Фенек

      Опять этот кабинет, ароматный чай на столе и теперь уже жених напротив.       — Что ж, у нас есть две темы для обсуждения: мы и королева. С какой начнём?       — Пожалуй, с нас.       — Отлично, — он делает глоток из чашки. — Вы же понимаете, что любви я к Вам не испытываю.       — О какой любви может идти речь, когда мы фактически разговариваем всего четвёртый раз? — даже не скрываю удивление. — Единственное, на что я надеюсь — получить уважение с Вашей стороны. Как-то не хочется, что бы Вы испытывали ко мне ненависть и отвращение, — последнее предложение я проговорила очень тихо и смотря в свою чашку. — Я понимаю, что сейчас у Вас есть интерес к моей персоне, и постараюсь сделать всё, чтобы он не пропал.       — Какое сильное заявление. Пока Вы уверенно движетесь к этой цели. Официальное объявление произойдёт дня через два, всё же совсем недавно были слухи о другой Вашей помолвке. Но и затягивать мне бы не хотелось: не хочу видеть возле Вас юношей, подобно отпрыску Моро.       — Как Вам будет угодно, — я всё же делаю глоток чуть остывшего чая.       — А теперь можете поведать мне, что случилось, что Её Величество так стремительно покинула Ваше общество?       — Я посоветовала ей поделиться одной своей мыслью с королём, а также предложила свою помощь.       — Вы же знаете о её репутации, — я чувствую, как его взгляд похолодел, хоть и не смотрю в глаза.       — Знаю, а ещё я лично слышала её идею. Она… очень смелая и дарящая надежду на лучшее будущее.       — Заинтересовали. Желаю…       Министра прерывает стук в дверь:       — Прошу меня простить, месье Блейсделл, но Его Величество желает видеть Вас незамедлительно.       — Хорошо, можешь идти, — мужчина поднимается с кресла и подаёт мне руку. — Пойдём.       — Но я ведь…       — Моя невеста, которая дала надежду королеве. Я уверен, что речь пойдёт об этой интересной идее. Вы выразили желание помочь. Или отказываетесь от своих слов?       — Конечно, нет, — мои прохладные пальцы стискивают его руку.       — Тогда вперёд.

***

      В кабинете все встретили нас удивлёнными взглядами. Ещё бы, к грозному министру внутренних дел прицепилась за локоть девчонка.       — Блейсделл, кто эта леди? Вы в кабинете Его Величества и должны…       — Маркиз Лафайет, я прекрасно осведомлён, где нахожусь, а что до леди... Прошу знакомиться — Эстель Д’арно, моя невеста.       Мне кажется, или я услышала стук? Удивление превратилось в шок. Ох, как я вас понимаю, вы моего выражения не видели, когда я получила это предложение.       — И она здесь для поддержки королевы и оказания обещанной помощи, — перестаньте так улыбаться, министр!       — Эстель, Вы…       Начинаю качать головой на незаданный вопрос Её Величества.       — Не успела поведать.       — Тогда, раз уж все собрались, начнём обсуждение предложенной королевой реформы: «налога на роскошь».       Очень хотелось зажать уши, но нельзя. Её Величество почти прижалась ко мне, чтобы быть подальше от спорщиков. Но от их громких голосов это не спасало. Как я и ожидала, камнем преткновения оказалась аристократия. Они так привыкли набивать животы и карманы, что слова «делиться» для них не существует. Но есть и те, кто видят в этом хорошую возможность для улучшения положения страны. Похоже, это надолго. По лицу отца вижу, что он, хоть и колеблется, но согласен с реформой. Жених, выслушав идею полностью, задумался ненадолго, но ответил положительно. Мою руку стискивают ледяные пальцы.       — Вам не стоит беспокоиться. Уже у большей части я замечаю работу мозга в правильном направлении. Так что через некоторое время все находящиеся в кабинете согласятся.       — Почему Вы так в этом уверены?       — Потому что…       — Для начала нам нужно собрать больше сторонников, — голос маркиза, как сталь, рассёк кабинет. — Я желаю помочь в этом.       — Это хорошо. Моя невеста, — я невольно вздрагиваю, непривычно слышать эти слова, — тоже поможет.       — Да, не все, но многие из старой аристократии любят вести со мной беседы, и я могу постараться убедить их в необходимости этой реформы.       — Я тоже постараюсь, — рука королевы хоть и дрожит, но голос твёрд.       — У вас будет около двух недель; за это время мы подготовим всё для собрания в Ассамблее, — я никогда не видела Его Величество таким серьёзным. — Блейсделл, начинай готовить документы.       — Слушаюсь.       Отец выводит меня из кабинета и сразу направляет домой: после этого маскарада что ни день, так очередное потрясение.       — Ты хорошо постаралась, звёздочка. Езжай домой и отдохни, вечером надо будет поговорить. А завтра, — смешок из уст отца выходит усталым, — тебя ждёт много работы.