Heavens behind

Эта реальность не существует для неё. Она не имеет смысла. Ничего здесь не имеет смысла. Что Аки, что она сама — лишние здесь. Но она врёт. Лишняя здесь только она. Только она здесь растущий заново ребёнок с памятью о прошлой жизни. Только она здесь помнит события манги и аниме. И она не хочет быть здесь.

***

Сегодня Нана обрадовала их замечательной новостью — они идут в парк. Гулять. Аки хотел поиграть на площадке со своими друзьями, но предложение о мороженом изменило его планы. Тсуна взяла с собой сборник рассказов, надела чёрные шортики с белой футболкой и застегнула тёмно-синие ремешки на сандалях. Она надеется, что эта прогулка пройдёт хорошо.

***

Так, ладно, она потерялась. Парк относительно небольшой, но для почти-четырёхлетки он огромен. Она сидит безвылазно дни напролёт, знает только дорогу до садика, а отвлёкшаяся на упавшего в пруд Аки Нана не заметила отсутствие своего недо-сына. Дай Бог вспомнит о нём дома. Но сейчас у неё была проблема поважнее — где-то в парке гуляет бродячая собака, от которой она так лихо удирала и в итоге… В итоге она сидит на дереве и понятия не имеет, как отсюда спуститься. Маленькое тело вряд ли сможет спрыгнуть без последствий с такой высоты. Оболочка, может, и казённая, но боль чувствует она. Чёртова псина, чёртово лето, чёртов парк! Чёртово всё! Как же она некстати вспомнила, что теперь боится ещё и высоты.

***

— Ты что там делаешь? — раздался снизу резкий требовательный голос. Спустя n-нное время сидения на ветке, пару выдранных клочьев волос и сломанных о древесную кору ногтей сюда кто-то пришёл. Тсуна смотрит вниз и поздравляет себя с обнаружением одного из гарема хранителей Вонголы. И просто смотрит в глаза, пытаясь донести, что она: Раз, не может спуститься. Два, потеряла сборник рассказов. Три, собака всё ещё может быть где-то здесь. …и как она хочет перебить всю их шайку, порезать на маленькие кусочки, сжечь и закопать в земные недра как можно глубже. Глубоко-глубоко-глубоко так, чтобы даже Вендиче не смогли их откопать и оживить. Хибари отступает на шаг назад, чёрный зрачок становится точкой в стальном мареве. Опасно. Мальчик, сидящий на ветке опа… — Поймай меня. И Кёя не успевает понять смысл сказанного, как прямо на него падает этот мелкий растрёпыш. Руки сами ловят его и ставят на грешную землю. Он не помнит, попрощались ли они или молча разошлись.

***

Дома на Тсуну кричит Нана. Она нервничала и волновалась. А ещё винила себя. Тсуне хочется спросить, какого хрена она тогда не вернулась в парк за ним, но чихнувший в гостиной Аки сразу дал понять, что причины вроде бы были. Нана успокаивается и просит у неё прощения за то, что сорвалась, крепко обнимая. И только у себя в комнате Тсунаёши оседает на пол, дрожа и сглатывая ком в горле. Тело трясёт не по-детски, руки немеют и будто бы покрываются колючей изморозью изнутри, ноги становятся ватными в мгновение ока, а щёки и затылок пылают. Из глаз льются слёзы и всё плывёт, голова кружится. Она отстранённо думает, что неплохо бы постелить в комнате ковёр, но резкая нехватка кислорода выметает какие-либо мысли подчистую. Кажется, будто сердце взорвёт грудную клетку и деревянный пол покроют остатки её лёгких вперемешку с насыщенной алой кровью. «Артериальной» — поправляет себя Тсуна, вспоминая уроки биологии в школе и переворачиваясь на спину. Это странное состояние проходит так же быстро, как и началось.

***

Тсунаёши больше не будет прикасаться к людям в этом мире. Они такие же тёплые, как и в её прошлом. Настолько живые, что грудь стискивает стальными цепями. Она может лишь отчаянно отрицать их реальность.