Тепло твоего сердца

Когда Рита, крепко задумавшись о делах на предстоящий день, почувствовала осторожное прикосновение тёплых ладоней к своим плечам, то выпустила чашку с кофе из рук и через несколько секунд услышала оглушительный звук разбивающегося стекла. Она стояла в ступоре, без желания даже пошевелиться, и осколки лежали в молочно-кофейной лужице вокруг её ног. Сквозь одежду она ощутила чужое тепло за спиной и дыхание у уха. — Рит, всё нормально? — Да! — девушка ответила слишком быстро и резко, и это восклицание так сильно отличалось от заботливого тона вопроса, что у стоящего позади неё Сергея появились сомнения. Он же умный, считай, гений, всё должен понимать. — Хочешь, поговорим об этом? — Не хочу. — покачала та головой. — Прости, родная. — парень наконец отпустил её плечи и отошёл подальше, а девушка поморщилась от ощущения покинувшего её тепла. — Я всегда рядом. Не забывай об этом, хорошо? Спустя несколько минут, когда Рита убрала последствия своего утреннего инцидента, Серёжа принёс ей новую чашку со свежесваренным кофе. Принёс — и на этот раз не стал дотрагиваться до её пальцев и целовать в щёку, как делал обычно, а после ушёл на другой этаж небоскрёба в свой второй офис, пожелав Лебедевой хорошего дня, и она так и не узнала, что же на самом деле он хотел ей сказать или спросить. Просто разбилась одна чашка, а как будто случилась катастрофа мирового масштаба. Рита переехала к Разумовскому через три дня после того дня, когда парень пообещал ей исправиться. Его глаза светились неподдельным счастьем, когда она согласилась на это его предложение. Девушка искренне старалась улыбаться и радоваться, но чёртовы воспоминания о Птице не давали расслабиться, держа её в постоянном напряжении и не давая нормально жить рядом с Серёжей, человеком, которого она по-настоящему любила. Первую ночь они провели на разных кроватях. Рита забрала одеяло и подушку из их общей спальни и спустилась во второй офис, устроившись там на диване, и Сергей молча, без упрёков, принял её решение. Почти всю ночь девушку душили слёзы и страшно грызло чувство вины за то, что она испортила ему, человеку, любящему её всем сердцем, жизнь своим присутствием. После утреннего происшествия Серёжа оставляет все попытки сблизиться. Нет, он всё так же желает ей хорошего дня и так же искренне интересуется, как у неё дела, по вечерам, но только делает это намного реже, а сам становится всё молчаливее. Наверное, даже у таких добрых и заботливых людей, как Серёжа, заканчиваются силы стучать в закрытую дверь, заранее понимая, что им никто не ответит и не откроет. И снова о Сергее стал заботиться Олег, так попросила его Рита. Он приходил к ним каждый день, иногда готовил, общался с ними обоими, пытаясь развеять тяжёлую атмосферу тоски и печали в доме. Девушка была искренне благодарна Олегу за помощь, помогала ему на кухне, вместе они следили за тем, чтобы Разумовский не смотрел новостных каналов и лишний раз не тревожился, дабы не спровоцировать Птицу. Его то Рита ненавидела больше всех, ведь это он был виноват в том, что сейчас у них с Сергеем такой разлад в отношениях. Прошло три дня после утреннего эпизода, и Рита поняла, что скучает по тому, как Серёжа легонько касается её рук, передавая ей какой-нибудь предмет, по тому, как нежно целует в щёку и ласково поглаживает её плечи, прежде чем уйти работать. Лебедеву грызло чувство вины, и каждый раз, видя потухшие синие глаза любимого, она думала, что можно было и потерпеть — он ведь её парень, ему можно всё. Но Сергей не настаивает, да и вообще старается не доставлять ей неудобств, реже попадаясь на глаза и намеренно избегая контакта. А Рите так хочется, чтобы чужая кожа перестала быть для неё чем-то запретным, несущим опасность и недоступным — в конце концов, это просто обычная кожа. На пятый день Рита осознала, что, несмотря на их прошлое, они стали друг другу совсем чужими, а их общение стало ограничиваться обменом двумя вежливыми фразами, а вероятность того, что всё ещё можно исправить, уменьшается с каждым днём. Они словно стоят на краю бездны, а до их общего спасения остаётся по одному шагу с каждой стороны. Серёжа свой сделал — теперь очередь Лебедевой. На седьмой день она смотрела на него из-за угла, как заправская шпионка: Рита его видела, а Разумовский её — нет, хотя могут Марго и Волков, но первая предпочитала не лезть в отношения создателя, а второй уже ушёл домой, пообещав прийти утром. Парень находился в первом офисе за столом и сосредоточенно изучал какие-то документы. Лебедь долго смотрела на него, ни на что не отвлекаясь, и словила себя на мысли, что хочет провести ладонью по его мягким волосам и смотреть, как исчезает сосредоточенное выражение лица, как он перестаёт хмурить брови и поджимать губы.

Рита поняла, что хочет услышать его смех и увидеть, что он действительно это делает.

Она тихо выскользнула из своего укрытия и на цыпочках направилась к столу, за которым и сидел Сергей, нахмурившись и просматривая документы — видимо, что-то ему в них не понравилось. Девушка села на диван на достаточно безопасном с её точки зрения расстоянии — так, что между ними стоит стол и ещё пару метров до дивана. Сергей, закончив изучать важные бумаги, содержание которых Лебедева не успела разглядеть, поднял голову, и в его глазах на секунду промелькнуло удивление, которое тут же сменилось привычной теплотой. — Что-то случилось? — спросил он. А случилось ли? Разве можно назвать одним словом то, что происходит внутри Риты? Существует ли в русском языке хоть какое выражение, способное описать то чувство, которое охватывает её каждый раз, когда к ней прикасается Серёжа, которое не даёт дышать и нормально спать? Даже имея образование психиатра, она лишь примерно понимает, что с ней, и, как ни странно, не может оказать себе помощь, поэтому она решила, что если рассказать близкому человеку о том, что её беспокоит уже долгое время, то станет легче. — Давай поговорим. *** Её тело и кожа помнят всё. Ещё ни один факт не казался Рите настолько правдивым. Тело помнит, как Птица крепко держал её в своих руках, не позволяя вырваться, как грубо сжимал её бёдра, входя в неё, как оставлял болезненные укусы на коже. Каждое его движение отзывалось острой и тянущей болью в её теле. На память о том утре у Риты остались синяки, которые после всего не хотели проходить, что бы девушка не делала, и ещё долго напоминали о страшном событии. Хоть она и простила Серёжу, но тело и сознание помнили и не желали поддаваться.

Рите жаль, что она бракованная, ведь Серёжа, её замечательный и заботливый парень, заслуживает большего.

— Я хочу касаться тебя. — подвела она итог, переведя взгляд с картины, на которой изображён эпизод Титаномахии, что рассматривала во время всего своего монолога, на свои руки, лежащие на её коленях и сжатые в кулаки настолько сильно, что у неё онемели пальцы и болела кожа под давлением ногтей. — И хочу, чтобы ты прикасался ко мне, а я этого не боялась. Наступила звенящая тишина, и Рита задышала через раз, ожидая ответа любимого, как приговора. Вот она услышала звук его тихих лёгких шагов, скрип дивана, когда он сел рядом. Девушка подняла голову, посмотрела на Серёжу сквозь спадающие на лицо пряди и заметила, как он протянул было к ней руку, но замер на полпути, словно боясь и спрашивая разрешения. Их взгляды пересеклись: он посмотрел тепло и открыто, — Рита несмело провела рукой по его волосам, а затем обхватила его ладонь, прижав её к щеке, и накрыла дрожащей своей, будто старалась сохранить в памяти это чувство. — Лебедь, спасибо, что рассказала. — он мягко освободил свою руку и добавил, повернувшись всем корпусом к возлюбленной: — Если хочешь — прикасайся и ничего не бойся. Рита немного смутилась от этого, и её щёки покрылись лёгким румянцем. Она протянула руку, но не коснулась, держа её в нескольких сантиметрах от его щеки, и Серёжа тепло улыбнулся, подбадривая. Наконец Лебедева набралась решимости и дотронулась до него, слегка поглаживая кожу большим пальцем. От этого обычного прикосновения не случилось ничего ужасного: лишь по её телу вперемешку с мурашками разлилось приятное тепло. Она уложила ладонь на его затылок, а второй коснулась передних прядей рыжих волос, спадающих на лицо. Сергей, закрыв глаза, выдохнул и наклонил голову ниже. Рита вела пальцами, едва дотрагиваясь, по острой скуле, очертила контур тонких губ. Затем легонько царапнула шею и ощутила тёплый бархат кожи на выступающих ключицах. Опустила ладонь ниже — под пальцами бешено билось живое, трепетное, любящее сердце. Ещё ниже — пока не коснулась пояса от спортивных штанов, тут Рита слегка напряжённо и испуганно отдёрнула руку. Хорошо, что Разумовский этого не увидел. — Ну как? Теперь я не страшный? Чёрт, это же Серёжа — такой родной, любящий и любимый. Он — светлый человек и не заслуживает того, чтобы его боялись. — Совсем нет. Он ласково улыбнулся ей, и лёд в его глазах немного оттаял. А Рита посмотрела в них и с удовольствием утонула в этой нежности и любви. — А теперь пойдём спать. Они заснули, как в первый раз — в обнимку и держась за руки, теперь уже в одной комнате, на одной кровати, и Рите впервые за эти семь дней стало легко и комфортно. Она не пожалела, что сделала свой шаг, ведь теперь бездна осталась далеко позади. *** На следующее утро Рита проснулась немного раньше обычного и с удивлением не обнаружила Серёжу рядом, ведь обычно он вставал позже неё, постоянно откладывая будильник ещё на пять минут, и так могло повториться раз пять, если не больше. Приняв душ, заправив кровать и переодевшись в домашние шорты и футболку Серёжи, которую она обожала носить — с маленькими птичками, вышитыми по всей поверхности, Лебедева собрала волосы в высокий пучок и спустилась вниз. С кухни девушка услышала вкусный аромат завтрака, а ещё наставительный голос Волкова и немного виноватый Разумовского. — Неужели готовят? — удивлённо выдохнула Лебедь и, тихо подкравшись к входной двери, осторожно выглянула из-за неё. И действительно — Серёжа под бдительным присмотром лучшего друга пытался приготовить завтрак, достаточно бесхитростный, зато с душой и любовью, он ведь так старался. Уже стало понятно — готовка — это не его дело, но Олег, проявляя невероятное терпение и выдержку, усадил Разумовского на стул и принялся заново всё показывать и подробным образом рассказывать и пояснять. Мягко улыбнувшись, Рита ощутила полузабытое, но очень приятное чувство, от которого защемило в сердце. «Словно я пришла домой, где меня любят и ждут.» — Вот моя семья — любимый чудаковатый гений и суровый наёмник, заботящийся о нас обоих, как мама. — нежность наполнила её сердце, и девушка чуть не заплакала, ведь теперь ей стало так хорошо и спокойно, как раньше, когда она сдружилась с Серёжей и Олегом. Зайдя на кухню, она резко спросила, напугав Серёжу: — Как продвигаются дела? — но увидев, кто пришёл, парень тут же успокоился и расслабился. — Да вот, Олег Давидович пытается вбить в мою дурную голову азы кулинарии, но даже у такого терпеливого человека вряд ли выйдет. — усмехнулся Разумовский, потягиваясь и сонно зевнув. А Волков отложил лопаточку, которой переворачивал блины, и хмуро посмотрел на друга. Тот, словно не заметив его взгляд, спокойно отпил кофеёк. — А кто попросил меня с утра пораньше прийти и помочь ему приготовить завтрак? Мол, «я хочу порадовать Риту, но сам готовить не умею.» — Не отрицаю, я так сделал. — Но, похоже, переоценил свои способности. А тебя ещё гением называют! — фыркнул Волк, отвернувшись к плите. — Но-но, попрошу без оскорблений! Я и правда гений, но в другой сфере, вот и всё. Рит, вот ответь, что лучше — быть гением в одной области знаний или знать и уметь в нескольких? — обратился к своей девушке Сергей. — В жизни всё может пригодиться, ведь не знаешь, куда тебя занесёт. Так что я на стороне Олега. Услышав такое, Серёжа оскорблённо вскинул голову и отвернулся, словно обиделся на весь мир. Волков усмехнулся, понимая, что Разумовский всего лишь играется, а вот Рита, как показалось мужчине, приняла его слова всерьёз. — Серёж, ты что, реально обиделся? — недоуменно спросила девушка, пытаясь заглянуть в глаза любимого, но тот упрямо отворачивался. — Ну что мне сделать, чтобы ты простил меня? — Обними со спины, тогда подумаю. — сказал он серьёзно, но в глазах то и дело вспыхивали весёлые искорки. Лебедева решила сдаться и поначалу неловко прижалась к его спине, прислонившись щекой к лопатке. Расслабившись, девушка сильнее обвила мужскую талию руками и прижалась всем телом к нему, подумав, что ей очень нравится такой расклад: сидеть и обниматься, да и в целом возможность касаться его, когда захочется, радует. — Я прощена? — улыбаясь, спросила девушка. — Да. Как ты себя чувствуешь? — Теперь совсем хорошо. — блаженно улыбнулась Рита и, чмокнув Серёжу в щёку, села на стул рядом с ним. Олег тоже улыбнулся, порадовавшись за счастье друзей, и поставил на стол тарелку со стопкой свежеиспечённых блинов, аромат от которых разнёсся по всей кухне. — Сейчас бы к ним абрикосовое варенье! — мечтательно вздохнул Серёжа. — Мое любимое. — Так оно же у тебя было. Схомячил уже, что ли? — Я, что, по-твоему, на обжору похож? — Ну как сказать. Ты у нас как печка — хоть что в тебя кидай, всё съешь. — Да ну тебя, Волк. Сейчас посмотрю. — а через несколько секунд раздался расстроенный вздох, и с поникшими плечами Серёжа повернулся обратно. — Нету. Да когда я успел? — казалось, ещё чуть-чуть, и парень расплачется. Рита, сжалившись над Серёжей, сказала: — Давай я схожу, куплю, если уж так хочешь. От этих слов Разумовский буквально просиял и чуть не запрыгал на месте от радости. Олег слегка осуждающе посмотрел на друга и пробормотал: — Как маленький, ей-богу! А ведь уже двадцать пять лет! — Не ворчи, Олеж, мне же нетрудно. Я быстро, только переоденусь. — Хорошо. Денег дать? — Не обижай её, Серый. Она же у нас самостоятельная взрослая женщина. — усмехнувшись, ответил Олег, а Рита, сложив руки на груди и гордо подняв голову, сказала: — А что, разве не так? У меня есть деньги, и я не хочу зависеть от мужчины из-за них. Я серьёзно. — Конечно. Мы тебе верим. — А ну хватит хихикать! Я, между прочим, с Серёжей не из-за денег! А потому что люблю его по-настоящему. И сейчас пошла, потому что люблю и забочусь о нём. — твёрдо произнесла девушка и ушла в спальню переодеваться. — Ну и дурак ты, Волк. Зачем такое вякнул? — Да я же в шутку! — Иди извиняйся. Я серьёзно! — Вообще ты первый начал насчёт денег! Вот ты и иди. — Пошли тогда вдвоём, оба же накосячили. — Ладно, идём. Олег громко постучался в дверь спальни и виновато произнёс: — Лебедь, ну прости. Я сказанул лишнего. «Больше так не буду.» — одними губами произнёс Разумовский, подсказывая другу. Тот закатил глаза, но потом всё-таки произнёс эту фразу. Несколько минут после этого за дверью стояла тишина, и когда Олег уже хотел взламывать дверь, вышла Рита, одетая по уличному, хитро улыбаясь. — Ну что ж, прощаю. Но ещё раз что-то подобное сказанёшь… — Всё, понял-принял. — мужчина поднял руки в знак смирения и усмехнулся. — То-то же. Лучше скажи, что ещё нужно из продуктов домой. — Это ты к кому обращаешься? — К тебе, Олег. А то Серёня наш даже к холодильнику не подходит, всё доставку заказывает. — Ну а что? Мне так удобнее. — слегка обидчиво ответил Серёжа, сложив руки на груди. — А я всё-таки схожу. Где у вас тут ближайший нормальный супермаркет? Хотя у кого я спрашиваю? Сама найду. — Рит, когда закончишь, обязательно позвони, я приеду. — Серёж, не надо тебе светиться со мной. — рассудила девушка. — А то журналисты снова набегут, сплетни пойдут. Тебе оно надо? — Нет, но я хочу помочь. Я ведь твой парень. — Я всё понимаю, но хочу, чтобы тебя никто не беспокоил. Поэтому, если уж пакетов будет много, я вызову такси. — Олег, может, ты с ней поедешь? Я же волнуюсь! — Серёж, перестань. Я уже большая девочка, справлюсь. Да и не войну я ухожу. Так что всё, я пошла. — Давно хотел спросить. Как там дела с Гречкиным-старшим? Ты прикончил его? — спросил Серёжа, когда хлопнула входная дверь, обозначая, что девушка вышла. — Разумеется. Пришлось немного попотеть, но в целом всё прошло удачно. Тело не найдут, я его сжёг и развеял прах. — Хорошо. Теперь моя мама и дядя Костя могут быть спокойны — их убийца мёртв. — А ты? — Я ещё не могу прекратить. И знаю, что Исаева убита мной. — наугад выстрелил Разумовский. — Откуда? — Ты сейчас своей интонацией выдал себя. Долго ещё вы с Ритой хотели скрывать от меня эту информацию? — начал наседать Сергей. — Мы делаем это ради твоего блага. Нельзя, чтобы Птица снова вырвался и причинил вред Рите. Я видел её в тот день, когда она напилась, ты — нет. Ей было очень плохо и страшно, но она сумела простить и держится ради тебя. Только сегодня она сама обняла тебя, неужели ты хочешь, чтобы её доверие снова было уничтожено? — жёстко ответил Волков. — Не хочу. — виновато опустил голову Разумовский. — Вот и правильно. Запомни только одно: мне плевать, как ты наводишь правосудие, это твоё дело. Хочешь — убивай богачей, выпуская Птицу. Но в присутствии Риты, будь добр, держи его на привязи и контролируй себя. — Да, Олег, я понял. — Чудно. Кстати, что-то мне подсказывает, что скоро к тебе может заявиться полиция. Трансляция ведь велась через «Вместе»? — Да. — Следователи рано или поздно догадаются, что должны проверить соцсеть и придут к тебе. Так что будь готов, и все документы спрячь подальше. — Спасибо, Олег. Правда. — благодарно улыбнулся рыжий. — Ещё пока не за что благодарить. Лучше пойдём поедим, да потренируемся. Проверю твои навыки. — Может, не надо? — поёжившись, спросил Серёжа, сразу утратив всю свою браваду. — Надо. Не всегда же тебя Птица сможет выручить в бою, поэтому нужно уметь самому драться. Всё, идём на кухню. После плотного завтрака и уборки на кухне парни прошли в спортзал, что находился на на несколько этажей ниже. Он был хорошо оборудован, и в нём имелось всё, что нужно для качественных тренировок. При этом все оборудование было нераскаченным, ведь его использовали редко. — Когда ты вообще успел построить эту башню? — После запуска «Вместе» появились большие деньги. Нанял кучу народа, который построил и обустроил мне жильё. Некоторые этажи пустуют, потому что я так и не придумал, что в них можно поставить. По сути, если хочешь, можешь переехать ко мне, у меня много места. — Знаешь, на самом деле хорошее предложение, и я его, пожалуй, приму. Надоело постоянно ездить туда — сюда, а тут и ты, и Рита будете под защитой. — Тогда переезжай сегодня, заодно и отметим. Улыбнувшись, Олег кивнул и после принялся разминаться, заставляя делать это и Серёжу. Тот сначала не особо хотел, но вскоре смог втянуться, и ему даже в какой-то степени понравилось, он почувствовал себя бодрее и живее. После разминки началась тренировка по рукопашному бою, Волков не жалел друга, приговаривая, что всё это ради его блага, и если он не хочет полагаться в бою на Птицу, то должен научиться драться сам. Терпения и сил Олегу было не занимать, поэтому он не просто показывал приёмы, но и отрабатывал их вместе с Разумовским, стараясь довести его до совершенства. После трёх часов усердной и довольно трудной для рыжего тренировки оба парня лежали на полу без сил и почти без движения. — Сергей Викторович, Маргарита Александровна приехала. — прервала тишину Марго. — Хорошо. С ней всё нормально? — поднял голову Серёжа. — Внешне никаких повреждений нет, вот только она почему-то ворчит. — Пакетов много? — Да. Спустить лифт? — Будь добра. Я вообще без ног, не могу встать. — жалобно протянул Серёжа. — Я, блин, тоже никак. Давно так не упахивался. Лишь через полчаса они смогли подняться и поковыляли наверх. К тому времени Рита уже успела разложить продукты, в том числе и абрикосовое варенье, и мыла руки. Увидев парней, усталых и избитых, она, даже не спрашивая, что случилось, побежала за ватными дисками, перекисью и пантенолом, а вот уже когда пришла обратно, устроила допрос: — И где вы так умудрились? — осмотрев обоих, девушка поняла, что более серьёзные ссадины у Серёжи, поэтому начала с него. Перекись зашипела, обеззараживая ранки, и вместе с ней зашипел и парень, а Рита легонько стукнула его по затылку, чисто для порядку. — Да я решил потренировать его, чтобы умел защищаться. Увлёкся немного. — Ясно. Ну а ты? Зачем вообще согласился? — На самом деле, я посчитал, что Олег прав. Я должен уметь защищать тебя и себя. Да и вообще, я доверяю своему другу и уверен, что он плохого не посоветует. — Спасибо, Серый. — улыбнулся Волков, более спокойно перенося обработку царапин. Рита лишь покачала головой, не зная, что вообще говорить, и, намазав ранки антисептической мазью, отправила обоих отдыхать, а сама, переодевшись, села за учебники — нужно было повторить материал, ведь через две недели она начинала проходить интернатуру. Пока Серёжа и Олег спали, один — на диване, а другой — в спальне, девушка разложилась за столом и ушла с головой в учёбу, очнувшись лишь к шести часам от ласкового поцелуя в макушку и жалобного голоса Разумовского: — Рит, пойдём поедим? А то Олег без тебя не разрешает садиться за стол. — А сколько времени? — Вечер уже. — Да я бы ещё поработала… — пробормотала девушка, но урчание голодного желудка выдало её с головой. — Ладно, пошли. — вздохнула она и, потянувшись, отправилась вслед за Серёжей на кухню. На столе стояла откупоренная бутылка красного вина, три бокала с рубиновым напитком и тарелки с мясным жаркое. От аппетитного аромата у обоих изголодавшихся чуть слюнки не потекли, и все трое усевшись за стол, первым делом утолили первый голод. А после Лебедева спросила: — А в честь чего выпиваем? — Ах да! Олег, расскажи. — с нескрываемым удовольствием воскликнул Серёжа. — Я переезжаю сюда жить. Будем снова все вместе, как раньше. — Ура! — Рита подскочила к другу и радостно обняла его. — Серёж, а у тебя есть хорошо обустроенная спальня? — выглянула девушка из-за спины Волкова. — Я не хочу, чтобы Олег ютился на диване. — Найдём. — заверил её парень и снова принялся за еду. — Олеж, а где ты так научился готовить? Неужели в армии? — Не поверишь, но да. Я часто помогал нашему повару, да и приноровился. Если хочешь, могу потом дать пару уроков. — Было бы здорово. А взамен я расскажу про Германию. Ты ведь там не был? — Один раз, и то проездом. А ты в каком городе жила? — Ты будто не знаешь. Вспоминай тот день, когда я прилетела в Питер. Как рейс назывался? — Да парни мне не сказали, просто сообщили, что ты в городе, и всё. — немного обидчиво ответил мужчина, запивая мясо вином. — Ну ладно, прости, пожалуйста. — жалобно протянула Рита. Олег вздохнул и улыбнулся. — Ты иногда как Серёжа. Он тоже, бывает, посмотрит, как кот из Шрека, так сразу и ругаться не хочется. Вот и ты сейчас так. — Ты же меня прощаешь? — Да я и не обижался особо. Ну если только немного. — Вот ж старый плут! — рассмеялась Лебедева и легонько стукнула друга по плечу. Тот притворно охнул и потёр ушибленное место. — Я вас обоих на год всего старше! — А ворчишь иногда, как старик! — озорно улыбнулась Рита. В такой уютной семейной обстановке и прошёл вечер троицы. Потом перед сном они решили посмотреть фильм, пока выбирали, спорили, потом пока бегали за вкусняшками под него, лишь через полтора часа сели смотреть. Первой заснула Рита, обняв Серёжу за талию и положив голову на его плечо. Нежно улыбнувшись, парень поцеловал девушку в макушку и продолжил смотреть, но где-то через полчаса уснул и он. Тяжело вздохнув, Олег выключил фильм и, закинув обоих на плечи, дотащил их до кровати и уложил на неё, заботливо укрыв одеялом. «Я уже и правда становлюсь для них, как мамочка. Как малые дети иногда, ей-богу!» — покачал головой Волков и отправился в спальню неподалёку. *** Яркие лучи утреннего солнца проникли сквозь шторы и упали на Серёжины огненно-рыжие волосы, а затем постепенно перешли на синие, как морская гладь, глаза, тем самым заставив проснуться. Первым делом он посмотрел на место рядом с собой — Рита была рядом, ещё мирно посапывая. Сердце, уже было начавшее волноваться, тут же успокоилось и застучало ровно. Серёже нравилось смотреть на лицо Лебедевой, и каждая его чёрточка была им любима, начиная от маленькой родинки на немного курносом носу, заканчивая ямочками на щеках, заметными, даже когда Рита не улыбалась. До сих пор, каждое утро, парень задавал себе вопрос: Неужели всё это правда? Она рядом, она любит его, даже после того, что его вторая личность сотворил с ней? Лишь когда Серёжа дотрагивался ладонью до её щеки и ощущал тепло гладкой кожи, то осознавал, что всё это не сон и не его разыгравшаяся фантазия. Радостно улыбнувшись, Разумовский легонько целовал любимую в лоб, отчего девушка сонно улыбалась и, уткнувшись ему лицом в грудь, шептала: — Я тебя люблю. — А я тебя, Рит. Больше всех на свете. — ласково отвечал Серёжа, незаметно для себя снова засыпая, и просыпаясь от скрипа кровати, когда Рита встала с кровати. Спала она в Серёжиной футболке с птичками и домашних шортах и выглядела в этом амсамбле очень мило, если не считать хмуро-сонного лица, когда она шла умываться. Пользуясь временем, пока Рита приводила себя в порядок, Разумовский ещё дремал, вальяжно развалясь по всей кровати. Потом, когда начинал умываться Серёжа, Лебедева обнимала его со спины за талию и доверчиво прижималась к нему. Так получилось и в этот раз, но сейчас девушке захотелось большего. Дождавшись, когда парень доумывается, она тихо попросила, сама стесняясь того желания, что проснулось в ней: — Серёж… Повернись ко мне, пожалуйста. — Что-то случилось? — взволнованно спросил Серёжа. Рита улыбнулась и, положив ладонь ему на щёку, чуть приподнялась на носочках и нежно поцеловала в губы. Разумовский потянул девушку на себя и мягко прижал к себе, ощутив, в каком бешеном ритме бьются их сердца. Поначалу лёгкий и трепетный, поцелуй постепенно становился всё чувственнее и глубже, а руки в порыве сильнее сжали талию Риты. Серёжа с несвойственной ему пылкостью припадал к губам возлюбленной, а она отвечала ему не менее страстно. Когда воздуха стало не хватать, влюблённые разомкнули поцелуй, и Разумовский спросил: — Ты готова к этому? Если тебе станет страшно, я остановлюсь. — Готова, потому что я доверяю тебе. — и в подтверждение своих слов Рита снова поцеловала его. Ласковые губы позволяли забыться, уничтожали все страхи, сомнения и смятение. Мир колыхнулся, Серёжа аккуратно подхватил её на руки и, не отрываясь от сладких губ, отнёс в спальню. Согнув колени, всё так же бережно держа возлюбленную в руках, осторожно опустился на постель. Оказавшись между прохладным шёлком белья и разгорячённым бархатом кожи парня, Рита осознала, что теперь она, наконец-то, окончательно свободна от кошмаров, связанных с Птицей, и может позволить себе насладиться любовью Серёжи сполна. Они замерли, рассматривая друг друга, словно стараясь запомнить каждую чёрточку, каждую незначительную деталь. Хотя нет — в тот момент для них не существовало ничего незначительного — всё было важным: его ласковая ладонь, тыльной стороной скользнувшая по её шее, тонкие пальцы Риты, Серёжа, наблюдающий, как она несмело отодвигает ворот футболки, обнажая острую ключицу, прикоснувшись тёплым дыханием к груди парня. — Рит… — мягко сорвалось с губ. Девушка провела по ключице рукой, зарылась в рыжие солнечные волосы, вдыхая аромат мандаринов. Парень вздрогнул от вожделения, и кожа его покрылась мурашками. С губ Серёжи раздался первый, едва различимый стон. Каждый кусочек нагого тела — как награда. Головокружение… Рита легла, Разумовский тёплой ладонью провёл вниз по бедру девушки, нежно согнув её ногу в колене. Их пальцы сплелись, и парень мягким хрипловатым голосом прошептал: — Посмотри на меня… — и Рита с любовью и нежностью сделала это. Он закрыл её собой от всего мира, став им. Парень поймал затуманенный взгляд любимой и подался вперёд, её ресницы распахнулись шире, улыбнувшись, она прикрыла их и поцелуем дотянулась до его шеи. Серёжа улыбнулся в ответ и усилил напор, движения его стали свободнее, смелее, резче. Маргарита и Сергей, отдавшиеся друг другу без остатка, открывшие свои сердца и души, теперь стали близки не только духовно, но и физически. Все чувства обострились, нежные поцелуи покрывали её кожу, движения внутри заставляли кровь кипеть, а синие, как море, глаза смотрели лишь на неё. Доходя до пика, возлюбленные уже были не в силах сдерживаться. Голос парня срывался на стоны, лаская слух девушки. Финальные движения повлекли за собой взрыв, который разлился по всему телу блаженной негой, вытесняя все мысли и оставляя за собой сладкое послевкусие. — Серёж… — прошептала девушка, когда они укрылись одеялом. — Да? — Спасибо тебе. Теперь мне совсем не страшно. — Ты не представляешь, как я рад это услышать. — ответил парень и крепко прижал любимую к себе, слушая её размеренное дыхание. «Я защищу тебя от всего, даже если это буду я сам.» — пообещал себе Серёжа, любуясь лицом Риты.