Мафия не любит, она убивает

День пошёл к чертям с самого утра. Граф куда-то улизнул, даже не разбудив Антона, оставив только ключи и открытый шкаф с одеждой. До парня тем временем пытался дозвониться его «начальник» и расспросить, как идёт расследование. Но тот либо сбрасывал, либо отвечал короткое «я занят». Шастун заехал в бункер, но даже там Босса не оказалось. Видимо, какая-то встреча. Единственное, что смутило зеленоглазого — это открытый кабинет, ведь тот его каждый раз закрывает на ключ. Оксана на задании и, по словам коллег, в бункере вообще не появлялась. Столько вопросов. Граф тем временем стоял возле знакомого до покалывания сердца дома, нервно крутя в руках ключи от машины. Он всё высматривал кого-то в окне и после мило улыбнулся, увидев знакомую фигуру, подходящую к двери. — Постучаться не судьба? — выходя на крыльцо, предъявила брюнетка. Мужчина ухмыльнулся, рассматривая её с ног до головы. — А ты с каждым годом, как… — Вино, всё лучше и лучше, — закончила та комплимент и, скрестив руки, недовольно на него посмотрела. — Быстрей к делу. Что опять нужно? — они разминулись взглядами, но Граф упорно не хотел говорить причину прихода. — Я не к тебе, — холодно сказал он. — Ты прекрасно знаешь, что в этот дом тебе проход закрыт, — отрезала она, попятившись немного назад. — Я это прекрасно знаю, но ограничивать мне общение с дочерью, ты не имеешь никакого права, — оба замолчали, вдыхая кислорода и смотря друг на друга. — Я никогда не оборву с ней связь, потому что люблю больше жизни. — Значит, мне придётся это сделать самой, — прошептала она, смотря в бок. — Но перед этим подумай, кто обеспечивает её проживание, питание, учёбу и нужды, — она снова замолчала и, после недолгих раздумий, открыла дверь. — У тебя десять минут. И если услышу хоть одну жалобу от неё, ты больше здесь не появишься, — тот поджал губы и прошёл в дом, игнорируя бывшую супругу. Девочка, лет четырнадцати, сидела возле окна, читая очередную новостную статью, периодически задумываясь. В дверь постучались, и та быстро убрала телефон. — Мам, я посуду уже помыла. Что ещё? — недовольно пробурчала она, вставая с кресла. — Молодчина, — зайдя в комнату, усмехнулся Граф. Девочка распахнула глаза и приоткрыла рот в улыбке. Секунда, и та уже висит на мужчине, крепко обнимая. Граф боится отпустить её, вдыхает сладкий детский запах и жмуриться в искренней улыбке, прижимая ближе дочку. Они слишком редко видятся… — Малышка моя… — шепчет ей на ушко он и, отстраняясь, смотрит в сияющие голубые глаза. — Папа… — говорит она, не отрывая от него взгляд. Он садится на корточки, сравниваясь в росте и так нежно, с любовью, проводит рукой по щеке. — Как у тебя дела? — Стали ещё лучше, — улыбается она. — Пойдём, я тебе покажу мою работу! — вдруг вспомнила она, убегая к ящику. Мужчина умиляется и проходит к ней. — Вот, смотри, это я вчера рисовала. Это на прошлой недели. О, а это конкурсная работа, — доставая из альбома рисунки, говорила она. Граф заворожённо рассматривал картины, заостряя взгляд на каждой детали, и с гордостью смотрел на дочку. — Это прекрасно. У тебя очень хорошо получается. Не думала продавать их? — поинтересовался Граф, смотря на другие рисунки. — Было бы неплохо. Но на рынке продавать их смысла нет, а в картинную галерею не возьмут, — тот с вызовом взглянул на неё. — Могу дать контакт коллекционера. Он без ума от таких работ, — по-доброму улыбнулся тот. Она закивала, снова обнимая отца. — Почему ты так редко приходишь? — тихо спросила девочка. — Мне жаль, что так получилось, но у меня очень опасная работа… За которую твоя мать меня ненавидит. — А тот самолёт ты взорвал? — чуть тише спросила она, и Граф медленно кивнул. — Ого… — всё, что удалось сказать девочке. — Тебе лучше не забивать этим голову, — снова вставая на колени, выдохнул мужчина. — У тебя должны быть другие цели. Пойми, Лиз, твой папа просто ужасный человек. Не вздумай брать с меня пример, — та лишь закусила губу и помотала головой, обнимая отца за шею. — Может быть для других ты монстр, но для меня ты лучший папа, — тот поджал губы и крепко прижал её к себе. На всё это смотрела мама Лизы, скрестив руки на груди. Она никогда не боялась своего бывшего супруга, потому что знала его доброту. И может, не будь он главой криминала, они бы до сих пор жили вместе. Но он представляет опасность для её дочки и других, поэтому она изо всех сил хочет защитить своего ребёнка. — Солнышко, мне пора, — прошептал Граф, отстраняясь. К глазам девочки подступили слёзы, и та быстро их смахнула. — Я ещё приеду. Обязательно, — та молча кивнула, и мужчина, напоследок поцеловав её в лоб, вышел из дома. Лиза сидела на кровати, вытирая слёзы рукой и глубоко вздыхая, успокаивая истерику. — Дочь, открой дверь, — уже в сотый раз повторила мама, стоя в коридоре. — Зачем? — Поговорим. — Чтоб ты снова выставила папу плохим? — закусывая дрожащую губу, возмутилась она. Та промолчала, понимая, что достучаться не сможет. Через несколько минут девочка успокоилась и сама открыла дверь, за которой стояла спокойная мама, всё ещё ожидая разговор. — О чём ты хотела поговорить? — О сегодняшней встрече, — проходя в комнату, сказала мама. — Лиз, я понимаю, что ты безумно любишь папу, но ты его совсем не знаешь, — та облизнула губы и посмотрела в бок. — Мам, мне не пять лет. Я знаю, где и кем он работает. Ты говоришь об этом при каждом удобном случае. — Упёртая, прям как отец, — вздохнула женщина и присела на край кровати. — Когда тебе было два с половиной, мы с отцом планировали братика, — девочка заинтересованно присела рядом. — Я была на третьем месяце, и наш дом обстреляли люди, с кем твой папа враждовал. Ты была, слава Богу, у бабушки. А мне пуля прилетела в живот, — её голос начал дрожать, но та быстро взяла себя в руки, пытаясь рассказать эту историю вкратце. — Случился выкидыш, и после этого я больше не могу иметь детей, — выдохнула она, и девочка взяла её руку, пытаясь поддержать. — Именно поэтому мне важна твоя безопасность. Я люблю тебя больше всех на свете… И я не пытаюсь выгородить твоего отца как монстра. Мы оба понимаем, что так будет лучше для тебя, — Лиза молчала, явно успокаивая шторм в голове. — Мам… Прости, — этих слов было достаточно, чтобы они вновь помирились и, крепко обнявшись, оставили все проблемы позади. Граф вернулся к себе в кабинет, попутно узнавая новости у своих птичников. — Шастуна не видели? — поинтересовался Босс, оглядев бункер. — Он вас сегодня утром искал, — подметила Фролова. — А сам ушёл часа два назад, — мужчина промолчал и снова уткнулся в бумаги. На телефон пришло смс: Антон Шастун: Жду в аэропорту. — Вот говнюк, — ухмыльнулся Граф и быстро собрался в путь. Мощный взрыв, заставляющий дрожать землю протяжённостью в два километра. Писк полицейских сирен раздражает уши. Пожарные вертолёты заполонили голубое небо. И паника. Горящие самолёты, разбросанные возле аэропорта трупы, лужи крови и огня. Парни гнали в сторону города, оглядываясь на совершённый теракт. Антон визжал от восторга, а Граф молча наблюдал над суетой. Единственный раз поджог не вызвал никакого адреналина. И причина — фальшь. — Что-то не так? — поинтересовался Антон, выжимая педаль газа на максимум. — Всё прекрасно, — ухмыльнулся тот. — Настроение с самого утра говно просто. — Я могу чем-то помочь? — они переглянулись. — Держать направление в сторону дома, — оба ухмыльнулись и продолжили поглядывать в сторону взрыва. Граф задумался, стоя у окна и держа в руках кружку горячего кофе, сделанный Антоном. По радио на кухне тихо крутили джаз или что-то вроде того. — Перегруз? — вдруг спросил парень, уставший лежать один на диване. — Да. День тяжёлый, — холодно сказал тот. Они помолчали, смотря на ночную улицу. — Потанцуем? — вдруг спросил Антон. — Я не танцую. — Ну пожалуйста, — освобождая его руки и переплетая их со своими, уговаривал Шаст. — Нет, — отрезал тот. — Туу, ту-ту-ту-тууу, — начал подпевать в такт он, всё же заставляя мужчину двигаться. — Какой же ты… — пробухтел Граф, разворачиваясь к нему лицом. Тот лишь усмехнулся и начал медленно покачиваться из стороны в сторону. Музыка пятидесятых заполнила комнату, и парни, прижавшись друг к другу, пританцовывали, медленно качаясь. Граф положил голову ему грудь, всё ещё не отпуская свои мысли, а Антон уткнулся подбородком ему в макушку. Так по-семейному… — Знаешь, — тихо начал Босс, — ты пока что единственный, кто помогает хоть как-то чувствовать себя человеком, - парень улыбнулся. — Арс, я… — оба замолкли и с недоверием отпрянули друг от друга. Музыка будто остановилось, а всё вокруг замерло. Сейчас только они вдвоём и их тайны…