liebe ist schön

— Макс! — восторженный голос Шелленберга, его улыбка и распахнутые для объятий руки встречают Штирлица на пороге его собственного дома. — Я так по вам скучал. Руки Вальтера ложатся на спину, обнимают и прижимают так сильно, что даже немного больно и, кажется, вот вот будет слышен хруст рёбер, но этого не происходит — он ослабляет хватку и утыкается носом в плечо и вдыхает чудесный, едва забытый запах. — Я тоже по вам скучал, дорогой, — улыбается Штирлиц, обнимая Вальтера так же крепко и трепетно. Спустя несколько изнуряющих дней, тянущихся вечность, Отто вернулся домой и впервые за всё то время, что он жил в Германии, почувствовал, что он действительно дома. Здесь его теперь любят и ждут, чтобы вот так тепло обнять и поцеловать в покрытую щетиной щёку. Штирлиц не знает, каким словом описать это чувство, ни на немецком, ни на русском языках. Но он точно знает, что это чувство ощущается именно так. Шелленберг бесконечно долго смотрит в его глаза тем самым взглядом. Влюблённым и заботливым. Его пальцы находят пальцы Штирлица, переплетая их. — Как хорошо, что вы вернулись. Вальтер не может скрыть радости от возвращения Штирлица. Он скучал без пятиминутных бесед за чашкой кофе, в перерыве от работы; уютного молчания вечером перед камином; самого нежного пробуждения на свете — когда губы Штирлица целуют его в висок. Но теперь всё снова встанет на свои места и будет как прежде. Они снова будут засыпать и просыпаться рядом. Макс хотел бы поужинать с Вальтером, но он валится с ног, утомлённый поездкой. Шелленберг это понимает. Он помогает снять пальто, берёт за руку и ведёт в спальню, где без лишних слов ложится рядом, кладёт голову на плечо и приобнимает. Штирлиц целует его в волосы и закрывает глаза, млея от тепла и уюта.