Мин Юнги Работорговец

Глава 5. Я открываю глаза, оглядываюсь по сторонам и не обнаруживаю Т/И рядом с собой. Я бью себя по щекам, чтобы проснуться, после чего смотрю на часы – я спал слишком долго. Мне впервые в жизни не снились сны – я спал слишком крепко. До операции остается полчаса, а я даже не предупредил ее. Где она? Почему ушла и не разбудила? И почему я впервые спал так крепко именно с ней? Как она? Страшно ли ей от того, что она пришла ко мне? Стыдно ли ей? И почему я не рад тому, что ее сейчас нет рядом? Я встаю с постели, переодеваюсь и иду в ее комнату, я не знаю можно ли кормить ее перед подобной операцией, но лучше это сделать после нее. Я вхожу в ее комнату и вижу то, что не предполагал увидеть – Т/И сидит около батареи, прижимая мягкого кота к себе и плачет, она на секунду поднимает глаза на меня и ее слезы усугубляются, она заглушает звуки рыдания мягкой игрушкой. В чем дело? Что произошло за время, пока меня не было рядом с ней? Я подхожу ближе и Т\И сжимается еще сильнее, она что – то шепчет, но из-за ее рыданий я не могу понять что. Я сажусь напротив нее и осторожно дотрагиваюсь до ее коленки, она вздрагивает. И в этот момент я понимаю, что плачет она из-за меня. Она осознала что сделала и теперь боится последствий. Какие к черту последствия? Я чуть не умер от беспокойства, когда проснулся и не увидел ее, а теперь она думает, что я накажу ее за это. Я осторожно дотрагиваюсь до ее коленки еще раз, она вновь вздрагивает и пытается отодвинуться, я, наконец, слышу, что она говорит: - Простите, пожалуйста – произносит она, я поднимаю руку чтобы погладить ее волосы, но она воспринимает это как готовность к удару и скукоживается. Только этого мне сейчас не хватало – чтобы она начала бояться еще и меня. Я осторожно провожу рукой по ее волосам, надеюсь, что ее это успокоит, Т/И крепче прижимает к себе кота. Сколько времени она плакала? - Тише, все хорошо – говорю я почти шепотом, чтобы не пугать ее – Не плачь. Я осторожно глажу ее волосы, пытаясь дать ей понять, что я не злюсь. Я действительно не злился, я беспокоился за ее состояние, а ведь я еще об операции ей не сказал. Сколько времени она плакала? Как сильно сейчас страшиться меня? Что я должен сделать, или сказать, чтобы успокоить ее? - Я не злюсь на тебя – шепчу я. Я начинаю радоваться тому, что это произошло. Эта ночь что-то сломала в моей голове и видимо в ее тоже – Пожалуйста, перестань плакать. Эту фразу я говорю немного громче, все еще гладя Т/И по волосам. Они таки мягкие, сегодня я впервые заметил это. Но Т/И продолжает плакать, я нарушаю границы между нами и обнимаю ее, время сказать об операции: - Сегодня тебе сделают операцию – говорю я, она поднимает голову и смотрит на меня затуманенным слезами взглядом. Я вытираю ее слезы подушечками своих пальцев, на моих губах появляется улыбка и Т/И видит ее, только после этого ее слезы начинают усыхать, но слезы возвращаются, когда она понимает о какой операции идет речь. Это восстановление нужно только мне, теперь я понимаю это. Она не хочет испытывать подобную боль еще раз, она и так испытала достаточно боли и мучений. Ее уже лишили невинности и очень жестоким образом, это восстановление нужно мне, а не ей. Я знаю, что уже не буду у нее первым, но я хотя бы буду тем человеком, который сделает это правильно. Да, я понял, что хочу им быть. Я не стану отдавать ее кому либо, я понял, что хочу, чтобы она оставалась со мной, потому что с ней мне спокойней, мне впервые не снились кошмары этой ночью, и я уверен, что это, потому что я спал с ней. Во мне еще свежо это ощущение беспокойства, когда я утром не обнаружил ее рядом. Я вновь вытираю ее слезы и с улыбкой смотрю ей в глаза, я никогда столько не улыбался, я улыбаюсь с того момента как впервые увидел ее. - Не плачь, она не долгая, после нее мы вместе позавтракаем – вновь шепотом говорю я. Я впервые использовал слово «вместе» в отношении нас, это можно считать признанием того, что я все же купил ее для себя, но вот только как это Гуку сказать? Он этого дня ждет только для того чтобы организовать торги. Мне нужно будет придумать другой способ вернуть свои деньги. Но на это у меня еще будет время, сейчас в приоритете – разобраться с работниками рынка. Т/И успокаивается и прижимается ко мне, я обнимаю ее крепче, я рад, что не подорвал ее доверие. Я машинально целую ее в волосы, и это становится для нас обоих полной неожиданностью: - Извини - говорю я, я сам не ожидал этого, но ее волосы такие мягкие. Я разжимаю объятия и, встав с пола, протягиваю руку ей и она принимает ее, встав на ноги, она в обнимку с моим подарком садится на кровать, я смотрю на часы, врач должен придти с минуты на минуту. Т/И садится на кровать, и я вновь оказываюсь подле нее: - Ничего не бойся – говорю я, вновь целуя ее волосы, после чего выхожу из ее комнаты. Еще минута и в дом впускают врача, я иду ей навстречу: - Доброе утро, мистер Мин – говорит она, протягивая мне руку, я осторожно пожимаю ее: - Доброе утро – отвечаю я – Можно спросить, сколько продлится операция? - Не более двух часов – отвечает она. - Хорошо, просто Т/И не ела еще. Врач почему-то улыбается, и едва я отпускаю ее руку, идет в гостевую комнату. Надо купить Т/И витамины, но сам я за ними не поеду, так как скоро мне предстоит разговор с Гуком, поэтому я даю распоряжение одному из охранников, быстро говоря ему какие витамины нужны моему приобретению: - Хорошо, сэр – говорит он. Я даю ему деньги и ухожу в свой кабинет. Где была та точка, которая заставила меня понять, что Т/И должна принадлежать мне? Я получаю сообщение от Гука, что он опоздает на несколько часов, значит, мы с Т/И все же успеем позавтракать вместе. «Вместе» никогда не думал, что буду использовать это слово. Неужели эта ночь стала катализатором? Или я привязался раньше, чем начал осознавать это? По крайней мере, теперь она спокойна, потому что уверена, что я купил ее для себя, а ведь мой план первоначально был другим и теперь нужно придумать, как вернуть свои деньги за эту сделку. Но как пронести на рынок оружие? Ведь стрелять точно придется. Насколько рынок готов к этой встрече? Я понимаю, что их больше, но мне не избежать этой встречи, я не могу оставить их безнаказанными. Нужно действовать умно и хитро, иначе я не выберусь оттуда живым. Я сам себя на это обрек, самому и выбираться, только теперь мотивация еще больше, буду убивать не только потому, что зол. В мой кабинет входит охранник: - Я купил необходимые витамины, сэр – говорит он, ставя на стол передо мной пакетик с лекарствами: - Сдачи оставь себе – говорю я, он кивает и молча, уходит. Как она должна их принимать? Я достаю витамины из пакета и считаю количество упаковок, думаю, витаминов ей хватит надолго, главное чтобы не обнаружились новые проблемы. Я нервно смотрю на часы, мне сказали, что операция продлиться не более двух часов, прошел только час и я считаю минуты до момента, когда пройдет второй. Как она будет чувствовать себя после этого? Какие эмоции испытывать? Что врач скажет делать мне? Что она чувствует сейчас, когда ей восстанавливают то, что она не лучшим образом потеряла? Как она будет относиться ко мне после этого? Ведь я принудил ее. На эти вопросы я скоро получу ответы. Вновь посмотрев на часы я встаю и иду к гостевой комнате, едва я спускаюсь на первый этаж, врач выходит из комнаты Т/И. Быстро, быстрее чем я ожидал, я ценю это. - Операция прошла успешно – говорит врач, едва увидев меня. Успешно? И как мне это понимать? Вопросы написаны у меня на лице, поэтому врач тут же разъясняет мне свои слова – Она отдыхает, ее невинность восстановлена и не прикасайтесь к ней ближайшие сутки. Сутки? Я и так не собирался прикасаться к ней без ее разрешения, а тут сам врач говорит мне этого не делать. У меня сейчас есть более важные дела, чем прикасаться к своему приобретению. - Это что-то изменит? – спрашиваю я из любопытства, она понимает мой вопрос правильно. - Нет – спокойно отвечает врач – Только будьте с ней аккуратны. Будьте уверены, что я буду. - Спасибо – говорю я, жму ей руку и провожаю ее до двери и, открыв ее, вовремя вспоминаю про витамины – Я купил ей витамины, дадите советы по приему? - Железо натощак, отдельно от кальция и интервал не меньше трех часов между приемами. - Спасибо – вновь благодарю я и закрываю за ней дверь. Так, самый глобальный пункт, наконец выполнен. Я не знаю, в каком состоянии она сейчас находится, поэтому стучусь, прежде чем войти в ее комнату. Я жду еще минуту и открываю дверь, Т/И лежит в постели, завернувшись в одеяло, и смотрит на меня грустными глазами. Эта операция была нужна только мне. Т/И натягивает одеяло по шею, я подхожу к ней ближе и сажусь на край ее кровати: - Как ты себя чувствуешь? Она молчит некоторое время, я задаю другой вопрос: - Кушать будешь? Снова тишина, я получаю ответы на свои вопросы только потому, что перестаю смотреть на нее с улыбкой. Я вновь не заметил, как улыбался, но я заметил, что улыбаюсь только с ней. - Буду – шепчет она. Вновь боится? Чего на этот раз? Я ведь не злюсь на нее, правда, быть изнасилованной – это не ее выбор, а значит это не ее вина. - Хорошо – говорю я – Вставай. Она смотрит на меня с вопросом в глазах. Я понимаю, что она в ужасе от мысли, что ей придется покинуть комнату. Она настолько боится внешнего мира? Я защищу ее. - Будешь кушать здесь? Она лишь молча кивает. Всё то время что она находится у меня она всегда кушала в своей комнате. Я выхожу из ее комнаты и даю повару распоряжение приготовить завтрак на две персоны. Он молча кивает мне и надевает фартук, я смотрю на часы, Гук появится в моем доме через час, интересно как он отреагирует на новость о том, что я оставляю Т/И себе? Я никогда не задерживался в ее комнате надолго, чтобы не пугать ее, сегодня же собираюсь завтракать в ней. Как быстро я поменял свое решение и все еще не могу понять, что стало катализатором. Роясь в памяти, я не могу припомнить никакого другого момента как грозы, но не могло все произойти так быстро. Интересно, я когда - нибудь разберусь с этим? Забрав готовый завтрак с кухни, я несу его в комнату Т/И, но забыв витамины иду с подносом в свой кабинет и только после этого возвращаюсь на первый этаж. Я вхожу в комнату своего приобретения и ставлю поднос с едой на ее прикроватную тумбочку. Она видит две тарелки и два комплекта приборов и лишь глазами на секунду задает вопрос, но вопрос исчезает, когда она видит мое спокойное лицо. Немой ответ на немой вопрос получен? Я протягиваю ей стакан воды и несколько таблеток витаминов, она испугано смотрит на протянутые медикаменты, я улыбаюсь и объясняю ей: - Это витамины, врач назначил – говорю я. Боже, я не собираюсь тебя травить, о чем ты? Думаешь, именно так я отомщу тебе за потраченные на тебя деньги? Хотел бы отомстить, давно бы уже сделал это, как только узнал о негодности товара, забрал бы твою долю в качестве компенсации и выкинул бы тебя на улицу, но ты все еще здесь, а значит, избавляться от тебя я не собираюсь. Ты берешь стакан воды и медикаменты из моих рук, запиваешь таблетки, и ставишь стакан нас поднос, после чего берешь с него свою часть завтрака, я беру с подноса свою тарелку и сажусь рядом с тобой. Ты отсаживаешься от меня дальше, и я не пытаюсь сократить расстояние, еще не время. Вот так выглядит наш первый совместный завтрак, я, если честно представлял его по-другому, что ты скажешь, хотя бы слово, но ты молчишь, и я молчу. Я впервые вижу как медленно ты ешь, сам я ем быстрее. Ты осторожна в каждом движении, надеюсь, скоро ты будешь чувствовать себя комфортно в моем присутствии, раз уже хоть немного доверяешь мне. Я боялся подорвать это доверие твоей продажей, теперь этот страх исчез. Ты никогда не узнаешь о моих первоначальных планах, я обещаю. Ты смотришь в тарелку и не замечаешь, как я слежу за тобой, что вообще- то хорошо, я почти уверен, что со стороны это выглядит странно. Я сам чувствую себя странно. Эта комната знала много людей, но не один из них не оставался в ней дольше, чем на сутки, ты изменила естественный для меня порядок вещей. Ни один человек не приходил ко мне в грозу за защитой, первой это сделала ты и этим поменяла мои планы и мою жизнь. Я почти забыл о еде, увлекшись тобой, вспомнил о ней только потому, что ты посмотрела в мою тарелку, и мне пришлось переместить свое внимание с тебя на свой завтрак. Но я почему-то чувствую себя уже сытым. Я догнал тебя, потому что пережевываю пищу очень быстро, но я никогда не обращал внимания на вкус еды, но вижу, что обращаешь внимание ты. - Спасибо – говоришь ты, закончив кушать. Тебе не за что благодарить меня, не я приготовил еду для нас, но я рад все, же слышать твой спокойный голос, ведь я слышал его лишь однажды. - Пожалуйста – отвечаю я, вставая с твоей постели. Я забираю поднос с посудой, оставляя на тумбочку кружку с горячим чаем и тарелку с печеньем, больше как повод вновь вернуться сюда. Хотя я знаю, что это произойдет не скоро. Приедет Гук и мне предстоит длинный разговор. Выйдя из твоей комнаты, я отношу поднос на кухню, после чего иду в свой кабинет: - Мистер Чон уже ждет вас – говорит мне охранник. Отлично, все решиться сейчас, я даже не смогу побыть в эйфории от того, что завтракал с любимой женщиной. Что ж, делу время. Я вхожу в свой кабинет и без слов сажусь напротив Гука. - Ты изменился в лице – говорит он, едва увидев меня. Не только в лице, я изменился и в поведении. - Нам надо поговорить – произнес я, прекрасно зная, что ни один хороший разговор с этих слов не начинался. - Так – протяжно говорит Гук – Что случилось? - Случилось – отвечаю я и не тяну с пояснением – Планы поменялись. - Ее нельзя восстановить? - Нет, ей восстановили невинность, дело в другом. - Ничего не понимаю. - Я оставляю ее себе – поясняю я. В этот момент губы Гука растягиваются в улыбке. Я ждал от него не такой реакции. Он улыбается дольше секунды и это кажется для меня странным, я думал, он будет обвинять меня в сумасшествии, и переубеждать, но никак не улыбаться. - Так и знал – говорит он, все еще держа улыбку на губах. - Что? – спрашиваю я. что значит «так и знал»? Я смотрю на него непонимающим взглядом. - Ты купил женщину себе – поясняет Гук - Ты бы никогда не потратил такие средства на человека для перепродажи, у тебя всегда был лимит, но едва увидев, ее ты улыбнулся, ты никогда не улыбался при покупке, я сразу понял, что эта девушка не идеал товара, а твой личный. Его слова были для меня сюрпризом, я ведь, правда, думал, что нашел идеальный товар, а Гуку все с первого взгляда стало ясно. Он понял все раньше, чем я сам. Интересно, что было бы, если бы я уже продал ее, чтобы я чувствовал сейчас? В эту секунду я впервые задумался об этом, и мне не понравились ощущения, что я испытал. - Ты ведь понимаешь, что для нее ты будешь не первым. -Мы так не считаем – жестко отвечаю я. «Мы», говорю так, будто посветил ее в свои планы, хотя если подумать именно на меня она и рассчитывает. Я ведь единственный мужчина, которого она к себе подпускает. - Пользуешься ее доверием? Почти воспользовался, чуть не перепродал. - Нам все еще нужно наказать рынок - говорю я, возвращая свою голову в рабочее русло. Сейчас я отомщу за тебя, Т/И! - Ты уже придумал как? - Да – отвечаю я, доставая из стола четыре пистолета и десять обойм – Стрелять ты умеешь. - Умею – отвечает Гук, беря два пистолета и проверяя их обоймы. Я посвящаю его в свой план и объясняю некоторые тонкости – первое после проникновения на рынок это охрана его хозяина. Только убрав охрану, я смогу лично избить его за то, что он позволил сделать с моей девочкой. Я отдаю Гуку бронежилет и достаю второй для себя. - Дело серьезное – говорит он. - Дело чести – отвечаю я, кладя обоймы в карманы жилета и вешая на себя кобуру. Гук экипируется, проверяет оба пистолета еще раз и наглядно прицеливается в угол кабинета: - Паф! – шепчет он с улыбкой на лице, я разрешил малышу пострелять. Никогда мы до такого не доходили, несмотря на годы деятельности, я в такой ситуации оказался в первый раз, и я этого так не оставлю. - Поехали! – говорю я, выходя из-за стола.