Кто же я на самом деле?

      В целом мы летели один день и одну ночь. Черепашки учились справляться со своими новыми друзьями. Не удивительно, но быстрее всех научился Микки. Я не очень за ними-то и наблюдала: я общалась с Мухтаром, сидя на голове Грома. Через часов пять, когда братья освоились, Донни меня спросил: — Гроза, я тут подумал: получается, что в жизнях, которые ты проживаешь, ты должна стать такой, какая есть в виде Бога. Типа с такой же внешностью. — Верно подмечено, умник, — ответила я, — обязательно, если я была куда-то отправлена ребёнком, то должна вырасти именно с такой внешностью и сделать все, чтобы именно так и случилось. — А как ты в принципе такой стала? — поинтересовался Лео. — Нууу, это долгая история. Она идёт из детства. Во-первых, мое детство кончилось очень быстро: меня и брата создал Зевс пять миллиардов лет назад, когда была создана Земля. За два дня мы научилась говорить, за пять — освоили языки животных и воды. — У воды есть язык? — удивился Раф. — Конечно. Свой язык есть у всего: у земли, у воды, у воздуха, у огня. — Как ты это понимаешь? — спросил Донни. — Это невозможно объяснить. Это надо прочувствовать, прожить. — А мы научимся понимать эти языки? — спросил Микки, оказавшись вместе с Граундом над моей головой, вверх ногами. — Не знаю. Если вы заслужите этого, тогда да. Это решает лишь Зевс. Так вот, через неделю после рождения, мы освоили магию. А в год нам были вручены два трезубца. Все, детство кончилось. Дальше я стала создавать жизнь. Но об этом как-нибудь потом. Во-вторых, в детстве я ненавидела всех сверстников, как и они меня. — Погоди, каких сверстников? — спросил Раф. — А, я ж вам не сказала. Созданы мы были на острове Черепа. Там было все: вода, трава, жизнь. И там был создан Зевсом наш народ. Они не были Богами, но были долгожителями: их жизнь продолжается около 1 млн лет. Остров защищал туман из гроз. И до сих пор он есть. Этот народ эволюционировал и перебрался в Атлантиду. Теперь все живут там, под опекой моего брата. А за этой защитой Острова находилось ничего: просто голый камень. Я и начала создавать жизнь. Так, о моем внешнем виде: из сверстников была компашка пацанов и девушек, они меня не любили и однажды поймали. Мы подрались, а они оставили шрам на моем лице. Я вышла из драки победителем, но все же «со штампом». Глаз мне выбил брат, случайно. В возрасте, вроде бы пару миллионов лет мы устроили тренировочный бой, ну и он махнул трезубцем, а я напоролась. Руки я оборвала сама себе. — КАК?! — Ножичком сняла кожу с костей. Просто я чуть-чуть мазохист). Живот и органы мне вырвал демон лавы, Самаат. Копыта и крылья тоже в каком-то бою, не помню с кем. В общем, это, так сказать, мои награды и все родилось в результате пыток или боев. — Погоди, а твой брат такой же? — Не, у него и своих заслуг полно. И, кстати, он и ваш брат тоже)       Прилетев к пяти скалам, стоящим по кругу, я приказала остановиться. — Здесь, — сказала я полушепотом, — Кехаро*! — я обращалась к иглопанцерным. — Чего? — спросили черепахи. — Язык Богов. Позже вы его выучите, — Гром нырнул первый, черепахи за ним. Мы плыли мимо шикарнейших видов: сверкающие кораллы, подводные существа, я обожала эти чувства, а черепахи и Эйприл пришли в невероятнейший восторг. В скором времени стал виднеться огромный город: ярко-белые башни, защищённые вокруг огромной крепостью с оружием. — Это Атлантида? — спросил Донни. — Да, — ответила я, улыбнувшись. — Вот это технологии… — удивился учёный. — И таких технологий у людей не будет еще сотни лет, — сказала я. Мы подлетели к воротам. Я слезла с Грома, как и черепахи, и наши огромные монстры стали маленькими, размером с собаку. — А как тут двигаться? — спросила Эйприл, у которой не получилось сделать и шага. — Подайся вперёд, почувствуй, как тело обволакивает вода и все получится. Раза с пятого все пятеро смогли двигаться под водой. — Молодцы, вы быстро учитесь. За мной! — я подошла к охране ворот и скрестила руки на груди. Воины сделали тоже самое: — Царица, кто это с вами? — Это мои братья. — А человек? — охрана подняла оружие. — Она своя. — Царица, но если она расскажет наверху, что она видела, то… — Я уже уведомила ее об этом. — Ханто**. Вас проводить к брату? — Мы и сами дойдём, — я взглянула на братьев. — Ханто, предупредить царя Посейдона о Вашем прибытии. — Да, предупреди. — Слушаюсь, царица, — охранник поклонился и удалился. — За мной, — сказала я, не оборачиваясь к черепахам. Мы прошлись по городу, я рассказала им о нашей жизни. Вот мы наконец пришли в главную башню Атлантиды — в сам дворец Посейдона. Вообще, я тоже считаюсь Богом воды, а значит и царицей Атлантиды, а мой брат считается также и Богом жизни. Все потому что мы близнецы и у нас как бы все пополам. Просто именно в вопросах ответственности за что-либо мы решили все разделить: я отвечаю за равновесие и жизнь, а он за Атлантиду. При этом мы в любой момент можем махнуться местами. Надеюсь, объяснила более менее понятно. При входе во дворец мне поклонилась вся охрана, скрестив руки на груди. Я скрестила из в ответ. Так мы приветствовали друг друга. Мы пошли к огромному лифту, находящемуся на противоположной от входа части зала. С него открывался вид из огромных окон на Атлантиду. Мы поднялись на предпоследний этаж (дальше лифт не ехал), но это уже была личная двухэтажная «квартира» царя. При входе там находилась огромная кухня с большой гостиной. Пройдя левее, открывался вид на Атлантиду с огромной террасой и удобнейшими, как на суше, «садовыми» креслами. Рядом с лифтом располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Там была спальня. У нас с братом она была одна на двоих, с зеркальной расстановкой мебели. Одна из четырёх стен — это огромной окно. Вся квартира была выполнена в черно-бело-синем цветах и в современном стиле.       Выйдя из лифта, нас встретил Посейдон. Это был зверёк такого же цвета, как я, но шубка на ногах была короткой. Челки не было, волосы стояли «горками» вверх. Шрамы были схожими с моими: шрамы на лице в виде молний, у него также не было никаких органов, кроме половины сердца, но сам живот был на месте. На руках также виднелись ярко выраженные шрамы от ножей. Сами руки были мускулистые. Среди волос можно было разглядеть спящие головы змей: они выползали при необходимости. Во всем остальном мы были идентичны. Я вышла вперёд и поклонилась ему, скрестив руки на груди: — Мой царь… Черепахи повторили за мной. — Гроза, хватит) — посмеялся брат. — — Хаха, здарова, Гром))) — мы сделали наше фирменное приветствие с кулачками и в конце скрестили руки. Черепахи переглянулись. Тут мой брат обратился к Грому: — Привет, Громила) — мозазавр кинулся на плечи к Посейдону. — Погодите, Гром? — с недоумением спросил Микки. — Это наши семейные прозвища. Я, так-то, тоже не совсем Гроза. Я — Грозакрылья. — Я так понимаю, это и есть наши братья, которых послал нам Зевс 5 млрд лет назад, чтобы ты их нашла? — спросил Гром. — Да, — ответила я. — А это кто? — он посмотрел на Эйприл, — ты не говорила, что с тобой будет человек. — Я и сама не знала. — Ты же знаешь, что моим людям придётся сделать с ней, если она захочет кому-либо рассказать, что здесь видела, — мой брат посмотрел на меня. — Да знаю, знаю: вы меня убьете… — Эйприл закатила глаза. Посейдон посмотрел на неё, а после перевёл разговор: — Гроза, так что же случилось? — спросил Гром. — Шредер хочет напасть на Атлантиду, если я не отдам ему камень. Да, он знает, где она находится. Когда я сидела в его заточении, он много мне рассказывал о том, что ему известно обо мне. Откуда — черт его знает, может быть Самаат рассказал. Они как-то пересекались. — Хм… — начал мой брат, — Ему не пройти через нашу охрану. Это попросту невозможно человеку. Так что мы в любом случае готовы к любому нападению. Он говорил правду: у нас огромная армада пеших воинов, и такая же армада воинов на мегалодонах и морских коньках. А у меня в добавок ещё и полно монстров есть. — А если все-таки Самаат ему поможет? Сам он конечно не придёт, вода опасна для него, но вот его армия… — сказала я. — Я думаю, мы справимся. Хотя Самаат давно не появлялся, уже 157 миллионов лет. Возможно, он что-то задумал… Я одного понять не могу: как этот самовлюбленный демон лавы согласился с простым человечком иметь какие-то дела, он же людей терпеть не может, — удивился Гром. — Ради своей цели он пойдёт на все, — сказала я. — Погодите, какой цели? И причём вообще здесь мы? — спросил Раф. — Самаат хочет завоевать Атлантиду и управлять водой, — ответил Посейдон. — Хорошо, а мы-то вам зачем нужны? — спросил Лео. — А вы думаете он остановится на Атлантиде? — ответила вопросом на вопрос я, — Он захочет завоевать весь мир и истребить человечество. Навсегда. Для этого вас Зевс и отправил 5 миллиардов лет назад в одну из моих жизней, чтобы я нашла вас, рассказала все, что вы уже знаете, привела сюда, и вы помогли нам избавить людей от этого… я б сказала кого, да не хочется выражаться при детях. Вы, мало того, что ключ к изгнанию кренгов и Шредера, так ещё и ключ к изгнанию Самаата. Если все получится, то Зевс наградит вас какими-нибудь способностями. — Ты же сказала, что ты в любом случае победишь, — сказал Донни. — В определённой жизни — да. Но Самаат — это не какая-то моя жизнь, а настоящая жизнь Бога. В этом случае может произойти все, — ответила ему я. Повисло молчание, но Гром прервал его: — Гроза, оставайся постоянно на связи и докладывай все, о чем узнаешь. — Естественно. Будь моя воля, я бы здесь осталась, но… Кстати, как там Майя? — Ее переместили в новую конюшню и она уже бегает и прыгает, как ни в чем не бывало, — ответил Посейдон. — А кто это? — спросил Микки, находящийся около витрины с коллекционными ножами. — Микки, если ты там что-то тронешь, Зевсом клянусь, я тебе руки отрежу, — после этих слов, Микки отошёл от витрины и подошёл к нам, — Майя — это моя лошадь. Ей столько же лет, сколько и нам. Я пойду к ней, а вы сообщайтесь пока, — я ушла, а мальчики и Эйприл остались наедине.       Я спустилась на первый этаж и вышла из дворца. Я направилась в царскую конюшню. Там стояли в основном морские коньки и мегалодоны, но Майя — особенная. Она состоит из воды. У меня есть ещё лошади, они тоже живут в конюшне, но не в этой, а в моей личной и состоят они из скелета. Но об этом как-нибудь потом. У Майи была серьезно повреждена нога после одной из битв. И вот, она была отправлена на лечение к царским конюхам. Я зашла, поздоровалась со всеми конюхами и один из них проводил меня к моей малышке. Она гуляла в крытой леваде***, чтобы не сбежала. Как только я ее увидела, нашим с ней радостям не было предела. Я увидела, что она уже полностью выздоровела. На самом деле я бы и сама ее спокойно вылечила, но Зевс заслал меня в эту дурацкую жизнь, под предлогом: «обязательно!». — Девочка моя! — я обняла Майюшу, а она меня, — Девчулька любимая! Как я рада видеть тебя! Я обещаю, что скоро я тебя заберу к себе) и мы снова будем покорять этот мир на гребнях волн))), — Майя начала прыгать от счастья, вставать на дыбы (на задние копыта), бегать вокруг меня, — Да, Майюш, я тоже хочу порезвиться в свободе, а то мне уже эти жизни поперёк горла стали. Ещё и эти черепахи… Не верят мне, подозревают в чем-то. Надеюсь, скоро они окончательно поменяют мнение обо мне), — тут к моему глазу подступили слёзы. Майя подошла ко мне с удивлённым выражением морды и ласково поводила носиком по моему лицу, — Майя, мне надо идти… Я… я… как бы я сейчас не хотела этого, надо уходить. Правда, я не хочу покидать тебя и Грома да и вообще всех зверей. Вы мне все очень дороги. Но есть долг, и он зовёт. Казалось, что Майя тоже сейчас расплачется. Мы ещё раз обнялись и попрощались. Когда я вышла из конюшни, я услышала ее грустное ржание. Мне хотелось развернуться и побежать назад, но я просто не могла…       Выйдя из конюшни, я увидела Грома с братьями и Эйприл. Они о чем-то разговаривали. Я подошла к ним: — Смотрю, вы поладили друг с другом. — Ну да, твой брат по первому общению поприятней тебя будет) — сказал Раф, но Лео жестами показал свое недовольство на эти слова. — Хех, не ты первый, не ты последний, кто так говорит) — меня абсолютно не волновало мнение окружающих обо мне. Тем более я все-таки знаю себя и свой характер. Гром заметил, что я была заплаканная. Это не особо было видно, но его зрение не обманешь. — Нам пора, — сказала я. Мы с братом обнялись и он прошептал мне на ухо: — Скоро, скоро…) Когда мы отстранились друг от друга, мой брат снова сказал: — Гроза, приплывай почаще) — Ох, скоро тебе от меня покоя не будет) это я тебе обещаю) — В каком смысле? — удивился Раф. — Я хочу уйти из жизней и жить только в обличии Бога в Атлантиде. Надоело таскаться из жизни в жизни и вечно терпеть адскую боль, — ответила я. Все попрощались, и мы уплыли. Я летела молча, все время смотря вперёд. За все пять часов, которые прошли сначала полёта, на мне не проскочило ни одной эмоции. Черепахи это заметили. Донни спросил: — Аааа, Гроза, а ты мозазавра в честь брата назвала? — Да, — отрезала я. Ответ был равнодушен и не настроен на дальнейшее продолжение разговора. Я даже не повернулась к брату. Черепахи поняли, что я продолжать диалог не намерена, но все же продолжили свой допрос: — А кто такая Майя? — спросил Лео. — Я дважды не повторяю. — А почему ты не хочешь продолжить попадать в жизни? — поинтересовался Раф. Я встала и повернулась к нему: — А ты думаешь легко? Каждый раз бросает из одной жизни в другую. Каждый раз я должна терпеть боль, чтобы получить своё обличие и, если этого долго не происходит, я обязана сама вырезать себе органы, разрывать кожу и выдирать волосы. Это адская боль. Каждый. Раз. А там, в Атлантиде, там мой дом, моя брат, мои звери, моя семья. Было бы тебе весело и хорошо на душе, когда тебя отрывают от братьев? Раф промолчал. — Видишь. А я обязана это переживать вот уже 4 с половиной миллиарда лет, — я вернулась на свое место и снова продолжила смотреть в одну точку. Ко мне подсел Мухтар и лёг рядом со мной. Я положила руку ему на морду и погладила.