как использовать лань ванцзи в качестве учебного пособия

Лань Сычжуй со всем усердием рисовал карту местности, изредка вопрошая, какие дополнения вносить. Лань Цзинъи раскладывал в равные стопки бумагу для талисманов и уже готовые талисманы за авторством Вэй Усяня. Сам Вэй Усянь лежал в цзинши на полу и диктовал вслух Лань Ванцзи подробное изложение «большого» урока. Он займет почти весь день по расчетам Вэй Усяня, потому ему сначала пришлось отвоевывать у уважаемых старейшин пятерых маленьких Ланей, после согласовывать расписание — чисто формально, но нужно было отметить, что занятия Лань Ванцзи и Вэй Усяня будут объединены в одно. Еще нужно было выбить у одного из наставников, отвечающих за снабжение, то самое снабжение. Мишени, луки со стрелами, сигнальные огни и стопку покрывал с полотенцами. А еще несколько отрезов ткани разных цветов. Вэй Усянь быстренько нарезал их на ленты и стал думать над распределением команд. — В каждую по маленькому Ланю, — отметил Вэй Усянь, пояснив: — Нужно добавить элемент, в котором потребуется музыкальная техника. Или загадка, связанная с музыкой — я еще не продумал. — Лань Байфэн? — спросил Лань Ванцзи. — В команду к Цзинь Лину. Сделаю племяннику одолжение. Ну, она же ему нравится. Разве вы не заметили? Почему ты так легко замечаешь чужие симпатии, — подумал Лань Ванцзи, — кроме тех, что относятся к тебе самому. Лань Сычжуй от своего занятия не отвлекся, а вот Лань Цзинъи заинтересованно склонился в сторону Вэй Усяня. Ему все еще неловко было находиться в цзинши, поэтому он ухватился за возможность чуть-чуть расслабиться разговором: — С чего вы взяли, учитель Вэй? — Ну, Цзинь Лин так настойчиво пытается обратить на себя ее внимание, а она с ним так холодна, так холодна… — и накрутил прядь на палец. — А когда сталкиваешь их вместе, они становятся неловкими и такими… Очаровательными! Кстати, Лань Чжань, ты так и не рассказал, почему она живет и учится на мужской половине, да еще и с приглашенными адептами. — Родители — отступники. Обучали ее запрещенным искусствам тайно. Поначалу она не осознавала этого. Стала старше — поняла и доложила главе. Ее родителей изгнали из клана, запечатав ци. Сама Лань Байфэн хотела остаться, ее наставница согласилась. Но однажды застала ее за практикой темного пути. Ничего, что могло бы навредить. Наставница сочла влияние Лань Байфэн на остальных учениц тлетворным. Я вступился. Старейшинам пришлось пойти на уступки. — И ты забрал ее на мужскую половину, чтобы якобы следить за «проявлениями тьмы»? — Лань Ванцзи кивнул. — Что же, теперь понятно. Но я ничего такого не заметил. А учится почему с приглашенными адептами? — Овладела всеми навыками в достаточной мере. Нет нужды посещать занятия наставников старших адептов. Дядя предложил ее присутствие на обучении приглашенных адептов, чтобы наблюдать за ней. Она хорошо себя показывает. Дядя отказывается повышать ее статус. — По-моему, ей не составит труда сдать экзамен. Дай угадаю, она сдала его еще в прошлый или позапрошлый раз, да? Судя по ее владению мечом и аналитическому уму, как адепт она проявляет себя даже лучше Цзинъи. — Учитель Вэй! — всплеснул руками Лань Цзинъи. — Я тоже по-своему хорош. — А я обратного не говорил. В общем, для Цзинь Лина — подходящая партия. Но не удивлюсь, если он со своими брачными танцами все испортит, он ведет себя так же напыщенно, как и павлин, — тихонечко засмеялся Вэй Усянь, впрочем, особо не скрывая легкой печали. — Павлин? — Цзинь Цзысюань, — пояснил Лань Ванцзи. — Он ужасно ухаживал за девой Цзян. А в твоих ухаживаниях ухаживания даже под увеличительным стеклом было не распознать, — с невероятной нежностью подумалось Вэй Усяню и он незаметно коснулся запястья Лань Ванцзи невесомым поглаживанием, — или я слепой дурак, что в равной степени сделало нас несчастными на многие годы. Лань Ванцзи ответил теплотой светлых глаз и полуулыбкой. *** В конце занятия, полностью посвященному логистике и обсуждению вчерашних боев, Вэй Усянь раздал капитанам свитки. Цзинь Лин глянул мельком, скривился и вперился в Вэй Усяня одновременно разочарованным и злобным взглядом. Не Цзунхуэй одобрительно похлопал сидящего рядом Фань Мосюна по плечу — они вроде как сдружились немного и теперь опробуют себя как соперники. Лань Ванъюй — маленький Лань, имя которого Вэй Усянь не запомнил, но отметил по интересному совмещению фехтования и музыкальных техник в бою, — боязливо оглядел будущих сокомандников. Своенравного мальчишку-даоса, который в смешливом воображении Вэй Усяня получался сыном Сюэ Яна и Сун Ланя, звали Чжан Тяньци. Он вырос в монастыре Байнао, исповедующем даосские практики. На обучение в Гусу Лань впервые приехал не заклинатель, а даос — те по обыкновению не участвовали в жизни орденов, отрешенно наблюдая за внешним миром со стороны. Монастырь Байнао редко брал учеников, некоторые оставались впоследствии в монастыре, продолжали томить в себе свои даосские знания, кто-то отправлялся в странствия. Многие странствующие заклинатели были или даосами, или покинувшими заклинательские ордена адептами. Вэй Усяню немного интересно, куда Чжан Тяньци приведет его дорога — по характеру на даоса он ни капли не походил, скупой на улыбки и богатый на оскалы мальчишка будто всему миру вызов бросал — честно говоря, Вэй Усяню он немного понравился, хотя по занятиям он запомнил его крайне слабо. — Маленьких Ланей я отпросил, и хочу напомнить: один из ваших наставников будет наблюдать. Поэтому он учтет ваши результаты. Хорошо себя покажите! — вскинул кулак Вэй Усянь. — Цзинь Лин! Возлагаю на тебя надежды, направь свою юношескую вспыльчивость в нужное русло! Не Цзунхуэй, полагайся на свою команду, прислушивайся к их мнению и не руби с плеча. Ты, э-э… Да, ты. Понравился ты мне, покажи все, на что способен. Справишься — выманю тебя в Гусу Лань и сделаю своим учеником. — Вы даже имени моего не запомнили, — коротко хохотнул Чжан Тяньци. — И кто сказал, что вы нравитесь мне? — Фу-фу, как грубо! Но я-то знаю, что я неотразим, — Вэй Усянь шутливо мотнул головой, его хвост игриво заколыхался. — Так… Фань Мосюн. Я знаю, мы впервые встретились всего несколько дней назад и я заметил, что ты был самым тихим — до прихода маленьких Ланей — и довольно обособленным. Сейчас я счастлив наблюдать, что ты нашел друзей и проявил качества, достойные капитана. — Учитель Вэй, вы как будто мамочка, отпускающая во взрослую жизнь своих цыплят! — Так и есть! Пять занятий — и вы мне уже как родные. — Вы зовете адептов Гусу Лань «маленькими Ланями», — встрял Юй Аньго. — И проявляете неуважение по отношению к окружающим. Не хотелось бы иметь таких родственников! — Если Цзян Чэн сделает тебя своим наследником — породнимся, — ответил ничуть не задетый обвинением Вэй Усянь. Цзинь Лин на этих словах запыхтел и спрятал кулаки под столом. — На этом все. Хорошо вам отдохнуть сегодня и завтра. Послезавтра встречаемся в восемь утра на третьем тренировочном полигоне, что за стрельбищем. А Вэй Усяню еще требовалось подготовить площадку для поражающего своей масштабностью урока. Сначала он был согласен с мнением Лань Ванцзи — не нужно торопиться, выворачиваться из штанов, лишь бы сделать каждое занятие уникальным и запоминающемся. С другой стороны Вэй Усянь мысленно отсчитывал часы, остающегося у него для роли учителя. Неизвестно, когда очнется Лань Цижэнь, он мог прийти в себя в любой момент и тогда, будучи исполняющим обязанности главы Лань, его мнение перевесит и старейшин, и Лань Ванцзи. Вэй Усяню хотелось побаловать своих «цыплят» еще хоть чуточку — негоже душить пышущую молодостью зелень тесными учебными комнатами, ровными осанками и безостановочным перечетом правил. — Мне! Нужно! Болото! — кричал Вэй Усянь, пробираясь сквозь плотно разросшиеся кусты. — Почему тут нет ни одного болота?! — Ты знал об этом! — перешел на неофициальный тон Лань Цзинъи. — Как мы соорудим тебе болото из ничего?! — Может, использовать озеро в двух ли юго-западнее? — Лань Ванцзи указал направление и Вэй Усянь вспыхнул: — Тогда старейшины голову мне оторвут за осквернение природных достопримечательностей Облачных Глубин! — Не обязательно же болото! — взмолился Лань Цзинъи и вылетел навстречу Вэй Усяню. — Можно взять озеро, устроить на поверхности неустойчивые мостки, а в озеро напустить марионеток вроде тех, что ты использовал в городе И! Это лучше, чем создавать на территории Гусу болото и пускать туда нежить! — Это же будет слишком легко! — Зато реализуемо! — Придется править весь план! — Не придется, если сместить маршрут! — Вот сам и иди к снабженщику Ланю за тканью для нового ограждения, потому что тогда путь увеличится на шесть ли, а если территорию не огородить — они залезут куда не надо! — И пойду! — вздернул подбородок Лань Цзинъи и скрылся по направлению к Облачным Глубинам. — Не паникуй, — приобнял Вэй Усяня Лань Ванцзи, когда они остались одни. Оставил легкий поцелуй на скуле. — Все пройдет замечательно. — Когда Цзинъи стал таким взрослым, — пожаловался Вэй Усянь, но в словах его крылась улыбка. — Перечит мне, берет дело в свои руки… Такой хороший мальчик. — Мгм, — это мнение Лань Ванцзи полностью разделял. — Пойдем фонарики перевешивать, Лань Чжань. *** С удовольствием отметил Вэй Усянь, что все, кроме маленьких Ланей, послушались рекомендаций и надели удобные, немаркие одежды. Болота не случилось, но грязевое поле между двумя контрольными точками соорудить удалось. Раздав командам ленты, Вэй Усянь стал объяснять правила: — Повяжите ленту на любое видное место. Она — ваша «жизнь». Вас ждет небольшая интерактивная полоса препятствий. Если по ходу занятия кто-либо потеряет ленту — он выбывает и его ждет тренировка в двойном объеме. Выходите все с разницей в два часа, очередность определяем жеребьевкой. Не справляетесь за полтора часа — выбываете всей командой. Мой друг Вэнь Нин любезно согласился подстраховывать вас — если возникнет проблема. Выпускаете сигнальные огни в случае непредвиденных ситуаций, — Вэй Усянь вручил каждому командиру связку сигнальных огней. По мановению руки Цзинъи бросил им по цянькуню. Поясняет: — Здесь ваше снабжение. Аптекарская корзинка, лук, двенадцать стрел и стопки талисманов. — Некоторые талисманы пустые. Их используйте по своему усмотрению. Остальные — готовые, вам они известны, их нужно будет использовать в определенных ситуациях. Три талисмана усмиряют нечисть. Два — барьерного типа. Один — ключ. А теперь тянем жребий. В руке у Вэй Усяня пять палочек, на каждой из которой число. Лидеры команд вытащили их одновременно. — Отлично, первой выступает команда Не Цзунхуэя. Удачи, молодой господин Лань, молодой господин Цинь, молодой господин Не. Пройдемте со мной, — Вэй Усянь приобнял Цинь Юйцзо за плечи и начал вести его в сторону леса. Остальные расселись у расставленных палаток и оставшийся с ними Лань Цзинъи сказал: — Надеюсь, вы придумаете, чем себя развлечь. Можете заняться своими делами, но через полтора часа команда Лань Ванъюэ должна быть тут. — Стой, Цзинъи, — окликнул Цзинь Лин прежде, чем Лань Цзинъи ушел. — И ты даже не намекнешь что нас там ждет? — Оу, — усмехнулся Лань Цзинъи. — Молодая госпожа хочет сыграть не по правилам? *** Они шли по направлению компаса зла. Как пояснил учитель Вэй, настоящей нечисти на занятии не предвидится. Только Призрачный Генерал — и тот станет маяком. Не Цзунхуэй уверенно продвигался вперед, Лань Сюй осматривал местность и отмечал — слишком тихо. В лесах Гусу обычно не бывает тишины. Бурно бьют ключи, шумят реки, переговариваются птицы и то и дело шуршит листвой мелкое зверье. Цинь Юйцзо замыкал строй, необыкновенно сосредоточенный и сжимающий в руках лук. Они справедливо рассудили, что раз уж им выдали лук со стрелами — он должен пригодиться. Учитель Вэй никогда не делает ничего просто так. Наверное. — Тихо, — прошептал Лань Сюй, остальные замерли. С северо-запада послышалось завывание, могло бы показаться, что это лишь стенания ветра, если бы ветер был. — Яогуай? — таким же шепотом спросил Цинь Юйцзо, не переставая оглядываться. — Ты думаешь, в лесах Гусу в такой близости от Облачных Глубин водятся яогуаи и их не заметил бы ни Призрачный Генерал, ни учитель Вэй? И стрелка компаса не движется в ту сторону, — ответил Лань Сюй, поглядывая на компас зла в руке Не Цзунхуэя. — Пойдем посмотрим? — Нам надо вперед. — Следи за тылами, Цинь-сюн. Идем вперед. Так они и двинулись, игнорируя приближающийся вой до момента, пока не затрещали в десяти метрах кусты ломающимися ветками. Раздалась короткая трель флейты. «Учитель Вэй!» — улыбнулся Цинь Юйцзо и поднял лук на изготовку. Не Цзунхуэй обнажил саблю. Кусты затихли, будто таящееся в них нечто приготовились к прыжку. И оно прыгнуло с утробным рыком, да не одно — вслед за бумажным манекеном яогуая из теней на них набросились летучие мыши. Лань Сюй развернул гуцинь и сыграл два такта сдерживающей песни. А потом мысленно дал себе пощечину — это же не настоящая нечисть! Не Цзунхуэй взял на себя «яогуая», а Лань Сюй сменил тактику, музыкальными волнами отбиваясь от летучих мышей. Те метили в их зеленые ленты, пытаясь сорвать их и утащить — что означало бы потерю члена команды. Прикрытый товарищами Цинь Юйцзо достал один пустой талисман, зачерпнул пальцем киноварь и четко выверенными жестами вывел огненные символы. Крикнул Не Цзунхуэю: «Задержи!», тот рванул на яогуая с воинственным мычанием, подключился Лань Сюй, отправляя точечные ноты по ходу яогуая и тот заметался, трель флейты взвизгнула — но не успела, Цинь Юйцзо из-за спины Не Цзунхуэя бросился на яогуая и к бумажному брюху прилип огненный талисман. Цинь Юйцзо щелкнул пальцами — талисман вспыхнул и яогуай завыл диким зверем совсем как настоящий. Лань Сюй взмахнул ладонью над шелковыми струнами циня и от поднявшейся воздушной волны пламя заполыхало еще сильнее. Летучие мыши захлопали крыльями, оказавшиеся «ослепленными» духовным огнем и скрылись в кронах деревьев. Флейта замолкла. Цинь Юйцзо выдохнул: — Согласно трактату о темных тварях, их поведение точь-в-точь как у настоящих. — Н-да, неплохо, — согласился Не Цзунхуэй, отдавая должное мастерству учителя Вэя. Лань Сюй только кивнул. — Раз он управляет флейтой всеми «противниками», легко будет избежать следующего нападения. Услышите флейту — готовьтесь к бою. Лань Сюй бы не был так уверен. — Согласно выданному учителем Вэем руководству, нас ждет пять заданий. Это же не оно? Было слишком просто. И то верно. За пять минут продвижения по компасу на них нападали еще дважды. Летучие мыши, ведомые визгливыми криками флейты, нападали неожиданно и яростно; удалось «сократить популяцию» почти вдвое, прежде чем они добрались до первого пункта. Они вышли к оврагу, на обратной стороне которого в воздухе трепетали мишени. Их было штук пятнадцать, когда стрел — двенадцать и Цинь Юйцзо призадумался. Лучником он был неважным, поэтому передал лук Лань Сюю — тот, как адепт Гусу Лань, должен был на приемлемом уровне овладеть всеми шестью искусствами. Лань Сюй кивнул и вгляделся в мишени. — Может, просто долететь до них и осмотреть ближе? Никто не запрещал полеты на мечах, — с сомнением протянул Цинь Юйцзо. — По оврагу тянется лента, за нее — нельзя. Мишеней больше, чем стрел. Значит, нужно выбрать несколько или вообще одну. — Есть предложения? — На первый взгляд они все одинаковые. Лань-сюн, у тебя есть запасные струны? Шелковые струны — хороший проводник духовной энергии. Можно попробовать пустить одну стрелу с привязанной к ней струной, заряженной ци. И если мишени подпитываются светлой или темной энергией — струна отреагирует. Верно? — Почему бы тогда просто не использовать сами стрелы? — спросил Не Цзунхуэй и тут пояснил Лань Сюй: — Выданные нам лук и стрелы — не духовное оружие. Оно обычное. Подобные стрелы духовной энергией не зарядить, наконечники из обычного металла, древко не проводит ци, — и достал из внутреннего кармана чехла гуциня струну. *** — Что они делают? — Тс-с, тише. Распугаешь мне всех испытуемых. — Они в трех ли от нас, учитель Вэй! Так что они делают? — Они проходят задание. Видишь ли, сделать это можно многими способами. Выпустить одну стрелу или несколько, пройти мимо или исследовать овраг. Они решили пожертвовать одной стрелой, чтобы узнать, мишени — просто мишени, или за ними что-то скрывается. — Но мишени — просто мишени, — Лань Цзинъи сощурился вдаль. — Да, но они-то этого не знают. Поэтому стрелять опасаются. — А еще они могут пройти мимо? Но зачем? — Потому что у них в команде нет хороших стрелков. Зачем тратить время на бесполезное занятие? — пожал плечами Вэй Усянь. *** — Потому что у нас в команде нет хороших стрелков, — сказал Лань Ванъюй, внимательно разглядывая разложенные кругом булыжники с киноварными символами. Оуян Цзычжэнь поднял взгляд. На окруживших полянку с булыжниками хвойных деревьях висели фонари. Ленты, ограничивающие территорию, на которой проходило занятие, сужали дорогу к этой полянке постепенно, и, наконец, оставили проход шириной в метр. Единственный путь дальше — за натянутой между деревьев тканью, на которой красовался одинокий пустой талисман. — Это место для «ключа»? — Скорее всего да, здесь можно оставить «ключ», чтобы пройти дальше, если поймем, что задание нам не под силу. — А насчет предыдущего… Неловко мнущийся на краю полянки мальчик, чье имя к своему стыду и самоедству Оуян Цзычжэнь не запомнил, происходил из маленького целительского клана. Он-то уж точно не владел шестью искусствами на приемлемом уровне. Оуян Цзычжэнь этого мальчика узнал только потому, что на последнем задании вместо поединка на мечах учитель Вэй предложил ему рукопашный бой. И вместо него они две минуты играли в ладушки… — Мы ведь могли попытаться? — А зачем? — Оуян Цзычжэнь словил заинтересованный взгляд и пояснил: — У нас при всем желании не получится боевой отряд. Лань-сюн пусть и хорош в фехтовании и стрельбе из лука, но гораздо лучше у него получаются музыкальные техники. Твой клан знаменит целительским делом, мой — талисманами и артефактами. Мы — отряд поддержки. Такие, как мы, на поле боя не сражаются, а прикрывают тылы и помогают раненым. Например, если бы мы сейчас были не на занятии учителя Вэя, — Оуян Цзычжэнь переглянулся с Лань Ванъюем, они синхронно кивнули и приподняли булыжники, — а на реальном задании, что бы ты выбрал? Дева в беде, она слегла от прикосновения к темному артефакту, нас вызвали на помощь. А по дороге к ней нам попался фестиваль, где каждый может поучаствовать в стрельбе из лука. Ты поспешишь покрасоваться перед толпой или постараешься как можно скорее спасти жизнь? Ответ мальчику не понадобился. Шэншэнь же только уверенно кивнул, поддержав мнение Оуян Цзычжэня и Лань Ванъюя по поводу пропуска первого испытания. — «Женщина» и «мужчина», «солнце» и «луна», «огонь» и «вода», — Лань Ванъюй, уже разделивший символы на булыжниках на инь и ян, поинтересовался мнением Оуян Цзычжэня: — попарно или противоположно? — Думаю, что попарно, — ответил он, устраивая под одним из фонарей булыжник с символом «вода». — «Круг», «линия», «бесконечность», — прочел Шэншэнь на бумажных боках фонарей. — Но почему ты отнес «воду» к «линии»?.. — и, хлопнув себя по лбу, тут же себе ответил. — Потому что вода и огонь — начало и конец жизни. Прямая линия, линия жизни, которая начинается младенцем в воде и кончается стариком в огне. Шесть булыжников с противоположными значениями, и три фонаря, к которым булыжники нужно попарно сложить. Не самое сложное задание. Лань Ванъюй тем временем устроил «женщину» и «мужчину» у бесконечности. — Почему… Именно так и в такой последовательности? — уточнил Шэншэнь, в этот раз не высказав догадки. — Женщина и мужчина — продолжение темы жизни. Жизнь порождается мужчиной и женщиной, по отдельности эти элементы не плодотворны. А вместе — продолжают бесконечный цикл. Сами будучи порождениями предыдущего цикла, мужчина и женщина начинают новый. Цикл — не замкнутый, как круг. А бесконечный. — Солнце и луна — продолжение темы цикла. Относятся к кругу не только методом исключения и потому, что сами круглые. А потому что сменяют друг друга по кругу. День-ночь. Лето-осень-зима-весна. Год-год. Здесь уже круг замкнутый. В итоге, когда фонарики один за другим загорелись в верной последовательности, Лань Ванъюй достал кисть и киноварь, и написал на пустом талисмане ответ на загадку. Ткань опустилась. *** — Они слишком умные, — поморщился Вэй Усянь. — «Слишком умные»? Да это же было просто! — возмутился Лань Цзинъи, глядя, как Оуян Цзычжэнь что-то поясняет Шэншэню, скрывающемуся в лесу. — Они мгновенно пропустили первое испытание, всего лишь бросив друг на друга взгляд. Негласные лидеры, Оуян Цзычжэнь и Лань Ванъюй, хорошо понимают друг друга и осознают потребности и цели своей команды. Во время второго задания они тоже действовали, не задумываясь «почему» и «зачем». И они не обсуждали с остальными, а объясняли им. В этом задании легко вылететь — стоит поторопиться или ошибиться. Здесь важна последовательность, и если ты ошибешься единожды, то не сможешь зажечь фонарик. Не зажжешь три фонаря — талисман, сколько на нем ни пиши, не сработает. А чтобы зажечь фонарь во второй раз, нужно использовать свою ленту. — Поэтому Не Цзунхуэй и остальные использовали на этом задании «ключ»? — Отчасти. Они много времени потеряли на первом задании, пока не осознали, что оценивать их действия будут иначе, чем обычно. Не по количеству попавших в цель стрел, не по точности или силе. А по смекалистости и скорости принятия решений. Они не сразу сообразили — у них тоже в команде нет сильных лучников, они берут ближним боем и талисманами. — Получается, на данный момент команда Ванъюя претендент на победу? — Вероятно, — почесал кончик носа Вэй Усянь. — По крайней мере, у них крайне велик шанс закончить испытание в полном составе. *** Юй Аньго ненавидел музыкальные испытания. Хотя в его жизни это — первое. Он сидел у основного входа в пещеру и притворялся мертвым. В пещеру их пригнала целая дюжина гуев. А Юй Аньго потерял свою ленту. Потому что поспешил, поторопился. Увидел кажущуюся пустой тропу вверх по ущелью и понесся вперед. …они же всей командой сразу договорились, что принимают факт «нечисть следует за флейтой», но не берут на веру. Так же, как на флейте можно играть, не управляя ордой лютых мертвецов, так и для призыва красных глаз не требуется музыкальное сопровождение. А потому то, что Юй Аньго не услышал флейты и рванул вперед — только на его совести. Он виноват. На первом испытании он потратил все стрелы, сбивая мишени, когда в этом не было надобности. А сейчас вот подставился и потерял ленту. А значит — умер. Да и гуев было не так много на самом деле. Просто Лань им в команду попался слабенький — играть на гуцине и бежать одновременно не умел. Вот и приходилось по ходу бегства до пещеры вырезать гуев по одному. Юй Аньго ненавидел музыкальные испытания, а вот интермедии между заданиями, когда учитель Вэй просто натравливал на них самые разнообразные виды нечисти, действующей как по учебнику, ему понравились. Жаль, что закончилось все так быстро. Юй Аньго не успел даже использовать на практике все умения первого ученика ордена Юньмэн Цзян. — И что нам теперь делать? — прошептал Фань Мосюн, вышагивая по пещере от одной стены до другой. Его словам вторили ноты из-под пальцев Ханьгуан-цзюня, сидящего спиной ко второму выходу из пещеры. Который вел к четвертому испытанию. Юй Аньго злился. Они пять минут тут сидели, а даже их собственный Лань ничего еще не придумал. — Ну, я определенно точно уверен в том, что Ханьгуан-цзюнь переигрывает наши фразы на цине, но не на языке «расспроса». Когда они замолкали, замолкали и струны гуциня. Стоило заговорить — им вторила хаотичная мелодия, удивительно ярко обыгрывающая каждую интонацию. — Нужно добиться ответа от Ханьгуан-цзюня. Но как это сделать?.. — потер подбородок Фань Мосюн. — Мы можем использовать «ключ», но кто знает, что нас будет ждать дальше. — Я… хочу кое-что попробовать, — предложил их Лань и бросил короткий взгляд на Ханьгуан-цзюня. Юй Аньго наблюдал со стороны и не был уверен, хочется ли ему вникать в то, что сейчас будет происходить. Он вообще-то думал, что раз он потерял командную ленту, то из темноты на него выскочит Призрачный Генерал и утащит его в Облачные Глубины, где его заставят медитировать перед Стеной Послушания. Заиграли первые ноты расспроса. Ханьгуан-цзюнь не играл вслед за нотами. Их Лань сменял одну мелодию другой, а потом начал неспешно говорить: — Ханьгуан-цзюнь повторяет только за словами. И сейчас, когда я говорю параллельно с цинем, Ханьгуан-цзюнь все еще неподвижен. Фань Мосюн ускорил шаг и начал бормотать вслух: — Когда мы говорим — Ханьгуан-цзюнь повторяет за нами. Когда играем — молчит. Когда говорим и играем — тоже молчит. Сначала он именно повторял, а не просто наигрывал случайную мелодию. — Нам нужно, вероятно, чтобы Ханьгуан-цзюнь играл. Играл и говорил. То есть можно попробовать обернуть действия в обратном порядке. — Чтобы не Ханьгуан-цзюнь повторял за нами, а мы за ним? Хорошо. Юй Аньго уставился на то, как их Лань и Фань Мосюн уселись напротив Ханьгуан-цзюня в одинаковых позах и замерли. Ох, надо же… *** — Заставить их повторять за Ханьгуан-цзюнем — а он может сидеть неподвижно несколько часов кряду — да вы монстр, учитель Вэй! — Они могли пройти этот этап по-другому или использовать ключ, — пояснил Вэй Усянь. — А они решили использовать иную тактику. Потеряли товарища, поэтому вместо спешки выбрали терпение. У них поджимало время, но они все же решили потратить двадцать минут на затею, которая могла оказаться провальной. — И теперь у них осталось всего двадцать пять минут. — Зато они получили небольшую передышку и вернули себе уверенность тем, что их выбор оказался верным. Да и ладно тебе, Цзинъи. Последние два задания легкие. — Это для вас они легкие, потому что вы их и придумывали. Вэй Усянь отвечать не стал даже. Язык показал — как ребенок. *** — Мы потеряли двоих, — сказал Цзинь Лин и сложил руки на груди. Огораживающая территорию лента опять не оставила им выбора. Перед ними — озеро с шаткими мостками. Их команда изначально состояла из четырех человек. Первый придурок отвалился во время второго испытания. Поспешил, утащил не тот булыжник, в итоге как бы они ни старались, один из фонарей не загорался. Прилетела бумажная ласточка, в которой была записка с неаккуратными строчками: «Пройти это испытание можно двумя способами. 1. Используй ключ. 2. Зажги фонари в правильном порядке. Если вы ошибаетесь в последовательности, повторно зажечь фонарь можно, пожертвовав командной лентой». Переговоры были недолгими, и командную ленту отдал штрафник. Во время третьего испытания Цзинь Лин положился на Лань Байфэн. Та сразу взяла на себя разделение обязанностей, Цзинь Лин ей покорно подчинился. Ну, это же Лани. Не хочет он туда лезть, покуда не понимает ничего. — Это испытание довольно легкое, если знать, на что обращать внимание, — пояснила потом Лань Байфэн, когда они покинули пещеру с Ханьгуан-цзюнем. — Слово, дух и действие. Только в данном случае «дух» выражался музыкой. Это одна из довольно обширных даосских практик. Когда совершенствующийся опирается на три аспекта своей сущности для развития духовных сил. …а второй придурок… Второй придурок вот только что свалился с меча в воду. Хорошо хоть не на мостки, иначе пришлось бы хорошенько поломать голову для того, чтобы пройти препятствие. Второй придурок высказал идею, что «никто же не запрещал полеты на мечах», проигнорировав очевидную мысль — есть испытание, и какой смысл его устраивать, если можно просто перелететь его на мече? Цзинь Лин и Лань Байфэн остались на берегу, не предприняв попытки остановить второго придурка. И, тем более, лететь вместе с ним. Второй придурок потерял контроль над мечом в трех метрах над поверхностью воды. — Я заметила в воде гулей и водных яо, — будничным тоном произнесла Лань Байфэн, пока деревянные манекены издевались над их бывшим сотоварищем и срывали с него не только командную ленту, но и одежду вместе с сапогами. — А я заметил, что эти мостки похожи на лотосовые кувшинки. Подобную конструкцию мостков используют в Пристани Лотоса, чтобы тренировать координацию и ловкость. Младший дядя раскидывает такие неустойчивые платформы целым лабиринтом по южному озеру и гоняет по ним адептов. Если дядя В… Вэй Усянь использовал тот же принцип, среди этих мостков будут такие, которые резко пойдут ко дну, если на них опустится вес больше определенного. Лань Байфэн заинтересованно склонила голову. Цзинь Лин кивнул Вэнь Нину, вытащившему второго придурка из озера и продолжил мысль: — Я отправлюсь первым, возьму шест и буду проверять устойчивость. Ты идешь на две платформы позади и прикрываешь меня, — сказал, передавая лук и колчан со стрелами. — А ты?.. Цзинь Лин не дал договорить, отвязав и цянькунь от пояса. — Если я ошибусь, у тебя будет шанс. После озера наверняка будет еще пачка «призыва красных глаз», с ними ты разберешься и в одиночку, а на пятое задание у тебя будет «ключ», если не справишься сама. — С чего ты вдруг стал таким жертвенным и благородным? — приподняла бровь Лань Байфэн. — Я не!.. Слушай, не нравится — давай, предлагай другие варианты, я слушаю, — тут же, заливаясь краской, огрызнулся Цзинь Лин, выбирая подходящий для шеста бамбуковый стебель. — Да нет, ты все верно рассудил, — Лань Байфэн прикрыла улыбку рукавом и тихонько рассмеялась. Цзинь Лин молча срубил целых два десятка стеблей с одного размаха. *** — Они так хорошо подходят друг другу, — мечтательно болтал в воздухе ногами Вэй Усянь. — Быстро отбрасывают свое недовольство друг другом в критических ситуациях и находят выход, опираясь на собственный опыт. Заметил, как Цзинь Лин уступил Лань Байфэн, когда та сразу поняла, что нужно делать с Лань Чжанем? И как вот сейчас Лань Байфэн не стала спорить с Цзинь Лином и доверилась ему. Они как генерал и император, вот так! — Они как молодая госпожа и молодая госпожа, — хохотнул Лань Цзинъи, наблюдая за тем, как Цзинь Лин с берега по-джентльменски подал руку Лань Байфэн. — Как тебе не стыдно, говорить о своих товарищах такое за их спиной, — в притворном осуждении покачал головой Вэй Усянь. — Вы же знаете, что я и в лицо им это могу сказать! — А слышал бы тебя сегодня старик Лань… Сколько правил этикета ты нарушил только за это утро? На словах «старик Лань» Лань Цзинъи непроизвольно вздрогнул и испуганно заозирался по сторонам. — Не пугайте меня так, учитель Вэй! Дайте надышаться перед смертью! — Перед смертью не надышишься. И вообще, скажи спасибо, что сопровождать старейшин Ланей я отправил А-Юаня, а не тебя. Вот ты бы там от скуки помер. — Сычжуй сам вызвался!.. — Еще бы, он же видел, как у тебя лицо позеленело, ха! — О, сейчас же начнется туман!.. *** Чжан Тяньци раздраженно чертыхнулся. У него, гули раздери, не команда — стадо, где он не лидер, а пастух. Два блеющих вьюноши с белыми лентами вокруг головы только под ногами путались. Чжан Тяньци пришлось все делать самому. На первом испытании он заставил их дудеть в дудки и бренчать по струнам, чтобы заряженной ци воздушной волной усилить ветряной талисман. И этими воздушными потоками получилось согнать все мишени в кучу. Чжан Тяньци пронзил их одним мощным выстрелом и последовал в следующую локацию, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, что произойдет с мишенями дальше. А ничего — он это и так знал. В храме их с малых лет учили распознавать виды энергии. Мишени были обычными мишенями. Энергия внутри и вокруг них была обычная, природная, которая наполняет каждую крупицу этого мира. Светлая и темная энергии же не такие спокойные. Даже ограниченные какой-либо оболочкой, например, артефакта, или зацикленные, как в меридианах, у них очень буйный размеренный ток, который легко можно распознать и на расстоянии. Чжан Тяньци потратил пять минут на первое испытание потому, что мог одной стрелой поразить пятнадцать мишеней. Мог — и поразил. Не красуясь, не пытаясь обратить на себя внимание. Просто если перед его носом помахать тряпкой, он обязательно попытается ее схватить. Второе испытание он тоже прошел будто бы в одиночку. Пока Лани-барашки разглядывали киноварные символы и размышляли о мироздании, Чжан Тяньци сам быстро перетаскал все булыжники. Господи, он эти основы узнал еще лет в семь из первого труда Жун-чэна, а потом расширил знания сборником Янь Хуэя «Миротворчество как длиннейший путь совершенствования». Во время третьего же испытания Чжан Тяньци ничего нового придумывать не стал. Толкнул одного Ланя-барашка на Ханьгуан-цзюня, тот дожидаться «подарка» не стал, подскочил на ноги, одной рукой гуцинь свой драгоценный приобнял, а Чжан Тяньци тем временем шмыгнул в проход за его спиной, оставив Ланей друг другу. Ну, право слово, им же наверняка найдется, что обсудить? Преследования Чжан Тяньци не дождался, с выползшими мо и яо справился просто. Четвертое испытание даже испытанием называть было тяжело. Чжан Тяньци отрубил веревки от одного, более-менее устойчивого мостка, прилепил талисман барьера на поверхность и поднял с берега бамбуковый шест. Кто-то будто специально для него оставил целых штук двадцать. Выбирай любой! Уже когда Чжан Тяньци оттолкнулся шестом от берега и поплыл, за спиной послышалось: — Чжан-сюн, постой! Погоди пожалуйста, Чжан-сюн! О, это был кучерявый Лань-барашек с родинкой под губой. Чжан Тяньци поначалу не собирался обращать на него внимание и смотрел только вперед. Пока Лань-барашек вдруг не вскочил на мостки и не понесся по ним вперед, будто не шел, а летел. Чжан Тяньци недоверчиво вгляделся в слабое белое свечение, остающееся следом за Ланем-барашком. Это… и правда «поступь стужи»? Техника, требующая невероятной концентрации, контроля ци? Чтобы ее использовать, нужно перегнать ци в ступни. Какому-нибудь обывателю это покажется не таким уж и сложным — в руки же заклинатели ци перегоняют, чтобы мечом махать и талисманы заряжать. Да и на мече как летают? Не ноги используют, что ли? Да вот только в этом случае ци не просто перегоняется в ноги, она через них выпускается. Ровным холодным потоком, который при балансе с природной энергией делает заклинателя легким, почти невесомым. Вот и Лань-барашек скакал по мосткам горной козочкой, носочком сапожка (какие у него миниатюрные ножки) отталкиваясь от центра платформы. Чжан Тяньци глубоко вздохнул и достал лук. На его платформе — талисман барьера, «нечисть» ему не страшна. А вот Лань-барашек порхал и совершенно не замечал, что под водой за ним крались гули. Потому что «поступь стужи» — сложная техника, нужна предельная концентрация. Лань-барашек явно не сумеет заодно и мечом размахивать. …и раз он догнал Чжан Тяньци, значит, что-то да из себя представляет. — Шу-сюн сказал, что раз… я лучше схожусь с людьми, то за тобой следует пойти… мне. Ханьгуан-цзюнь… сказал, что раз были нарушены правила… точнее, такое учитель Вэй… не предполагал… хотя думал, что ты что-то… выкинешь… — Заткнись и быстрее на тот берег, барашек! — не выдержал Чжан Тяньци бессвязного блеяния — он не понял ни слова. Оно еще и мешало прицеливаться в гулей, которые с завидным упорством нацелились на сладенькую задницу Ланя-барашка. — К-как… как ты меня назвал?! — воскликнул Лань-барашек, когда они оба оказались на берегу. — Не блей. Так что ты там с таким упорством хотел мне поведать, что ни одного гуля не заметил? Хорошо, что они не причинили бы никакого вреда — всего лишь манекены. Но если тебе так уж хочется воды нахлебаться — делай это где-нибудь подальше. — Я… Я говорил, что учитель Вэй предполагал, что ты выберешь самые нестандартные методы. Поэтому тебе никто не препятствовал. Однако Ханьгуан-цзюнь решил, что или я, или Шу-сюн должны выбыть, потому что так нечестно. Вот, он сказал это, а Шу-сюн сказал так: я не хочу и дальше следовать за этим бешеным хорьком, ты лучше с людьми сходишься. И я… пошел за тобой, Чжан-сюн. — Здорово. Тогда давай дальше, барашек. Нам осталось всего одно испытание. — Б-барашек?.. Чжан Тяньци не рассчитывал, что от Ланя-барашка хоть какой-то будет толк. Все равно не ожидал его тут увидеть. Поэтому не стал ничего объяснять и направился в сторону, откуда поднимался туман. — Вэй Усянь, что же ты задумал? — Чжан Тяньци захватил азарт, потому что вместе с туманом пришел колющий холодок и странный звук, доносящийся до ушей словно через плотный слой ваты. — Чжан-сюн… — позвал Лань-барашек и ухватился за его рукав. — Да тихо ты, ты что, на ночных охотах ни разу не был? Чего трясешься? Тем более, сейчас — день, ладно, вечер, но за нами наблюдают Призрачный Генерал, старейшина Илина и наверняка скоро подоспеет твой обожаемый Ханьгуан-цзюнь, потому что мы последние. — Ладно, — спокойно отозвался Лань-барашек. — Это ведь так, своего рода один большой тест на скорость реакции. Никаких экстремальных и опасных ситуаций. Учитель Вэй не будет так рисковать, иначе его из Облачных Глубин погонят сса… палками. В общем-то, Чжан Тяньци оказался прав. Вэй Усянь не мог позволить себе особо рисковать. Так что последнее задание оказалось самым легким. Всего лишь нужно было найти способ разогнать туман и вычистить область. Чжан Тяньци похлопал по цянькуню. У него осталась пара пустых талисманов и «ключ», использовать который он не собирался. — Разогнать туман можно двумя способами. У него неестественный источник происхождения, значит нужно этот источник отыскать и разрушить. И еще можно просто воспользоваться тем, что мы делали на первом испытании. Барашек, ты тогда на дудке играл или на цине этом?.. — На цине, — хлопнул ресницами Барашек. — Давай повторим. Один пустой талисман на это потратить можно. Чжан Тяньци исписал бумагу для талисманов символами. Встал перед Барашком, вытянув руку. Втолкнул в талисман ци единым импульсом. А Барашек как взмахнул ладошкой над струнами, так Чжан Тяньци чуть не оглох. И от поднявшегося порыва ветра едва руку не потерял. Зато клубы тумана взвились вверх и расползлись в разные стороны, открывая путь вперед. Чжан Тяньци источник тумана нашел сразу и ринулся туда, пока эффект от усиленного талисмана не сошел на нет. *** — Какой яркий молодой человек, — Вэй Усянь выглядел довольным как никогда. Присоединившийся к посту наблюдения Лань Ванцзи на эту реплику только хмыкнул. — Бедный Лань Сиянь, теперь это «Барашек» к нему до конца жизни приклеится. — Ничего, подрастет и сделает так, что ни у кого больше язык не повернется его так назвать. — Ну это за глаза. И кроме самого Чжан Тяньци. Потому что чем-то он напоминает вас, учитель Вэй. — Чем же? — Его даже могила не исправит. — Ты!.. Цзинъи, засранец! *** — Подводя итоги. Все команды управились за полтора часа. Но не все — в полном составе. Лань Ванъюй не потерял ни одного человека. Вы хорошо потрудились, заранее продумав, кто за что будет отвечать. Не тратили время на пустые споры и до последнего доверяли друг другу. Команда Не Цзунхуэя закончила без своего капитана. Не расстраивайся, потому что видел бы ты, как они в самом конце себя показали! Гордись своими товарищами! Цзинь Лин, Лань Байфэн. Вы отлично работаете в тандеме. Вы убедили меня, что команда вам была не нужна. Как и тебе, Чжан Тяньци. Ты — эгоистичный и единоличник, кошмар вообще! Твое мышление было самым оригинальным, но мне хотелось бы, чтобы ты научился работать в команде. А не использовал ее как лестницу на пути к своему возвышению. Фань Мосюн. Ты до последнего сохранял хладнокровие и дошел до конца, расставшись со всеми товарищами. Хвалю. Будь увереннее в себе. Ханьгуан-цзюнь, вам есть, что сказать? — Нет. Молодцы. Продолжайте в том же духе. — Вэнь Нин? — Нет, господин Вэй. — Сычжуй? — Мне жаль, что не все успели себя показать. — Цзинъи? — Я пожалел, что не родился на два года позже. — Старейшина Лань? — Это было… поучительно. — Тогда… Всех благодарю за участие, отдыхайте. Завтра занятия как обычно. Не забудьте о домашнем задании. *** — Лань Чжань, они все такие разные, но по-своему очаровательные, — тяжело выдохнул Вэй Усянь, развалившись на кровати. Лань Ванцзи снял по очереди его сапоги, поставил у кровати. Сказал: — Я принесу таз с водой. Вэй Ину следует отдохнуть. Вэй Ин хорошо потрудился. — Кто тебе понравился больше всех, признавайся, Лань Чжань! — крикнул Вэй Усянь Лань Ванцзи в спину. Тот не отвечал, переливая из ведра в таз воду и нагревая ее талисманом. Потом вышел, поставил таз на пол и потянул к нему ноги Вэй Усяня за щиколотки. Тот воспротивился: — Хочу вместе с тобой! Соревноваться в упрямстве они могли до утра. Если на словах — на деле-то Лань Ванцзи был сильнее. Но в этот раз переубеждать Вэй Усяня не хотелось. Лань Ванцзи снял сапоги и с себя, поставил их рядом с сапогами Вэй Усяня. Сам сел с Вэй Усянем. Близко-близко, почти вплотную. — Завтра заставлю их оказывать тебе первую помощь, — потянулся к Лань Ванцзи Вэй Усянь и ласково огладил костяшками пальцев стремительно теплеющую щеку. *** — Что здесь происходит? — дверь в ланьши распахнулась с глухим стуком. Вэй Усянь, сидящий верхом на безвольно раскинувшемся по полу Лань Ванцзи, резко обернулся. — Ох, старший наставник Лань! Вы уже пришли в себя! — воскликнул он в притворной радости. — Что… Что ты творишь, Вэй Усянь?! — прохрипел Лань Цижэнь. По нему видно было, что он вот-вот из постели. — Сколько правил ты нарушил?! — Всегда поддерживать опрятный вид, не повышать голос, держать сильные эмоции в узде, не прерывать обучение адептов без веской на то причины… И это еще не все правила, которые нарушили вы! — Вэй Усянь извиняюще похлопал Лань Ванцзи по плечу и поднялся на ноги. — У нас по плану занятие, на котором адепты должны научиться оказывать экстренную помощь пострадавшему. Если вы достаточно восстановились и готовы вести занятия, я с радостью уступлю вам место, старший наставник Лань, — и отвесил самый глубокий поклон, который позволяла ноющая поясница. — Вэй Усянь! — вдруг еще громче воскликнул Лань Цижэнь, будто только что заметил что-то крайне важное. — Знаешь ли ты, почему лобные ленты называются лобными?! — Э?!. — Потому что их повязывают на лоб! *** — Ну, куда направимся дальше, Лань Чжань? Твой дядя выгнал нас, а мы даже ни с кем не успели попрощаться! — Пристань Лотоса. Дядя скоро поймет, что был неправ. Вернемся через месяц. — Почему Пристань Лотоса? И я уже скучаю по этим деткам… Я был прав, когда реализовал все свои идеи разом! Еще денек бы — и не успел. — Цзян Ваньинь. Вэй Ин молодец. Этот муж никогда не перестанет восхищаться Вэй Ином. — Ты хочешь нас помирить? Я тоже тобой восхищаюсь, Лань Чжань, ты невероятный!.. — Я хочу сделать Вэй Ина счастливым. — Я уже счастлив, Лань Чжань. Разве ты не видишь? Если бы не ты, я бы никогда не странствовал по миру без оглядки на орден и обязательства. Не познакомился бы с невероятными детьми, которых ждет великое будущее. Не провел бы несколько занятий в Облачных Глубинах, сидя на месте самого старика Ланя! Не поприсутствовал бы на вашем совете старейшин, показав, что я — твой законный супруг, а не… — Тише, Вэй Ин. Я знаю. Я тоже тебя люблю.