Моё счастье

— Эй, малыш, ты не заблудился? — с похабной улыбкой произнес шкафоподобный альфа. Зерт прошел вглубь казармы, где заметил несколько свободных коек, не обратив ни малейшего внимания на очередного альфача, что решил самоутвердиться за его счёт. Привык уже. Не счесть сколько подобных насмешек над своей внешностью альфа получил за все девятнадцать лет своей жизни. А всё это из-за его необычной для сильного пола внешности. Начало всем его злоключениям положило такое явление, как рождение близнецов. Событие и без того безумно редкое, но после оказалось, что один из детей является омегой. Порой Зерту казалось, что его воспринимают каким-то придатком к брату. Все внимание, любовь и забота, лучшие вещи — всё предназначалось омеге. Нет, братика он искренне любил и был готов ради него на многое, а тот отвечал взаимностью, но… Всё-таки ему хотелось получать хоть немного родительской любви. Всё его детство и юношество прошло в попытках доказать себе и всем окружающим, что он самый настоящий альфа, несмотря на доставшуюся от брата-омеги внешность. Не очень-то приятно, когда не только старшие, но и младшие братья альфы, коих у него насчитывалось девять штук, смотрели на него свысока. Да ещё и подшучивали, что такому «альфе» нужен свой большой и сильный альфа. Поэтому парень ещё с детства научился игнорировать намёки на его излишнюю «омежесть». Не влезать же ему в драку из-за любого недоумка, захотевшего над ним поиздеваться. Хоть он и не показывал виду, но сказать, что его не задевали их слова, нельзя. Может, именно по этой причине он и выбрал не обычную школу, а военную, а после и военное же училище, после которого пришёл в армию уже в офицерском звании. Однако из-за дурацкой ошибки, связанной со сменой руководящего состава части, Зерта поселили не в офицерское общежитие, а в обычную казарму, благодаря чему он и имеет сомнительную честь выслушивать такие высказывания в свой адрес. Однако разбираться со всем этим альфа будет позже. Сейчас же необходимо надеть мундир и поспешить на построение. Нехорошо опаздывать в первый же день на новом месте службы. *** Когда ты принадлежишь семье потомственных военных, от тебя всегда будут ждать многого. Ты должен быть лучшим. Во всем. Даже если тебе этого не хочется. Леннард Калвир, потомственный военный и дворянин, именно в такой последовательности. Но ставший генералом в двадцать шесть лет, и не за заслуги своих предков. Начав службу с самых низов простым солдатом, он поднимался по службе благодаря острому уму и стальному характеру, сформированному при помощи строгости в воспитании, с самого детства лучших учителей и наказания за любую провинность. Но несмотря на это родителей он искренне любил и даже, оглядываясь на все события в его жизни с высоты прожитых лет, был им благодарен за то, кем он сейчас стал. А стал он одним из трёх генералов Физарии, командующим третьей армией королевства. И сейчас ему предстояло впервые в жизни выступать с торжественной речью перед новобранцами. Стоя перед нестройными рядами альф, стоящими в четыре шеренги, и испытывая легкое волнение, он внимательно рассматривал тех, кем будет командовать в ближайшие пять лет. Нет, ему уже доводилось толкать речи перед воинами, вести людей в бой, но всё же… Там, в конце строя, Леннард и увидел вихрастое рыжеволосое чудо. Почти на полголовы ниже самого низкого альфы, и почти в два раза у́же в плечах. Форма, явно пошита на заказ, так как такого маленького размера на складе точно быть не могло, с нашивками старшего сержанта, как влитая сидела на хрупкой омежей фигуре. Первое впечатление не оставляло сомнения в том, каким именно местом было заработано это звание. Вот только генерал прекрасно знал, что его никто не присвоит за красивые глаза и иные части тела. А умный оценивающий взгляд лишь подтверждал правильность первых выводов. Да его убьют в первом же бою! Убьют и не заметят. Или заметят, что ещё хуже: вон какими похотливыми взглядами его облизывают. Нет, не место ему там, среди остальных солдат. Уже в самом конце торжественной речи Леннард подошёл к концу шеренги, где стоял рыжий парень. — Имя? Место учёбы? — Зерт Одо. Выпускник военного училища имени Феотея Ахинского. — Одо? Да, я читал вашу характеристику, очень достойно. Мне необходим личный помощник, и думаю, я его уже нашёл, — он вопросительно взглянул на парня, Зерт кивнул. Отлично, тогда сейчас перенесите свои вещи в мой дом, он находится прямо напротив главного штаба, не пропу́стите. После сразу отправляйтесь на полигон. Выполнять. На лицах солдат появились понимающие усмешки. Ведь зачем ещё нужно брать в помощники красивого парня с внешностью омеги. Не потому же, что это единственный старший сержант на всю партию новобранцев, верно? Смотря на стремительно удаляющуюся спину, Леннард решил сделать внушение этим юным и борзым идиотам. — И ещё, — начал он серьёзным и даже чуть угрожающим тоном. — Если кто-то вдруг решил, что ваша сила является весомым основанием для того, чтобы командовать, угнетать или принуждать к чему-либо более слабых, то такой человек рискует не дожить до своего первого боя. Я это вам гарантирую. Генерал посмотрел глаза каждому. Больше никто не ухмылялся. — Через пятнадцать минут все должны быть на полигоне. Выполнять! Зайдя домой в конце первого дня, генерал обнаружил в нём чужой запах. Запах мороза и агры, магического хвойного растения, чьё семечко сажают в землю в начале осени и наряжают уже почти взрослое дерево в первый день весны. И теперь в доме пахло тем светлым счастливым праздником из детства, когда морозным утром первого дня наступившего года дети и взрослые всех возрастов собираются вокруг агры, наряжают дерево, обмениваются подарками, загадывают желания на грядущий год и признаются в любви. Леннард давно перестал отмечать этот праздник, вечно заваленный делами в это время. А сейчас он стоял, привалившись к косяку и вдыхал знакомый запах, чувствовал, как в груди поселилось что-то теплое и солнечное, как улыбка одного рыжеволосого паренька. А ещё он понял, что попал, и лёгкой жизни можно не ждать совсем. *** Зерт сидел в своей комнате и снова прокручивал в голове разговор, что случился несколько часов назад. Встретившись с другом в редкий свободный вечер, не занятый писаниной и тренировками, он с какого-то перепугу решил пожаловаться другу на свою нелегкую судьбу, но он ещё не представлял чем это ему обернется в самом в ближайшем будущем. — Мне иногда кажется, он на меня так смотрит, будто сожрать хочет, — закончил он вспоминать все странности за эти три месяца. — Хочет, да, но точно не сожрать, — Алан недвусмысленно ухмыльнулся и посмотрел на друга. Так посмотрел, чтобы даже до этого твердолобого дошло. — Но я же альфа! — пораженно воскликнул парень, покраснев. — И что? Зерт, да оглянись вокруг! Здесь добрая половина солдат, если не больше, с удовольствием бы тебя поимела, оставшиеся бы на это посмотрели, — альфа принялся объяснять понятные для всех, кроме рыжеволосого парня, вещи. — Зерт, пойми, то, что он взял тебя личным помощником, для тебя большая удача. В учебке альфы были молодые и не такие наглые, и там хватало только моего присутствия. А здесь от всего этого тебя защищает лишь покровительство генерала. Ты знаешь, что он пообещал лично открутить голову любому, кто тебя обидит? — Н-нет, — запнувшись, произнес рыжеволосый, глядя на лучшего друга, которого он знал с самого детства. — По духу ты настоящий альфа, но при этом добрый, милый, искренний и очень красивый. Знаешь я тоже за тобой бы поухаживал, — вдруг смущенно признался друг. — но слишком дорожу нашей дружбой, чтобы её терять, если у нас ничего не получится. — И я хочу, чтобы ты знал, — альфа снова стал серьёзен. — я всегда поддержу тебя, даже если мне придется идти против генерала. Зерт молчал, не в силах произнести что-либо. Как много он, оказывается, о себе не знал. Все на самом деле так, как сказал Ролан? Нет, не может такого быть! Чтобы его… Чтобы на него?! Слова друга обескуражили, заставили взглянуть на ситуацию по-другому. Где-то там, глубоко внутри, альфа знал, что омега ему не светит, и даже смирился с этим. Смирился и с тем, что ни один бета на него также не посмотрит. Зачем, если есть нормальные альфы, все как на подбор высокие, сильные, мужественные. А не такое недоразумение как он. Недоальфа! Слабый, низкий, хилый. Кому он такой сдался? Да никому. Всё, что ему остаётся — это карьера. Хоть будет чем заняться до старости. Так он думал раньше. Но душевного тепла хотелось отчаянно. Попробовать построить отношения с альфой? Зерт вспомнил все взгляды, в которых было не только пренебрежение и презрение, но и, как он теперь понимал, похоть, и его передернуло. А генерал? Он всегда помогал, объяснял, никогда не кричал на него, даже если он поначалу случайно портил важные документы, оберегал от тяжелой работы и лишних переживаний. И его запах, великолепный запах дождя и грозы, дикой разбушевавшейся стихии, скорее не отпугивал его, как рассказывали остальные, а давал то чувство защищённости и уюта, когда в ту самую грозу сидишь перед камином под тёплым пледом и слушаешь раскаты грома. И лишь иногда альфа ловил на себе те странные взгляды, от которых по коже пробегали мурашки. Нет, Леннарду нужен омега: милый, добрый и ласковый, который нарожает ему кучу ребятишек. Да, так будет правильно. Но как же вдруг захотелось его увидеть, узнать, правду ли говорил Ролан и… Оказаться в крепких объятиях своего генерала. Демоны бездны!

***

Леннард вернулся далеко за полночь. Увидев, что под дверью у Зерта горит свет, хотел уведомить о планах на завтра, так как парень часто ночью засиживался за документами. И уже открыл было дверь, но не смог вымолвить ни слова. Рыжеволосый альфа в одних домашних штанах сидел на неширокой кровати, опершись спиной о стену и обнимая колени, смотрел с некоторым страхом и непонятной надеждой. Но тут же вскочил, чтобы по правилам поприветствовать генерала. Сейчас он напоминал встрëпанного и растерянного воробушка. Что-то сильно изменилось в его взгляде с их последней встречи. Неужели ему кто-то открыл глаза? Определенно. Но теперь нужно не испугать своим напором, но и просто уйти Леннард уже не мог. Долгих три месяца он живёт под одной крышей с этим рыжеволосым чудом и непроходящим стояком, благо форма из плотной ткани и достаточно длинный китель помогли ни разу не опозориться. Гражданская одежда, которую рыжик надевал в редкие выходные, сразу делала его таким милым и домашним, что сердце (и не только) генерала предательски трепетало от одного только его вида. Спустя месяц после того, как Леннард понял, что хочет Зерта все время и во всех возможных позах, до генерала дошло, что его мальчик тоже альфа, а значит, он также захочет быть сверху. Сперва эта простая мысль показалась дикой. Как же, чтобы он и подставился кому-то, но потом… Чем больше времени проходило, тем чаще альфа представлял себе нечто подобное. Ещё через месяц он уже был готов на это, если его рыжик только об этом попросит. Но… Мальчик был совершенно неиспорчен, и любые намеки на секс, ухаживания или заботу даже не то, чтобы игнорировал, а совершенно не понимал! А сейчас Зерт, кажется, уже сложил два и два и получил правильный ответ. Который, скорее всего, поломал ему привычную картину мира. Быстро преодолев разделявшие их несколько шагов, Леннард заключил парня в объятия и стал медленно покрывать его лицо поцелуями. Да, парень не ответил, но и отталкивать не стал. А значит сейчас альфа сделает всё, чтобы рыжик захотел быть с ним. Второго шанса может и не быть. А Зерт стоял, прикрыв глаза, и пытался осмыслить происходящее. Он предполагал подобное, но не думал, что всё будет развиваться так быстро. Сейчас он был не готов ни морально, ни физически, но был не в силах пресечь действия генерала. Просто стоял и тихо млел от новых, но таких приятных ощущений: надёжные и сильные объятия обещали оградить от всех бед, а легкие поцелуи были пропитаны нежностью. Парень был готов простоять так хоть вечность. Но у генерала были другие планы. Объятия стали сильнее, плотнее прижимая такое хрупкое на вид, но сильное тело к чужому, а поцелуи настойчивей. И Зерт решился. Он начал медленно и робко отвечать на первый в его жизни поцелуй. Сначала ничего особенного он не почувствовал, лишь теплые губы на своих губах. Повинуясь инстинктам, начал гладить сильные плечи, руки, рельефный торс и получил мягкие, но настойчивые прикосновения в ответ. Губы вдруг стали слишком чувствительны, и от них по телу расходились лёгкие волны удовольствия, он впервые чувствовал нечто подобное. А когда чужой язык проник через приоткрытые губы и скользнул по его языку, его тело вдруг словно прошила молния. Начинаясь от языка, прошла вдоль позвоночника и оборвалась где-то в животе, опалив жаром все его органы и собираясь в огромный горячий шар. Ощущения обострились, ошеломляли. Парень и подумать не мог, что от простого поцелуя может быть так хорошо. И едва не пропустил момент, когда оказался на руках у альфы, но собственные руки рефлекторно, будто он делал это каждый день, оплели сильную шею. Но не успел рыжик осознать свою перемену в пространстве, как его уже уложили на кровать и придавили тяжёлым телом сверху. Хорошо так придавили, правильно. Словно так и было задумано природой. Леннард свëл над его головой тонкие запястья, легко удерживая их одной рукой. Но сопротивляться молодой альфа и не думал, лишь сильнее откинул голову, открывая хрупкую беззащитную шею под страстные поцелуи, которые медленно сместились от подбородка к основанию шеи, к хрупким ключицам под тонкой, не знавшей загара кожей. Генерал спустился ниже, облизал горошинку соска, подул на нее и почувствовал как парень напрягся всем телом. Пососал другой сосок, получив ту же реакцию. Ну разве не прелесть? Такой нежный, чуткий и чувствительный. И весь его. Леннард никому не отдаст это чудо, что сейчас плавится под его руками. Он пальцами провёл по красиво очерченным грудным мышцам, спустился ниже, погладив плоский, но рельефный животик, напрягшийся под его руками и покрывшийся мурашками. Стройное, но при этом сильное тело. Что и неудивительно, Леннард видел, как рыжик выкладывается на каждой тренировке, в отличие от других альф, пришедших отбывать здесь обязательные пять лет, больше напоминающих «шланг садовый обыкновенный». И это дало свои плоды: в скорости, ловкости и выносливости Зерт Одо был одним из лучших, но при этом значительно уступал в силе. Зерт и не заметил, когда с него сняли штаны, лишь почувствовал, когда на его возбужденный член легла чужая ладонь, несколько раз прошлась от головки к основанию и обратно, вызвав стон, больше похожий на всхлип, а затем легла на яички. Внезапно внутреннюю сторону бедра обжëг поцелуй и Зерт открыл свои почему-то крепко зажмуренные глаза. Увиденная картина взбудоражила и немного напугала: между его широко раскинутыми ногами с удобством устроился его генерал, поедая его таким взглядом, что рыжик, имеющий от природы тонкую светлую кожу, покраснел буквально весь. Он пытался отвести взгляд, но не преуспел. А там… Там Леннард, внимательно глядя ему в глаза, растёр выступившую каплю смазки по головке его члена, лизнул и подул на неё. Тело парня выгнулось и упало обратно. А сам он снова закрыл глаза, на этот раз ладонями, для надёжности. Генерал довольно усмехнулся. Да, именно этого он ждал от своего мальчика. Чувствительный, страстный, но при этом так сильно краснеющий от каждой мелочи. Альфа приступил к самой смущающей части подготовки: подложил для удобства подушку под стройные бедра и достал из кармана кителя пузырек. Вот и пригодилось масло, которое за каким-то демоном он постоянно носит с собой уже пару месяцев. Полил маслом пальцы правой руки и принялся медленно разминать сжатое колечко мышц. Чтобы отвлечь от возможных неприятных ощущений, Леннард наклонился и вобрал головку в рот, лаская губами и посасывая. Языком обвел уздечку и толкнулся в дырочку. Левой рукой продолжил гладить по стволу, спускаясь к узлу и лаская яички, а затем поднимаясь и проделывая все то же самое в обратном порядке. Наконец, палец проник в расслабленную дырочку и стал разминать нежные бархатные стеночки. Затем внутрь проник и второй палец, и вместе они смогли обнаружить нечто такое, от чего Зерт резко открыл глаза и невидяще уставился в потолок, тяжело дыша и вцепившись руками в измятое одеяло, и уже не понимал, хочет ли он всё прекратить или же чтобы это не заканчивалось никогда. А генерал все продолжал и продолжал играть на нём, как на чудесном музыкальном инструменте, извлекая божественные звуки страсти. Четыре пальца уже скользили в нём почти свободно, а терпение и выдержка Леннарда уже подходили к концу. Поэтому альфа переместился ближе и приставил головку члена ко входу в тело любимого альфы. А до Зерта вдруг дошла неправильность всей этой ситуации. Он альфа. Альфа! Так не должно быть. Если бы только он не родился альфой. Зерт чуть не впервые в жизни по-настоящему пожалел, что он не омега. Вот тогда все было бы правильно, действительно правильно… Вдруг стало себя так жаль, что слезы сами полились из глаз. — Нет, не надо! Это неправильно! — прозвучало так жалко, неуверенно и неубедительно, что парень не поверил бы даже сам себе. Но всё же дëрнулся, пытаясь вырваться, уйти от волшебных прикосновений. Его альфа достоин самого лучшего, чем какой-то неправильный недоомега-недоальфа. Боги, «его альфа»! Да о чем он только думает?! — Тихо, тихо, всё хорошо. А будет ещё лучше. Расслабься, мой хороший. Тебе понравится, обещаю, — тихий шепот и нежные, но сильные объятия немного успокоили и Зерт перестал вырываться, получив в награду ещё один сладкий поцелуй, от которого внутри все перевернулось. — давай, малыш, вдох-выдох, вдох и выдох. Всё будет хорошо. Леннард снова прижал головку к колечку мышц и толкнулся несколько раз, не входя, а скорее разминая. Медленно и плавно вошёл до конца и замер, давая время привыкнуть. Снова приступил к поцелуям, желая отвлечь от боли и порадовался, почувствовав что на раскрасневшемся лице нет новых слез, да и сам Зерт вполне расслаблен. Вышел наполовину и снова толкнулся, вызвав протяжный стон, и чуть позорно не кончил только от этого. — Всё хорошо? — спросил он обеспокоенно. На что рыжик обвил его стройными красивыми ногами и прижал ближе к себе, покраснел ещё больше и смущëнно прошептал: — Всё замечательно.