Хочешь..?

Тяжёлый писк неприятно давил на уши, от чего по всему телу разносилось неприятное ощущение. Я не могу описать это чувство, скорее, это было странное месиво из ощущений, букет которых, не пожелаешь испытать никому. Боль сменяется прохладным онемением и наоборот. Первые попытки поднять веки не удались, от слова «совсем». Поэтому на время я отпустил мысли из разряда, «хочу увидеть свет» и понять, где я вообще нахожусь. Единственное, что я мог делать в силу своего тяжело-вялого состояния, это чувствовать запахи. Поэтому без раздумий воспользовался этим «благом» своего организма. Через секунду мне в нос ударил сильный запах медикаментов, спирта и кварца. С трудом сложив в своей голове эти немногочисленные факторы, понял, что нахожусь в больнице. Эта мысль ушла из моей головы также быстро, как и появилась, так как даже думать было больно, чуть ли не физически. Спустя время я всё-таки разомкнул тяжелые веки. Процесс этот был отнюдь не быстрый. Будто они не отрывались очень долгое время. Меня встретил приглушённый свет одной единственной лампы. Она была длинная и висела прямо надо мной, периодически мелькая, даже от него, казалось бы, такого неяркого, глаза чертовски болели. Медленно переключая своё внимание с объекта на объект, мой мозг стал потихоньку выстраивать картинку места, в котором я нахожусь. В попытке повернуть шею я почувствовал боль в шее, она была настолько сильная, что мне свело все тело. Хотелось кричать, но получилось только протяжно промычать. Кое-как вернув шею в прежнее положение, я осматривал комнату, только бегая глазами в разные стороны. Комната, а если быть точнее палата была небольшой, по всему периметру стены были выкрашены в бледно-голубой цвет. Сбоку от меня стоял довольно внушительный аппарат с монитором по центру. Из него словно паутиной выходили провода и трубки разных размеров и цветов, которые заканчивали свой путь на уровне моей кушетки и обвивали моё тело. С другой стороны стоял одинокий пошарпанный стул и прислонённая к стене инвалидная коляска, сложенная вдвое. Ничего другого мне увидеть не удалось, угол зрения даже при желании не позволил бы этого сделать. Я стал смотреть в потолок, пытаясь вспомнить, как меня сюда занесло. Но мне не удалось вспомнить не то, что это, я элементарно не помнил даже своё имя. Где моя семья, если она у меня вообще когда-то была, врачи (с того момента, как я очнулся, не слышал даже шагов за дверью). ЧТО СО МНОЙ, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ПРОИЗОШЛО? ПОЧЕМУ? СКОЛЬКО Я ТУТ ВООБЩЕ ВАЛЯЮСЬ? У меня началась паника, из-за этого показатели на мониторе стали не стабильными, о чем стала сообщать какая-то пищалка, встроенная в подключённый ко мне аппарат. Через несколько минут в палату быстрым шагом вошла медсестра, что-то бормоча себе под нос. Она посмотрела на меня в упор, в её глазах читалось лёгкое недоумение. Подойдя к кушетке и развернув к себе какой-то пульт, она параллельно задала мне какой-то вопрос, который я не услышал. Развернувшись ко мне лицом, она его повторила: -Вы меня слышите?- как можно четче произнесла медсестра. Я хотел дать ей утвердительный ответ, но не вышло, произнося лишь отдельные звуки, воедино они не складывалась, я лишь легонько кивнул, давая медсестре понять, что я всё слышу и понимаю. Кивнув мне в ответ, она удалилась в коридор, через какое-то время она вернулась уже с врачом. В руках у него была красная папка, в которую было сложено большое количество разных бумажек и пару рентгеновских снимков. —Здравствуйте — несвязно произнёс я, взглянув в сторону врача. —Доброе утро, — сказал врач, оглядев меня с ног до головы. «Доброе? Я нечего не помню и вообще не уверен, норма ли это». — Вы находитесь в больнице и будете продолжать лечение до полного выздоровления. Мы свяжемся с вашими родствен.... С вашим братом и передадим ему, что вы пришли в себя. — У меня брат...есть? — неуверенно спросил я, честно, не очень веря своему счастью. — Да. А вы вообще помните что-то? — уточнил врач. — Нь...нет — мой мозг немного приспособился и стал понемногу просыпаться. — Так, так, так — пробубнил врач и открыл папку, которую всё это время перекладывал из руки в руку. Пробежав глазами по одному из разворотов, он начал свой рассказ о моей жизни — Вы Рихард, Рихард Круспе. Вам двадцать пять лет. Живете в Германии, на данный момент находитесь в городе Берлине. По нашим данным у вас есть только старший брат. —А что... я тут дееелаю? — перебив его, спросил я. — Лечитесь, это пока единственное, что я могу вам сказать. Как только вы окончательно проснётесь и будете в стабильном состоянии, я расскажу вам все более подробно, а пока у вас есть время на отдых, воспользуйтесь им в полной мере. Через 3 часа вас обследуют, и мы убедимся, что нет никаких осложнений. Отдыхайте. В любой момент вы можете обратиться к Кейт, она вам поможет. Он снова глянул в папку, а затем спешно вышел за дверь. Кейт провела какие-то манипуляции с капельницей и выходя из палаты сказала: — Сейчас я позвоню вашему брату, сообщу ваше состояние. Если позже оно будет лучше, вы сможете поговорить с ним самостоятельно. Оставшись в одиночестве, я стал склеивать новый пазл из всей сказанной мне информации. «Кто я-мне понятно, что тут делаю-не очень. Брат вроде есть, а остальные где? Так, ладно, может позже всё прояснится. Меня снова клонило в сон. Закрыв глаза, я очень быстро уснул. *** Лёжа на обследовании, о котором меня предупредили ранее, я опять решил вздремнуть. К концу всей экзекуции с моим телом ко мне подошла Кейт и обрадовала меня информацией о том, что сегодня ко мне заедет мой брат. После её слов мне стало легче и физически и морально. Я ждал встречи с нетерпением, хоть толком и не помнил, кто на неё придёт. Когда меня привезли в палату, хоть мне и было дискомфортно и тяжело, но я тренировался выстраивать слова в предложения, чтобы наш диалог не был похож на детский развивающий мультик. И вот, в палату заходит высокий мужчина, с чёрными залеченными волосами и густой бородой. На нём серый офисный костюм с красным галстуком, а сверху накинут светло-голубой марлевый халат. Он посмотрел на меня своим строгим, глубоким взглядом и улыбнулся. Строгость в его глазах сменилась на искренность и трепет. — Привет Рих, как ты? — медленно приближаясь кровати, спросил он. — Н... нормально— я всё же стал волноваться и запинаться. — Мне врач сказал, что ты потерял память. И попросил тебе помочь, все вспомнить. —Думаю, ты надолго тут задержишься, — улыбнувшись, я стал смотреть на него, неотрывно, будто на музейный экспонат. — Хах. Мне не сложно, поверь. Давай-ка начнём твою экскурсию, — с этими словами он достал из своего портфеля увесистый фотоальбом бордового цвета, раскрыв его, поднялось небольшое облако пыли. Пару секунд полистав альбом и остановившись взглядом на одном из снимков, он начал. — Я Вильгельм, для тебя Вилли, твой брат, мне двадцать восемь. Я твой единственный родственник, так как когда тебе было пятнадцать, родителей не стало. Ты занимался боксом с девяти лет и добился неплохих успехов. Он сопровождал свой рассказ перелистыванием страниц альбома с моментами нашей жизни. В эти пару допустимых для посещения часов, я испытал бурю положительных эмоций, что-то я стал вспоминать и меня это несказанно радовало. Очень смешно было слушать рассказ о появлении на моей руке шрама. Это был жаркий июль, мне тринадцать, Вилли шестнадцать. Мы решили пойти в лес и сделать фотографии на новый плёночный фотоаппарат, подаренный Вилли на день рожденья. Мы пришли к реке, где по нашей задумке должны были получиться самые лучшие кадры. Увидев прямо на речном обрыве гигантский камень, я решил, что стать его «покровителем», самая лучшая идея. Без раздумий взобравшись на него, я стал подшучивать над братом, а тот стал кидать в мою сторону маленькие камушки. С успехом от них укорачиваясь, я сделал шаг назад, и правая нога съехала вниз по влажной поверхности камня, я упал в воду и проехался рукой по каменистому дну. Смех, страх и кадр с того самого фотоаппарата, где мне зашивают руку. —Рих, если честно, мне до сих пор стыдно. — Дд-да ладно тебе, зато было веесело. — И то, правда. —Вил, а с....сколько я тут лежал? — Две недели, врачи удивляются, как ты так быстро приходишь в себя. — Везь... везде прорвусь, не воолнуйся. Наш диалог прервала Кейт. —Герр Вильгельм, осталось пять минут, не задерживайтесь. — мельком заглянув в палату напомнила она. — Хорошо, я вас понял— спокойным умеренным голосом ответил он. Кейт закрыла дверь и Вилли продолжил. — Кстати, я сказал твоим друзьям, что ты пришёл в себя, они очень хотят тебя увидеть. Думаю, они помогут тебе многое вспомнить. Завтра к 13:00 обещал заглянуть Пауль, если у него, конечно, получится отпроситься с работы. — А к-кто это? — уточнил я, вспомнив, что это имя мелькало в рассказах брата. — Это твой старый друг, вы познакомились на первом курсе университета. Ладно, мне пора собираться, Вилли сложил альбом обратно в портфель, сжал мою руку и молча сидел пару минут. После, он стал медленно идти к выходу и уже стоя в дверях сказал: — Рих, поправляйся, я ещё приду. Я тебя люблю. Он вышел, а я стал прокручивать в голове то, что мне удалось вспомнить.