Руки вверх

      Декабрь быстро сменился январём, заставляя с головой окунуться в учёбу и работу. Движение, движение, движение, однако из-за постоянно меняющихся жизненных сценариев не хватает времени насладиться молодостью — когда тело ещё живо и здорово. А здоров ли Тэхён, если постоянно берёт сверхурочные, учиться до поздней ночи, наблюдая с утра за лиловыми синяками под глазами?       Растирая замёрзшие ладони, которые уже стали сахарно-розовыми, юноша продолжал с камнем на сердце стоять возле своего новенького подъезда, наслаждаясь свежим воздухом, которого не хватало в последнее время. Его мысли витали где-то поблизости: об учёбе, о матери, о будущем. Мечтал о том, как в один прекрасный день защитит диплом и заживёт по-настоящему. Не придётся больше экономить, страдать от голода и старой одежды. Быть может, он ему даже посчастливиться встретить свою любовь, однако он вовсе не был зациклен на этом — не до этого как-то. Однажды он будет знать, что обрел счастье.       Сегодня молодой человек набрался смелости позвонить в место, которое раньше было его домом. На линии ему ответили гудки, которые сразу после равнодушно прервались из-за длительного ожидания. Это вызывает нескончаемую горечь внутри, поскольку невозможно просто выбросить семью из своих мыслей по прихоти рассудка. Его мягкое сердце не позволяет так поступить. Чувство отверженности пронизывает его и мучает, ведь прошлое постоянно даёт знать о себе, когда смотрит в зеркало и понимает, что начинает забывать детали во внешности матери.       Расстроенный, он устремил свой помрачневший взгляд куда-то вперёд, раздумывая обо всех неудачах в своей жизни. Он не уверен, было ли счастливых моментов больше. Почему мать не хотела выйти на связь? Его страдания от совершенной ошибки уже были достаточными, не нужно было полностью отрекаться от родственной составляющей, делая вид, будто у никогда не было старшего сына. Этот побитый жизнью юноша всё уже давно осознал и нуждался в не меньшей помощи, пусть и старался скрывать это с тех пор, как ушел.       Почему она не находила в себе сил преодолеть общую боль? Юноша с неподдельным нетерпением ждал того мгновения, когда материнские руки снова распахнутся в утешительных объятиях при виде него, несмотря на его изношенные ботинки с отклеивающейся подошвой и испачканную куртку. Несмотря на то, что снаружи Тэ выглядел неряшливо: пятна на джинсах из-за впитавшейся грязи, что не желала отстирываться; поношенная жилетка поверх рубашки, цвет которой давно выцвел; — это не значило, что он чем-то хуже. Но время шло, а связь между ними оставалась разорванной, словно нить, которую нельзя было вновь соединить. Невозможно, словно по две стороны ничем непроглядная пропасть.       Юноша всегда старался быть полезным и заботливым сыном, готовым взять на себя любые задачи. В их доме не существовало жесткого разделения на мужские и женские обязанности, и он вплоть до сегодняшнего дня глубоко признателен матери за это.       Всё перевернулось с ног на голову, когда ему уже было восемнадцать лет. Стоял теплый весенний вечер, который он проводил в кругу семьи. В доме было всегда только три человека: Тэхён, брат и мать. Возможно, он никогда не задумывался о своём отце после развода родителей, потому что втроём им было хорошо. Их мать, занимая статусный пост в банке, обеспечивала им достойную жизнь. Она всегда старалась вернуться домой вовремя, и в их доме никогда не появлялись незнакомые мужчины. Как предполагал Тэхён, у неё просто не было времени на личную жизнь. С отцом Тэхён после развода больше никогда не общался и по слухам знал, что у него через пару лет родилась дочка.       Что касается брата Гю, который был младше старшего на шесть лет, с ним всё было немного сложнее. Вероятно, ввиду своего юного возраста, младший брат ещё не до конца осознавал важные вещи, из-за чего регулярно становился источником неприятностей для семьи. Иногда его капризы возникали при отказе в приобретении дорогих коллекционных моделей фигурок, которые он собирал. Он мог устроить истерику из-за «разваливающегося телефона», купленного буквально полгода назад. И мать, к сожалению, снисходительно относилась к его выходкам. Она баловала его, уступала его капризам и заботливо относилась к нему. Она целовала в щёки уже взрослого мальчика, не приучая его к значению слова «нет». Такое отношение вызывало порой обиду в душе старшего сына, чувствуя некую несправедливость от распределения внимания, в котором он нуждался в таком особенном возрасте. Возможно, его брат и вправду обладал определенным даром обаяния. К сожалению, ближе к шестнадцати Тэхен осознал кое-что не такое ужасное, но отнюдь не приятное: одного сына женщина любила всё-таки чуточку больше.       В один тёплый ласковый вечер всё и произошло. Это было сравнимо с огнём, который спалил всё подчистую: драгоценное семейное доверие и привычный для души уют.       Тэхён, который привык сидеть за кухонным столом, изучал школьную программу в ноутбуке, размеренно дышал, сосредоточившись на материале. Тик-так. Настенные часы мешали сосредоточиться. Упираясь лбом во взмокшую от пота ладонь, в ноздри бил запах супа, который вызывал больше тошноту, а не лёгкий аппетит. Оглядывая комнату, Тэ понял, что брат подозрительно тих и спокоен, что было отнюдь не плохо. По правде, младший часто крутился возле него, и это иногда раздражало. Продолжая скапливать весь ворох мыслей у себя в голове, Ким на секунду замешкался, когда мать попросила его помешивать содержимое кастрюли на медленном огне в течение нескольких минут. Поменявшись с женщиной, Тэхён встал напротив кухонного гарнитура, отмечая, что переживает за итоговые баллы в конце триместра больше, чем за собственное здоровье. Несколько мгновений спустя, после ухода женщины, Гю неожиданно появился, подкрадываясь к нему сзади. Брат был известен своей страстью к трепке нервов у старшего брата, который был более робким, чтобы ответить в полной мере. Нарочно провоцируя Тэхёна до того, чтобы у него затряслись ладони, младший брат вдруг воскликнул, чтобы уж наверняка вывести его из равновесия. Естественно, Тэ такого поведения не одобрял, поэтому его взгляд в тот момент зажегся красным пламенем, в котором виднелось глубокое раздражение. — Зачем ты подкрадываешься?! — громкий голос звонко разлетелся по всей кухне.       Дальнейшие события произошли слишком быстро: Гю, обиженный криком старшего брата, резко толкнул его в бок, приложив максимум усилий. В ответ на это, Тэхён сделал то же самое, по направлению к обжигающей кастрюле. Воздух наполнился звуками: пронзительный крик, отчаянный плач, шипение кипятка, тяжелый треск шагов матери и охвативший все вокруг леденящий ужас. Все эти мгновения навсегда вжились в память Тэхёна, оставив неизгладимый след. Да, он умолял о прощении у брата с изуродованным наполовину лицом и телом, так как кипяток попал именно туда. Да, на прежде симпатичного мальчика нельзя было смотреть без слёз. Просил прощения у матери, пытался загладить вину перед братом, а после — выдавил пару слов о том, что Гю первый полез к нему.       Он ожидал, что младший брат возненавидит его. Так и случилось. Прежде миловидное лицо стало обвисшим и неравномерным. Искажённым. Уродливым. Обожжённые складки века с трудом позволяли открыть ребёнку левый глаз, причиняя физическую боль. Косые взгляды, жалость и насмешки — атрибуты, которые навсегда останутся друзьями его брата на протяжении всей жизни.       Женщина так и не смогла смириться, постоянно напоминая об этом старшему, выкрикивая ему слова о том, что он испортил будущее младшего брата. Женщина сыпала обвинениями день за днём, и Тэхёну ничего не осталось, как однажды просто выйти из дома и больше не вернуться.

⁂

      Ища на полках шкафа что-то поприличнее, Ким рассуждал о том, что следует подарить Чеён на её день рождения. Причитает сам себе о том, что мог бы позаботиться об этом раньше — всяко лучше быть организованнее. В их компании совсем не было принято дарить что-либо друг другу даже на праздники, однако он хотел поблагодарить её за помощь, когда он был безвыходном положении из-за жилья. Голова гудела, не переставая. «Чёрт с этим, зайду в книжный и подарю ей что-нибудь для университета. Это хотя бы будет полезным».       Залезая в наполненный автобус с купленным подарком, он несколько раз нервно поджал губы от того, что на телефон постоянно поступали новые входящие сообщения. Именно это и побудило его отключить мобильный. Устал.       Устал получать отвратительные сообщения и серьёз задумался над тем, стоило ли вообще перестать пользоваться мобильником. Однако было ли это выходом? С каждым новым днём он всё больше и больше становился раздражительным из-за навязчивого преследователя. Все сообщения, которые он получал от неизвестного, выбивали его из колеи, но некоторые из них, содержащие прямую угрозу, злили и непомерно ужасали — просто не мог поверить, что такое происходит с ним. «Ещё раз увижу тебя с сигаретой в руках, то я сделаю так, что ты потом будешь блевать ими. Я не бросаю слов на ветер, Тэхён.»       Ощущая себя марионеткой в руках, что претили, он принял сложное для себя решение — пойти в полицию на следующий день после празднования рождения Чеён.

⁂

— Приве-е… — не успел молодой человек разуться, как девушка набросилась на него с жаркими объятиями. — Я так рада, что ты пришёл! — да, прикосновения другого человека были необходимы сейчас, потому что именно сегодня парень чувствовал себя скованно и одиноко.       Праздник проходил в одном из баров Сеула: красивое изнутри заведение очаровывало посетителей. Разноцветные склянки стояли по широте стены, переливающийся свет прожекторов добавлял красок месту. Действительно, это заведение очень подходило его подруге, которая уже вовсю веселилась. И не только она. А может, дело просто в том, что Тэхён опоздал на целый час из-за вечных пробок? — Налить тебе что-нибудь покрепче? — Чонгук навязчиво заглядывал в наполненный соком бокал друга. Он не понимал, почему Ким в последнее время такой излишне зажатый и неловкий. Парень и раньше не был особо открытым, а сейчас и вовсе стал терять связь с другими людьми, постоянно копаясь у себя в голове. — У меня завтра есть некоторые дела, нельзя много пить. — Можно подумать, что мы пьём как не в себя! — игнорируя сопение кудрявого друга, Чон приставил свой бокал к краю стакана Тэ и перелил прямо из своего. — Можешь не перемешивать. И не благодарить! — улыбка друга детства блеснула в темноте. «Если завтра у меня будет болеть голова, благодарность — это последнее, что ты от меня получишь, засранец.»

⁂

      В полицейском участке у всех людей в форме был тяжёлый взгляд. Казалось, словно в органы специально набирали людей с опущенными вниз бровями, внушая остальным угрозу, а не чувство безопасности. Остальные офицеры, не заинтересованные в деле Тэхёна, гоготали, находясь где-то в углу офиса, попивая кофе дерьмового цвета. Да и вкус, наверное, был такой же. Угодило же Киму прийти именно в обеденное время.       Вот уже с получаса парень сидел вместе с дежурным, заполняя уже полностью ненавистное ему заявление. Приходилось говорить и показывать едва ли не всю переписку, отчего щёки противно окрашивались в алый цвет. Тэхён не был виноват в том, что ему писал преследователь, как называл его, однако стыд корочкой покрыл всё нутро, зудел и заставлял мысли путаться. Горечи ситуации добавляло то, что в самом начале руководитель подразделения довольно предвзято к нему стал относиться, как заметил проколотое ухо. Ну что за беспредел? Подумаешь, проколол мочку, все уже взрослые люди. — Ещё я знаю, что у него довольно молодой голос. То есть, скорее всего, он старше меня, но не думаю, что ему больше тридцати.       Заполнив все необходимые бумаги и ответив на все интересующие офицеров вопросы, Тэхён поставил подпись на углу бумаги, как бы подтверждая свои обвинения. Кто бы мог подумать, что это выжмет из него все силы!       По пути с участка Тэхён заблудился. Конечно, Сеул же такой большой город. Тут и витиеватые улочки, и всевозможные магазины, вечно куда-то спешащие люди. Проголодавшись, парень зашёл в одну из пекарен, которая заставила потерять голову только от одного аппетитного запаха. Заказав лепёшку из рыбной муки, тут же подставил телефон для того, чтобы кассир списал оставшуюся мелочь. Пережёвывая прямо на ходу, улыбка сама разрослась на его лице: как же приятно сделать первый укус, когда целый день ничего не ел. Тесто таяло во рту, отчего молодой человек старался как можно дольше разжёвывать его.       Когда Тэхён добрался до дома, то на часах уже показывало семь часов вечера. Ноги безумно гудели, и парень не мог отказать им в тазе тёплой воды. Посидев так с получаса, он принялся обтирать ступни махровым полотенцем, иногда смахивая капли воды на плёночный пол. «Сейчас бы принять душ, а потом завалиться в постель. Как хорошо, что завтра только две пары…»       Поток мыслей прервал гудящий телефон. Сначала Ким не понял и подумал, что это приходящие уведомления, с вызывающей улыбкой доставая смартфон из кармана. Он уже предвкушал то, с каким удовольствием будет слушать мольбы подонка о том, чтобы Тэхён отказался от своего заявления в полиции. Очевидно, что тот следит за ним и уже должен быть осведомлен, что Ким его заложил. Несмотря на просьбы сталкера, которые Тэхён уже воображал у себя в голове, рисуя яркие картины, он останется непреклонен. Таким людям дорога заказана в места лишения свободы. Ну, или туда, где находятся все душевнобольные. — Ну что, придурок, доигрался, — вслух произнёс студент экономического.       Однако лицо потеряло прежнее победоносное выражение, когда перед глазами возникло имя Шпильки с идиотской фотографией на заставке. Тэхён любил ставить неудачные селфи своих друзей, как бы заранее поднимая себе настроение перед звонками. Парню показалось странным то, что одногруппник звонил уже вечером. Друг обычно не имел привычки так делать. — Алло, Шпиль, привет, — пока Ким ожидал ответа друга, он решил зайти в ванную комнату и проверить, не закончился ли гель для душа, который больше был похож на средство для мытья посуды. — Срочно приезжай в Асан, Тэхён! — жалобный голос выбил парня из колеи. Он притянул трубку телефона ещё ближе, взволнованно интересуясь в чём дело. — Чонгук в тяжёлом состоянии.       Ким не помнил, как он так быстро собрался, как вскочил и захлопнул за собой дверь, но уже через двадцать пять минут он находился в отделении реанимации и интенсивной терапии. В больнице неприятно пахло медикаментами, резиновыми белоснежными перчатками и смертью, что щекотала нос. Повсюду расхаживали обеспокоенные медсестры, волосы которых были собраны в пучок или в баранки, а врачи с важным видом, торопясь, выходили из одной двери в другую. Иногда с посеревшими лицами.       Столкнувшись с одной из молодых медсестёр в коридоре по собственной невнимательности, но тут же извинившись, получил в ответ только скромный кивок. После девушка, не имея ни малейшего интереса, зашла в одну из белоснежных дверей, над которой мигала красно-оранжевая лампа.       Достигнув сидящих на железных стульях друзей, молодой человек пытался успокоить собственное сердце. Он всё ещё находился в неведении от того, что произошло, и жутко боялся услышать правду. Однако ему следовало выяснить. Его ещё не заметили, когда он подошёл ближе к растирающей щёки Чеён, видимо, от слёз, и к Шпильке, который непривычно напряжённо сидел, словно проглотил шпагу. Стоило девушке его заметить, как она руками принялась поддувать область лица, чтобы то не выглядело таким опухшим. — Что произошло? — едва слышимый голос проглотил гам отделения реанимации. Во рту была ужасная сухость. — Кто-то сбил его на дороге, а прохожий вызвал скорую помощь, — глаза подруги никогда прежде не были такими жалостливыми. Тэхён впервые видел, чтобы она была не накрашена. — Какое у него состояние?! — К нам выходил врач только один раз. Он сказал лишь то, что Чон находится в крайне тяжелом состоянии! Работа жизненно важных органов нарушена, он на искусственной вентиляции лёгких, — лицо девушки спряталось под нежными ладонями. Её плечи сотрясались, и она совсем затихла. — Всё будет в порядке. Наш друг сильный, не хороните его раньше времени, — голос Шпильки неприятно резанул на слуху. — Закрой рот! Никто так не думает! — девушка тут же повернулась в сторону парня и яростно посмотрела на него, словно готова выпустить кровь.       Тэхёну оставалось лишь присесть рядом с Чеён и обнять её, тем самым разрешая вытереть об свою рубашку и куртку солёную влагу. Приоткрывая объятия, Ким почувствовал, как маленький носик девушки уткнулся куда-то в плечо, пару раз шмыгнув. Тонкие ладони обвили стройное тело молодого человека, который едва ли сам сдерживался от потока нахлынувших чувств. «Быть может, ты любишь его, Чеён?..»       Просидев так более тридцати минут, Шпилька заявил друзьям, что ему срочно нужен крепкий кофе. Пообещав, что купит ещё и им, спустился на первый этаж. — Чеён, я сейчас тоже приду, — Киму нужно было переварить это наедине с собой, но сказать девушке напрямую было стыдно.       Спрятавшись в туалете от чужих глаз, Тэхён посмотрел сначала на умывальник, а потом в зеркало: волосы в беспорядке, потрескавшиеся губы, мешки под глазами и отсутствующее выражение лица. Более того, руки тряслись неимоверно: от слабости или от стресса, — не было понятно.       Хватая телефон по привычке и отвечая на звонок, на линии его встретил бесстрастный мужской голос, в котором мелькала насмешка: — Как там твой друг, ещё не разучился самостоятельно дышать? От неожиданности Ким проморгался, ещё раз посмотрел на номер, с которого ему позвонили. Такого прежде он не видел. — Кто это? — тяжело ворочая языком, спросил он, нахмуривая брови, а затем сжал раковину другой рукой до побеления. Ему сейчас было не до шуток.       На удивление, голос показался ему отчётливо знакомым, однако переживания поглощали в нём иррациональное мышление. В трубке послышался тихий смех. И тогда Тэхён всё понял.       Он осознал то, с кем прямо сейчас говорил, из-за чего нервная россыпь мурашек покрыла всё его молодое тело. В животе всё закрутило, и юноша нервно начал перебирать пальцами, чтобы остановить дрожь в ладонях. Прерывистое дыхание и бегающие глаза — он хотел сбросить трубку, но не мог, потому что его пальцы прилипли к мобильнику. — Мой друг. Это всё ты… — вместе с выдохом Тэхён закусил губу до крови. Ноги, становясь ватными, отказывались его держать, поэтому юноша присел на корточки, упираясь спиной на кафельную стену. — Солнышко, не расстраивайся так, — неискренне ласковый голос обжёг ухо, — Он будет жить, конечно, — вкрадчиво произнёс сталкер, — Если ты будешь слушаться меня.       Неужели всё это всерьёз? Тэхён — посредственный студент экономического факультета, который не то чтобы не переходил никому дорогу, он даже не дрался толком никогда! — Ты аморальный, психически неустойчивый ублю-… — юноша продолжил бы, если ему тут же не напомнили о последствиях.       Тэ судорожно начал перебирать варианты того, что от него ожидают. Неужели он его заставит извиняться? Возможно, будет шантажировать? Тэхён и так чувствовал себя порой одиноко из-за отсутствия семейного тепла, а какой-то незнакомец может лишить его последних дорогих ему людей по щелчку пальцев. Просто потому, что тому так захотелось. Ему, вне сомнений, нравилось приносить людям боль.       Ким знал, что если от него потребуют извинений, тот их получит. Сквозь шипение, ненависть и плохо скрываемое отвращение, но они будут у преследователя. Тэ готов закусить свой язык, пока его друг не будет в безопасности, даже если придётся окунуться в чан с дерьмом. От этого к горлу подступила тошнота вперемешку с желчью. Он и так уже был унижен. — Чего тебе нужно от меня? — в резком голосе молодого человека были слышны нотки нетерпения. Он не говорил, а выплёвывал слова, точно кидаясь в собеседника грязью — удел того, кто слабее. — Разве не очевидно? — ответил он в тон Тэхёну, из-за чего интонация перестала быть шутливой. Возникло ощущение, словно незнакомец с нескрываемым обожанием слушает сбившееся от ужаса дыхание юноши. — Ты будешь только моим, Тэхён.       Прикусив язык, Тэхён пытался справиться с тем, чтобы не наговорить лишнего сейчас. Ким успокаивал сам себя, повторяя, что это всё исключительно ради его Чона. Ради друга, который поступил бы точно также. Однако, собравшись с мыслью, молодой человек обнаружил, что телефон разрядился. Экран погас, демонстрируя нулевой процент. И он не знал, радоваться ему или же бояться. Однако паники было всё-таки больше.       Да, это не его вина, что разговор был прерван, но что если тот подумает, что он сбросил вызов и отключил телефон? Тому было плевать на оправдания! Другая же сторона парня не подсознательно ликовала от того, что общение с этим отморозком было отложено на какое-то неопределенное время. Он так думал. Хотел надеяться.       Молодой человек не знал, сколько провел времени, ожидая вердикта. Результаты обследования были действительно плачевны: большой процент повреждённых тканей.       Чуть позже группе друзей сообщили, чтобы они отправлялись домой, так как попасть внутрь палаты они не смогут — не являются родственниками. Затем добавили, что Чонгук в полной мере обеспечен помощью персонала отделения, и его родитель оповещён, возвращаясь из командировки. «А вдруг не очнётся?»       Поглаживая спину уже успокоившейся девушки, они втроём выходили из противно-синих стен больницы. Стоило молодому человеку посадить подругу в такси, он направился к остановке вместе с одногруппником в непривычно тошной тишине, которую разбавлял рот Шпильки. Хотелось очистить голову от пугающих до дрожи мыслей. Прохлаждаться было никак нельзя. Нужно было искать выход из сложившейся ситуации и постараться не потерять голову. «Ублюдок, сбил моего друга. Как наступит утро, я свяжусь с отцом Чона и обо всём с ним поговорю.»       Разойдясь по разным сторонам со Шпилькой, Ким медленно шёл по улице, совершенно не торопясь домой. Настроение было ни к чёрту. Оно и понятно почему. Уже несколько месяцев за ним следит мужчина, который, помимо всего, начинает занимать в его жизни лидирующую роль. Самый близкий друг находится при смерти, а за аренду нужно платить уже через полторы недели. Про учёбу вообще не стоит упоминать.       Ему хотелось, чтобы вместо Чона оказался он. Тэ не забыл, как пахнет вина, но теперь прежнее известное чувство съедало его изнутри, заставляя прикрыть на пару секунд глаза. Тэхён был уверен, что если бы хоть один прохожий заглянул ему в зрачки, то он бы всё рассказал. Глаза сделали бы это за него.       Свернув за переулок с главной дороги, юноша на секунду прикрыл глаза, чтобы прийти в чувства. Всё, что сейчас попадало в поле зрения, неимоверно душило, заставляя опустить взгляд в щебень под ногами. Перебираясь мимо плотно прилегающих домов, Тэхён изрядно вспотел. Ему срочно нужно было дойти до дома и принять самый горячий душ в его жизни, а затем нужно ещё успеть собраться на пары. Прогуливать было нельзя, иначе он имел шанс лишиться всех грантов, обеспечивающих бесплатное обучение. Он не имел права загадить своё светлое будущее, ради которого многим пожертвовал.       Добираясь до родного подъезда, который он уже был готов поцеловать, по спине пробежалось какое-то неприятное скользкое чувство. Прикрывая дверь квартиры, Тэхён вновь умыл лицо, у зеркала вглядываясь в свои уставшие глаза, после чего вздрогнул, когда в дверь постучали. Юноша скривился, вспоминая, как Шпилька не хотел оставлять его одного сегодня. Деваться было некуда, отчего Ким поторопился и дёрнул за ручку, распахивая дверь наружу. Глядя на пустую лестничную площадку, он начал злиться, потому что его друг не понимал, когда шутки действительно неуместны, и поэтому решил захлопнуть дверью, оставляя Шпильку в подъезде. Однако закрыть дверь не получилось.       Поворачивая голову вправо, чтобы понять, что за чертовщина происходит, крепкие чужие руки схватили его и загнали внутрь квартиры, захлопывая дверью. Голову повернуть так и не удалось, так как цепкие ладони зафиксировали его голову вниз. Всё происходило настолько стремительно, отчего Тэхён не успел раскрыть рта, когда ему зажали его пропитанной какой-то дрянью тряпкой. Стараясь вырваться, последнее, что он помнил — ему просто-напросто не хватает сил справиться с таким напором. «Меня…убьют?» Через некоторое время Ким Тэхён потерял сознание, не зная, что его подхватили на руки и вынесли из квартиры.