Heavens behind

Нана лежала на берегу пляжа и наслаждалась морским ветром, Аки сидел на берегу и строил замок из песка. Хоть и наступил последний месяц зимы, погода в Италии была на удивление тёплой. Послышались хрустящие шаги и к ней подошёл Емицу с широкой глупой улыбкой на лице. — Ну как вы тут? — Ох, всё просто прекрасно, здесь так интересно готовят! Я так давно не отдыхала на море, да и Аки-кун никогда не бывал в другой стране — посмотри, как он рад! — лучезарно улыбнулась мужу Нана и, обводя взглядом морской берег, подумала, — "Тсу-куну, наверное, тоже здесь понравилось бы…" » — Нана, собирайся, нам срочно нужно уехать. — Что? Емицу? Когда ты… Как уезжать? На плите же… Да и… — Нана, иди и собери свои и Аки вещи, у нас нет времени, что не возьмёшь — докупим на месте. — Только Аки? А как же… Да, сейчас соберусь, семейное путешествие — это так увлекательно!» Она вспоминает белую курточку на вешалке и маленькие синие сандали в прихожей, когда они уходили. Если бы действие пламени Тумана не начало слабеть, она вряд ли бы начала о нём вспоминать, но её мимолётные размышления не могут дать полного осознания того, что... Она оставила своего трёхлетнего сына почти на полгода одного в доме.

***

Они оставили его на полгода. На грёбанных полгода. Да они… Да как вообще можно было… Каша высыпалась из картонной упаковки прямо в кастрюлю с молоком и бурлящий кальций успокоился. Он стоял на кухонном стуле, в большом по размеру зелёном фартуке, который свисал даже ниже этого злополучного стула, и готовил себе овсянку. Ярко-жёлтая пачка с изображением злаков отправилась на нижнюю полку навесного шкафа к остальным таким же — вырвиглазно-цветным, с яркими надписями на лицевой стороне. Часы на стене показывали шесть утра, раздражая своим тиком; связанные шерстяные носки чесались и кололись, а свежий утренний запах наполнял кухню из открытой форточки. Февраль. Скоро её день рождения. Форточку пришлось закрыть. Пустая кастрюля из-под каши мерно заполняется струями горячей воды. Поджаренный хлеб выпрыгивает из тостера с металлическим звуком выдвижных решёток. В тарелку отправляются орешки и немного замороженных ягод. Тихо попыхивает на плите чайник. Тсуна намазывает тост маслом и садится за стол. — Полгода, да?.. — почти неслышно проговаривает он. Первое время он вообще не мог сообразить, что делать и как вообще организовать свою дальнейшую жизнь, так как было неизвестно, насколько его «семья» уехала. Потом стало уже не до размышлений — нужно было как-то действовать. Начитавшись в интернетах всякого нужного он отправился в разные магазины, чтобы ребёнок, закупающий гору продуктов, не выглядел странно. Время, проведённое в одиночестве, без нужды видеть каждый день персонажей аниме, дало свои плоды. Он наконец-то смог расслабиться — оказалось, что всё это время он находился в диком напряжении и чуть ли не ежеминутное присутствие рядом с ним агрессоров только добавляло дров в костёр. В первые несколько месяцев он облазил весь Намимори и даже нашёл полянку глубоко в горных холмах, где смог знатно так проораться и прорыдаться. Несколько часов к ряду в течении месяца. Поэтому теперь он пребывал в состоянии близком к дзену. Не никому не известной пока пороховой бочкой, которая непонятно когда рванёт, а так, не в меру агрессивное к окружающим четырёхлетнее дитё. Чайник засвистел.

***

Зимой на улице было прохладно и даже выпал снег, а их задний двор обновился тремя снеговиками. Новый год он праздновал в одиночестве. И решил, что если так и продолжит считать себя девочкой, то однажды сможет проколоться. Она должна создать различия. Она должна стать другим человеком, создать настолько неприступную оболочку, чтобы никому и в голову не пришло лезть в душу, чтобы никто не обнаружил огромные скопления почти неконтролируемого гнева, отчаяния, страданий, горькой печали и совсем немного спокойствия. Чтобы сдерживать гнев. И в самой глубине прячется разбитая на маленькие кусочки душа. Задумка была хорошая, но она вряд ли справится с ней. Создавать хорошие маски чертовски сложно.

***

Его комната превратилась в огромное скопление книг и прописей. Маленький стеллажик, который они купили с Наной уже давно не вмещал в себя литературу, поэтому теперь все находящиеся в комнате книги лежали аккуратными столбиками где-нибудь на поверхностях или тряпочке на полу. В книгах было что-то новое. Что-то, чего она не знала. А что ещё делать взрослому человеку в теле ребёнка, когда происходят такие форс-мажорные обстоятельства? Сидеть дома, учиться готовить, читать и развивать моторику.

***

Карта, кстати, у Наны была — Емицу переводил туда деньги, которые та снимала в банкомате, иногда, конечно, приходили и письмом. А стать переводчиком детских японских сказок на русский язык и наоборот в интернете проблемой не было. Через какое-то время даже одна редакция написала ему о том, что им надо перевести во-о-от этот вот сборник сказок. Деньги Тсуна тратил разумно и считал, что лишние накопления всегда пригодятся.