Пленники рая

      В эту ночь Брайану опять было не заснуть. Против воли в душе поднималась зависть – к Джону и Роджеру. Зависть, что им доступны такие простые радости, как любовь. В том числе и плотская. И они пользуются этим, в том числе, и тем, что предлагает им Фаррух.       Он еще раз прислушался к себе. Он был бы готов наступить на свои принципы и попросить Питера-Хабиби привести к нему женщину… В конце концов, он не стал бы первым братом, который нарушает обет целомудрия. Даже не сто первым. Вот только женщин он видеть не хотел. Обычная брезгливость в отношении женского тела сменилась едва ли не отвращением. Дар или проклятье – оно действовало надежно. А стоило ему закрыть глаза, он вспоминал Фарруха, и его мягкую ладонь в своей руке. «Я должен был ее поцеловать». И это было бы лучшим ощущением во всей его жизни. Но теперь эта возможность утрачена для него навсегда, и он никогда не узнает, каково это – целовать того, кто тебя так волнует.       Его удел – целовать распятие и руки отца-настоятеля, если он когда-нибудь доберется до христианского монастыря. Или просто каменную стену под грубо намалеванным крестом…       Он посмотрел на свой рисунок, едва различимый в темноте, и вспомнил свою невольную проповедь Джону.       «Но я же не в монастыре! Я тоже здесь. И я хочу жить!» И пусть не ради любви. Это, видимо, навсегда закрыто для него. Но и не ради молитв. Он же никогда не жил только молитвами. Он специально выбрал себе жизнь, полную опасностей и азарта, чтобы чувствовать себя живым. Он всегда чувствовал, что тишина монастырских келий не принесет ему желанного успокоения. И вот теперь все-таки хоронить себя? Здесь? Когда вокруг кипит жизнь?       Брайан вздрогнул, когда среди ночной тишины раздался зов муэдзина. Подошло время иша – последней молитвы мусульман перед сном. Брайан особо отчетливо вдруг вспомнил звон церковного колокола, который так же в урочные часы собирал братию на совместную молитву. И как временами не хотелось на нее идти. Слишком поздно или слишком рано – он предпочел бы провести это время в своей келье наедине со своими мыслями, разумеется, благочестивыми. А вот сейчас бы многое отдал, чтобы оказаться среди людей. Почувствовать себя не одиночкой, изгоем, а снова частью чего-то большего.       Повинуясь внезапному порыву, Брайан вскочил на ноги и пошел вниз, во двор. Да, он не мусульманин, но, как говорил Фаррух, эти люди тоже не молятся о плохом. Он… просто посмотрит издали. И, возможно, увидит среди них Фарруха…       Когда Брайан дошел до дворцовой мечети, там было уже тихо и темно. Никого не было. Так быстро разошлись?       Брайан остановился посреди небольшого вымощенного плитами двора, оглядываясь в нерешительности. Наверное, надо возвращаться. Не пытаться лезть в чужую веру. Возможно, это Господь таким образом дает ему знак, чтобы он не сбился с истинного пути. Вот только знать бы, какой путь истинный, когда Брайан не видит перед собой ни одного.       От неожиданного тычка в спину Брайан отлетел в сторону. Правая рука инстинктивно метнулась к бедру, где всю сознательную жизнь он носил оружие. Сзади раздалась невнятная брань на арабском. Брайан быстро обернулся, приготовившись драться, и увидел, что это был всего лишь старик. Худой, сгорбленный и беззубый, может быть, слепой или просто потерявший разум от старости. И в Европе Брайан встречал таких, доживающих свой век при монастырях и церквях. Они ходят, как призраки, среди живых, не различая дороги, разумом видят картины своей давней молодости и шамкающе ругаются на всех. На них нельзя поднимать руку, даже если очень хочется. И бояться их не надо, они не причинят вреда. Остается только жалеть.       «Вот и я буду таким, – возникла в голове совершенно четкая мысль. – И скоро».       Напуганный этим откровением, Брайан смотрел вслед старику, который про него уже и забыл. А потом побрел к себе. Не раздеваясь, упал на постель и забылся неспокойным сном. А проснувшись, понял, что должен делать.              Как только Касид принес ему свежую воду для умывания, Брайан сразу спросил его, где можно найти Салима. Точнее, не столько спросил – кое-как объяснил жестами, чего хочет, и подтвердил, что нет, слуга не ослышался. Странный христианин действительно хочет видеть главу охраны.       Касид привел его в один из внутренних дворов «служебной» части дворца – Брайан еще не бывал здесь. Видимо, тут было караульное помещение, потому что сразу трое стражей скучали в тени в расслабленных позах. И один из них поглаживал белого кота с черными пятнами – эти животные были тут, кажется, вездесущими. Или это тот же кот, который ходит по саду принца? Касид поздоровался и объяснил стражам, зачем привел с собой христианина. Те удивились и принялись что-то многословно обсуждать между собой и с Касидом. Брайан опять чувствовал себя полным дураком, не узнавая ни одного слова.       Говорили и смеялись они так шумно, что Салим вышел сам посмотреть, что происходит. Все тут же замолчали и почтительно поклонились. И один из стражей, видимо, передал ему слова Касида. Потому что после них Салим удивленно взглянул на Брайана и поманил пальцем к себе.       Брайан поклонился еще раз, поздоровался.       – Я слушать тебя, – сказал Салим.       – Достопочтенный Салим, – произнес Брайан. – Я прошу позволить мне…       – Мэдэ ау-ма?       Брайан мотнул головой. Хотелось быть вежливым, но он забыл, что начальник охраны знает слишком ограниченный набор английских слов. Надо было, конечно, позвать Хабиби в качестве переводчика… Но очень не хотелось вмешивать евнуха.       – Я хочу драться, – сказал Брайан. Уж это-то слово служивый человек должен знать.       Судя по тому, как округлились глаза Салима, – знал.       – Драться? – недоверчиво повторил он и жестом показал, будто бьет кого-то.       – Да, но не по правде, – сказал Брайан, четко разделяя слова и стараясь произносить их похоже на арабский акцент. – Без оружия, – показал на изогнутый кинжал, висящий на поясе Салима, и сделал запрещающий жест. – Не ранить. Не делать больно.       Салим все еще не понимал до конца и ждал продолжения.       – Твои люди, – Брайан показал на стражей, с любопытством за ними наблюдавших, но вряд ли понимавших, в чем дело, – иногда дерутся друг с другом. Чтобы уметь лучше. Быть сильнее. Да? Я хочу так же.       – Ты хотеть драться лучше? – нахмурился Салим.       – Не лучше, чем они. Не лучше тебя. Я просто не делал это давно. Я стал слабый. Я хочу стать сильным. Немного. И для этого немного драться. С кем-то из вас.       – А! – кивнул Салим. И обернувшись к своим людям, что-то объяснил им. Они удивленно загалдели и снова принялись обсуждать, оценивающе поглядывая на Брайана. Даже Касид включился в обсуждение.       Что они говорили? Оценивали его подготовку? Или то, насколько можно его избить? Надо было все-таки Хабиби позвать…       – Пошли, – решил наконец Салим. И повел Брайана в другой двор, а за ними увязались все прочие присутствующие. Даже кот.       Новый двор был засыпан песком, и, судя по всему, здесь действительно проходили спарринги.       – Снимай. – Салим подергал рубаху Брайана.       – Зачем?       – Грязь, кровь… – Он развел руками и покачал головой, мол, не стоит пачкать.       – Без крови, – напомнил Брайан.       – Иншалла! – Салим пожал плечами. И сам снял свой кафтан и белую рубаху.       Глядя на его мощные плечи, Брайан усомнился в своей затее. Если б им предстояла настоящая драка, он бы не поставил против Салима ни гроша. Но отступать было некуда, и оставалось только надеяться, что Аллаху сегодня будет угодно, чтобы Салим понял чужеземца и не убил одним ударом.       Из караулки вышло еще несколько человек, все устроились по краям плаца, приготовившись к интересному зрелищу и наверняка делая ставки – за сколько ударов их начальник уложит сумасшедшего раба.       Салим правильно понял замысел Брайана. Позволял нападать на себя, но сам в полную силу не бил, верно оценивая не лучшее состояние противника. Однако и не подыгрывал. Он был явно куда лучшим кулачным бойцом, чем Брайан, который всегда больше полагался на оружие. Раз за разом блокировал его удары и проводил контратаки, которые всегда останавливал, чтобы не покалечить Брайана – к явному неудовольствию своих подчиненных.       – Ты это хотеть? – спросил он наконец, отходя на шаг.       – Да.       – Еще?       – Да. И… можно сильнее.       – Ты слабый.       – Да, но я справлюсь.       – Азиз! – Салим кивнул одному из своих людей и что-то сказал – попросил встать на свое место.       Это парень был чуть пониже Брайана, а по комплекции схожий с ним. И, судя по пружинистой походке, не менее умелый боец, чем Салим.       «Этот жалеть не будет», – понял Брайан и почему-то обрадовался этому открытию.       Драка у них действительно получилась жаркой. Размявшийся с осторожным Салимом, Брайан почувствовал и силы, и азарт, и теперь уже ему приходилось себя сдерживать, чтобы не ударить слишком сильно. Хотя Азиз вряд ли пропустил бы его атаку. Он тоже умело блокировал все удары, и в конце концов, просто сбил Брайана с ног и заломил ему руку.       Салим хлопнул в ладоши и приказал остановиться. Азиз тут же разжал хват и встал.       – Еще? – спросил Салим, пока Брайан поднимался, отплевываясь от песка.       – Да.       Голова немного гудела от резкого падения, но кровь уже закипела в жилах, как в старые добрые времена, и Брайану хотелось больше.       Салим кивнул другому человеку, и тот, раздевшись до пояса, вышел вперед.       А потом еще один.       Брайан понял, что уже задыхается. Но сдаться не мог.       И только когда в третий раз пропустил сильный удар и упал, обливаясь кровью из разбитого рта, подумал, что, пожалуй, все-таки хватит. Это же понял и Салим. Что-то крикнул, вышел вперед, отодвигая своего бойца, и склонился над Брайаном.       Что он спрашивал и на каком языке, Брайан не понимал. Только поднял руку, прося время отдышаться. А потом ему на голову опрокинули ведро холодной воды, и Брайан рухнул навзничь, глядя на ярко-голубое небо без единого облачка и слизывая с губ соленые от крови капли.       – Что здесь происходит?! – добрался до его слуха удивленный возглас. – Брат Брайан?       Брайан приподнял голову и встретился глазами с испуганным взглядом евнуха, склонившегося над ним.       Огляделся вокруг, но больше никого нового не появилось. И снова стало немного грустно – Фарруху донесли, но он прислал вместо себя своего прислужника.       – Брат Брайан, ты в порядке?       – Да. Мы просто тренировались.       – Но ты весь в крови!       – Я немного растерял свои навыки за время плена. А почтенный Салим любезно согласился помочь мне их восстановить. И мы немножко увлеклись. Все в порядке.       Хабиби распрямился и стал что-то обсуждать с Салимом. Но, судя по тому, что он больше не возмущался, слова начальника охраны совпадали со словами Брайана.       Брайан тем временем сел, вытер лицо, осторожно дотронулся до разбитой губы, которая еще кровоточила, отчего во рту был неприятный металлический привкус. К нему подошел Касид и подал кусок чистой ткани, чтобы вытереться.       – Мэум! – попросил Брайан.       Касид кивнул, убежал и быстро вернулся с полным ковшом. Брайан выпил половину, остаток вылил себе на голову. И блаженно выдохнул. Салим протянул ему руку, чтобы помочь подняться, и Брайан не стал отказываться.       – Хорошо, – сказал ему Салим, хлопнув по плечу.       – Салим считает, что ты хорошо держался, – пояснил Питер, все еще недовольно глядя на него.       – Передай Салиму мою благодарность, – ответил Брайан. – И просьбу приходить вот так сюда… Иногда. Когда он сможет.       Евнух перевел, и Салим еще раз похлопал Брайана по плечу.       – Я ждать, – сказал он и сделал знак своим людям расходиться.       Питер кивнул Брайану, приглашая идти за собой.       – Тебе стоило сразу позвать меня, – сказал он. – Я бы объяснил им лучше, что ты задумал. А если бы они тебя не поняли? Если бы покалечили?       – И что? Я же раб здесь, кому интересна моя жизнь?       – Принц Фаррух убил бы всех нас, если бы с тобой что-то случилось. Я боюсь, нам и сегодня может попасть, если он вдруг узнает о твоих подвигах.       «Так он не знает!» – почему-то Брайану вдруг стало легче от этой мысли.       – Принц Фаррух не хочет меня больше видеть, – напомнил Брайан.       – Принц Фаррух добрый и отходчивый. Не знаю, из-за чего ваша размолвка, но знаю, что он будет недоволен, если с тобой что-то случится. Поэтому, если ты захочешь еще раз чего-то… странного… зови меня, чтобы я объяснил.       – А… может, ты меня научишь объясняться самому?       – Ну… – Хабиби почему-то удивился. – Научу, если ты хочешь. Арабский язык, в общем-то, не очень сложный.       Брайан с сомнением качнул головой, но деваться ему было некуда – надо было как-то приспосабливаться жить здесь.