Кадры

Сяо Чжань любил хлебобулочки, а Ибо — Сяо Чжаня и пельмени с вином. Эта информация свалилась на Сяо Чжаня в момент благостного отупения перед экраном телевизора на диване, в позе жирной морской звезды, готовой вот-вот отправиться в нирвану. — Что? — сражаясь с гравитацией, он повернул голову в ту сторону, где Ван Ибо прилаживал дверку к Bugatti Chiron кислотно-зеленого цвета. — Говорю — правильная пельмешка всегда состоит из трех слоев. Мяско, бульончик и тоненькое тесто, — дверка тихо щелкнула в его пальцах, вставая на место, и Ибо достал из ряда аккуратно разложенных перед ним пластиковых деталей еще одну. — Ты когда-нибудь пробовал пельмешки со свининкой и зеленым луком, гэгэ? Откусываешь краешек и мгновенно высасываешь из него бульон. Но очень-очень быстро, чтобы не успеть обжечь язык. Дальше суешь пельмешку в рот целиком и, пока вкус мяса только-только начинает ощущаться во рту, запиваешь его вином — ооо! Нейроны в голове Сяо Чжаня начали распадаться на клетки, а затем — разлетаться на молекулы и атомы, агонизируя микро-взрывами. Эта незамысловатая реакция высвобождала некоторое количество энергии — очень горячей, очень яркой и очень громкой. — Ты чертов извращенец! — завопил он, мгновенно садясь на диване. — Ван Ибо, ты только что убил мою любовь к тебе, и я никогда этого не прощу! Как ты можешь? Как ты можешь? Господи! Пельмени с вином? Да лучше бы ты мучил котят! Лучше бы ты верил в теорию про плоскую Землю! Лучше бы ты оказался гомофобным натуралом, в конце концов! Пельмени с вином! Блядь! — Сяо Чжань вцепился в волосы, понимая, что больше никогда. Никогда! Никогда не сможет смотреть в лицо этому психопату. Ван Ибо сосредоточенно прикрепил к багажнику спорткара крошечный спойлер, поставил машинку на стол и толкнул ее вперед пальцем, попутно озвучивая рокот воображаемого двигателя утробным урчанием. Сяо Чжань был готов заплакать от отчаяния. Он не испытывал такого тотального морального коллапса с тех пор, как отсмотрел финальный сезон «Игры Престолов». Сяо Чжань вскочил с дивана, схватил в кулак чертову машинку и злобно уставился на Ван Ибо. — Эй! — протестующе воскликнул Ибо. — Клянусь, гэгэ, — если ты там что-нибудь сломал, то это я начну манипулировать тобой с помощью фразы «Сегодня никакого секса», и, поверь мне, не сдамся, пока мне немного не полегчает от потери! А мне еще долго не полегчает, ведь я месяц мечтал собрать эту машинку. — Скажи, что ты соврал, — потребовал Сяо Чжань. — Ни один человек с действующими вкусовыми рецепторами не может запивать вином пельмени и утверждать, что это вкусно. — Хрен тебе, — ответил Ван Ибо и воспользовался моментом, чтобы выхватить у него машинку. Осмотрел ее и с облегчением выдохнул. — Не веришь — у меня дома как раз, прямо в эту самую секунду, в морозилке лежит коробка пельменей. Сяо Чжань скривился, как от страшной зубной боли, и ответил: — Если мне не понравится, а мне точно не понравится, я потребую компенсации. Ван Ибо ответил, не задумываясь: — Окей. Если тебе не понравится — я займусь с тобой сексом. А если тебе понравится — ты займешься сексом со мной. — Это же одно и то же, — заметил Сяо Чжань. Ван Ибо похабно ухмыльнулся, откинувшись назад: — А вот и нет, мой капризный, развратный гэгэ. В вопросе кто-кого это вообще, ни разу, ни за что не одно и то же. Итак, через пару часов Сяо Чжань смотрел на тарелку горячих пельменей со свининой и луком перед собой, а его решимость растворялась в воздухе так же быстро, как и образ взрослого, адекватного человека в ту секунду, когда рядом появлялся Ван Ибо. — Господи, что я делаю со своей жизнью? — вопросил он, прикрыв глаза. — Я ведь просто хотел лежать сегодня на диване до тех пор, пока моя задница не сплющится в блин. Это ты виноват! Ван Ибо подозрительно привычным жестом зажал коленями бутылку вина, вкрутил штопор и со звонким хлопком выдернул пробку. — А я как знал, что заднице гэгэ опять что-то угрожает, — ответил он, разливая вино по бокалам. — Знаешь — это такое сверлящее чувство внутри, говорящее: Ван Ибо, действуй прямо сейчас или не видать тебе больше этих прекрасных, сочных булок во веки веков. — Заткнись. Мелкий говнюк засунул в рот сразу два пельменя и, едва успев пережевать, тут же запил вином: — Шрадоштью. Сяо Чжань, мысленно называя последними словами Ван Ибо за то, что он такой придурок, и себя — за то, что он такой доверчивый, пережевал пельмень из своей тарелки и сделал глоток из бокала. Задумчиво положил в рот второй, жуя еще медленнее, ведь нельзя вот так сразу доверять еде приготовленной в квартире Ван Ибо. После второго глотка вина Сяо Чжань отложил палочки в сторону, встал со стула и ушел на балкон. Ван Ибо, доедая последние пельмени в своей тарелке, бросил тоскливый взгляд на тарелку Сяо Чжаня. Немного подумав, быстро стянул оттуда четыре штуки и, уничтожив улики со скоростью промышленного бумажного шредера, отправился следом за своим гэгэ, чтобы испытать глубокое моральное удовлетворение, потешаясь над проигравшим в споре. Сяо Чжань, стоя на балконе, смотрел в пространство перед собой невидящим взглядом. — Ну как? — спросил Ван Ибо, подкравшись сбоку. — Мгм, — медленно протянул Сяо Чжань, не меняя позы. Затем горестно добавил: — Я мог бы есть пельмени со свининой, запивая их вином, до конца моей жизни. — Я же говорил, — самодовольно заявил Ван Ибо, повернулся спиной к перилам и облокотился на них, глядя на Сяо Чжаня. — Как ты узнал? — после некоторого молчания спросил Сяо Чжань. — Да на спор попробовал, — пожал плечами Ван Ибо. — Охуеть, — продолжая переживать трагическое обрушение своих жизненных принципов, резюмировал Сяо Чжань. — Ладно. Тогда я тоже должен признаться. Ты когда-нибудь пробовал есть чипсы с солью, макая их в растаявшее мороженое? Ван Ибо поперхнулся воздухом и соскользнул локтем с перил, едва не размозжив голову. — Фу. Как можно такое есть, гэгэ? Блядь, что за пиздец?! Тебя парень тогда бросил или что? — Именно, — Сяо Чжань, довольный произведенным эффектом, сложил руки на груди. — Учти, Ван Ибо, если об этом кто-нибудь узнает… — Не-е, — Ван Ибо отчаянно замотал головой. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я встречаюсь с извращенцем.