Just call me Cruella de Vil

      Новая яркая жизнь с идеальной схемой.       Круэлла сообщала время, и место встречи (обычно это был номер в хорошем отделе недалеко от их дома), а Энди готовился к её приходу - задергивал шторы, зажигал свечи, раскладывал стафф для нее и непременно был ужин.       После первой ночи она сказала ему выбрать предмет, который будет напоминать о его принадлежности ей. Он выбрал два - тяжелая стальная цепь и черный кожаный чокер с кольцом по центру. Зачем? Круэлла хотела отличаться от Баронессы и выбрала себе того, кто действительно желал стать её экспериментом.       Каждый следующий раз не был похож на предыдущий и зависел от настроения девушки. Чаще она приходила действительно творить и осознавала, что и зачем делает. Все шло по начальному плану, только сценарий игр всегда был разный. Неизменной оставалась её любовь раскрашивать его шею и ключицы темными синяками, руки и ребра - порезами, а спину - царапинами.       Энди научился подбирать гардероб, скрывающий следы творчества безумного дизайнера, но изредка мог себе позволить заявиться в футболке, но непременно с платком, закрывающим шею и пиджаком с закатанными рукавами, из-под которых удивительно гармонично выглядывали новые “узоры”.       Но иногда Круэлла была особенно жестока. Это происходило в те дни, когда Баронесса слишком унизительно обходилась с Эстеллой или очень близко подходила к разгадке тайны Круэллы. Последняя с порога бросалась на Энди и входила насухую, вдавливая его в ближайшую стену и по-звериному кусая в кровь недавно зажившие губы. Могла придушить или отвесить пощечину настолько сильно, что парень практически терял сознание. После таких ночей помимо обычных шрамов, у него по всему телу оставались следы веревки и наручников, которые натирали и ранили от крепости фиксации. Она не умела вовремя остановиться, а он никогда не говорил выбранное стоп-слово. “Эстелла”. Эти двое стоили друг друга.       В процессе подобных срывов, она часто разрывала на нем одежду. Так он привык всегда брать с собой запасной комплект.       На выходные они могли пропасть на весь день, но ни о какой любви речи не шло. Круэлла переставала себя контролировать, когда оставалась наедине с ним. Будь то работа, дом, номер в отеле или машина, которую он вел, пока она дразнила его, сидя на пассажирском сидении.       Энди не соврал - их игры порой заходили слишком далеко и стирали всякие границы нормального. Он ни разу не пожаловался. Напротив - у них было много разговоров. Горячих, откровенных, где она упивалась его болью и беспомощностью, а он рыдал от переизбытка ощущений и бесконечной муки, приносящей блаженство. Он мог умолять её, кричать, просить, но итог предсказуем - игнор или наказание. Одно слово - и она остановится.       Но для Энди его будто не существовало. И каждый новый шаг вперед в изучении его граней дозволенного опьянял Круэллу с новой силой.       Невыносимая терпкая зависимость, которую они неосознанно взращивали друг в друге. * * *       Обычный будний день, восемь утра. Парень выключил будильник и увидел около него записку.       “Сегодня к 12 часам дня тебе нужно будет прийти в Дом Баронессы для съемки репортажа в “TattleTale”. Назови Джеффри свое имя и он проводит тебя ко мне”.       Круэлла       Он кивнул сам себе и пошел на кухню. Там сидел Арти, а Джаспер с Хорасом ушли в парк выгуливать собак.       - Кофе я только что сварил. Омлет будешь? - спросил он при виде Энди.       - Давай, - кивнул он и сел за стол. На нем была футболка с коротким рукавом и черные домашние штаны.       Арти поставил перед ним завтрак и сел, не сводя с друга озабоченного взгляда.       - Энди, у вас с Круэллой все хорошо?       - Как обычно, - ответил парень и сделал глоток кофе. - А что?       - У тебя руки и шея покрыты очень недвусмысленными следами. А если кто-то увидит?       - Пойдут нафиг, - беззаботно сказал Энди, сосредоточенно собирая вилкой омлет. - Почему тебя это волнует?       - Я переживаю за нее и за тебя. Не очень понимаю ваших отношений, но вы оба не знаете меры в том, что не касается работы, - тактично сказал Арти, глядя на уплетающего завтрак парня.       - Я понимаю твое волнение, Арт, но не о чем беспокоиться, - фотограф сполоснул за собой посуду, сел на открытое окно и закурил. - Кому я сдался? Иностранец, который делает себе имя на скандальном дизайнере.       - “В этом и подвох”, как говорит Хорас, - нахмурился блондин. - Если ты перейдешь дорогу не тем людям, то вы оба можете очень сильно пострадать.       - Я никому не нужен, а Круэлла хорошо скрывается. У полиции нет зацепок, - спокойно ответил Энди и затушил тлеющую сигарету. - Но спасибо. Мне приятно, что кто-то здесь обо мне беспокоится.       - А Круэлла?       - Арт, это несерьезно. Я объект её вдохновения. Ни о какой любви или заботе не может идти речи, - пожал плечами Энди.       - Слушай, я понимаю, она не дает себе чувствовать и влюбляться. Но ты? Неужели ничего не шевелится? - удивленно спросил дизайнер, подливая себе еще кофе.       - Шевелится, Арти, и еще как, - фотограф первый раз сказал об этом открыто. - С первого взгляда увидел её и пропал. Будто щелкнуло. Знаешь, она мне снится каждую ночь. Мы, итак, живем в одном доме, но сейчас это словно переходит в одержимость. Но знаю одно - я никогда её не предам.       - Ох и нелегко тебе. Поэтому терпишь её выходки? - сочувственно покачал головой Арти.       - Нет, - улыбнулся Энди. - Я не терплю, меня все устраивает. Клянусь тебе. Она ярче чем все, кого знал. Если отношения останутся такими - пусть. Неважно. Моя мечта уже сбылась. Не хочу загадывать наперед.       - Понял, - кивнул дизайнер. - Иди собирайся. А то опоздаешь и получишь от неё при всех в Доме Баронессы.       Энди засмеялся и ушел собирать вещи.       - “Арт не представляет, сколько я уже “получил вне этого дома,”” - улыбнулся он себе под нос. * * *       В назначенное время Энди зашел в дом 121 по Форнер Стрит и вслед за Джеффри поднялся на второй этаж. Ассистент Баронессы подвел его к Круэлле.       - Привет, - шепнул он ей, глядя на балкон, где вот-вот должна была появиться её начальница.       - Привет. Не мог надеть что-нибудь более закрытое? - окинув его критичным взглядом, ответила дизайнер.       На нем были черные оксфорды, укороченные серые брюки в клетку, черная рубашка с поднятыми воротом, серый пиджак с закатанными на 3⁄4 рукавами. На правом бедре позвякивали неизменные черная и серебряная цепи, на шее кожаный чокер с кольцом. Но руки...правое запястье прикрыто широким кожаным браслетом, а на левом стальной, не скрывающий почти ничего.       - Штаны с рубашкой и пиджаком, что не устраивает?       - Я не хочу, чтобы о тебе поползли слухи. Это репутация, на которую ты работаешь уже сейчас, - терпеливо пояснила она ему и вдруг замолчала.       На балконе появилась Баронесса, облаченная в зеленый брючный костюм собственного дизайна. Образ довершали задрапированный тюрбан, очки и украшения из чистого золота.       Она объявила о подготовке к новому показу. В процессе речи никто не проронил ни звука.       - Фотограф здесь? - Энди бросил быстрый взгляд на Круэллу.       - Здесь, - ответила она и посмотрела на него. - Иди. Отснимешь её, а я буду тебя ждать дома. Мой рабочий день на сегодня закончен. Она отпустила всех дизайнероа до трех ночи работать над новыми образами.       - Ладно, - кивнул Энди. - А какие еще издания будут?       - Только “TattleTale”, - ответила девушка. - Ей понадобились именно твои снимки. Иди же. Она ненавидит ждать.       Круэлла не глядя царапнула ему напоследок запястье, а он бросил ей вслед откровенно влюбленный взгляд. Собрался с мыслями, поднялся по металлической зеленой лестнице, прошел между двух охранников и постучал.       - Входи, - ответил ему властный голос.       - Мадам фон Хеллман, - поздоровался фотограф и начал подготовку к съемке.       - Зови меня Баронесса, - холодно ответила она ему, пристально оглядывая Энди с головы до ног. На мгновение её взгляд задержался на его шее и руках, но он не успел этого заметить.       - Хорошо. Приступим, - сказал он.       На всю съемку ушло около получаса.       - Снимки я отнесу в редакцию, а копии отправлю вам по почте, - озвучил он детали работы, застегивая сумку, и протянул ей ладонь для рукопожатия на прощание. Скорее по старой привычке, нежели специально.       Баронесса протянула свою в ответ, но схватила его за руку и вздернула рукав пиджака, обнажая кожу.       - Так ты у нас новая игрушка Эстеллы? - ледяным голосом сказала она, изучая причудливый рисунок недавно оставленных шрамов. - Энди? Занятно.       У фотографа моментально замерзли все внутренности. В одну из их первых встреч Круэлла, не вдаваясь в подробности, рассказала о событиях той жуткой ночи, после которой начались их странные отношения.       - Я фотограф из газеты. Эндрю Лавер, - бросив на неё полный неприязни взгляд, в тон ей ответил он.       - Ты лжешь мне. Я это вижу. Или скажешь, что эти следы ты сам себе наносишь одинокими вечерами? - хищно улыбнулась Баронесса. Бесстрашный мальчишка. Он еще не знает, что его ждет. - Ваше милое прощание и твой безответный влюбленный взгляд говорят лучше любых слов.       - Даже если и так, какая вам от этого разница? - процедил фотограф. Его терпения с трудом хватало, чтобы сдерживать предательские реакции тела, но от её слов об их прощании пробил озноб.        Взмах! И из его обнаженного запястья потекла свежая густая кровь. Капли тяжело падали на стол, завораживающе растекаясь по гербовой бумаге цвета слоновой кости. Парень вздрогнул и закусил губу. Фон Хеллман держала его руку мертвой хваткой и ему просто не хватало сил сопротивляться.       - Вряд ли она рассказывала, как славно мы однажды повеселились, - Энди прикусил язык чтобы не проговориться. - Видимо, ей настолько понравилось, что решила взять с меня пример. Охрана!       В кабинет вошли те двое, что все это время стояли за дверью. - Доставить его ко мне живым. Хеллман Холл, Красная комната. Подробности у Джона.       Мгновение - и руки Энди скручены за спиной, а сам он - распластанный перед Баронессой на её столе.       - Ты пожалеешь, что приехал в Англию, маленький наглый мальчик. Нравится быть игрушкой в руках садиста? Я покажу тебе, что такое настоящие, взрослые игры и бесконечная боль, - властным жестким голосом проговорила Баронесса, рукояткой бритвы приподнимая его подбородок и заставляя смотреть на себя. - Она слишком долго играла с тобой. Теперь моя очередь расписывать твое тело. Ошейник надел очень кстати. Кольцо идеально подойдёт для твоего нового поводка.       Энди с трудом сдерживал стучащие от страха зубы. Он испугался не предстоящего шоу, хотя Баронесса очевидно воспринимала его как мальчика по вызову. Парень понял обстоятельства правильно - как возможность причинить боль Круэлле. И сейчас оказался орудием в чужих руках.       “Надеюсь, она спохватится, когда я не появлюсь дома на ночь” - в ужасе подумал он. И тогда еще не знал, что его единственным желанием в тот день будет одно - выжить любой ценой.       Энди загрузили в машину, кинули сумку с техникой и зажали с обеих сторон два мордоворота из личной охраны фон Хеллман. Машина сорвалась с места и помчалась за город, петляя по улицам дождливого Лондона.