Эпилог

Когда они вырвались из бесконечного лабиринта высотных домов и ступили на земли небольших построек, видевших развал своей страны, Макс подумал, что они просто дойдут до какой-нибудь станции и затем проникнут в поезд, никем не замеченные. Но Женя все шла дальше, преодолевая за кварталом квартал, и даже не думала останавливаться у хоть какой-то остановки. Улицы сменялись дачными вкраплениями, за ними следовали дворы высоток, затем снова улицы, и все повторялось. Однако когда они в третий раз прошли мимо студента на лавке с гитарой, стало понятно, что Женя без понятия, куда идти. — Проводник хренов! — наконец не выдержал Дима и остановился. — Ну и где мы?! — Мы не могли заблудиться, уверяю тебя друг мой, — вытащив сигарету, пожала плечами девушка. — Наши бренные тела и без того не знали, куда идти. — Какого... — полицейский был готов задохнуться от возмущения и в попытке найти поддержку посмотрел на Макса. — С кем ты, чёрт побери, связался? — Я не знаю, — честно признался её последний союзник. — Так благослови наши души, и отправимся же в дальний путь. — А ты вообще заткнись, я почти уверен, что мы уже у черта на куличиках! — Ну, не будь так строг. У меня есть план. — Так просвяти же нас, укуренная девочка, а то создаётся впечатление, что мы просто идём в какие-то дебри! Девушка щёлкнула непонятно откуда взявшейся зажигалкой и глубоко затянулась. Лишь выпустив облачко пара, она ответила: — Мы держим путь к железной дороге. — Это я уже слышал. Как мы проберемся на поезд? — услышав хоть что-то вразумительное, немного успокоился Дима. — Нам не нужно пробираться внутрь. Мы расположимся на стыках вагонов. Полицейский смотрел на нее пустым взглядом, в котором читалось абсолютное недоверие, смешанное с наступившим безразличием. Он снова обернулся к Максу, констатируя: — Нам просто не выжить. — Не драматизируй, дружок. — Кто тут драматизирует?! Это самоубийство! — Брось, я так уже ездила. В итоге с меня содрали сотню золотых за нарушение правил проезда, всего лишь. — Даже, мать твою за ногу, не знаю, что тебе сказать... — Скажи же, иль замолчи навек. — Слушай, давай ее бросим? — вновь обратился парень к своему собрату по несчастью. — Боюсь, это невозможно... — попытался возразить Макс. — Это же нечестно по отношению к ней... — И вот железная дорога показалась вдалеке, — тоном рассказчика прокомментировала Женя, закуривая вновь. — Что? — не веря своим ушам, встрепенулся Дима, тут же обернувшись и пытаясь разглядеть станцию. — Мы близко. Пройдем километров десять, и окажемся в глуши, где расположена одна из станций. — Врёшь, — с недоверием нахмурился полицейский. — Кто знает, может да, а может нет. — Нечестного человека ответ, так тебе можно верить или нет? — Кто знает. Ты задаешь укурку из обезьянника слишком сложные вопросы характера философского. — Священник, у тебя есть оружие? — Нет, конечно нет, — замахал Макс руками. — Жаль, — цокнул языком Дима. — Так хоть бы время скоротали. — Брось, друг мой, я говорю тебе лишь правду в высшей, что сравнимо с богом, инстанции, — пожала плечами курильщица и резко свернула к забору. — Послушай меня, друг мой. Мы в дачной зоне, что крайне чудно для пустого желудка и разума. Женя лёгким движением подтянулась и, уперевшись ногами в забор, ловко вскарабкалась на его вершину. Оказавшись в сидячем положении, девушка отряхнула футболку и поднялась на ноги, балансируя на тонкой грани. — Эй, это... Незаконно, наверное, — воскликнул Дима без особой уверенности. — Законы созданы лишь для того, чтобы их нарушить, — развела руками воровка, обворожительно улыбнувшись. — Дорогуша, хочешь яблоко? — она тут же переключилась на Макса. — Оно кислое и, вероятно, вызовет гастрит, а с ним и сотню прочих болезней, но жизнь коротка, не так ли? — А-ага, — нервно улыбаясь, согласился тот, не сомневавшийся в первых двух тезисах подруги. Женя лёгким движением поддела плоды дерева и, пропустив веточки сквозь пальцы, потянула их на себя. Те неохотно оторвались, и у курильщицы в руках оказалась пара маленьких зелёных яблок. — Лови. Взмахнув рукой, словно плетью, она подкинула свою добычу в воздух, направив яблоки в сторону Макса. Парень метнулся вперёд и перехватил сначала одно, а затем второе, при том с каждым шагом неумело перебарщивая с длиной пути своих движений. — Ну, собственно, на этом прелести вороства не заканчиваются... Девушка грациозно переступила, словно она была на широкой дороге, однако ее элегантность в миг исчезла, когда тело ощутило внезапный удар подсвечника, который в один прекрасный момент прилетел ей в голову. Курильщица пошатнулась и с изумлённый лицом полетела на землю, не сумев все же удержать равновесие. Макс дёрнулся вперёд, выставляя руки в надежду поймать неудачную пародистку Джесси Джеймса, однако потерпел неудачу и, не успев за силой гравитации, просто споткнулся об уже упавшее тело девушки и полетел на землю. — Скажи спасибо, что не солью из ружья, — мрачно вздохнул Дима, смотря на то, как Макс вскакивает с земли и пытается поднять не откликавшуюся Женю. — Мелкие паразиты! Я так и в этом году яблок не дождусь! Глаза на пятки натяну! — закричал хозяин дома, наполовину высунувшийся из окна. — Что ж такое в мире творится, что уже и яблочек украсть нельзя, — слабым голосом вопрошала Женя, едва державшаяся на слабом плече. — Итс коллд капитализм, — с нарочитым русским акцентом пожал плечами Дима. В голову девушки внезапно прилетела книга, и она, едва оторвавшись от надёжной опоры в виде Макса, полетела на землю. — Всё, я беру ружье! — взревел хозяин почти обокранной дачи и исчез в окне. — Ладно, это уже, походу, несмешно, — с лёгкой тревогой заметил полицейский. — В общем, хватай эту дуру и погнали. — Твои слова ранят меня в самое сердце, — медленно поднимаясь на четвереньки, вздохнула Женя. Из ее виска быстро сбегала струйка крови. — Слушайте, это ненормально. Рану нужно... — начал Макс, однако его слова заглушил громкий хлопок. — Я предупреждал! — заорал хозяин дачи, и дверь рядом с ними распахнулась с пинка. — Святые могилки, — хватая Женю за руку, вздохнул Дима и, не долго думая, рванул вперёд. Макс спешно бросился за ними, стараясь успеть, и стал типа о молиться богу, прося прощения за все грехи что он, наверное, совершил. Раздался второй выстрел, за ним третий, но следуя за тем, как Дима мечется то вправо, то влево, Макс успешно избегал попадания. Однако на четвертый раз Макс почувствовал обжигающую боль, вырвавшую его из реальности на мгновение. Заслышав короткий вскрик, Дима вздрогнул и затормозил, в панике смотря на красное пятно, растекавшееся по шее парня. Женя выхватила портсигар и с разворота швырнула его в сторону прогремевшего выстрела, не концентрируя затуманенный взгляд на цели. Тем не менее, небольшая железная коробочка впечаталась точно в переносицу стрелявшего, и она слегка улыбнулась, пусть на ее взгляде, праздном и бездумном, это не отразилось. Макс, на секунду обернувшийся, чтобы понять, что произошло, почувствовал рывок в сторону. Мир перед глазами в одно мгновение оказался размазан, словно бы масляные краски на холсте, однако в звенящей создании все же всплыло осознание. Ещё один толчок, сбивший его чувство равновесия, принес резкую боль в позвоночнике, выбившую из лёгких воздух. Однако все вокруг наконец приобрело обыденные очертания, и заросли сорняков на заброшенном дачном участке болезненно впились в кожу. Дима, стоявший рядом, упёрся руками в колени и отчаянно пытался отдышаться, попутно полгядывая на Макса, брошенного в спешке на землю. Тот глубоко вдохнул и спешно сел, оглядываясь, однако ничего странного его беглому взору не предстало: обычная заброешнная дача. Разве что Женя, уперевшись одной ногой в забор, держалась за ручку двери, которую яростно пытались открыть с другой стороны. Впрочем, сравнивая едва замеченную высокую и широкую фигуру с невысоким ростом и хилой комплекцией курильщицы, было очевидно, что долго она не продержится. Глянув на свое плечо, Макс с удивлением не обнаружил глубокой раны и со взглядом, полным искренней потерянности, посмотрел на Диму. Тот, уловив ответный взгляд, поморщился, показывая то ли непонимание вопроса, то ли отвращение к нему. — Я думал, меня подстрелили, — словами выразил свои мысли парень. — Походу, любитель шмалять солью, — наконец приведя дыхание в норму, ответил полицейский. — Больно? — Немного, — улыбнулся Макс, и это было наглой ложью: соль, разорвавшая кожу, теперь больно жгла многочисленные раны. — Боже, ну вот и зачем ты полезла за яблоками, — вздохнул Дима и запустил руку в один из карманов своих джинсов. Секунду спустя он вытащил небольшой белый платок и потянулся к раненому, однако замер, вместо того просто протянув предмет. — Вытри кровь и пойдем дальше. — Какая ирония: антагонист истории о философии, любитель глупых шуток, человек грубой до осточертения души – и носит дамский платок, — усмехнулась девушка, чьих сил уже явно было недостаточно, так как между косяком и дверью появилась небольшая щель. — Спасибо, — кивнул Макс, принимая платок. Одним коротким движением утерев кровь, он замер, раздумывая, что дальше делать с тканью, однако в эту секунду дверь распахнулась, и Женя отлетела на землю. Дима вскочил мгновенно: ситуация все меньше походила на рядовую. Девушка пнула преграду, разделявшую безумного дачника и их, ногой, так, что дуло ружья, вскинутого мгновение ранее, оказалось в узкой щели. Тем не менее, стрелок спустил курок, пусть даже вслепую, и на сей раз мимо парней пронеслось нечто крупное и чёрное. — Исус, — смотря, как разлетается охотничья дробь, воскликнул полицейский и, хватая своего друга за руку, рванул к забору, видневшемуся из-за зарослей. — Давай быстрее! Курильщица резво перевернулась на живот и, поднявшись на руках, стартовала снизу. Для человека, пропитанного запахом никотина, она двигалась неожиданно быстро, настолько, что оказалась у последней преграды между собой и безопасностью быстрее, чем её товарищи. Зацепившись за край в один короткий прыжок, девушка резво подтянулась и оказалась на вершине, тут же снова глядя вниз и протягивая руку. Макс не особо понимал, каким образом она сможет помочь подняться хоть кому-то из них, однако факт оставался фактом: он не умел лазить по заборам, а рука казалась единственной возможностью подняться. Дима выхватил пистолет и выстрелил в ответ, выигрывая пару секунд за счёт внезапного хода, и за это короткое время священник, предающий все свои идеалы о нормальном дне и компании, схватился за свисающую сверху ладонь, другой рукой хватаясь за забор. Подтянуться с чужой помощью действительно оказалось легче, пусть ради этой помощи Жене пришлось использовать всю массу своего тела. Она, отклонившись назад, держалась на тонкой железной грани, и стоило Максу получить твердую опору, с трудом перекинув ногу, как она, не успев вернуться в состояние равновесия, вновь полетела на жёсткую исхоженную землю. Стараясь сэкономить драгоценные секунды, не любитель лазить по чужим участкам перекинул вторую ногу и спрыгнул, удачно приземляясь на ноги. Обернувшись на Диму, он лишь успел заметить, как тот появляется над забором и тут же оказывается на воле гравитации, пусть уже и по другую сторону того. — Для человека, от которого несёт скрутками за километр, ты охренеть как неплохо бегаешь, — отметил полицейский, вскакивая на ноги. — Я принимаю этот комплимент, — сипло поблагодарила Женя, поднимаясь на руках. — А это не комплимент, это призыв к действию. Парень схватил руку курильщицы и сорвался с места в сторону, где должна была быть станция. — Беги, окурок на ножках, я не хочу простреленное колено! Максу не оставалось ничего, кроме как поспешить следом. *** Женя споткнулась об несуществующий камень и упала, даже не пытаясь выставить руки. — Беру свои слова обратно, — тормозя, пробурчал Дима. — Слабачка. — Моя сила не в ударе и не в скорости, а в высоком болевом пороге, — пытаясь отдышаться, но все так же не предпринимая попыток встать оправдалась курильщица. — Или низком... — Нет, правда... Помедленнее, пожалуйста, — попросил Макс, наконец останавливаясь и переводя дыхание. — Женя... Женя, вставай, станция близко... — Мы пробежали один километр, - заметил бывший в куда лучшем состоянии Дима. — Максимум моих физических нагрузок — стоять на службе. Я не спортивный... — А что, я спортивный что-ли? Повисла тишина, в которой Женя достала из-за уха скрутку, после чего, поднявшись на четвереньки, закурила и села на земле. — Сударь, ваши слова — раны моему сердцу. — А вот не надо дымить как паровоз. — Справедливость порой ранит хуже несправедливости... — Только если ты конченый мудак или лох. — Прошу меня простить, но ваша жестокость угнетает. Макс молча предпринимал попытки пополнить свои запасы кислорода, что, впрочем, выходило скверно: мир словно давил на грудную клетку, не позволяя сохранить воздух в лёгких. Девушка мельком глянула на него, после чего со вздохом поднялась, выпуская дым. — Дорогой, помедленнее. — Вы что, на физру не ходили, — вздохнул Дима и двинулся дальше, теперь уже почти прогулочным шагом. — Шеве... Раздался хриплый крик, заставивший его парней вздрогнуть, мгновенно очистив сознание от ненужных вещей. Полоумный дед с дробовиком стоял прямо за ними. Его вид был по-настоящему безумен: налитые кровью глаза, синее лицо и пена у рта. Казалось, словно он был при смерти, но все равно выжил из себя последнюю каплю жизни, чтобы закончить преследование. Однако вместо того, чтобы направить дуло в сторону нарушителей спокойствия, стрелок приставил его к собственному подбородку. Прежде чем хоть у кого-то возникло осознание происходящего, он с растянувшейся на пол лица безумной ухмылкой выстрелил. — Возможно ли наложить на себя руки с помощью дроби? — спокойно поинтересовалась девушка, затягиваясь. Кровь хлынула алым фотнаном, однако обезображенное лицо словно как ни в чем не бывало глядело на товарищей по несчастью. Отбросив ружье, дед вскинул руки и громко воскликнул нечто несвязное на латыни. — Валим, — тихо огласил Дима, но Женя подняла руку. — Бегите, друзья. Мне же интересна развязка. — Ты совсем?! — Ну, как ты, мой хороший, мог понять... Чистое голубое небо свернуло белой вспышкой, и пространство наэлектризовалось. Громкий удар, словно бивший прямо по барабанным перепонкам, прогремел в ушах, и молния вонзилась в тело старика. Запах горелой плоти тут же пропитал воздух, и тело, искаженное потемневшими от электричества следами, безжизненно упало на землю. Темный, едва заметный туман взвился над бездушным телом, принимая его очертания. Пару секунд спустя стало ясно, что чернота медленно густеет, принимая форму чего-то чуждого, настолько темного, что, казалось, поглощавшего свет. Курильщица с интересом склонила голову, кажется, желая посмотреть, что с ней произойдет через несколько секунд, но Дима мгновенно выхватил пистолет, открывая стрельбу, словно не видел ничего, кроме странной сущности. Пули проходили насквозь, и стоило первой из них затронуть темный сгусток, как он ожил, упав на землю. Молитвы, старые тексты о демонах, экзорцизм — все мгновенно пропало из головы Макса. Не осталось ничего, кроме звона в ушах и стойкого ощущения, что живыми они отсюда не выберутся. — Господь-господь, — напела Женя, разворачиваясь и срываясь с места. — Но он нам, кажется, не помощник. Она схватила своих товарищей за шкирки и дернула назад, прочь от зловещей фигуры, однако Макс не смог сдвинуться с места: страх сковал движения и пригвоздил к месту, холодным металлом пронзив черепную коробку. Внезапно каждый нерв в теле на мгновение вспыхнул, напрягая мышцы, и в следующую секунду окоченение прошло. Дима, все ещё державший электрошокер в руках, дёрнул спутника на себя. — Медленно! Теряя равновесие, Макс дёрнулся и, едва успев поставить ногу, спотыкаясь, побежал за своими товарищами. Слишком много бега для одного дня и одного священника. — Иисус, зараза, спаси! — отчаянно завопил полицейский, чьи силы, кажется, тоже уже были на пределе. Впрочем, в отличие от дьявола бог не спешил помогать каждому обратившемуся. Присутствие демонического нечто ощущалось спиной, и неизвестная сущность медленно двинулась за своими жертвами. Макс ничего не слышал, не видел и не чувствовал, он просто знал: оно там, и оно хочет переломать им кости, убить и пожрать души. Это и была суть демонического влияния? — Что у нас есть? — задала Женя вполне логичный вопрос, сбивший ее дыхание. — Ничего! — Ошеломительно. — Да просто ужас! — Помогите! — просто не зная, что можно ещё сделать, кроме как молить о помощи, закричал Макс. Земля резко ушла из под его ног, однако парень не особо удивился: смерть была вполне логичным исходом ситуации. Все вокруг резко взмыло вверх, и последнее, что отпечатались в мозге — спокойное, слегка заинтересованное лицо Жени, которая остановилась в паре метров от него. Однако оказалось, что даже если жизнь проносится перед глазами — это не обязательно значит, что ты умер. Крепко зажмурившись, Макс ждал боль от падения или хотя бы голос архангела Гавриила, но вместо этого его запястье крепко сжала достаточно слабая рука, которая, если бы не безумные усилия, приложенные ее хозяйкой, разжалась бы в первое мгновение, когда он повис над пропастью. Распахнув глаза в осознании не такой уж смертности человеческой, Макс наткнулся на все такой же бесстрастный взгляд. — Да вашу ж ма-а-ать! — заорал Дима, которому приходилось оттаскивать от края внезапно появившейся в земле дыры Женю, чьих сил явно было бы недостаточно, чтобы держать человека на две головы выше ее самой. — Меня жизнь к такому не готовила! — Меня тоже,— честно призналась девушка, когда Макс зацепился на край земли, несколько облегчив ее задачу. — Извините, — пробормотал Макс, когда ему наконец удалось перекинуть ногу на землю. Внезапно нахлынувшее осознание того, что за ними все ещё следует нечто ужасное, заставило резко обернуться, однако существо остановилось на другом краю небольшого карьера, хотя, следуя человеческому эквиваленту, могло бы легко его перепрыгнуть. Хотя, вряд ли можно было сказать о темной твари хоть что-то, применимое к человеку: изогнувшись в позу зверя, припавшего к земле, оно стояло там, с вывернутыми конечностями, что торчали словно ветки из дерева. Голова существа была наклонена, словно оно наблюдало, не нападая. Зажурчала вода, и Макс, слегка склонившись над пропастью, увидел внизу поблескивавшую воду, чей уровень стремительно поднимался. — Чокнешься, — с придыханием произнес Дима. — Признаю: либо мы все шизики, и она должна прекратить курить рядом с нами, либо... Либо что тут происходит? — Поезд слышно, — одернула их Женя. — Поспешим. Не обращая на странную тварь больше никакого внимания, она, вытаскивая новую скрутку, зашагала вперёд. — Нет, правда, — нахмурился полицейский, делая шаг вслед за ней. — Что такое она там курит?