Просто ночной кошмар

Холл клиники совершенно не похож на нормальный больничный вестибюль, зато выдаёт тот факт, что это место переоборудовано под развлекательный дом ужасов. Даже вишнёвые обои со сложным, ажурным чёрным узором на ощупь бархатные, не говоря о велюровом диване с округлыми контурами, резными лакированными ножками и твёрдыми же закрученными подлокотниками. «Лимб» сгрудился на этом диване, сбившись теснее некуда, и не то чтобы Век Хур был против. Ему выпало сидеть между Пуль Тагом и Джу Лакхом, и можно сказать, что это лучший момент за день. Подозрительным ему кажется только непонятно откуда мерещащийся ему запах дыма, хотя этого быть не может. Сначала он думает, что дело в каминах, но камин в холле даже не зажжён, и его растапливают по ходу дела специально для них и сотрудников. Им предстоит долго тут пробыть, а клиника совершенно не протоплена, даже актёры ещё не приехали, поэтому с ними пока проводят интервью, материала для которого снимают в пять раз больше, чем реально используют в итоге. Пуль Таг и Вак Му, как обычно, треплются больше всех, практически перебивая друг друга, не считая того, что постоянно нализывают друг другу, уступая возможность повыпендриваться. Су Зуг молчит, Зум Хуг отвечает только на заданные вопросы и не слишком распространённо. Джу Лакх молчит рядом, как и сам Век Хур, притворяясь частью обстановки. Век Хур думает, что совсем не обязательно так раздвигать ноги в такой тесноте, хотя это объяснимо тем, что Джу Лакху некуда девать руки, и он сложил их между ног, кисть одной в ладони другой. Его бедро прижимается из-за этого к бедру Век Хура, скрестившего руки на груди и будто проглотившего палку, настолько ровно сидит, возвышаясь над остальными на полголовы минимум, даже над Пуль Тагом. Он вдруг осознаёт, откуда пахнет дымом. Принюхивается незаметно ещё раз и косится на волосы Джу Лакха, собранные в крошечную петлю низко на затылке, из которой выбиваются вьющиеся пряди короче, чем нужно, подколотые невидимками. Что за нахер? Контрактом запрещено курить. С другой стороны, контракты остальных Век Хур не читал, так что не может быть уверен, потому что не то чтобы Джу Лакха взяли за пение. …нужно над этим подумать и понаблюдать на досуге. Он никогда не присматривался к тому, чем тот занимается в свободное время, когда не со всеми и не на виду. …он страшно часто жуёт жвачку. Она у него повсюду, в карманах, в сумках, в спальне в общежитии, в общих помещениях апартаментов. Это могло бы объяснить такую к ней любовь. Это могло бы объяснить даже его голос. Век Хур забывает функционировать, как личность, пока думает над всяким, и приходит в себя, только когда его задевает шевеление рядом. Джу Лакх смотрит на него снизу вверх удивлённо, но внимательнее больше, чем раздражённо. Одними губами он выдаёт своё типичное «Чё?» Век Хур закатывает глаза и отворачивается к камере. Через десять секунд ощущает, как его что-то тычет в ногу. Игнорирует. Чувствует, как вместо тычка тонкую ткань штанов вместе с кожей под ними прищемляет щипок. Делает страшные глаза и косится обратно. Джу Лакх смотрит прямо перед собой, хотя одна его рука исчезла между их бёдер и незаметно для камеры протиснулась под бедро Век Хура. Он надеется, что незаметно, поэтому терпит изо всех сил, пока не срывается и не убирает одну руку в карман, а вторую — туда же, между их бёдер, чтобы отцепить от себя эту чушь и убрать подальше. Подальше не получается, слишком мало места. Век Хур просто сжимает её, сдвигая чужие пальцы вместе, чтобы они не шевелились. Это неловко. Это странно. Ему душно, хотя в холле страшный холод. Становится хуже, когда Джу Лакх вдруг вытаскивает руку, и Век Хур отпускает её, прежде чем тот попытается освободиться сам, потому что… Потому что. Он ненавидит быть инициатором физического контакта и тем более не приемлет отказов. Он их не в состоянии пережить. Лучше умереть в одиночестве, чем получить отказ. Он даже не успевает убрать руку, отпустив чужую, как Джу Лакх перехватывает её ещё на уровне колен, и кладёт обратно туда же, где до этого лежали обе его собственных. Между своих ног, положив в левую, которая оттуда и не убиралась, лёжа открытой ладонью вверх, и накрыв правой. Век Хур не дышит. Возможно, по дороге к клинике они разбились к бесовой бабке всем автобусом, и сейчас он на том свете бредит тем, о чём подсознательно мечтал, но чему не суждено было сбыться в реальности. …однако, какие больные у его подсознания были фантазии. — …ейд? — повторяет ведущий вопрос, и Век Хур понимает, что тупит не он один. Джу Лакх поворачивает голову сильно не сразу, и Век Хур буквально слышит, как он вдыхает, втягивая воздух ртом, видит краем глаза, как от этого раздувается грудная клетка, но не успевает ничего ответить, даже если вдруг в курсе вопроса. — Его бесполезно спрашивать, он у нас не оратор, — Зум Хуг с другого конца дивана перебивает, и Джу Лакх коротко выдыхает совсем чуть-чуть набранного воздуха, подавившись, прежде чем закрыть рот. Век Хур чувствует, как он сжимает его руку чуть сильнее, и пальцы поднимаются по запястью, не прикрытому ничем, потому что рукава пиджака засучены до локтей, оголяя множество кожаных и плетёных браслетов, которые Джу Лакх перебирает. — Тем более, он сейчас вообще почти не здесь от страха, он ненавидит привидений и всякое такое, — Зум Хуг смеётся, и все смотрят на него, включая примолкшего Вак Му. Век Хур поставил бы на то, что у него либо болит горло от постоянной болтовни, либо он правда слишком сонный, Пуль Таг его не выпускает из медвежьих объятий с чрезмерной заботой весь вечер, начиная с автобуса. — Дайте ему время обработать информацию, — Зум Хуг чирикает, махнув в сторону другого конца дивана рукой, и ведущий смеётся, бросив туда же взгляд. — Ладно, не будем пока напрягать Шейда попусту, поговорим после шоу о впечатлениях уже по факту, наверняка он расскажет нам что-то интересное. Если успеет, потому что у нас не так много времени, чтобы ждать, — подхватывает он шутку. Шутку, конечно. Су Зуг, к примеру, это понимает и тоже смеётся, Пуль Таг и Вак Му слишком заняты шёпотом друг с другом, а Век Хур молча слушает, стараясь оставаться в рассудке. Чужие пальцы рисуют спирали по внутренней стороне его предплечья. Он молится на своё решение надеть длинную майку сегодня при огромном выборе в гардеробной. Что с этим человеком не так, бес его покусай. Он снова косится на него сверху вниз, и Джу Лакх через мгновение поворачивает голову, поднимая её, чтобы ответить на взгляд. Они сверлят друг друга взглядом, и Век Хур передумывает две тысячи раз, решая что-то сказать или изобразить лицом, но тут же меняя план. Он даже не уверен, как лучше дышать, когда у него это в принципе получается, и дыхание вырывается поверхностно. На правое бедро ему вдруг ложится чужая рука, и он понимает, как всё ужасно, потому что почти не ощущает её. Не может отвернуться, хотя Джу Лакх ничего ему не говорит, и лицо его тоже ничего не выражает. Он как будто просто разглядывает его, как и сам Век Хур изучает его глаза, сменившие цвет, как обычно, на красный. — Шов. Ты заснул? — Чё? — вдруг отвечает он не своей репликой, не оглядываясь, и Джу Лакх от неожиданности прыскает со смеху. Его пальцы замирают, зато ноги сдвигаются, зажав все три руки. Сердце Век Хура пропускает сто ударов, судя по боли в груди, которую он не в состоянии объяснить. — Ты хоть что-нибудь скажешь по поводу больницы? — Я не боюсь привидений. Поэтому, если вдруг кому не очевидно, я возьму с собой Шейда и покажу ему, что тут не страшно, ему понравится. Тем более, я слышал, тут будут медсёстры, а я люблю «Кричащую долину», так что жду не дождусь уже, когда можно будет их увидеть. Можно сделать с ними селфи? — Я обожаю этого парня, — ведущий откидывается назад на своём высоком стуле, похожем на барный, и хлопает себя по колену, корчась, — уж думал, тут никто не в восторге от предстоящего. Тебе понравится, будь уверен, я их уже оценил, — он подмигивает с жирным подтекстом, — я имею в виду медсестёр. Без обид всем, кто это смотрит, ничего личного, только шутка. Шутка. — К слову, об этом. Вы, парни, всегда были так близки? М? М? — переспрашивает он, двигая бровями без остановки вверх-вниз, и Век Хур не верит, что слышит это. Боги, он в самом деле не просто заметил, а заострил на этом внимание. — Если бы ещё знать, о чём вы? — Век Хур решает корчить идиота. — Я вижу, как вы держитесь за руки уже десять минут, дорогой, не стоит так смущаться. — А-а-а… — Век Хур тянет и вдруг смеётся, запрокинув голову и очень звонко. — Мы — да, мы очень близки. Мы в последнее время страшно сдружились, потому что мы знали, что нас ждёт это шоу, и я хотел помочь Д… Шейду подготовиться к этому. Для него это в самом деле испытание, но я хотел быть уверенным, что он получит только приятные эмоции от этого опыта. Я не лидер, но как старший в группе, я хочу убедиться, что он не расстроится и не испугается по-настоящему. Поэтому мы пойдём вместе, разве не очевидно? Он мой подопечный птенчик, как его можно отпустить одного или с кем-то из этих крокодилов, — он морщится и косится на остальной диван, и ведущий визжит. — Тоже тебя люблю, — отвечает Пуль Таг. — А я люблю его, так что мимо, — Век Хур отворачивается от него демонстративно, глядя на Джу Лакха с гипертрофированной страстью, сжимает при этом его руку, спрятанную между ног, своей там же. К счастью, тот улавливает мгновенно, чего Век Хур даже не ожидает, и смотрит на него с такой же гипертрофированной страстью, как в эфире в студии, казалось бы, годы тому назад. — С тобой хоть на край света, — заверяет он, делая брови домиком и приоткрыв рот так, что губы чуть надуты. — Вы, ребят, ещё видно, что такие новенькие в этом всём, — ведущий забирается обратно на стул, утирая слёзы из уголков глаз, шмыгает носом и водит пальцем по экрану своего планшета, — я не могу, так жирно. Ладно, давайте в самом деле перейдём к делу. Кто пойдёт на первый этаж, кто на второй и кто на третий? — Где будут медсёстры? — мигом переспрашивает Век Хур. — Вот туда и идите, ага, — Вак Му кивает, вставая первым, — где будет меньше скримеров? Это не страшно, это дёшево. — Я сегодня умру, видимо, — Джу Лакх бормочет так тихо, что Век Хур догадывается, что это не для камеры. Он позволяет стащить себя за руку с дивана и гадает, когда это странное нечто прекратится. — Боги, я не видел, что на тебе, весь вечер, ты всё время сидел. Это что, попытка подчеркнуть свои достоинства и прикрыть недостатки? — Зум Хуг, поднимаясь из щели между подлокотником и Су Зугом, в которую провалился из-за роста, встаёт перед Джу Лакхом уже у самой двери в коридор, с которого начинается миссия по больнице. Тот смотрит на него, тупо моргнув пару раз, пока Зум Хуг не окидывает его взглядом откровенно с головы до ног и обратно. — Решил прикрыть отожранную лапшой задницу и приоткрыть фандому богатства южной Варувории? — грязно подмигивает он, и Век Хур наматывает мгновенно, что это для камеры. И она не прекращала снимать, и они не знают, войдёт ли это в финальную версию интервью. Скорее всего да, потому что его снимают не столько для информации, сколько для смешных моментов, и кому-то это может показаться смешным. Он, к слову, тоже не видел Джу Лакха во весь рост, пока тот сидел в автобусе и в холле больницы, потому что каждый раз, как была возможность притвориться, что на него не смотрит по дороге между помещениями, отворачивался сознательно. Теперь он разглядывает его тоже — потёртые багровые джинсы с фабричными заплатами и толстенными нашивками логотипов порваны спереди столько раз, что голой кожи видно больше, чем самой ткани, ремень затянут так низко, что это анатомически дико, и была бы видна не то что резинка белья, а сантиметра три ткани с мультиками, поди, или что он там носит под штанами. Но их не видно, потому что спереди чёрный махровый свитер заправлен за ремень, а сзади выпущен, в самом деле прикрывая зад и открыв штаны спереди насколько вообще реально. Но это просто совпадение, которое Зум Хуг использовал, чтобы привлечь внимание к себе и не за счёт комплиментов кому-то. Век Хур чувствует что-то странное. — Это что, настоящая железка? — он щёлкает пальцами по сердцу из металла на уровне настоящего сердца Джу Лакха, и ноготь цокает по пластине, подтверждая это. — Вау, оно пришито? — он нагибается, оттаскивая его за руку в сторону, уступая место Пуль Тагу и Вак Му, собравшимся на третий этаж, и разглядывает три отверстия на пластине, за которые оно пришито к свитеру. На нём, к тому же, крупные шурупы, и он пытается просунуть пальцы между пластиной и тканью, чтобы заглянуть туда, не оторвав случайно. Так и есть, шурупы правда вкручены в пластину, но обрезаны по другую сторону под корень. — «Коскино», позапрошлый год, зима, — Джу Лакх отвечает ему не то чтобы на камеру, потому что негромко, подняв взгляд, но исподлобья, Век Хур и так достаточно близко, чтобы услышать. Они друг на друга смотрят, и он не выдерживает. К ним потеряли интерес с начала разговора о свитере, и Век Хур подмигивает, медленно растягивая губы в улыбке. Он старший в группе, и к сожалению отдельных её членов он на члене вертел иерархию и обязанность заботиться о младших. Поэтому если захочет, он может сделать многое, чтобы лишить их комфорта. Особенно одного.