Влюблённый литератор.

Антон поднялся со своей кровати от сильной сухости в горле и поплелся на кухню, наливая стакан воды и залпом его опустошая. -Блять… — выдохнул юноша, приложив ладонь ко лбу. — ну и как мне быть теперь, после вчерашнего…? -Антон. — строгий голос, только что проснувшегося, отца послышался сзади. — не матерись, пожалуйста, пока я дома. И нам надо поговорить. Мужчина сел на стул, напротив сына, что стоял у плиты. -Говори. Парень повернулся к папе, смотря на него сонным и спокойным взглядом. -Кто тебя вчера привез домой? -Учитель. -Какой учитель? -По литературе, с новой школы. -Как зовут? -Какая разница? -Отвечай, когда я спрашиваю. -Арсений Сергеевич. — подросток закатил глаза, скрестив руки на груди. -Глаза не закатывай. Почему он тебя отвез домой, откуда на тебе его пиджак был, и вообще почему вы были вместе до такого времени? -Я гулял, за временем не уследил, замерз, потому что плохо оделся, он ехал куда-то и встретил меня, остановился и предложил до дома довезти, увидел, что я так одет и замерз, и дал мне пиджак, чтобы я согрелся, забыл забрать, да и я отдать забыл. Все. Конец истории. -Ладно. — Андрей вздохнул. — я сделаю вид, что поверил. Еще один вопрос. Чего это вы с Аленой так начали…отдельно разговаривать, только вдвоем еще? -Ты же сам говорил, что я должен с ней начать хоть как-то общаться, ведь мы теперь одна семья, как — никак. Вот, как-то сидели с ней, слово за слово и разговорились. Появились общие темы для разговоров, личные. -Личные? И ты мне не хочешь рассказать об этих личных, лишь ваших с ней, темах? -Нет, для этого они и наши с ней личные. Пап, успокойся, не сплю я с ней, не интересует она меня, как девушка. Мужчина вздохнул и потер глаза пальцами. -Мы едем сегодня в загородный дом, до завтра, к ее родителями, они давно нас к себе зовут, тебя тоже. Поедешь? Парень подумал с секунд десять, залипая глазами на свои голые стопы. -Ну так что, Антон? -Нет, пап, я пас. К маме надо съездить, что-то я себя странно в последнее время чувствую, думаю о ней, да и сны странные сняться про нее. Съезжу, проверю её, если все хорошо, наверное, сразу домой поеду. -К маме…? — Андрей подумал немного, вздохнув и потер виски рукой. — ладно, езжай, не могу же я тебе запретить видеться с родной матерью…только, если что вдруг, сразу звони мне, я приеду и заберу тебя…хотя нет, там нет связи. Ладно, ничего страшного не должно случиться, но все равно аккуратно там. -Хорошо, пап, понял… Я пойду, умоюсь и буду собираться… Антон вышел из кухни и прошел в ванную. «Надеюсь, что с ней все хорошо…» Подросток зашел в ванную. Он снял бинты со своих запястий, рассматривая порезы. «Почти зажили…в этот раз без косяков резанул… Профи блять…» Шаст усмехнулся, смотря на шрамы. Белые, тонкие, по всем запястьям, они служили парню напоминанием о каждом случае, при обстоятельствах которых были сделаны те или иные порезы. Мальчик называл это занятие «Игрой на скрипке» и когда знакомился с новыми людьми в интернете, да и в жизни, то на вопросы по типу: «А что ты делаешь, когда тебе становится морально плохо?» он отвечал, что играет на скрипке. А когда просили показать, то отвечал, что делает это только для себя и лишь тогда, когда находится один. Парень выкинул бинты в унитаз и смыл «улики». Быстро умылся и почистил зубы, выходя и проходя в свою комнату. Он не долго выбирал, что ему надеть. Просто достал из шкафа серую футболку и черное худи Выграновского, обычные, свободные черные джинсы и быстро оделся. -Антон! — выкрикнул папа из своей спальни. — какое число сегодня?! -Девятнадцатое! — ответил юноша, поправляя капюшон. — вроде девятнадцатое… — сказал он уже сам себе, ходя по комнате в поисках поясной сумки. Антон нашел то, что искал и повесил сумку на себя, доставая из нее гигиеническую помаду. Он намазал губы и убрал обратно помаду в сумку, заодно и проверяя наличие сигарет в пачке. «Кончаются…ладно, запрягу кого-нибудь…» Юноша вздохнул и вышел из спальни, столкнувшись с Аленой, что вышла из ванной. -Доброе утро… — тихо произнес Антон. — уже собираетесь, что-ли? -Доброе, Антон, да. А ты что, с нами не едешь? -Нет, я к маме съезжу, проверю её… Из спальни вышел и так недовольный тем, как работник написал отчет, отец Антона и подошел к двоим. Он посмотрел внимательно на лицо своего сына, потом резко нахмурился. -Че такое? Антон спросил, с непониманием смотря на родителя. -Это я у тебя хочу спросить. Это что такое? — он пальцем указал на губы сына. — ты из этих что-ли? Ты мужчина, Антон… зачем тебе это? -Эм… пап, у меня губы сильно сохнут… Мне че, с потресканными ходить? -Помады для женщин, сын. Иди и сотри это. Немедленно. -Да не буду я. Ты знаешь, сколько эта помада стоит? Я её переводить не собираюсь. -Так, либо ты сейч… -Андрей. — Алена взяла мужа за плечо. — ну что ты тут из мухи слона раздул? Это нормально, когда у человека губы сохнут. Успокойся и оставь его в покое уже…в этом ничего такого страшного нету. Он просто ухаживает за собой, это вполне нормально. Андрей недовольно цокнул, но все же оставил сына в покое, проходя в ванную. -Спасибо… Тихо сказал пасынок мачехе, слабо улыбаясь, чувствуя, как небольшое волнение внутри потихоньку отпускает. -Не за что, сынок. — Девушка понимающе улыбнулась и похлопала парня по плечу, уходя на кухню. Антон ушел в прихожую, надевая ботинки и длинное, черное пальто, вытаскивая из ворота капюшон. -Я ушел…! Выкрикнул парень и, не дожидаясь ответа, вышел из квартиры и спустился по лестнице, выходя из пыльного подъезда. «Время — то хоть сколько…?» Он глянул на смарт-часы на руке. «Час двадцать…» Шаст быстро вышел со двора, чтобы закурить. Антон ехал на том самом, единственном автобусе, в свой старый район и смотрел в окно, под «Ghostеmane», рассуждая. «Надеюсь, она дома будет… Если нет, где я буду её искать? Хуй знает. Я, конечно, знаю адреса пары ее дружков, пройдусь по ним, если что…» Мальчик вздохнул, разглядывая уже, по-родному знакомые, пейзажи за пыльным окном автобуса. Парень решил позвонить Диме, чтобы встретиться с ним, после того, как зайдет к маме. -Поз, ты дома сегодня? «-Не, Шаст, я с батей на дачу уехал вчера.» -Понятно…ладно, просто хотел встретиться, к матери еду сейчас. «-Бля, извини, давай в следующие выходные? Я свободен буду.» -Да конечно, давай. Созвонимся потом. «-Естественно.» Шаст улыбнулся и отключился, после снова уставился в окно. «Лишь бы эти дурацкие сны, да и чувство странное, остались только простым предчувствием… Блять, моя остановка…» Юноша вышел из маршрутки и быстрым шагом пошел в сторону дома, в котром жил раньше. Все те же виды, все те же люди. Ничего здесь не изменилось. «Вроде недавно совсем уехал, а такое ощущение, будто меня тут лет десять не было.» Шаст под свои же мысли добрел до своего дома и все те же женщины встретили его на лавочке, возле подъезда. -Здравствуйте. -Антон…? Здравствуй, давно тебя не видели. Как папа? «Блять, мне некогда тут пиздаболить с вами…» -Нормально папа, извин… -А ты тут по поводу мамы? Сердце будто на одну секунду остановилось и внутри пробежал неприятный холодок. -А что с мамой…? Настороженно спросил парень, чуть поворачиваясь к той, что с ним разговаривала. -Ну так…ночью сегодня, в час где-то, она там с очередным свои хахалем поругалась. Крики такие стояли, на весь подъезд… А этот её, выбежал, как ошпаренный из вашей квартиры… У Антона потихоньку начали трястись руки и дрожать губы, тело все напряглось и было очень страшно. -А утром, она не выходила, не заходила… Обычно, стабильно, в девять утра за «лекарством» от похмелья. А тут не слышно, да и в квартире ни звука, ни шороха. Мы двери подергали — закрыто. У тебя ключ-то хоть есть? -Д…да… — юноша сглотнул, пытаясь спокойно дышать. Тут же он пулей развернулся, залетая в подъезд. -Антон, погоди… Но парень уже не слышал, так как бегом летел по лестнице на свой этаж. Сердце бешено колотится, ноги подкашиваются. «Ее собутыльник прибил что-ли…? Нет, пожалуйста…пусть с ней будет все хорошо…» Он трясущимися руками достает связку ключей. «Хорошо, я ей их не оставил…» Шастун открывает дверь и мигом залетает в квартиру, пробегая в зал и просто встает на месте, хватаясь руками за дверной косяк, после отпуская одну и затыкая ей рот и нос, так как выдержать тот запах, что там стоял, было тяжело. Парень, еле держась на ногах, отпускает дверной косяк, в который впился со всей силы и делает шаг вперед, затем второй и просто падает на колени, рядом с бездыханным телом своей матери. -Мама… — тихо, очень тихо, шепотом произнес юноша. — мам…я…я пришел… — он осторожно кладет свою, не хило дрожащую, ладонь на ее предплечье, что было ледяным. — ты…ты не замерзла, мам…? Антон сам не замечал, как из его глаз уже ручьем лились слезы. -Я пришел…но пришел поздно, мам…прости меня… Голос подростка дрожал сам по себе и этот тяжелый, всхлипывающий шепот сам срывался с юных губ. -Что же с тобой случилось, мама…? Мальчик начал оглядывать комнату и снова взгляд устремился в бездвижное лицо матери. -Нет… Что ты с собой сделала… Зачем, мам…? Чего тебе блять не хватало…? «Шприцы…ложка…куча зажигалок… это все…я ничего не понимаю…» Парень оглядывал пол, вокруг тела родительницы. После он окинул взглядом всю комнату. «Здесь… здесь когда-то бегал маленький я и играл с мамой в догонялки, а потом мы с ней шли вместе на кухню, чтобы ужинать тем, что приготовил папа…» Это был зал, но теперь он уже не был таким светлым и уютным, как, например, лет десять назад. Всё было грязным, непонятные вещи разбросаны по всей комнате, бутылки, шприцы, какие-то пакетики, пакеты с мусором и прочее. Пожелтевшие, когда-то бежевые, обои были ободраны в некоторых местах. Чём-то прожженный диван, накрытый, наполовину, каким-то, неизвестным Антону, покрывалом. И запах. Не очень сильный трупный запах, смешанный с запахом помойки, мочи, ещё чего-то мерзкого и непонятного. Парень продолжал сидеть на коленях, у ног своей мёртвой матери, безмолвно плача с каменным лицом и снова держа ладонь на холодной руке женщины, поглаживая её. -Я не успел…я ничего не успел…прости меня… «Что…что мне сейчас делать…? Так…надо полицию, скорую…отцу позвонить…» Антон в судорогах достал телефон, все еще сидя рядом с телом матери и набрал отцу. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети.» -Блять…связи там же нет…! Парень громко крикнул, неожиданно сам для себя, следом с его губ сорвался громкий всхлип. -Когда вы обнаружили тело? И кем вы приходитесь погибшей? Спросил полицейский, стоя возле подъезда, рядом с подростком, что сидел на спинке скамейке с каменным лицом и смотрел вниз, держа в пальцах тлеющую сигарету. -С пол часа назад. Я…я её сын. Антон отвечал почти равнодушно, смотря на свои ноги и поднял голову, замечая, как из подъезда два санитара, на носилках выносят тело его матери в мешке для трупов. Парень закрыл рот рукой, провожая санитаров взглядом до катафалки, в которую занесли тело. -Фамилия, имя, отчество ваше. -Шастун Антон Андреевич. -Когда видели погибшую в последний раз? -Пол…четыре месяца назад. -Есть у вас еще какие-нибудь родственники, к которым вы можете пойти? -Я с отцом живу. А сюда приехал, чтобы проверить ее… Да видимо поздно… -Звони ему, нужно приехать будет, показания дать. -Он за городом с женой своей. Там связи нет. -Адрес знаешь? -Откуда? Я там не был ни разу… Скажите, меня еще долго тут держать будут? -Сейчас в отделение поедем, там задам тебе все вопросы, сверим показания соседей и так далее, ты все подпишешь и можешь быть свободен до завтра. Дальше парень сухо отвечал на все вопросы, а в голове лишь стояла картина, что он увидел, когда зашел в свою старую квартиру. На лице подростка не было ни единой эмоции. Красные, сухие глаза, что выплакали такое количество слез, что он не выплакивал уже очень давно. «Вот тебя и нет, мам… Не знаю, кому от этого лучше, кому хуже… Тебе, надеюсь, лучше… Хорошо, что хоть дома, а не в канаве где-то… Как так вышло, я не могу понять… Она выглядела так…так страшно… Даже когда я переезжал, она выглядела не так плохо…» Антона отпустили с отделения полиции около семи вечера. Парень вышел на улицу и поежился от холода, и сильного ветра. Достал пачку сигарет и вытянул одну, затягиваясь, держа её немного трясущимися пальцами. -Так и не запряг никого. Одна сигарета осталась. Подросток потащился в сторону остановки, стараясь ни о чем не думать. «Это пиздец… все, её теперь нет…» Он шёл спокойно и даже не смотрел по сторонам, лишь прожигал глазами сырой асфальт от дождя, что прошёлся, пока юноша сидел в отделении. «Отец ещё ничего не знает… что я ему скажу… я нихуя не понимаю…» К подростку сзади кто-то подбегает и останавливает, кладя руку на плечо. -Котенок, погоди… Антон резко дёрнулся от неожиданности и быстро развернулся. -Блять! — после парень расслабился, увидев того, кто к нему подбежал. — а… это ты… Эд все то время, пока Антон был в отделении, ждал его на улице, но стоило ему отойти за сигаретами, как бывший вышел из здания и быстрым шагом пошёл в сторону остановки. -Я знаю, что случилось… ты как? -Ну… я нашёл сегодня труп своей матери, которая, скорее всего, откинулся из-за передоза в квартире, где я раньше жил, а так, в целом, все нормально… Парень нервно затянулся, шмыгая носом. -Блять, да… глупый вопрос… извини. Я могу помочь чем-нибудь тебе…? Эд взволнованно смотрел на бывшего, на лице которого не было ни единой эмоции, а глаза до сих пор были все красные. -Сигареты купишь мне? У меня одна в пачке осталась… -Куплю конечно… пойдём… Антон ничего не ответил. Он просто поплелся с Выграновским в ближайший магазин за сигаретами. -Я на улице подожду, Эд. Держи карту. — парень протянул ему банковскую карту. — вин… -Винстон с фиолетовой кнопкой. Помню. Одну пачку? -Да. -Хорошо… Эд вернулся через пару минут и отдал сигареты и карту Антону. -Спасибо… -Да не за что. Тебя до дома может довезти, темно уже так-то…? Антон достал последнюю сигарету со старой пачки, выкидывая, уже пустую, в мусорку и затянулся, задумываясь. «Не хочу щас быть один… так тошно и мерзко…» -Да, если не трудно… -Не трудно, пойдём… Антон, рука об руку с Эдом, шёл в сторону его дома, где стояла машина Выграновского. Шаст по пути ещё выкурил две сигареты, чувствуя себя отвратительно. В душе было пусто и как-то больно. «Что теперь… её нет… отцу ещё как-то надо сказать… я стал тем, кто нашёл труп своей матери… сука, такое врагу не пожелаешь…» Парень шёл молча, докуривая последнюю сигарету и швырнул окурок в сторону. Они дошли до двора Эда и к его машине. -Вперёд сядешь…? Тихо спросил бывший, подходя к водительской двери. -Да. Антон подошел к двери переднего пассажирского сиденья и сел в машину, закрыв дверь, пристегиваясь. -Хорошо… Эд сказал это уже сам себе, также садясь и заводя машину, выезжая со своего двора. «Я надеюсь, у него осталась хоть капля совести и он не найдёт причину приставать ко мне…» Подумал Шаст, сложив руки на животе, чувствуя неприятный ком в горле и адскую боль в голове. Он пустым взглядом смотрел в окно, прожигая глазами вид за ним, что уже сменился с вида старого района города, на новостройки и более городской пейзаж. -Котенок…? Тихо спросил Выграновский, немного поворачивая голову на бывшего. -Че…? Подросток продолжал сидеть в том же положении, не двигая ни единой частью тела. Эд оглядел его с ног до головы. «Только щас заметил, что он в моем худи… точнее, это уже его худи…» -У тебя дома есть кто-нибудь? Тебе щас нельзя одному быть… -Нету… отец за городом, вместе с мачехой… а что? -Может, мне с тобой побыть, пока они не приедут? Я не знаю, стоит ли тебя в таком состоянии одного оставлять, мало ли что… -Эд, ну че ты… все нормально будет, езжай домой, тебе, по любому, на работу завтра, не переживай, ну что со мной может случиться? С собой я ничего делать не собираюсь… Эд глубоко вздохнул, чуть сжимая пальцами руль и поджимая губы. Антон заметил, как его бывший напрягся и положил ему руку на тыльную сторону ладони, что держала руль. -Эд, успокойся… все хорошо будет со мной… не стоит так переживать… Выграновский немного расслабился и расжал руль, уже не так крепко держа его в руках. -Ладно… ладно, хорошо… Только пожалуйста, если что, позвони, ладно? Эд повернулся на Антона, со взглядом, полным надежды на положительный ответ. Шастун убрал руку с руки бывшего и снова отвел взгляд в окно. -Я… не обещаю ничего… Эд, ты же меня знаешь… -Понял. Остаток пути бывшие партнёры проехали в тишине. Машина Эда остановилась возле входа в подъезд Антона. -Ладно… спасибо, Эд, что отвёз… к себе не зову, сам понимаешь… -Да, конечно, я понимаю. Антон, пожалуйста, ничего с собой не делай и будь осторожно, ладно? -…Я постараюсь… увидимся ещё… пока… -Пока… Антон вышел из машины бывшего и пошел в свой подъезд. «Сука, твою же мать…!» Антон быстро забежал по лестнице на свой этаж и открыл квартиру, захлопывая за собой дверь, забывая её закрыть, понимая, что дома до сих пор никого нет. Он опустился спиной по входной двери и сел на пол, согнув ноги в коленях и поднял голову назад, ощущая сильный ком в горле и слезы, что вновь, ручьём, потекли из его глаз. -Мама… Осознание того, что случилось, снова обрушилось на юного Антона и он чуть ли не прокричал во весь голос, начиная реветь навзрыд. -Её… её нет больше… Сердце мальчика сильно сжалось в груди и бешено забилось от нездорового плача и сильной дрожи в теле. Руки тряслись не по детски, губы дрожали, а голос чуть ли не срывался. -Почему…?! За что блять…?! Подросток сидел и кричал почти в полный голос, сидя на полу, в прихожей, в пустой квартире, полностью осознавая смерть своей матери, и то, от чего та, скорее всего, умерла. -Я ненавижу тебя…! Ненавижу тебя за то, что ты сделала с собой…! Парень ударил со всей силы локтем в дверь, шмыгая носом и сглатывая слюни, дрожаще выдыхая. «Нет… я не могу…» Антон, кое-как, поднялся с пола, снял с себя пальто и ботинки. Он прошёл в свою комнату, снимая худи, джинсы и носки, надевая шорты. Юноша взял в руки телефон и прошёл в ванную, кладя устройство но бортик ванны, включая горячую воду и закрыл слив пробкой. Антон подошел к зеркалу и открыл шкафчик. -Да простит меня отец, если что-то пойдёт не так… Он вздохнул и трясущимися руками достал лезвие из пачки, обработал его и прямо так, в одежде, залез в ванну, что набралась почти на половину. Антон прошипел сквозь зубы от горячей воды, но все же погрузился в неё, как ему это было возможно. -Да и Арсений Сергеевич… я же обещал ему… Парень посмотрел на свои руки, что не хило дрожали и все же поднёс лезвие к своему запястью, медленно и осторожно проводя имя вдоль вены, слегка надавливая. Он зажмурил глаза и опустил «готовую» руку в воду, чувствуя, как все сильно жжёт и снова текут по щекам горячие слезы. -Прости меня, мам… может, увидимся скоро… Юноша издал громкий всхлип, вытаскивая руку, которая уже еле двигалась, из воды, что окрасилась кровью мальчика и из его руки она текла, не останавливаясь. Он переложил лезвие в пальцы порезанной руки и проделал все тоже самое с другой, опуская в воду уже обе. Он ещё раз, громко прошипел, уже от жгучей боли на своих руках, чувстуя, как слабость берет все юное тело изнутри. Вода уже полностью окрасилась в красный цвет. Мальчик еле приподнялся, чтобы закрыть воду и упал обратно, затылком упираясь в стену, прикрывая глаза. «Надеюсь, отсюда я не выйду…» Он откашлялся, а слезы из его глаз литься не прекращали, но Антон лежал, в ванне с собственной кровью, уже с абсолютно спокойным лицом, тяжело лишь вздыхая. «Отца дома нет… до сих пор…» Подросток приоткрыл глаза и еле еле вытащил из воды руку, взяв ей телефон и увидел сообщение от папы: «Антон, приедем завтра, не скучай.» Он усмехнулся, смотря на сообщение. -Я и не удивлён… «А он ведь ещё ничего не знает… вот он ахуеет…» В голове вновь всплыла та картина, что он увидел в своей бывшей квартире. -Я столького не успел… все откладывал, чтобы к ней съездить… все сваливал на дела… а теперь её нет… какой же я урод… Вновь на зелёных глазах выступили слезы. Мальчик шмыгнул носом и издал громкий всхип, глубоко вдыхая. Он, сам не зная, зачем, взял в руку снова телефон и набрал номер своего учителя. Долгие гудки. «Зачем я это делаю…?» Мальчик не прекращал плакать, понимая, что сейчас его голос чуть ли не сорван и сильно дрожит от плача, но он все равно продолжал звонить Арсению Сергеевичу. Наконец, на другом конец послышался голос преподавателя. «-Да, Шастун, ты чего так поздно звонишь?» -Арсений Сергеевич, я… простите… — голос сильно дрожал и сразу было слышно, что Антон плачет. — я не смог… я сорвался… простите меня… «-Шастун, что…?! Погод…» Но Антон не дослушал и швырнул телефон к стиральной машинке, закрывая полностью глаза. «Надеюсь, мама, что мы увидимся… второй раз так сделать у меня не хватит смелости…»