Гром на коленке

— Завтра Новый год, — ты рассеянно постукиваешь пальцами по своему столу, глядя в окно на улицу. Снега еще нет, оттого общий настрой становится еще менее праздничным. Вы с Игорем сидите на работе уже вторые сутки, а у тебя ещё и на 4-е число стоит дежурство — чтобы не успели расслабиться, так сказать. Гром морщится, будто подбирая нужные слова на экзамене, но так и не доводит собственную мысль до тебя. Первым на этот короткий монолог откликается, как обычно, Дубин. — А ты уже что-то приготовила? — Да когда там, — отмахиваешься, — тут времени не хватает даже, чтобы всем подарки купить, а готовить… Тем более нет времени. — Как же без оливье в новогоднюю ночь? — мечтательно вздыхает Дима, плюхаясь рядом. На стол перед тобой он ставит две чашки кофе и с самым деловым видом еще и достаёт какие-то пирожные. — А ты подготовился, — присвистываешь в ответ, уже пробую сладости, — Игорь, ты будешь? — Нет, — глухой голос Грома явно связан с отсутствием третьей чашки; но к чему этот бубнеж, если Дима всегда приносит на вас двоих кофе. — Говна ответ, — мгновенно реагируешь ты, произнося это шепотом. Так, чтобы тихо похихикали только вы с Дубиным. Ребячество, но с языка сорвалось без раздумий. — Нам еще с ним работать, не надо так, — смеётся напарник Грома [или уже твой?], опасливо косясь в сторону Игоря. — Да, ты прав. И снова сидите в тишине, развлекаясь составлением елочек в Яндексе и проверкой документации. Ты периодически ловишь на себе пристальный взгляд Грома и на сто первый раз разворачиваешься к мужчине и показываешь ему язык. — Ты работаешь или ворон считаешь? — хмыкаешь, театрально тыкая пальцев в документы, — мы с Димой не собираемся тут встречать Новый год. — Кстати, а как вы смотрите на то, чтобы вместе отмечать 31-е? — оживляется Дубин, с надеждой поглядывая то на тебя, то на Игоря, — можно даже у Т/И, если она не против… Но зато ёлка есть. У Т/И шикарная ёлка! — Это откуда ты знаешь? — подает голос Гром, уже не зная, как реагировать на происходящее. — Мы на той неделе вместе готовили пиццу, вот и поставили заодно елку, — весело щебечет парень, явно не подозревая, что сдал тебя с потрохами. — Я как-то не понял… — кряхтит Игорь, вставая со своего места, — вы вместе готовите и наряжаете елки? — Одну, одну елку, — поправляет его Дубин, — мы и тебя звали, если помнишь. Надо же не отбиваться от коллектива. Гром ничего на это не отвечает, но ты видишь, как ему не по себе. А пусть думает, что хочет — бегать хвостиком за Игорем никто не будет, пора это уже усвоить. Не хочет вместе хоть как-то взаимодействовать, помимо работы, да и пожалуйста. — Если вдруг чего, жду завтра у себя. Адрес ты знаешь, — поспешно проговариваешь ты, клацая ногтями по компьютерной мышке, — и надень на себя шоль хоть гирлянду. А то такой смурной, что спугнешь и нам новогоднее настроение. — Мишура подойдёт? — Эм… ну, да, — отвечаешь сбивчиво, пытаясь понять, шутит мужчина или издевается. — Кстати, отличная идея! — Дима подскакивает со своего места и пулей вылетает в коридор, — не скучайте! Не скучайте — хороший совет. Особенно, когда по неведомой причине все ваше с Громом общение сейчас строго ограничено подобными фразами. — Ты точно не будешь против, если я приду? — Игорь, что опять за тупые вопросы? — Вы с Дубиным спелись так… — Ой, всё, — буркаешь ты, перебивая мысль коллеги, — мы не виноваты, что вторую неделю ты сам не свой. Что случилось? Гром молчит; медленно, но верно приближая тебя к точке кипения. — Я задушу тебя! — под руки попадается мишура с собственного рабочего места, которую ты в мгновение ока оборачиваешь вокруг шеи Игоря, — хватит молчать! — Весьма интересный метод убийств, — хмыкает Гром, чуть оттягивая «удавку» и отклоняясь на стуле. Он ничуть не боится, да и было бы чего, — но тогда дежурство 4-го числа ты проведешь в полном одиночестве. — Ты… попросил Прокопенко поменяться? — от неожиданности даже садишься мужчине на коленки, заставляя его наконец-то потерять самообладание. — С Новым Годом.