ошибки. А ещё рядом со мной прекрасные люди, которых я люблю всей душой и которые в ответ любят меня настолько, что готовы пожертвовать собой. Чего мне ещё желать, когда у меня есть всё? — Ты действительно так думаешь? — Да. Я готов жить дальше, пусть и с грузом всего пережитого. Возможно, меня будут мучить кошмары, но я стану сильнее, смогу победить. Ведь вы будете вместе со мной и поможете? Правда? — вопрошающий взгляд, и Олег кивнул. — Мы всегда будем вместе. — потрепав друга по волосам, мужчина усмехнулся и сказал: — Тебе уже можно косички плести или хвостик собирать. — А я уже. — достав ленту для волос, Серёжа собрал их в низкий хвост, с такой прической став похожим на средневекового аристократа. «Спасибо тебе, Олег. Ты очень выручил меня, впрочем, как и всегда.» — благодарно улыбнулась Рита и, выйдя из укрытия, встала позади парней и крепко обняла их. — Вы у меня такие замечательные! Причём оба! — Чего это на тебя нашло? Гормоны разыгрались? — хохотнул Олег. — Да ну тебя, Волче! Я же правду говорю. Как же я всё-таки рада, что мы есть друг у друга! — Это верно, и мы никогда друг друга не бросим. — Вместе навсегда? — улыбнувшись, спросил Серёжа. — Вместе навсегда! — вторили ему Олег и Рита.