Мин Юнги Работорговец

Глава 7. Я вхожу в ее комнату, и моему взору открывается плохая для меня картина. Т/И стоит у окна, на кровати сумка с ее вещами, на сумке лежит мой подарок, а рядом с сумкой конверт. Нет, нет, только не говори, что уходишь от меня! Я вновь перевожу взгляд на нее, Т/И смотрит в окно и молчит, я замечаю слезы из ее глаз. Отлично, она плачет из-за меня, лучше не придумаешь. Я делаю шаг ближе к ней: - Вы возвращаете меня? – тихо спрашивает она, чтобы я не слышал ее слез. Что? Да как ты вообще могла такое подумать? Когда хозяин рынка мне лично это предложил, я чуть не умер на месте! Как ты могла подумать, что я тебя верну? Она поворачивается ко мне лицом, и я вижу ее состояние – глазки красные, личико опухло. Я подхожу ближе: - Нет, совсем нет – отвечаю я, осторожно проводя подушечками пальцев по ее щекам. Я очень крепко обнимаю ее и прижимаю к себе, Т/И обнимает меня в ответ. Господь, это наше первое официальное объятие. Она продолжает плакать, пытаясь заглушить свои рыдания в моей груди. Тише, солнце, ты в безопасности. Я отстраняюсь от нее, чтобы посмотреть ей в лицо. Я вновь вытираю ее слезы подушечками своих пальцев. - Не плачь, малыш, все хорошо – произношу я спокойно, почти шепотом. Я спокоен, потому что я вернулся к ней. Я осторожно беру ее лицо в ладони и, смотря ей в глаза, говорю – Ты в безопасности. Малыш, ты дома, тебе нечего бояться. Я приближаюсь и осторожно целую ее, Т/И перестает двигаться. Через секунду я тоже перестаю шевелиться, оттолкнет, я все пойму. Я не представлял как наш первый поцелуй будет выглядеть, это мое спонтанное решение. Но проходят секунды, и она не отталкивает меня, я делаю первое осторожное движение губами и к моему удивлению Т/И отвечает на него, я не могу сдержать улыбки. Вот, наконец я ощутил вкус ее губ, а ведь мог потерять ее. - Не бойся – с нежностью говорю я, секунду смотря на нее. Я знаю, что она пережила, но со мной ей нечего бояться. И зачем я заставил ее пройти через эту операцию? Она не была нам нужна. Я вновь прижимаю ее к себе, Т/И прячет лицо в моей груди. Я осторожно поглаживаю ее по волосам, я ничего не буду делать, пока она не будет готова. Слезы стихли – а это уже прогресс. Она больше не плачет, а это главное. Я глажу ее по спине второй рукой, чтобы окончательно успокоить ее. Машинально я целую ее волосы, Т/И поднимает взгляд на меня, и в ее красивых глазках нет страха. Я вновь целую ее, мои руки скользят по ее телу, не встречая препятствий, но и ответных действий тоже. Еще не время, я подожду. Я начинаю осторожно раздевать ее, поднимая ее свитер вверх, остановит – я прерву свои действия. Какая же она теплая, я так рад, наконец, почувствовать это тепло. Я неимоверно рад чувствовать ее поцелуй, я думал, что она не позволит мне. Свитер Т/И летит в сторону, я обнимаю ее крепче и прижимаю к себе, чтобы согреть, не прерывая поцелуй, ее руки смыкаются в замок за моей спиной. Я делаю шаг назад к ее кровати, она следует за мной. Мы сделали еще один шаг навстречу друг другу. Я провожу пальцами по ее обнаженной спине, она дергается, на ее губах появляется улыбка, эта улыбка прерывает поцелуй. Я смотрю на Т/И сверху вниз, мои губы растягиваются в ответной улыбке, осторожными движениями пальцев я убираю волосы с ее лица. Еще один шаг навстречу друг другу – Т\И неуверенными движениями пытается снять свитер с меня, я помогаю ей в этом – вся наша одежда медленно, но верно, летит в стороны от нас. Сумка ее вещей так же летит на пол, вместе с мягкой игрушкой и конвертом с деньгами, я не позволю ей уйти от меня. Секунды спустя я укладываю мою девочку на кровать, мне в очередной раз приходится прервать поцелуй, чтобы посмотреть на нее. В глазках нет страха, я делаю следующий шаг. Поцеловав ее плечо, я укладываю нас в удобную позу: - Возможно, будет больно – говорю я, смотря ей в глаза. «Возможно» потому что прошло лишь три часа, и я ничего не знаю и не могу гарантировать. А она уже пережила подобную боль и не лучшим образом. Мне сказали не трогать ее сутки, я выдержал только три часа, эта операция действительно была нужна только мне и сейчас я сведу ее эффект к минимуму. Она, молча, кивает и действительно, что она может сказать, я принимаю ее молчание как знак согласия и не ошибаюсь. Едва войдя в ее лоно, я останавливаюсь. Я действительно почувствовал преграду, отчего мои движения стали еще медленнее, чем я планировал изначально. Вот и номинальность операции. Я вновь вглядываюсь в ее личико – на нем появилась гримаса боли, то чего я так боялся. У меня возникает порыв покинуть ее, но к моему удивлению от этого меня сдерживает Т/И. Я нежно целую ее в губы, чтобы поменять выражение ее личика и начинаю медленно двигаться в ней. Я таким медленным никогда не был, но я не стану рисковать ею ради себя – ни в физическом, ни в ментальном плане, я только могу представить, что делали с ней ее, же охранники. Люди, которые должны были оберегать ее – издевались над ней. Я тут же вспоминаю слова одного из них, но ускоряться я не могу, поэтому лишь крепче целую ее в губы. Я не жалею о том, как поступил с ними. Смерти для них недостаточно. Она никогда не узнает об этом, как и том, что хозяин рынка действительно предложил мне ее возврат, я бы в любом случае не вернул ее. Мои руки осторожно ласкают ее тело, Т/И не дергается, принимая их. Она приняла меня, я должен быть спокоен. Моя девочка очень маленькая, мне приходится контролировать себя. Сейчас тот момент, когда я думаю не о себе, а о ней – одно мое неосторожное движение и я вскрою старые раны, которые просто так уже не затянуться. Я даже уверен, что они вообще не затянулись и эта миссия предстоит мне. - Все хорошо? – обеспокоенно спрашиваю я. - Да – тихо отвечает она, но я хотя бы вновь услышал ее голос. Я вновь целую ее, потому что мне так спокойней. Я осторожен, но мне все еще кажется, что недостаточно и я регулярно замедляюсь. Вновь впившись в ее губы, поцелуем, я продолжаю двигаться в ней, ее руки впервые касаются моих волос. Крайне неуверенно, будто боясь и спрашивая разрешения одновременно. Я погружаю ее руку на свою голову и задерживаю ее в таком положении, положив поверх ее руки свою. Этого ей оказывается достаточно и мне тоже. Спустя время я выхожу из нее за секунду до того, как излиться. Не сегодня, не сейчас, как бы мне этого не хотелось, слишком много потрясений для одного дня, у меня еще будет возможность, а главное дозволение. Я ложусь на спину, Т/И кладет свою голову на мою грудь, я крепко обнимаю ее и поправляю одеяло. Я никогда не лежал в этой постели, я никогда даже не сидел на ней, а сегодня занимался на ней любовью. С Т/И я нарушил привычный для себя порядок вещей. Несколько минут мы лежим в тишине, никто из нас не произносит ни слова, первым молчание нарушаю я: - Я люблю тебя – говорю я. Я, наконец, принял то, что испытываю к своему приобретению. Мои слова искренне, я бы не стал говорить их, если бы не испытывал к ней это чувство. Я целую ее в волосы, несколько секунд глажу их, наслаждаясь их мягкостью, и опускаю руку на ее плечо. Я знаю, что она еще не любит меня, Т/И сейчас испытывает ко мне только благодарность за спасение из ада, в котором она жила, но она доверяет мне и пока для меня этого достаточно. А ведь совсем недавно я чуть не потерял ее саму и ее доверие. Я сказал ей о своих чувствах, ей решать, принять их или нет, я не заставляю ее испытывать то же самое. Т/И прижимается ко мне крепче, я начинаю чувствовать тепло ее дыхания на своей коже, от этого у меня на губах появляется улыбка. Я стал чаще улыбаться именно благодаря этой женщине. - Я тебе верю – отвечает она, целуя мою руку. Верит. А значит, у меня есть шанс на взаимность.