Глаза-стекляшки

Они втроём стоят в коридоре. Итан в сотый раз расчесывает волосы, Дамиано чёрным карандашом рисует подобие стрелок, а Виктория пытается не дать ему выколоть себе глаз; от травки его руки становятся ватными, но он упрямо пытается прокрасить слизистую, однако в итоге сдаётся и позволяет сделать это Виктории. Тогда она берет из его рук карандаш, фиксирует лицо левой рукой, взгляд наткнулся на красные глаза, зрачки которых имели нездорово маленький диаметр. Flashback Вик снова мучает бессонница, и она идёт на кухню, чтобы взять воды для снотворного. Проходит мимо комнат друзей, и вдруг видит тонкую полосочку света, исходящую от щелей одной из дверей. В тот же момент чувствует странный запах: похож на табак, но какой-то более кислый. Забив на личное пространство, входит, застав Дамиано за курением косяка. -Дамиано, какого хера?-не то с осуждением, не то с сожалением спрашивает она. Мужчина будто не потревожился, только посмотрел на неё и отложил на время самокрутку. -Чего не спишь? -Бессонница,-она бесцеремонно проходит в комнату и садится рядом с ним на кровать, в нос бьет дым. Не то чтобы она против курения, обычно очень даже за, но наркотики были для неё под запретом. -Попробуй перед сном пить ромашку, а рядом с кроватью можешь положить мешочек с лавандой,-непонятно, говорил ли он это с сарказмом, или в серьез. -Ты серьезно хочешь поговорить о моем сне? -Конечно. Если бы ты сейчас спала, ты бы не вломилась в мою комнату без стука и не пыталась бы обвинить меня в чем-то. Он говорит так спокойно, без надрыва в голосе, но Вик предполагает, что вся эта ситуация для него не очень приятна. -Послушай, мы же семья. Ты можешь рассказать нам всем или одному из нас о своих проблемах, мы поможем. И я тебя не обвиняю, я просто не ожидала увидеть это. -Блять Вик,-начинает он уже более раздраженно,-не надо читать мне морали, ты мне не мамочка. Было видно, что его очень задело, что кто-то может считать его слабым. -Ладно, извини.-Виктория не хотела портить с ним отношения, так что просто сидела на помятых простынях и смотрела, как Дамиано затягивается этой дрянью. Глаза беспокойно бегали по комнате, но стоило дыму проникнуть в лёгкие, взгляд затормаживался, и вскоре Дамиано стал менее напряжённым. Мышцы тоже расслабились, и мужчина откинутся на подушки, кольцами выдыхая дым в потолок, не заботясь, что уже послезавтра они должны выехать из этой съемной квартиры и как-то выветрить или вымыть этот запах из мебели, обоев и постельного белья. -Как только вернёмся из тура, я брошу.-неожиданно сказал он. -А зачем тебе это сейчас? -Мне так лучше. -Но ведь это не ты. Я же знаю, что ты так себя не ведёшь, это все действие наркоты, и ты сейчас подсядешь и никогда не выберешься. -Вик,-он повернул голову и скрестил свои глаза с её глазам,- если я не буду юзать, я могу не выдержать такое количество концертов и вообще такую жизнь,-признание было произнесено удивительно веселым и беспечным тоном, так что девушка непроизвольно улыбнулась вместе с ним. Это примерно середина тура, а ответственность уже тянет его на дно, прикрепившись к этой татуированной шее, и самое страшное-то что Дамиано сам повязал себе эту удавку своим желанием делать все идеально. -Я понимаю тебя,-она положила свою голову рядом и попытались выдать самый убедительный в ее жизни взгляд, чтобы достучаться до его души,-Но это может плохо кончится. Я тебя очень сильно люблю, и Томас тебя любит, и Итан- мы все тебя обожаем, таким какой ты есть. И тебе не нужно пытаться убежать от своих проблем, у тебя есть мы, а ты есть у нас. И нахуй всех, кто убеждает тебя в обратном. Она обхватила его голову ладонями, поцеловала в лоб, снова заглянула в глаза и едва не распалкалась: они не выражали ничего, абсолютно. Как будто все те слова, которые она шептала в надежде на исцеление, отразились от бездумных стеклянных глаз, от белых зубов, открытых в обкуренной улыбке. Она быстро встала с кровати, схватила бычок, предварительно потушив его, выкинула в окно. И всё, на что ей хватило слов: -Спокойной ночи, Дамиано… End of flashback Виктория уже подносит сомкнутые вокруг карандаша пальцы в глазу и вдруг обнаруживает, что руку трясет, будто от лихорадки. Вроде ничего особенного, но Вик это очень напугало: это было ощущаемым проявлением её внутреннего состояния, точно так же дрожала и её душа. Осознание собственной слабости пугало ещё больше, заставив сердце пропустить несколько тяжелых ударов. -Итан, я пойду позову Томаса. Сделай ему стрелки, а то сам он без глаза останется,-она постаралась остановить дрожь в голосе и пошла в комнату друга, у которого ещё утром стащила гитару. -Томас, твою мать! Ты вообще собираешься? Тебя как бы ждут.-она одним слитным движением шагнула в комнату. Раджи стоял перед зеркалом и, очевидно, выбирал рубашку. В одной руке у него была красная в чёрную полоску рубашка, в другой- изумрудная с цепями. -Ты бы лучше выбрать помогла. -О господи…-она обреченно вздохнула, но собралась с силами и, применив свой превосходный вкус, указала на второй экземпляр. -Ну эта значит эта,-Томас быстро накинул рубашку, попутно путаясь в позолоченных цепях, вышел коридор и застегивал пуговицы уже на ходу. И вот, когда все наконец-то были одеты, обуты и накрашены, можно выходить. - Хорошо вам повеселиться, мои дорогие. Итан, ты за мамочку. -Неее, он у нас за папочку,-нарочито пошлым голосом сказал Дамиано и хрипло рассмеялся и заражая своим смехом и других. Виктория в последний раз посмотрела вслед садящимся в такси парням и закрыла дверь на ключ, чтобы когда ее ребята вернулись с веселья, не разбудили её. Хотя что-то ей подсказывало, что и эта ночь не будет для неё спокойной.