Это не 157?

      — Где вас троих черти носили? — воскликнула Сян Лин подошедшим к столу Янь Фэй, Син Цю и Чун Юню.       — А что с ней такое? — Венти указал на Янь Фэй, севшую напротив него со скрещенными руками, уткнувшись лицом в стол. — Твой учитель по математике снова тебя заваливал? — Спросила Мона.       Син Цю уже собирался объяснить ситуацию, но Янь Фэй поднялась со своей безжизненной позы. — Я бы предпочла, чтобы это было так.       Чун Юнь начал разъяснять другим ситуацию, закончив словами — Я правда сказал, что номер шкафчика 175. Янь Фэй не переспрашивала меня о шкафчике.       Венти не смог сдержать смех, заработав шлепок от Моны. — Ладно, ладно. Мне очень жаль, что это случилось с тобой, Фэй, — Венти потирал ушибленное плечо. — Мона, зачем же бить так сильно…       — Шкафчик 157, хм… — Сян Лин скрестила руки на груди. Все быстро повернулись в её сторону, ожидая продолжения. — Что такое? Ты знаешь чей он? — Янь Фэй боялась узнать с кем ей неизбежно придётся встретиться; она уже сидела на самом краешке стула. Янь Фэй всё утро думала, что скажет владельцу шкафчика.       — Это шкафчик Ху Тао — наконец произнесла Сян Лин.       Ху Тао довольно известная особа. Хотя и не в очень хорошем смысле. Она — воплощение неприятностей. Несколько раз Ху Тао попадала в драку. Ещё одна причина, по которой ей называют хулиганкой, заключается в том, что она любит подшучивать, хотя и безобидно, но этого всё равно достаточно, чтобы вызвать головную боль у школьного совета. Она проводит большую часть своего свободного времени отбывая наказание или просто уходя в неизвестном направлении. Её появление, однако, замечают все. Ху Тао приходит в школу на рассвете. Никто не знает причины столь раннего появления, но её часто видят спящей за своей партой около окна, будучи единственным человеком в классе.       Несмотря на это, Ху Тао имела хорошие оценки. Её одноклассники всегда удивляются этому. У некоторых даже хватает смелости просить её записи с уроков. Но всё, что они получают — это тетрадь с непонятными каракулями и строчками стихотворений. — Гений никогда не раскрывает свою тактику, — всегда говорила им Ху Тао, прежде чем высунуть язык и скрыться из виду.       — О нет, — Янь Фэй побледнела и снова уронила голову на стол. Син Цю мог только успокаивающе погладить её по спине.       Все начали вынимать контейнеры с едой, в сотый раз споря о том, кому достанутся нефритовые мешочки, приготовленные Сян Лин. В конце концов все решили дать их Янь Фэй. Венти быстро взял один из них, заработав ещё один шлепок от Моны.       — Ой, что это? — Ху Тао была удивлена, увидев конверт поверх своих книг. Она взяла его и перевернула, но на нём не было каких-либо надписей. Конверт был чистым и приятно пах духами, что только усилило её любопытство. Девушка огляделась; коридор был почти пуст, так как их отпустили раньше. Она открыла конверт и развернула листок.       В уголках губ Ху Тао появилась улыбка. Это было не обычное любовное письмо, а признание в стихах. Ху Тао любила поэзию. Для неё предложения — это не группа слов, которые просто сочетаются друг с другом. Это переживания и чувства, эмоции человека в чистом виде.       Ху Тао аккуратно сложила лист и просунула его обратно в конверт. Она уже собиралась положить конверт в сумку, когда услышала приближающиеся к ней громкие шаги. Девушка с розовыми волосами остановилась перед ней, пытаясь отдышаться.       — Это моё.