Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

118 Когда встал вопрос о трудоустройстве Ноа, он также зашёл в тупик, парень толком ничего не умел. — Кем ты работал? — спросил Зарт. — Я... я не могу тебе рассказать! — воскликнул Ноа и из его глаз потекли слёзы. — Такая реакция... — проговорил киборг. — Но почему? В любой работе нет ничего постыдного, это труд. — Не в любой. Если ты узнаешь мою историю, ты бросишь меня... Киборг обнял парня и начал вытирать слёзы, катившиеся по его щекам. — Между нами не должно быть секретов... все можно понять, Ноа. В любом случае, что бы там ни было, это было до меня. — Я был... шлюхой! Все это время я был шлюхой! Зарт изумленно посмотрел на него: — Как? Почему? — Я родом из меченых, я бы сгнил в канализационном коллекторе, а мне просто хотелось жить, понимаешь? Чтобы выживать, мне приходилось заниматься этими и другими мерзкими вещами, о которых не хочется и вспоминать. Зарт задумался. — Теперь ты бросишь меня? — посмотрел на него Ноа. — Нет, теперь я сделаю все, чтобы ты больше никогда не торговал своим телом, потому что теперь оно будет только моим. Киборг крепко сжал парня в мощных объятиях. — Но я не привык к физическому труду! — воскликнул Ноа. — Я не создан для него. — Мы подберем тебе что-нибудь несложное. На этой планете рабочий день длится не более пяти часов и у людей остаётся куча свободного времени, чтобы жить, а не проводить с утра до вечера жизнь за рабским трудом. Ноа немного успокоился, но все ещё не мог привыкнуть к тому, что теперь привычный уклад его жизни полностью изменится. Вся его прежняя работа заключалась в том, чтобы ублажать богатых пришельцев в постели. Ноа нежился в роскоши, за него все делали слуги, а он наслаждался всеми благами, которые предоставляли ему любовники-миллиардеры. А теперь придётся работать самому, какого черта! Но и на Росс теперь не вернуться. Он посмотрел на Зарта. Ведь и любви взаимной у него никогда не было. Шейн не любил его, но этому киборгу он действительно небезразличен. Ноа крепче обнял Арта за шею, сидя у него на коленях. — И ты все ещё хочешь быть со мной, после того, что узнал обо мне? — осторожно спросил Ноа. — Да, — ответил киборг. На следующий день Зарт устроил Ноа на работу в одну из корпораций. Работа была несложная — все делали машины, которые просто нужно было контролировать. Сам киборг хотел применить свою силу там, где она могла понадобиться физически. — Как я буду добираться на работу? — возмутился Агон. — Если даже не могу купить себе вездеход? — А зачем его покупать? — спросил Барни. — Тут все вездеходы общие. Выходи, бери любой, какой видишь на улице и, пожалуйста, поезжай себе на работу! — Это планета сумасшедших, — не мог успокоится Агон, пока не переключил внимание на большой экран компьютера, по которому шли межпланетные новости. — Роботы разнесли планету Росс, полиции и силовикам не удалось справиться с таким количеством роботов. Подкрепление с других планет так и не прибыло, потому что местные роботы там тоже взбунтовались и задержали помощь. Росс в огне, многие пришельцы убиты, роботы полностью завладели планетой... Слеза скатилась по щеке Агона, он начал впадать в депрессию. Мэрион толкнул Барни, чтобы тот выключил новости. — Моя планета... — проговорил Агон. Илир, чувствуя и свою вину, увел пришельца прогуляться, всеми силами пытаясь его отвлечь. Земля стала настолько зелёной, что её невозможно было узнать. Здоровые, сильные кроны деревьев переплетались между собой, вокруг благоухали цветы и травы, пели птицы, воздух был свежим и чистым. Для вредных отходов придумали фильтрацию и только в очищенном виде они поступали в атмосферу. С цветка на цветок порхали разноцветные бабочки. Агон присел прямо на траву. Теперь его жизнь полностью изменилась: как он будет выживать в этом странном для него мире? Он давно не бывал на Земле, с тех самых дней, когда Земля находилась под властью Плутона. Потом он лишь в новостях слышал, что люди свергли власть Плутона и на Земле был провозглашен коммунизм, а значит, планета стала недружественной для капиталистических планет. Он знал, что сейчас они с Илиром попали сюда и могут здесь жить только благодаря Мэриону и Барни. Но теперь придётся работать каждый день, не будет слуг, не будет миллиардов, как жить? Агон задумался. "От каждого по способностям, каждому по потребностям". Его отрезвил страстный поцелуй Илира, робот ластился к нему, как мог. — Агон, разве не я смысл твоей жизни? Разве тебе ещё что-то нужно, когда я рядом? А вместе мы сможем все преодолеть, — робот начал заплетать из его растрепанных ветром волос длинную косу. — Я знаю, Илир, просто ещё не адаптировался к новым условиям. Агон задумчиво посмотрел на колышущиеся травы и подумал о том, что ни на одной из планет не видел такой красивой природы, как здесь. Агон, наконец, занял своё рабочее место, продолжая изумляться, как так можно спокойно взять первый попавшийся вездеход, чтобы доехать. Работа его состояла в том, чтобы заключать сделки по обмену товаров с другими планетами. В этом он был профессионал. Работа пришельцу понравилась, он почувствовал, что востребован и приносит пользу, почувствовал себя нужным, а возможно, даже незаменимым. Когда он вернулся, его уже ждал Илир, который пришёл раньше и хозяйничал по дому. — Агон, я приготовил тебе обед, — сказал он. Пришелец почувствовал, что начинает по-настоящему жить и что счастлив. Может быть, впервые за столько лет, он начинает по-настоящему жить. Он уже один раз испытал это чувство, когда они остались с Илиром в лесу одни. Ни на что не похожее чувство свободы от своего положения элиты.