Падение Арды

Вала безмолвно смотрел в потолок, сложив руки за голову, он поудобнее устроился на кровати и продолжил думать. Не богатый, скромный домик. Не скажешь, что Мелькор любит чтение, но это лишь на первый взгляд. Но заглянув ночью в окна дома его, вы увидете его в кресле у камина, с немалым толмудом в руках, что уже на половину прочитан. На кофейном столике будет стоять бутылка вина и полупустой бокал, а рядом с напитком будет лежать ещё несколько уже прочитанных, от корки до корки, книг. Небольшая комната была завален различными свитками и несчетным количеством толмудом. Тусклый свет, почти одогоревшей свечи, еле-еле освещал комнату. Камин разжигался только в вечер чтения, сейчас был не тот день. В полумраке легче было думать и представлять различные картины. Тишина, ни единого шороха, ни слова. Это было так не характерно для Валинора. По сравнению с мрачным Утумно, Арда была живой и... громкой! Мелькор особенно не любил шум, ярость пеерполняла его, если все шло не так как хочет он. Вдруг Вала распахнул глаза, пустой, испуганный взгляд пробежался по всем свечам, мгновенно осветили спальню. В раздумьях Айну и не заметил как уснул. После освобождения его мучали кошмары, Мелькор не желал вновь оказать в тёмной камере. Успокаивался он только когда начинал тихо напевать себе мелодию. Только в такие моменты Вала искренне желал стать ребёнком, чтобы в слезах позвать маму, которая прибежит и приласкав, споёт колыбель. Но у Айну не было детства, они сразу были взрослыми. А какого вообще быть... ребёнком? Грохот эхом ударил по ушам. Упавший стеллаж не задел свечей, но напугал не слабо. — Балрог вас дери... Что за вечер то? — по стеклу с новой силой забарабанил ливень. Вала поднялся с кровати и направился к упавшим толмудам. Мелькор усмехнулся увидев книгу о пытках. А ведь её написал Саурон, ещё до падения Утмно. Раскрыв рукопись, мужчина тихо фыркнул, отметив, что у Майа отвратительный почерк. Такое ощущение, что ворона клювом окунули в чернильницу, и дали ему шкрябать по бумаге. Ужас, одним словом. Но чтиво оказалось интересным. Особенно запомнилось как бальзамировать тело и органы. Вала усмехнулся подумав, что надо будет позже поэкспериментировать на эльфах. К примеру на тех же... Ну, на чокнутах... На Нолдо! Своевольный народ, и уже долгое время его прославляет Феанор. Хотел бы Мелькор его себе в слуги... Губы огнём обожгло воспоминание о прошлой ночи. Горячий поцелуй, словно чёрной меткой, остался на душе. Глаза его - клетка, для пламени Эру, что так и рвётся наружу... Оно манило и приковывало взор Тёмного Вала. Великая сила кроется в душе Феанора, он единственный такой, никогда за всю историю существованияа не будет ему равных или подобных. Вала восхищался эльфом, ему хотелось владеть, контролировать этот огонь. Но строптивый Нолдо никогда не станет его... Так думал Мелькор до прошлой ночи. Этот взгляд Айну не забудет во веки веков. Искренний, влюбленный, полный восхищения и нежности взор был направлен тогда на него. Сердце отступник дрогнуло, в душе застыл этот образ. Эльф всем своим видом кричал, что готов подчиниться. Двуличный эльфенок! При свете Лауриэна мудр, высокомерие и рассудителен. А при свете Телпениона мягок, наивен и стратсен. *** Свечи, свечи... Повсюду свечи! Их количества хватило, чтобы освещать комнаты словно днем. Скромная кухня с высоким потолком. Множество пустых бутылок вина и рома. В голове Вала пронёсся вопрос: "Как я ещё не спился?". Пройдя к столу он кинул честно сворованное мясо на стол и потянулся за ножом. С недавних пор в Валиноре начали пропадать эльфы. Совесть? Нет, Мелькор такого не слышал. Но пока Айну не наглел, ибо знал, что если преборщит то вернётся назад... А Ирмо сделал все, чтобы Мелькора лишь об одном упоминании тюрьмы Намо передергивало. Но тут Вала задумался. — Ай шаман с бубном! Хоть ты и последняя тварь, но идеи подкидываешь хорошие! — мужчина слизал кровь с пальцев. Его лицо озаряла улыбка безумия, это не предвещало нечего хорошего тому, кто стал причиной этой улыбки. *** — И-ирмо, — из тени показался Мелькор. — А что это ты тут делаешь? Повелитель снов в страхе подскочил. Белоснежные волосы мигом скрыли обзор. Тёмный сделал шаг в сторону шамана, тот отсранился и споткнулся, но упасть не успел. Отступник ганалтно поймал его и помог поправить непослушные, спутавшиеся пряди. — Что привело тебя в сады Лориэна? — шаман приветливо заулыбался. — Вопросы... — тёмный тяжко вздохнул. — Я тебя внимательно слушаю, Мелькор! Присаживайся, — шаман вновь уселся на траву и поднял свою книгу. — Как ты создаёшь сны? — Вала сел рядом. Пока Ирмо конкретно прибывал в шоке от этой жизни. — А зачем тебе это..? — секундный ступор как рукой сняло. — Хах... Всегда было это интересно, а раз уж я тут надо-олго... — небольшая пауза пот и свела с ума шамна. — Обучи, — совсем тихо, серьёзно и с только издевки произнёс отступник. — Ну же, Ирмо! Неужели ты откажешь мне!? — шаман наконец пришёл в себя. — Ладно, но если это будет во имя тёмных целей... Ты отправишь я назад! — Ну, Ирмо! Я же исправился, а ты все ещё мне не веришь? — очарование Мелькора заставило Вала смиловаться и довериться. Следующие пару часов шаман с бубном объяснял тёмному пеньку с глазами, как создаются сны. Мелькор оказался учеником хорошим, уже к закату он в совершенстве освоил "тяжкую" работу Ирмо. — Ну, что же, Мелькор, как тебе? Создание лучше искажения? — со смехом в голове вопрошал Вала. — Сложно сказать... Но пока, мне нравится, — с умиротворение ответил отступник. — Хорошо, сейчас ошибок допускать нельзя. Выбери любого Эльда и делай как я учил, — Ирмо поудобнее устроился на траве и приготовился к самому ужасному. — Хэй, шаман, а я могу сказать мои желания, ну или что-то подобное? — Мелькор поднялся с земли и ждал ответа. — Да, но тогда мотив должен соответствовать этому... — Айну немного напрягся, ведь его тёмный собрат мог выкинуть, что угодно. — И не называй меня шаманом, ясно?! — Да да, только не бурчи... Мгновение тишины и вот в садах Лориэна зазвучала, давно забытая всеми Айну мелодия. Бархатный, манящий, низкий голос пел о тишин и мире, о ноче прекрасной и звездах чудесной Варды. Мелодия баюкала всё живое и дарила спокойствие. Ирмо только хотел напомнить о их договоре, как отступник затих и вновь запел, но уже другие слова: "О, Феанор - сын Финвэ, прекрасный кузнец, ты спишь и не ждёшь беды. Так пусть твой покой скрасят сладкие сны. Пусть сняться тебе мои помыслы, увидь же во тьме свет огня. Дай сну воплотить я в реальность! И пусть эти мысли не оставят тебя, пусть они останутся в памяти, пусть терзают твою душу лучше чем я, ведь они тебе так пригодятся. О Феанор, - старший сын ты у Финвэ, спи спокойно не зная беды, спи, не жди ты рассвета, влюбись в эти сны и помни до самой... До смерти! " Ирмо был очарован. Мелькор... он правда особенный. И песни его так пылки и дурманны. Их хочется слушать вечность! Интересно, а почему Феанор? Эти двое же как кот с собакой! Никогда они не могли друг-друга терпеть, а что сейчас поменялось? Вот только вчера слышали все их брань. На удивление Феанор неплохо знает черное наречие. Это немного пугающие и странно, ибо из его уст оно звучало более чем угножающим. Странная мысль посетила Ирмо, но он быстро отмахнулся от неё. Ну как женатый эльф и бесчувственный Вала... Первый горячо любит свою жену, второй без памяти влюблен в прекрасную Варду. Ну нет! Не могут они быть вместе! Невозможно это и все! — Мелькор, это было великолепно! Но почему Куруфинвэ? Почему не кто-то другой из Эльда? — шаман с улыбкой посмотрел на собрата . — На то есть свои причины, те е о них пока знать не следует... — Вала спокойно улыбнулся. Ирмо для себя отметил, что это умиротворение отступника очень влекло и завораживало. — Брат, я восхищён! Ты и вправду великий из Айну, никогда я прежде не слышал таких песен, а колыбелей в особенности! — Мелькору польстили слова брата, прежде он не слышал такого от него. — А ты, Манвэ, моими приёмами пользоваться начал? — отступник хищно улыбнулся. — Ну, а мне пора, хорошей ночи, Айну! — Мелькор мгновенно исчез в тени, всё-таки каким бы любезным и добрым он не прикидывался, брата он ненавидел всей душой. И никто не смог бы переубедить его... даже Эру.