Я могу защитить нас обоих

Даже за закрытой дверью слышались громкие счастливые крики тех, кто был в большом зале. На новый год им разрешалось не спать дольше — старшим аж до трёх ночи. Воспитатели решили, что лучше уж дать подросткам воли, чем всю ночь потом за ними следить. Было только час. Праздник в самом разгаре. А Серёжа с Олегом ушли практически сразу после курантов. Это был их последний новый год в стенах ненавистного, но одновременно с этим такого привычного детского дома. Они тут провели большую часть своей жизни и нашли друг друга. Скоро им предстояла новая — взрослая — жизнь. Они лежали на кровати Олега, потому что знали, что никто не мог зайти сегодня. В тёплых объятиях было комфортно и тепло. Так хорошо, как нигде. Они наслаждались редким временем вместе. — Что ты хочешь от нового года? — задумчиво спросил Олег, обнимая рукой крепче. — Ммм, наверное, — протянул Серёжа, — чего-нибудь удивительного. Знаешь, чтобы не забывалось. Новых знакомств, достижений. И тебя. Всего. Олег смущённо фыркнул. Серёжа не шутил, на самом деле. Он хотел своего Волче полностью. Они много чего пробовали. Трогали друг друга, пробовали на вкус, получали и отдавали наслаждение, но Серёжа хотел большего. До этого они ещё не дошли. Это должно было быть чем-то особенным. Как раз для нового года. «Развели сопли,» — прошипел Птица. Серёжа недовольно нахмурился. На самом деле его друг… бывший друг стал его напрягать. Он хотел забыть его, как тогда забыл их разговор. Если у него получилось тогда, значит, получится снова. Он этого искренне хотел. — А ты чего хочешь? — спросил в ответ Серёжа. — Спокойствия и стабильности, — тут же ответил Олег, — чтобы у меня был ты, а у тебя было всё. — Скажешь тоже, — улыбнулся Серёжа и потёрся носом о твёрдую грудь, — но звучит романтично. «Бесите,» — рыкнул Птица. Серёжа прикусил губу, а потом зашевелился в руках Олега. — Я отойду в туалет. Тот кивнул, отпуская его, и Серёжа тут же выскользнул из кровати. Он быстро дошёл до туалета и плотно закрыл за собой дверь. «Что, тоже надоело?» — спросил иронично Птица. — Ты мне надоел! — злобно сказал Серёжа, поворачиваясь резко к зеркалу. Почему-то ему показалось, что так он лучше сможет донести свою мысль. Птица же был внутри его головы? Значит, и говорить с ним нужно, как с самим собой. Непросто, но нужно. Разговор предстоял тяжёлый. «Я не внутри твоей головы, я и есть ты,» — зашипел Птица. — Да мне плевать, — в тон ему ответил Серёжа, — совершенно всё равно! Ты просто меня достал! То хвалишь меня, то гнобишь. Тебе не нравится буквально всё, что я делаю, только если это не ты мне подсказал. «Потому что только я знаю, как тебе будет лучше,» — сказал относительно спокойно голос. — Не знаешь, — отрезал Серёжа, — ни черта ты не знаешь! «Как будто ты знаешь,» — рыкнул Птица, и Серёжа с каким-то ужасом заметил, как его глаза против его воли прищурились. Это казалось пугающим до безумия. Как-будто что-то действительно пыталось взять власть над его телом. Он пошевелил пальцами, с облегчением осознавая, что они принадлежат ему. Это несколько успокоило. — Может моё будущее и неизвестно, — сказал Серёжа, — но только я в праве решать, что будет дальше. А ты лишь досадное приложение ко мне, которое только портит жизнь. «Порчу?» — удивился Птица. — Именно, — хмыкнул Серёжа, облокачиваясь на края раковины, — всё, что я делал по твоим советам, как себя вёл, всё это потом приводило к каким-то проблемам. «Ты просто драматизируешь,» — фыркнул пренебрежительно Птица, — «всегда был склонен к сентиментальности. Тебе это мешает». — Да как ты не поймёшь, — зарычал отчаянно Серёжа, — ты мне мешаешь! Ты! Понимаешь?! Птица молчал. Дыхание невольно учащалось. Хотелось что-нибудь разбить, сломать, уничтожить. Гнев съедал изнутри. — Ты тварь, от которой нужно избавиться, — зашептал торопливо Серёжа, сжимая руками раковину, — паразит, приживало, просто грязное пятно на моей душе. «Вот как ты заговорил,» — Птица внезапно словно встрепенулся внутри, что в голове зашумело, — «а как же вместе?» — Вместе я с Олегом, — с ядовитой улыбкой сказал Серёжа, чувствуя какое-то превосходство, — ты мне не нужен. «Так, значит,» — цыкнул голос злобно, — «и ты не будешь плакаться, что тебе так одиноко?» — Ни за что, — усмехнулся Серёжа, — уходи из моей головы! Уходи из моей жизни! Проваливай! «Я уйду,» — неожиданно согласился Птица, — «вот только ты сам ещё прибежишь ко мне, когда твой ненаглядный Олег тебя бросит и оставит умирать в одиночестве. Ты ничтожество, которое никому, кроме меня, не нужно. И если я пятно на твоей душе, то ты самое грязное пятно этого мира. Ты просто ничто». — Вон! — закричал Серёжа, смотря, как его губы меняют своё положение, растягиваясь в оскале. И, чтобы не видеть этого, он ударил по стеклу перед собой со всей силы. Оно побежало трещинами, затрещало и рассыпалось на осколки. «Увидимся, Серёжа,» — шепнул Птица. А потом стало пусто. Легко. Серёжа упал на колени. Слёзы текли по его щекам. Его трясло, как в лихорадке. Но дышать было неожиданно свободно. Он не чувствовал ничьего присутствия, хотя до этого момента даже не догадывался, что Птица всегда был рядом. Он был в нём, поражал собой мысли и эмоции. Серёжа пошевелил пальцами пульсирующей руки и поднял её выше. Костяшки были разбиты, текла кровь. Боль отрезвляла. Серёжа криво улыбнулся. Он поднялся на ноги, оглядываясь вокруг. Да уж… попадёт же ему, если кто-то узнает, кто разбил зеркало. Казённое, имущество, как никак. Серёжа промыл руку, радуясь, что стекло не попало в рану, и вышел из туалета, медленно направляясь до комнаты. — Что-то ты долго, — сказал Олег, а потом резко сел на кровати, — что с рукой? — Я… — Серёжа не смог придумать достойного оправдания, — я разбил зеркало. — Что? — ахнул Олег, подскакивая на ноги и в два шага оказываясь около своего парня, — как так случилось? Серёжа пожал плечами, а потом задрожал всем телом. Адреналин, что до этого блуждал в крови, резко пошёл на спад. — Олежа, — всхлипнул он и потянул руки, — я… я- — Тише, — успокаивающе шепнул Олег и притянул его к себе в крепкие объятия, начиная гладить по спине, Серёжа ещё раз всхлипнул, а потом разревелся, сжимая руками футболку под пальцами, — ну что ты, мой хороший, не плачь. Всё же хорошо. Он чуть отстранился, заглядывая в заплаканное и покрасневшее лицо. — Не смотри на меня, — смущённо сказал Серёжа, — я сейчас страшный. — Ты самый красивый для меня в любом виде, дурной, — ласково проговорил Олег с лёгкой улыбкой и стёр большими пальцами текущие слёзы, — ты так переживаешь о будущем? Серёжа смог только закачать головой. Это было отличным объяснением. Птица хоть и исчез, но говорить о нём не хотелось. Его хотелось забыть, навсегда выкинуть из головы, как страшный сон. Это обязательно получится. Олег оставил на его лбу тёплый поцелуй, а потом снова прижал к себе. Серёжа доверчиво прижался к тёплой груди, слушая мерно бьющееся сердце. С каждой секундой становилось всё спокойнее. — Легче? — тихо спросил Олег, обдавая макушку дыханием. — Ага, — - выдохнул Серёжа, а потом сам чуть отодвинулся, заглядывая в тёплые карие глаза, — а я тебя люблю. — Господи, Серый, — поражённо ахнул Олег, а потом улыбнулся широко, алея щеками, — я тоже тебя люблю. Серёжа качнулся вперёд, нежно прижимаясь в поцелуе. Это было их первое признание. Но точно одно из многих. Так было бы правильно. Да, их будущее покрыто мраком, их ждут проблемы и неизвестность. Но они были друг у друга — этого достаточно. — Вместе? — прошептал Серёжа. — Вместе, — ответил Олег. И ничего больше было не нужно.