Sub BTS Drabbles

— Эй, почему ты не выходишь? Мы едим с Чимином и Джином! Нет ответа. Чонгук продолжает смотреть на себя в зеркало. Его аура просто ослепительна. Вот он, шоу-бизнес и его покорительница. Он наносит все больше и больше своей тонированной гигиенической помады, пытаясь прикрыть верхнюю губу. Визажист сегодня утром хорошо поработал над ним. Выглядит неплохо, но проблема не в этом. Для него это просто не то, что нужно. Нужно что-то, чтобы он мог спрятаться от самого себя. — Что с твоей губой? — вы садитесь на стул рядом с ним. — Чем больше я смотрю, тем тоньше они становятся, — бормочет он, продолжая наносить помаду. — Это потому, что стилист сказал о них что-то плохое, а? — Нет. Это не его вина. — Да ладно, — вы берете гигиеническую помаду из его пальцев, — это точно был он. Людям нравится, когда они слишком сосредоточены на одной части тела, чтобы ненавидеть человека в целом. Он пожимает плечами. — Гук, ты не единственный такой. Многие девушки не уверены в себе из-за того, что полные губы — это женский идеал. Кайли Дженнер перенесла операцию только потому, что ее парень потешался над ней во время поцелуев. Она хотела сделать все, чтобы доставить ему удовольствие. — Тогда он придурок… — Ну точно. Это не недостаток Кайли, это его недостаток. То же самое касается кого? — Стилиста? — вы киваете. — С твоими губами все в порядке. Просто человек, высмеивающий твою ценность, основывается на этом, и всё. Тебе ведь это итак известно, — Чонгук, кажется, понимает, ерзая на стуле. Но он по-прежнему настроен скептически. — Так почему же некоторых людей высмеивают из-за полных губ, а Анджелину Джоли — нет? — он пытается установить зрительный контакт. — Лицемерные расистские стандарты, не правда ли? — Это имеет смысл… Хотя я думал, что это просто индивидуальные предпочтения. — Личные предпочтения, это не социальный вакуум. Думаешь, он дразнил бы тебя, если бы ты был, скажем, белым американцем? — Мне и парням никогда не говорили этого в танцевальной студии, когда мы были за границей. Но стилист… Он местный, почему он расист? — Я думаю… Дискриминация всегда работает лучше всего, когда цели используют ее сами. В какой-то момент они начинают в это верить. Ты мало что можешь сделать. За исключением того, что ты сам можешь доказывать, что они неправы. — Но, тьфу… Он по-прежнему не говорит мне, в порядке ли мои губы! — Как я уже сказала, — вы тискаете его за щеку, — решать тебе. Не ставь себя в зависимость от того, что другие говорят, и когда они грубы с тобой. Твое собственное уважение делает тебя выше и лучше. — Ладно, ладно. Но я все еще хочу знать, что ты думаешь. Вы садитесь ему на бедра, зная, что лекция — не лучшее занятие, но это — тяжелый случай. — Ты знаешь, что я люблю все в тебе. Каждый волос, каждый миллиметр твоего тела. Иначе меня бы здесь не было. У тебя не будет сомнений, если ты перестанешь сомневаться в себе. — Но, Нуна, это так сложно… — Все нормально. Мы можем продолжить разговор позже. Вообще-то… у меня есть кое-что для тебя. — М? Для этого нужен язык, на котором Чонгук говорит лучше. Вы расстегиваете сумку, обнаруживая свежую бутылку бананового молока. Оно со вкусом миндаля. Чонгук очень взволнован. Чимин забыл купить его в супермаркете, и вы это сделали за него. Он отпивает, и вы говорите, что его день был утомительным, а также вы разочарованы тем, что не было второй бутылки, как и обычно. Но это не проблема. Об этом позаботится мамочка. Вы можете просто приподнять свой кроп-топ, сравняв грудь с его челюстью. Чонгуку это всегда нравилось. Он обнимает вашу грудь обеими руками по бокам, губы приподняты и начинают дразнить вас своим дыханием, поцелуями. Его язык… вам пришлось пропустить его на трех записях и, кажется, пятнадцати интервью, которые ему пришлось сегодня дать. Но сегодня вы не против, чтобы он использовал свои зубы в перерывах между сосаниями, чтобы создать больше трения, хоть немного. Это стимуляция, которая вам нужна сейчас, и он это чувствует. Вы можете остаться здесь до 21:00, когда закроется телеканал, то есть осталось полчаса. Все так же, как и когда вы встречаетесь в ресторане сварливого мистера Квона за ужином с Джином и Чимином. Достаточно немного времени… Но его прикосновения поспешны из-за шума снаружи, и вы успокаиваете его тонкими поглаживаниями по затылку. — Хэй, Гуки. Они заняты больше, чем мы, им просто не до нас. Помедленнее… Чонгук кивает, насколько позволяет его нынешнее положение. Толкание его большого пальца становится более сфокусированным. Сосание вашей груди оставляет его щеки впалыми. Много слюны. Тихие стоны. Он такой хороший… Стул под вами не совсем подходит для двух человек. Так что вы воздерживаетесь от чрезмерных движений, когда кончики его пальцев заставляют вас испытывать оргазм. Вы представляете, как всё было бы, если бы вы были дома. Вы, наверное, взбесились бы, если соседи позвонили бы в звонок. Такое ощущение, что в вашей голове проходит вихрь злости, когда он прекращает. Вряд ли он знает, что у вас дома есть остатки бутылочек с молоком. Вы только что взяли с собой одну. Когда вы девушка Чон Чонгука, у вас всегда найдутся эти бутылочки. Вы опускаете свой укороченный топ и вытираете ему рот и подбородок, взяв салфетку из своей сумки. Он застенчив. И счастлив. Хотя вы чувствуете, что готовы спрыгнуть с его колен и направиться к входу с озорной улыбкой. — Если ты смог так избежать серьёзного разговора, то думаешь, что твои губы перестали быть такими сексуальными?