Sub BTS Drabbles

Чимин морщится. И еще глубже вы сжимаете его кончиками пальцев. Подушка под ним еле выдерживает, как и он. — О Боже. — Ты в порядке? — Это больно. — Я должна сбавить скорость? — Нет, у меня приближается… Вы продолжаете истязать его. Диван явно не предназначен для этого, но задница Чимина создана. Кто знает, как широко он будет разевать рот, глядя, как его скользкая дырочка с трудом пытается справиться с постоянным натиском уколов, длинных толчков, изгибаний ваших бедер в разные стороны, полностью утопая в нем так, как вы хотите… Чимин знает, что он глубокий. И ваш силиконовый член в нём тоже. Толчки по его простате раздвигают его обнаженные мягкие ноги всё шире, но опять же, он пытается подчиняться мелодии вашего дыхания, задающего ритм. Однако, вы знаете, что он ещё долго не сможет освободиться. Вот что делает это зрелище таким восхитительным. Его лодыжки вращаются так, как вы видели, как они вращаются и растягиваются на сцене и в тренировочном зале, выполняя свои чудесные танцевальные движения. — О черт, о черт… Крошечное бормотание. Громкие стоны. Вверх и вниз, глубокие и неглубокие толчки, делают разговорчивый рот Чимина таким же свободным, как и его задница. Вы берёте на себя смелость проследить за его изгибом спины, который медленно превращается во вращательное движение по кожаной поверхности дивана. — Блять! — Да, это то, что я делаю. Вы смеетесь, и он тоже, но веселье смешивается с писком, стискиванием челюстей, вызывающим каждый спазм его талии, однако вы задаетесь вопросом, намеренно ли это — шлепая по его позвоночнику при каждом вашем толчке. Раздвинув ягодицы, он показывает лососевую, кораллово-розовую и очень напряженную складку, борющуюся за саму свою жизнь, цепляясь за малейшее мышечное напряжение, которое только может, потому что скорость уже вдавливает лицо Чимина в подушку. Капля за каплей. Перегрузка предэякулята на диване. Он ведет себя нелепо. Ноги Чимина ходят волнами и вздрагивают отдельно в зависимости от того, как далеко вы толкаетесь. Трение, которое вызывает вращение его члена, не поможет. Что слишком красноречиво, так это шея Чимина, выпирающая прямо на вас, такая красная, и на расстоянии вытянутой руки, которое вы осмеливаетесь преодолеть, зная, что ваши удары потеряют фокус и цель, как только вы достигнете и схватите его. Чимин даже не замечает этого. Он просто продолжает тяжело дышать, как сумасшедший, с набитой задницей и дергается вокруг вашего страпона, под вашими руками, под вашим контролем. — Мой неряшливый малыш готов к тому, чтобы ему выкачали яйца. Все, что он может сделать, это оторвать лицо от подушки и выпалить ответ с избытком слюны. — Теперь я могу? — Да. У тебя есть разрешение. Шлепающий звук от того, как вы запихиваете в него член в последний раз, становится глухим, когда пик Чимина наступает со скрежетом его пальцев по краю дивана. Какое облегчение, что вы не сняли этот проклятый лифчик, ваши две вертлявых подруги разлетелись бы в разные стороны с такой скоростью. Они заправлены и уютны, хороши и подогнаны, в то время как Чимина сбивают с ног и избивают ремнем до такой степени, что возврата нет. Крепкий шлепок по его заднице, и вот он идёт. — Аааааа! Это волшебство. Его ноги раздвигаются еще шире. Чимин, так элегантно делающий шпагат на вашем пластиковом члене, создает образ, который не покинет вас ещё день или два. Как и мышцы его спины, работающие как надежный часовой механизм, змея, кружащаяся на диване. Когда его тело танцует, плавно, творчески, с ритмичным ритмом артиста балета «Лебединое озеро», так же танцует и ваш разум. Он гипнотизирует в каждом моменте. Независимо от того, что дерьмо завтрашнего дня в настоящее время сидит внутри, вы завидуете этому. То, как сжимает Чимин — это счастье. Если бы вы выбрали вместо страпона что-нибудь менее твердое, он, вероятно, раздавил бы этот желейный фаллоимитатор в своей заднице. Его голова наклоняется и трясется. Любой из вас знает, зачем там эта подушка. Он просто крикливый парень. Тут вы ничего не можете с собой поделать. Запустив одну руку ему в волосы, чтобы стащить его с подушки назад, высвобождаются слюни и сладкие стоны, которые вы так ждали. — Т/И. Т/И! Брызги спермы падают на диван рядом со смазкой, слезливо прощаясь с задницей Чимина, вы откидываетесь назад, чтобы увидеть, как его мошонка выдаивает сперму, чтобы увидеть, как он сжимается вокруг вашего ствола в безумии, посылая волны большего количества мышц по его бедрам и верхней части спины. К вашему удивлению, в аду своего оргазма Чимину всё ещё удаётся пропищать полное предложение. — Ты сможешь переждать это? Пожалуйста, пережди это! — Это не обратная психология, Чимин. Твоя задница уже разваливается на части. Но я могу это сделать. Обе ваши руки сомкнулись на его талии, останавливая скрежет, чтобы он закончил пульсировать. Вы наслаждаетесь последними частицами его кульминации и надвигающейся болезненной дразнящей стимуляцией. Как только он закончит откачивать сперму, вы заставляете его хлебать и есть её, должным образом прижав голову к дивану, задрав задницу в воздух, вероятно, пытаясь поймать каких-нибудь запутавшихся мух, потому что она вся такая потрепанная и дырявая, такого милого рубинового цвета, такая чертовски пухлая, вы её просто обожаете. Чимин слизывает последний сливочный кусочек с ваших пальцев. Клубничное мороженое с кусочками белого шоколада, независимо от того, насколько велика кастрюля, всегда исчезает после вечеров, когда вы находите время побыть вдвоем. Он бы съел его с самого вашего силикона, если бы мог, и вы бы ему позволили, но и его заднице, и вашим бедрам нужно дышать. Итак, он лежит в постели голый, а телевизор бормочет о политике, погоде и связанных с этим проблемах. Банка из-под мороженого стоит на прикроватном столике пустая. Вы шепчете извращенное дерьмо в уши Чимину, чтобы заставить его хихикать снова и снова, пока дело не дойдет до похвалы. — М-м-м, это было потрясающе, малыш, — вы устраиваетесь на левой стороне кровати, где можете закрыть жалюзи. Он делает это на другом конце, немного неуклюжим движением поднимаясь на ноги, дергая за шнур лампы, чтобы включить её, заливая комнату теплым светом. Тем не менее его глаза не перестают смотреть на вас ни на секунду. — Ты довольна? — Номер один, твоя персиковая задница испорчена, — вы считаете, загибая один палец, — номер два, ты здорово кончил, независимо от того, как тяжело тебе было с номером один. В-третьих, ты танцевал. — Нет, глупышка, — он ползет влево, одной рукой обхватив одеяло вокруг бедра. — Я имею в виду, что страпоны — не самая удобная вещь для тебя. Ты позволила мне дойти до конца, так что… — Значит, я тоже могу позволить себе кончить, а? Это наполовину шутка, наполовину правда. Сверкающие глаза Чимина видят это. Он вдыхает ваш запах, так близко, с его взъерошенными волосами и слишком пухлыми губами. — Ты была довольно удивительна, делая всё это. Но также и сдерживалась. Я не дурак, Т/И. Эта штука охватывает твою самую важную область. Чимину приходится немного хихикнуть над беззаботностью, с которой вы откидываетесь на спинку кровати, чуть приоткрыв для него ноги. Чтобы насквозь испортить то, что там находится, куда могла бы скользнуть его рука. Рассказ в телевизоре заканчивается тем, что вы нажимаете свою любимую кнопку на пульте дистанционного управления, а Чимин нажимает свою. — Эм, какую область? Я не понимаю, о чём ты говоришь. Нежная пара пальцев работает над вашим клитором и половыми губами, пока голос Чимина становится сладким. Это небольшая благодарность в вашу сторону. — Та область, где всегда очень вкусно.