Ещё раз, почему мы здесь?

Теперь все вокруг Мидории вели себя немного иначе. Но это было не так плохо, как могло показаться. Они не избегали его и не отступали, как только он появлялся. Наоборот, они смотрели на него с большим уважением, чего он никогда раньше не испытывал. Из всех больше всего изменилась манера поведения Ииды. Это было не так уж и заметно. Возможно, кроме Мидории, никто и не обратил на это внимания. Просто Иида даже не отчитал его за то, что тот ничего не ел вчера вечером, или, например, только улыбнулся и кивнул, когда они впервые увидели друг друга тем утром, вместо обычного оживленного приветствия. У поведения остальных, однако, не было таких разительных отличий. Сначала, возможно, присутствовала небольшая нерешительность, но вскоре Урарака уже рассказывала ему о мелких неудобствах своей причуды, Яойорозу заваривала для всех утренний чай, Цу приглядывала за Минетой, а Шото был спокоен и стоек, как всегда. У них был целый день, свободный от уроков, но им все равно требовался кто-то, кто присматривал бы за ними. По воскресеньям Айзава-сенсей обычно слонялся по общежитию, появляясь и исчезая, и время от времени занимаясь бумажной работой за столом в углу. Но сейчас Айзавы-сенсея явно не могло быть рядом, поэтому им нужна была замена. А «замена» и «класс А» в одном предложении никогда не было хорошим сочетанием. Будильники, как обычно, сработали рано утром, сопровождаемые ежедневными утренними криками, когда все просыпались и шумели больше, чем будильники, не желая вставать с постели. Мидория чувствовал себя ужасно, а его плечо болело как никогда сильно. Он с трудом оделся, каждое сокращение мышц посылало электрические разряды по его руке. Но ему все равно нужно было успеть в класс. Даже без уроков им предстоял напряженный день — прежде всего, в плане допрос полицией после того, что произошло в USJ. Но ни одно из перечисленных событий не занимало главное место в сознании большинства одноклассников Мидории. Вместо этого они наблюдали за ним — ждали, что он предпримет. Ведь он обещал, что добьется исключения Минеты, причем быстро. Прошлой ночью он не выспался, так как не спал, обдумывая план, по меньшей мере, часа три. И хотя он никогда не говорил об этом вслух, его самопровозглашённой целью было исключение в течение двадцати четырёх часов, то есть у него было время до полуночи. Кстати, о Полуночи… — Слушайте сюда! — Полночь-сенсей хлопнула рукой по учительскому столу, постукивая длинными красными ногтями по деревянной поверхности. — Из-за нарушения безопасности нам придется следить за вами еще пристальнее, чем обычно, а это значит, что большую часть дня вы проведете здесь. По классу пронесся хор разочарованных стонов. — Жалуйтесь, и я начну назначать наказания! — огрызнулась она, направив на них своё специальное оружие — хлыст, который она явно не собиралась использовать. — Факультету поддержки не помешала бы помощь в тестировании прототипов. Обычно Мидорию заинтересовала бы такая перспектива, но то, как она сказала «прототипы», заставило его предположить, что этого следует избегать. — Считайте, что это урок самоподготовки, — закончила она и, наконец, села в кресло Айзавы-сенсея. Что ж, не похоже, что она могла сесть на другое место, но Мидория был не единственным, кому это показалось… неправильным. Минета, сидевший позади Мидории, был единственным, кто, казалось, не возражал. Полночь была одним из тех героев, которую можно обвинить в плохом выборе геройских костюмов класса В. Её причуда была невероятно полезна для героики — аромат, исходивший от её кожи, заставлял любого, кто его почувствовал, немедленно заснуть. Но из-за дополнительного эффекта, который лучше всего действовал на тех, кто действительно мог быть увлечён ею, то есть, в основном, на парней, она одевалась в манере 18+. Но, по крайней мере, у нее была причина, в отличие от многих других героев. Для того чтобы её причуда работала эффективно, ей также нужно было иметь много открытой кожи. Ее первоначальный костюм был настолько смелым, что Япония полностью изменила свои правила по этому вопросу. Но её нынешний костюм был просто… глупым. Она почти не обнажала кожу, а вместо этого носила тонкую белую ткань на руках и ногах, которую можно было разорвать, чтобы выпустить свой аромат. Просто… зачем? Количество усилий, необходимых для поддержания нормального вида у этого костюма, было огромным. Было множество других способов создать костюм, который соответствовал бы её потребностям, не был слишком экстравагантным и не требовал ежедневной починки. Но, опять же, Минета не возражал. Может быть, если Мидория когда-нибудь выберется из этого класса, он попробует перевестись на факультет поддержки. Они разрабатывали костюмы героев, специальные оружия и, по сути, могли возиться и изобретать все что хотели, если у них была достаточно веская причина для этого. Это звучало довольно забавно, и Мидория мог кричать на глупых героев, когда захочет! А они не смогут ничего с этим поделать, потому что слишком сильно на него полагаются. Мидория моргнул и понял, что сидит и мечтает уже по меньшей мере десять минут в полной тишине. Полночь оценивала какие-то работы из других классов, а остальные из класса А либо занимались своими делами, либо безучастно смотрели в стену, либо смотрели на него. Мидория услышал сигнал своего телефона. Полночь на мгновение подняла глаза, но не стала никого отчитывать за то, что они пользуются своими телефонами. Мидория воспринял это как разрешение использовать их. [Хагакуре → 18] Что ты собираешься делать сегодня? Это был невинный вопрос, но Мидория понимал его настоящий смысл. Он поджал губы. Как ответить так, чтобы она поняла, а учителя, читающие их сообщения, нет? [18 → Хагакуре] Оставаться в этой комнате все утро — не совсем то, что я собирался делать. Что он имел в виду? Провести время в общежитии. Мидория задумался (а это обычно было опасно). Остальные одноклассники рассказали ему о том, что сказал детектив возле USJ, когда Мидория был без сознания на лечении у Исцеляющей Девочки. Среди класса A или B был предатель ЮЭй, кто-то, кто слил информацию о том, когда класс A и Всемогущий будут вместе. Но ни один из классов не знал об их поездке в USJ до того самого утра, и злодеям понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы организовать столь массовое вторжение. И тут он вспомнил о журналистской атаке, как её прозвали в его классе. Школа запаниковала — ворота, которые обычно защищали их от таких людей, были полностью разрушены. А кого они знали, кто обладал силой дезинтеграции? Значит, в школе был предатель, который связался с Шигараки, чтобы организовать это событие, и, пока все были отвлечены, успел пробраться в комнату персонала, найти нужную информацию и доложить Лиге злодеев. Для этого им понадобилось что-то для связи, то есть телефон или другое электронное устройство. Никто из класса А не мог получить доступ к Интернету. Им даже не разрешалось приближаться к ИКТ-комплексу без присмотра, везде были камеры. Но всех их обыскали еще до того, как допустили в ЮЭй. Ни у кого не было такого устройства… верно? Но в классе злодеев было бы глупо полагать, что никому не удалось что-то пронести. Конечно, оставалась вероятность, что это был кто-то из класса B. Но все знали, что это маловероятно. Несколько одноклассников Мидории были здесь именно из-за того, что являлись наёмными ворами. Если бы Мидорию попросили украсть информацию перед поступлением в ЮЭй и дали бы ему средства для этого, он, вероятно, пораздумывал бы об этом, по крайней мере. Он ничем не был обязан школе и ненавидел Всемогущего, однако не то чтобы тот, кто это сделал, обязательно знал, что из этого получится. Так или иначе, из всех в классе был только один человек, который, казалось, думал о том, чтобы встать на сторону злодеев, чтобы выбраться оттуда — и это был не Шото. Это был Минета. Если бы Мидория смог доказать, что именно Минета слил информацию, его бы точно исключили. Всё, что ему нужно было сделать, это найти средство связи с Шигараки. К счастью для Мидории, комната Минеты находилась рядом с его комнатой. К несчастью для Мидории, они собирались вернуться в общежитие только после бесед с детективом. Конечно, Минета не был здесь за воровство, по крайней мере, насколько Мидории было известно. Гораздо более вероятно, что расписание украл кто-то вроде Урараки или Хагакуре, только Урарака в это время обедала с Мидорией, так что это не могла быть она. Однако он мог только предполагать, что Хагакуре невиновна, а камеры наблюдения, при том что она была невидимой, вероятно, тоже не могли ничего доказать. План Б был таков: не найдя доказательств в комнате Минеты, обыскать комнату Хагакуре… … и подставить Минету. Грубо, но Мидорию это не волновало. Если это действительно была Хагакуре, он не хотел, чтобы её исключили из-за этого — она явно не знала, что произойдет, и помогла во время USJ. Минета предложил убить кого-то, поэтому его не так легко простить. А Хагакуре просто делала то, что делала всегда. Это была просто очередная работа, а она, вероятно, не продумала все до конца. Но это не имело значения, потому что Мидория всё равно не мог обыскать ни одну из комнат. Хагакуре некоторое время не посылала никаких других сообщений, и Мидория решил привлечь к этому делу весь класс.

Групповой чат класса 1-А

[18] Итак, кто ещё предпочёл бы быть в общежитии?

[Мина] Я думаю, ВСЕ [Яойорозу] Было бы полезнее провести обычные уроки [Иида] По крайней мере, мы можем воспользоваться этой возможностью, чтобы наверстать упущенное! [Джиро] Мы могли бы сделать это в общежитии. [Мина] Это так скучнооооооо [Мина] Мы могли бы ВЫСПАТЬСЯ [Серо] Я предлагаю просто поспать здесь. [Мина] На парте??? Нет, спасибо [Шото] Мидория, насколько сильно тебе нужно быть в общежитии? Наступила тишина, никто не проронил ни слова, и все повернулись к Мидории с пониманием.

[18] Ну, если я хочу сделать свою работу… [18] Довольно сильно, да.

[Каминари] У Полночи нет хороших СЛАБЫХ МЕСТ, не так ли?

[18] Это не будет так легко как с Сущим Миком [18] Но если кто-то может это сделать, то это вы.

По классу пробежали знающие взгляды, сопровождаемые ухмылками, достойными любого хорошего злодея.

[18] Вам, вероятно, следует запрятать эти сообщения, пока Полночь не попыталась их прочитать.

[Каминари] Привет 13 [Серо] Что? [Каминари] Бип [Мина] Бип-бип-бип [Каминари] Бип-буп [Серо] Буп. Определенно буп. [Каминари] Бип-бип-бип — потом буп. [Хагакуре] Бип-ити-бип! И так продолжалось в течение последующих пяти минут, пока их не отчитали за излишнее хихиканье, и снова наступила тишина. — Сенсей? — вдруг воскликнула Хагакуре, подняв руку. — Да? — Могу я отойти в туалет? — …Только быстро. — Спасибо, сенсей! — И она исчезла, до того как Полночь смогла бы передумать. Мидории было интересно, что сейчас произойдет, но молчание длилось еще пять минут, прежде чем что-то изменилось. — Где же она? — пробормотала себе под нос Полночь, вставая, чтобы выйти из класса. В этот момент Мина вскрикнула и подскочила на своем стуле. В ее столе была большая дыра. — Ах! Мне так жаль! — Все в порядке! — ответила Полночь, поспешив к ней, чтобы осмотреть повреждения. В этот момент дверь со скрипом открылась и снова осторожно закрылась — очевидно, это дело рук некой невидимой девушки. — У тебя есть что-нибудь, чтобы нейтрализовать кислоту? — спросила Полночь, не обращая внимания на происходящее. — Нет! Я не взяла с собой ничего… Я не думала, что мы здесь надолго! — Ладно… Я сбегаю в лабораторию факультета поддержки, чтобы найти что-нибудь, — вздохнула она. — Постарайся больше не отходить далеко и не активировать свою причуду. — Я п-постараюсь. — Мина сглотнула слезы. И Полночь ушла. По классу прокатился смех. — Пожалуйста, скажи мне, что это ты, Хагакуре, — вздохнул Оджиро, сидящий в передней части комнаты. — Что? Нет! Я призрак, бу-у-у, — раздался голос Хагакуре. Если присмотреться, то можно было увидеть тонкую металлическую полоску, которая была её браслетом, парящим прямо над землей. Затем, конечно же, заговорил Минета: — Значит ли это, что ты голая? Все уставились на него. — Эй, Мидория? — скривилась Цу. — Хм? — Можешь открыть окно? Мидория сидел ближе всех к нему. Он вздохнул и наклонился над своим столом, чтобы открыть его. — Подождите, нет! — воскликнул Минета. — Мы все об этом подумали! И мы слишком высоко! — Да… наверное, не стоит выбрасывать его с такой высоты, — с ненавистью заметил Мидория. — Если только Урарака не согласится помочь. — О, конечно! — засияла она. — Мидория! Какое там есть пафосное слово для этого? — Дефенестрация, — ответил Мидория под звуки Серо, отрывающего длинный кусок ленты от локтей. — Дефенестрация! Ура! — воскликнула Урарака. Таким образом, Минета медленно полетел к земле, обмотанный лентой Серо, мимо нескольких окон, в которые глазели другие ученики, а затем был сброшен примерно в метре над землей. — Как незрело было бы, если бы я попросила подушку-пердушку? — хихикнула Хагакуре, обращаясь к Яойорозу, которая бросила на неё взгляд: — Очень… — И передала ей одну. — Вообще… можно мне две? — Я бы хотел заметить, что не одобряю такое поведение! — воскликнул Иида, вставая, чтобы накричать на них всех. — Да, мы знаем, Иида, — вздохнул Серо. Он тоже встал, подошел к окну и использовал свою ленту, чтобы забраться наверх и выбраться наружу. Мидория сильно сомневался, что его увидят до конца утра. — Вы в порядке, мадемуазель? — спросил Аояма, сидевший напротив Мины. В начале семестра он был немногословен, и Мидория был уверен, что это потому, что он их всех боялся, но постепенно он начал раскрываться. — О, да, со мной всё хорошо! — ответила Мина. — 18 дал мне несколько советов по поводу моей причуды, и они действительно сработали! — О, правда? — Мидория моргнул. — Да! Насчет того, как ее тренировать — стараться нейтрализовать сильные щелочи вечером и все такое. Так что у меня не только больше контроля, я теперь разбираюсь в химии лучше, чем все вы, неудачники! — Не оставляй меня! — ныл Каминари, ссылаясь на то, что он и Мина были в самом низу класса почти по всем предметам. — Я могу тебя подтянуть! Ведь я теперь такая умная! Это была резкая смена настроения, когда Полночь вернулась, а Мина внезапно выпучила глаза. Она была удивительно хорошей актрисой. С кислотой быстро разобрались, и Мина, все еще фыркая, пододвинула свой стул к другой стороне стола Аоямы. Полночь вернулась в переднюю часть класса и поставила банку с порошком, который она использовала для нейтрализации кислоты. Она сузила глаза, осматривая комнату, а затем указала пальцем на каждую парту, словно считая сидящих за ними учеников. — Почему не хватает троих? — пробормотала она себе под нос. — Хагакуре еще не в-вернулась из туалета, с-сенсей, — напомнила ей Мина, вытирая слезы с глаз. — О да, мне нужно было… — Полночь подошла к двери, собираясь, вероятно, вернуть Хагакуре, но замешкалась и оглянулась на них. Оставшиеся семнадцать лиц невинно моргнули ей в ответ. — Если вы будете играть со мной в игры, — она снова подошла к учительскому столу, — у вас будут большие неприятности. Она уже собиралась сесть, но остановилась и со вздохом огромного разочарования протянула всем надутую красную подушку. — Очень смешно, — огрызнулась она, когда они захихикали. — Действительно по-взрослому. Я ожидала от вас большего, особенно после серьезности того, что произошло вчера. Это не детский сад. Именно тогда, когда она присаживалась, невидимая Хагакуре и подложила вторую подушку на её сиденье. Теперь она была в ярости. Её длинные ногти пронзили вторую подушку, когда она шлепнула ее на парту. Большая часть класса безудержно смеялась, в основном потому, что Хагакуре нарисовала на доске позади себя чиби-версию Полночи, выглядевшую такой же сердитой. — Я знаю, что ты здесь, 15, наказание! — крикнула Полночь. Шото поднял руку. — НЕТ, ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ВЫЙТИ В ТУАЛЕТ! — Сенсей, я ученик номер 15. — Тогда какой бы ни был номер Хагакуре! — Полночь вскрикнула от разочарования. — Полночь знает наши имена! — Несколько человек ахнули. Мина захлопала в ладоши; крокодиловы слезы давно закончились. Глаз у Полночи дернулся. Мидория услышал, как Хагакуре пронеслась мимо него и встала у окна. Она испустила яркую вспышку света из своей руки — то, чего Мидория не знал, что она может делать (но это имело смысл …ведь невидимость означала, что свет проходит прямо через её тело, так что это не было слишком большим расширением ее способностей, чтобы быть в состоянии сделать противоположное на долю секунды и перенаправить весь свет обратно… как часто она могла…). Это, конечно же, привлекло внимание Полночи. — 18! — воскликнула она. — Что ты делаешь?! — …Пишу в своем блокноте? — Мидория нахмурился. Это была правда — он обновлял страницу Мины. Хагакуре снова засветилась, умело оставаясь вне поля зрения, несмотря на витающий браслет слежения. — Тогда что это за свет, а? — огрызнулась Полночь, положив руки на бедра. — Это… Солнце? — У Мидории нет причуды, сенсей, — напомнила ей Яойорозу. — Это был не он. — 17?! — предположила Полночь. — Я ничего, блять, не делал, — зарычал на неё Бакуго. — Тогда что… почему окно открыто?! — Она встала перед Мидорией. — Цу попросила меня открыть его, — честно ответил он. — Здесь тепло, — добавила Урарака. Это было не связано, но по сути верно. Полночь вздохнула и наклонилась к нему: — Я бы предпочла, чтобы окно… — В этот момент, потянувшись к окну, чтобы закрыть его, она посмотрела вниз и, вероятно, увидела Минету в кустах далеко внизу. — Какого чёрта… — …О, привет, сенсей! И она посмотрела вверх. Хотя Мидория не мог видеть, он мог слышать, что происходит, он был совершенно уверен, что Серо сидит либо на крыше, либо на водоотливе несколькими этажами выше. — ЧТО ТЫ ТАМ ДЕЛАЕШЬ?! — крикнула она ему. — Наслаждаюсь видом! — крикнул он в ответ. — СПУСКАЙСЯ! — Что?! Я Вас не слышу! — О нет! — Мина мелодраматично ахнула. — Что, если он застрял?! — Нет, с Серо всё в порядке, — ответил Каминари. — А с Полночью не будет, если она попытается последовать за ним. Она посмотрела на него. — Не обижайтесь, сенсей, но в Вашем возрасте никто не будет таким проворным, как Серо. — И ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — Что Вы старая? — прозвучало после мгновения тишины — Я НЕ СТАРАЯ! — Кроме того, этот наряд не очень для этого подойдёт, — усмехнулась Джиро. — Не слишком ли Вы стары, чтобы носить что-то подобное? — Мина невинно моргнула. — А оно не натирает? — Джиро приподняла бровь. — Наручники немного вычурные… — Как и каблуки. — ДОСТАТОЧНО! — прикрикнула Полночь, топая ногой, как ребенок. — Сенсей, — подняв глаза от тетради, Мидория вздохнул. — Вы же знаете, что они не остановятся, пока вы не позволите им вернуться в общежитие. Какая разница? И посмотрите, сейчас почти десятиминутная перемена. Это было не так — Хагакуре перевела часы. Наступило напряженное молчание, пока она смотрела на него и поджимала губы, сузив глаза и пытаясь придумать скрытый мотив этого варианта. — Не пытайтесь меня обмануть. Я знаю, что вы все делаете. Вы останетесь здесь, пока детектив Цукаучи не будет готов допросить вас всех, — настаивала она. Упс, возможно, Мидория сказал что-то слишком рано. — По крайней мере, дайте мне подзарядить мой телефон, сенсей! Я могу попробовать написать Серо, чтобы он спустился, — предложил Каминари. — Да, спасибо — за учительским столом под доской есть розетка, — вздохнула Полночь. Но тут же осеклась, так как только сейчас заметила рисунок Хагакуре. — У тебя есть запасное зарядное устройство, Яомомо? — спросил Каминари у Яойорозу, спеша к ней. — О, конечно. — Она протянула зарядку. Полночь была занята тем, что стирала рисунок, когда Каминари что-то шепнул Яойорозу, которая передала ему запасную вещь, которую он сунул в карман. — Где здесь розетка, сенсей? — спросил Каминари. — Вот здесь, — жестом указала она. — Я вижу, как ты двигаешь стулья! — крикнула она Хагакуре, направляясь к задней части комнаты. Со звоном и вспышкой света Каминари воткнул маленький металлический стержень в розетку, и электричество отключилось. Полночь встала посреди класса: — …ПРЕКРАСНО… Просто возвращайтесь в общежитие! Раздались одобрительные возгласы, и все тут же похватали свои вещи и покинули класс с рекордной скоростью, причем кто-то забрал вещи Серо, а вещи Минеты оставили. Киришима помог Каминари, который своей электрической причудой закоротил собственный мозг, и дверь захлопнулась за ними. В приступах хихиканья все поспешили по коридорам, не обращая внимания на восклицания Ииды о том, что нельзя бегать по коридорам или что нужно подождать Полночь-сенсей. На улице они встретили Серо, отдали ему его сумку, а Хагакуре появилась через несколько минут после того, как забрала свою одежду из туалета. Они оставили Минету позади, посмеиваясь, когда Полночь-сенсей поспешила ему помочь. Честно говоря, он, вероятно, был весьма доволен сложившейся ситуацией. — Это было великолепно! — засмеялась Мина, когда они добрались до общежития. Она скинула туфли и рухнула на ближайший диван. — Удачи, Мидория! — добавила Хагакуре, проскакивая мимо в сторону кухни за печеньем, которое Сато приготовил накануне вечером. Ухмыльнувшись, Мидория повернулся и побежал вверх по лестнице. Он не знал, как долго ему придется обыскивать комнату Минеты. Он бросил сумку на свою кровать и, не раздумывая, открыл соседскую дверь. Он включил свет. В комнате Минеты царил беспорядок. По всему полу валялась одежда, вывалившаяся из ящиков. Стены были увешаны плакатами героев — ну, точнее, героинь, например, Горной Леди и даже Полночи. Комната, которая вначале могла бы показаться точной копией комнаты Мидории, теперь была совсем другой. Он даже не знал, с чего начать. Но надо было с чего-то начинать, поэтому он направился туда, куда он бы спрятал коммуникационное устройство, которое могло бы доставить ему серьезные неприятности, если бы его нашли, — к книгам. Но Мидория не стал долго там искать, потому что было совершенно ясно, что Минета думает совсем не так, как Мидория. Ему было неприятно думать о том, что там могло быть, если бы контрабанда не была конфискована в первый день, и если бы этот таинственный телефон был где-то в этом свинарнике, Минета должен был бы в первую очередь спрятать его при въезде в ЮЭй. Минета был далеко не глуп. Он занимал довольно высокие места в рейтингах по многим предметам. Должно быть, он хорошо всё спрятал. На нижнем этаже, в комоде, заполненном в основном пыльными настольными играми, была секция, которая была перепрофилирована для другого использования. Когда все постепенно поняли, что такое причуда Яойорозу, к ней начали обращаться с маленькими просьбами сделать что-нибудь. Они всегда четко давали понять, что она не обязана это делать, поэтому, наверное, ей так хотелось. Она нашла новую компанию друзей, с которыми ей не нужно было притворяться кем-то другим, и ей очень хотелось угодить. Ящик был заполнен различными предметами, которые Яойорозу сделала за последние несколько недель. В том числе многочисленные фломастеры (включая перманентный розовый), две мини-доски, несколько русских матрешек, запасные зарядные устройства, еще один пульт от телевизора, заводная игрушечная мышь, множество разноцветных помпонов и набор необычных солнцезащитных очков. На передней стенке ящика висел листок бумаги с названием «Ящик Яойорозу», на котором рядом с номером ученика было отмечено, сколько раз кто-то что-то просил. Это была идея Ииды — показать, что каждый человек обязан оказать ей столько-то услуг. Несмотря на его протесты, номер Мидории уже давно был вычеркнут. Так или иначе, в какой-то момент два разных человека попросили пакет для сэндвичей на застёжке (в котором некоторое время прятали украденное печенье, после чего Иида тщательно очистил их и почему-то положил в ящик, а не выбросил) и пару белых перчаток (которые Хагакуре использовала во время игры в шарады). Мидория взял их из ящика утром и теперь собирался использовать по назначению. Перчатки не позволят оставить отпечатки пальцев на телефоне, если он его найдет, а пластиковый пакет, очевидно, для того, чтобы положить телефон внутрь. Возможно, он немного перегибал палку, но, если уж на то пошло, он не хотел, чтобы его обвинили в том, что телефон принадлежит ему самому, потому что на нем остались отпечатки его пальцев! Но это не имело значения, потому что он нигде не мог его найти. Может быть, он был прав — может быть, телефон был в комнате Хагакуре. Она очень хотела, чтобы Минету исключили, и, возможно, у нее был скрытый мотив. Телефон Мидории подал сигнал. [Урарака → 18] Минета заходит! В спешке Мидория сунул телефон обратно в карман и поспешил к двери, собираясь уйти, а телефон снова подал сигнал. Он проверил его — никаких сообщений. Подождите… Если бы он был Минетой и имел при себе секретный телефон, сообщения которого ему нужно было бы постоянно проверять, он бы изменил мелодию звонка на ту, которая звучит на кирпичных телефонах, отказывающихся переходить в беззвучный режим. Таким образом, никто не смог бы догадаться, что звонок исходит не от телефона, который ему предоставила школа, и он не пропустил бы сообщения от сумасшедшего злодея, который может превратить его в кучу пыли, если он его проигнорирует. Откуда исходил звук? Из кровати? Под кроватью? Мидория слышал приближающиеся шаги, а может, это было просто биение его сердца. Где он? Где он?! Он откинул одеяло, заглянул под матрас, использовал тусклый свет кирпичного телефона, чтобы заглянуть под кровать, проверил под… Он был под подушкой?! Может, Мидория переоценил его? Как можно быть настолько умным в одних областях и настолько ограниченным в других?! Не желая прятаться под кроватью (если бы Минета вошел и обнаружил пропажу телефона, первое, что он сделал бы, это заглянул бы под кровать, чтобы посмотреть, не упал ли он), Мидория решил не терять времени и рискнул выйти из комнаты. Он только успел миновать собственную дверь, как Минета свернул за угол и увидел его. — Привет, — сказал он, когда они проходили мимо. Мидория не ответил. Дойдя до лестницы, он улыбнулся и посмотрел на смартфон в руке в перчатке. Бросив его в пакет для сэндвичей, Мидория засунул его и перчатки в карман пиджака и пошел посмотреть, что скажет Полночь-сенсей (прятаться наверху незадолго до допроса детектива могло показаться подозрительным). Видите? Мидория все продумал. Он все продумывает — каждую деталь каждого плана, тщательно продуманного. Кроме, разве что, результата, из-за которого он оказался в классе А, но это не главное. Мидория прислонился к стене и вежливо слушал, пока Полночь говорила и вообще отчитывала их всех за то, что они занозы в заднице, а они все просто смотрели на неё, и как-то так и не стало ясно, что никому, кроме Ииды, нет ни малейшего дела до того, что она хочет сказать. Все просто посматривали на Мидорию краем глаза, особенно когда вновь появился Минета и прошел мимо него. Полночь на мгновение повернулась и посмотрела на Минету, а затем на Мидорию, который просто пожал плечами и скопировал легендарное невинное моргание Мины. Класс захихикал, а Полночь только вздохнула, пробормотав, что не знает, как Айзава справляется со всеми ними, а затем объявила, что она будет сидеть здесь и оценивать их работы по истории искусств, слегка зловещим тоном. Вскоре Мидория снова исчез. Полночь подняла глаза от работ, но обнаружила, что он словно испарился. На самом деле он уже вернулся в свою комнату, снова надев белые перчатки и изучая поверхность смартфона под прикроватным светильником, с задернутыми шторами и выключенным основным освещением. Конечно, это был не «оригинальный» телефон Минеты — не тот, что был у него до поездки в ЮЭй. Должно быть, его ему выдали. Он был гораздо более продвинутым, чем кирпичные телефоны, но, конечно же, не самой новой моделью. Мидория был рад, что ему пришлось ввести только четырехзначный пароль, а отпечатки пальцев, оставленные Минетой на экране, подсказали ему цифры. Ему потребовалось всего две попытки, чтобы получить правильную комбинацию в знакомой схеме, которую он осторожно ввел уголком мизинца. Было совершенно очевидно, что Минета использовал телефон не только для обмена сообщениями — от социальных сетей до интернета и даже игр, но Мидория был здесь не для того, чтобы осуждать одноклассника за использование того, чего все остальные были лишены. Он улыбнулся приложению для обмена сообщениями. Ни один из контактов не был указан, но это не имело значения, потому что он активно общался только с одним человеком. Мидория увидел изображение аккуратного штатного расписания для класса 1-А, и это было все, что ему нужно.

***

— Причуда правды? — прошептал Мидория в ответ Шото. — Я знаю его, — сказал он таким же тихим голосом. — Когда меня схватили, он был одним из первых, кто заговорил со мной — пытался выяснить, где Даби и что со мной случилось. Все ученики класса А теперь сидели в своем классе. Одного за другим их выводили из него в пустую комнату на этаже выше. Детектив начал в арифметическом порядке, но вскоре система была нарушена. Мидория колебался. Всякий раз, когда Шото вспоминал что-то о своем прошлом, он всегда стремился задать вопросы об этом. Но Мидория знал, что как только он начнет его допрашивать, Шото снова замкнется в себе. Чем меньше он затрагивал эту тему, тем лучше. — Итак, что это за причуда правды? — спросил Мидория. — В смысле… она заставляет тебя говорить правду? — Нет, он знает, когда ты лжёшь, — объяснил Шото. — Даже если ты не подаёшь никаких признаков — он всегда знает. — Это чрезвычайно полезная причуда… — кивнул Мидория. — И сложная в обращении. Дверь в класс открылась, и детектив Цукаучи в бежевом плаще и шляпе улыбнулся им всем: — Хорошо, могу я поговорить с… Изуку Мидорией, пожалуйста? — Это я, — вздохнув, Мидория встал. — Удачи, — услышал он шёпот Шото, заставивший Мидорию вспомнить о USJ. Точно… ему все еще нужно поговорить с Шото об этом. Первым делом — допрос… — Присаживайся, Мидория, — сказал детектив, когда они вошли в классную комнату, в которой он расположился. Она была довольно маленькой. Большинство столов и стульев были придвинуты к стенам, так что остался только один, прямо в центре, с двумя стульями, стоящими напротив друг друга. Снаружи стоял полицейский с кошачьей головой, и Мидория подумал о том, как нервно ему было идти в полицию с доказательствами его издевательств. Он сел и начал беспокойно крутить пальцами. — Не стоит нервничать, — заметив нервозность, улыбнулся детектив. — У меня просто есть несколько стандартных вопросов, вот и все. Мидория кивнул и встретил его взгляд. Его глаза были серыми, но… какими-то теплыми. Мидория мог сказать, что он добрый и искренний человек. Он задал ему вопросы, которые Мидория считал очевидными и на которые он, очевидно, уже знал ответы. — Когда ты впервые понял, что что-то не так? — Я… разговаривал с Кендо, студенткой из класса героев, с которой я был в паре, о бессмысленности фонтана посреди тренировочного центра спасения. — Он нервно рассмеялся, и детектив тоже. — Потом я увидел странный фиолетовый свет. Я указал на него, и все остановились. Потом из него вышли злодеи — это был портал. Они… спросили, где Всемогущий, а когда поняли, что его там нет, сказали, что пришли освободить класс А. — Как ты отреагировал на это? — Я был… — Мидория прикусил губу, уставившись на свои руки. — …Растерян. Я не знаю — это трудно объяснить. Я… явно не хотел идти со злодеями. Но я не могу быть единственным в этом классе, кто чувствует себя запертым в классе А. Лига предлагала нам выход, и все колебались. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти? Мидория на мгновение встретился с ним взглядом, глаза метнулись к тетради в руках детектива. Неважно, что он записывал в неё, всё равно весь разговор записывался на диктофон. — Всё в порядке, — настаивал он. — У тебя не будет неприятностей, если ты скажешь, что подумывал о том, чтобы уйти. — Нет… — после дальнейших колебаний Мидория покачал головой. — Я знал, что это плохая идея. Я видел, что все остальные сомневаются, и сказал им, что нам нужно бежать — они так и сделали. — Похоже, твои одноклассники очень доверяют тебе, — улыбнулся детектив. — Я не думал об этом, — пожал плечами Мидория. — Я просто один из них. Легче прислушаться к кому-то вроде меня, чем к герою, против кого большинство из них уже довольно давно. — Не надо себя принижать. Я уже поговорил почти со всеми из класса А и B, и каждый, кто упоминал тебя, отзывался о тебе очень хорошо. — Ну, Вы ещё не со всеми поговорили… — Он потер затылок, а Цукаучи рассмеялся — Мне сказали, что злодей с порталами, Курогири, разделил вас всех. Можешь ли ты рассказать мне, что с вами произошло? — О, меня отправили в зону кораблекрушения. Кажется, я чуть не утонул дважды. Он рассказал ему о том, как Цу и Хоненуки спасли ему жизнь, и о своей хитрости против злодеев. Он так увлекся рассказом, что чуть не забыл упомянуть Минету. К счастью, Цукаучи разговаривал с Цу раньше, чем с Мидорией, при том, прямо до него. Так что детектив знал, что именно можно уточнить. — А на корабле, когда вы обдумывали планы побега, злодеи тоже пытались убедить вас перейти на их сторону? — О! Д-да, да, пытались. Я, Цу — А-Асуи, то есть, и Минета, были одеты в обычную физкультурную форму с красными полосами ниже плеч, в то время как Хоненуки был в костюме героя. Было ясно, кто в классе А, а кто нет. О-один из злодеев сказал, что вытащит нас на сушу, если мы первыми бросим героя. А потом… ну… Минета сказал, что трое против одного… Наступило мгновение тишины, прежде чем детектив продолжил: — И что ты думаешь об этом? — Что это было ужасное предложение? Я б-бы никогда не сделал ничего подобного. И Цу тоже не стала бы. Она, э-э, возможно, дала ему пощечину. А-а Хоненуки практически спас мне жизнь несколько минут спустя, так что… да. — Что было дальше? — медленно кивнул он и дописал ещё что-то в тетрадь. — Ты сказал, что разделился с остальными тремя, чтобы отвлечь водных злодеев. — Точно, эм… да. Они пошли прямо к выходу, где, похоже, были все остальные, а я попытался пойти длинным путем… Мидория был невероятно осторожен с информацией о Шото. Он опустил почти весь период их общения, быстро перескочив к тому моменту, когда Мидория понял, что Айзава-сенсей был ранен. Детектив, похоже, не счел это подозрительным. — Итак, ты подобрал меч и вклинился между Шигараки и Всемогущим? — Д-да… — невнятно ответил Мидория. Ни один из них не нарушал тишину ни на секунду, звук тикающих часов заполнил аудиторию. — Мидория, нам известно, что ты знаешь об ослабленных способностях Всемогущего. — О… — Мидория напрягся. Ну конечно, они знали. Глупо было со стороны Мидории думать иначе. Он просто полагал, что не так хорош в умении сохранять спокойствие под давлением, как ему казалось — над этим нужно поработать. По крайней мере, это была хорошая практика. У него было предчувствие, что когда-нибудь ему снова придется использовать эти навыки. — Да, но я видел, сколько сил он потратил на борьбу с Ному, — признал Мидория. — Там было много признаков, но, полагаю, я увидел их только потому, что знал, что надо искать. Вокруг него было так много пыли и дыма — это немного прикрывало его… А потом Шигараки просто сделал выпад, и я знал, что у него есть причуда дезинтеграции, я знал, что у Всемогущего закончилось время, я знал, что подмога уже в пути. Я просто подумал… если я смогу задержать его хотя бы ненадолго, я смогу… Спасти его? — Это очень героически с твоей стороны. Мидория уставился на него. Героически? Но он не был… — Цукаучи-сан, не обижайтесь, но я не совсем герой. — А потом ты был ранен. — Детектив только улыбнулся и покачал головой, как будто не поверив ему. Это замечание быстро вернуло Мидорию к текущему вопросу. Он схватился за раненое плечо, которое внезапно разболелось и снова запротестовало: — Точно… да… — Что произошло, по твоему мнению? — Э-э-э, я думаю, что герой Снайп пытался застрелить Шигараки, но Курогири видел, как они вошли. Он сбежал и вслепую перенаправил все, что было послано в сторону Шигараки, как мог, и… одна из пуль попала в меня. — Значит, ты не винишь в этом героев? Эта пуля могла убить тебя. Мидория заколебался, схватившись за бинты, чуть заметные под воротником рубашки. — Всемогущий сообщает, что ты довольно агрессивно отреагировал на его попытки успокоить тебя. — Ну! — начал Мидория, пораженный громкостью собственного голоса. — Ну… Я вмешался, чтобы помочь. И меня просто ранили в спину — в плечо — неважно. Как всегда… Проклятое тиканье часов снова заполнило его уши. — А потом я потерял сознание, так что… — Мидория пожал плечами, что вызвало всплеск боли в его позвоночнике. Он рыкнул и, поморщившись, зажал ушиб. — Ну, вот. — Большое спасибо, что уделили время, Мидория, — детектив кивнул. — Возможно, нам придется поговорить еще раз, но знайте, что это маловероятно. — Он потянулся к записывающему устройству, собираясь нажать «стоп». — Подождите! — воскликнул Мидория, потянувшись вперед, чтобы остановить его. — Я… я… я думаю, что у меня есть информация, которая может быть полезной для вас. В-вдобавок к тому, что я уже сказал. — И что же это может быть? — Цукаучи моргнул, отводя руку от записывающего устройства, оставив его включенным. — Мои друзья сказали, что Вы считаете, что среди нашего класса есть предатель ЮЭй. — Не обязательно, — настаивал он. — Мы просто проверяем всех, чтобы убедиться. — Верно, ну… то есть я согласен. Ч-что есть предатель, я имею в виду. — …Хорошо? — Ну, видите ли, никто из класса А не может контактировать с внешним миром после поступления в ЮЭй, если только не через учителя. Этот предполагаемый предатель должен был украсть копию расписания класса А, чтобы передать ее Лиге Злодеев. Но ни класс А, ни класс B не знали о USJ до самого утра — этого времени недостаточно для организации нападения! Предатель должен был слить эту информацию гораздо раньше. И единственное время, когда это возможно, это когда пресса проникла на территорию. Вы, наверное, заметили, но главные ворота были уничтожены — и это причуда Шигараки. В суматохе, которую вызвала тревога, должно быть, легко было ускользнуть и забрать информацию. Кроме того, кто-то мог отключить камеры наблюдения дистанционно, прокравшись с прессой, чтобы получить доступ к системе. Это несложно — просто нужно быть достаточно близко. Мидория вскоре понял, что это звучит ужасно подозрительно, но он продолжал, заикаясь от легкой паники. — Н-но д-даже если вы получили р-расписание, вам все равно нужно передать его Шигараки, а пресса стояла на пути, и никто из учеников не подходил к ней, так что они должны были сделать это по беспроводной связи, например, через телефон, послать фотографию или что-то в этом роде. Н-но в классе А есть только «кирпичные телефоны», поставляемые школой… Он достал свой собственный из кармана, чтобы показать детективу. А затем медленно вытащил пакет с бутербродами, в котором находился смартфон Минеты. Он протянул его через стол, и детектив нахмурился. — Это твой? — спросил он, и Мидория понял, что это вопрос, на который правдивая причуда застала бы его врасплох, если бы он был виновен или, возможно, подставил Минету. — Нет, — уверенно ответил он. — Нет, это Минеты. — Того самого Минеты, который предложил столкнуть твоего друга из курса героев в воду в USJ? — он прищурился. — Да, точно. Видите ли, эээ… моя комната находится прямо рядом с его. Сегодня я был… наверху — Минеты рядом не было… Мы все носим с собой телефоны, куда бы мы ни пошли, верно? Айзава-сенсей сказал делать это на случай чрезвычайных ситуаций. Потом я услышал звонок в комнате Минеты, но я знал, что у него с собой телефон. М-мне стало любопытно, и я поискал. Я нашёл это под его подушкой и подумал, что Вы захотите взглянуть на это. Я не хотел, чтобы на нем остались мои отпечатки пальцев, поэтому надел перчатки и положил его в пакет для сэндвичей. О, но я прикоснулся к нему, когда пытался разгадать пароль — это 2-5-8-0. — Ну тогда… — Детектив уставился на телефон. — Я обязательно взгляну. — Хорошо, — кивнул Мидория с радостной улыбкой. Он чувствовал себя немного спокойнее, когда ему удалось уладить этот вопрос. — О, и чтобы Вы знали, я и мои одноклассники поговорили вчера вечером. Минета заставляет всех девочек чувствовать себя очень неловко, да и они, и все остальные немного напуганы тем, как он, по сути, предложил убить Хоненуки. — Я полагаю, это все? — встав, спросил он, задвигая стул под стол. — Да, — согласился детектив, тоже вставая. — Да, позвольте мне… отвести тебя обратно в класс! Мне сейчас нужно поговорить с Минетой, и я обязательно проведу долгий разговор с ним и вашими учителями. — Большое спасибо, Цукаучи-сан! — Мидория засиял. Практически подпрыгивая, он оставил детектива, выключающего записывающее устройство, позади. К тому времени, как тот догнал его, Мидория уже стоял у двери в класс 1-А. Все отложили свои дела в сторону и уставились на Мидорию, который вошел внутрь, радостно напевая себе под нос. — Э-э, Минору Минета? — спросил детектив. Мидория заметил, как тот напрягся, когда назвали его имя, и как подозрительно он посмотрел на Мидорию, когда тот проходил мимо него. — Почему ты выглядишь таким счастливым, 18? — спросила Полночь, голос которой звучал довольно обеспокоенно. — Это преступление? — фыркнула Джиро. И больше об этом никто не спрашивал.

***

Минета не вернулся после беседы с детективом. Еще несколько человек, например, Каччан и Шото, побеседовали с ним, но надолго не задержались. Классу было велено вернуться в общежития и сказано, что обед будет доставлен. Внезапное усиление охраны некоторых напугало. Но им достаточно было взглянуть в сторону Мидории, чтобы понять, что это, скорее всего, его рук дело и им не о чем беспокоиться. В какой-то момент Полночь тоже ушла. На самом деле, класс А был предоставлен сам себе до самого обеда, когда наконец-то появилась их учительница на замену. Это был первый раз, когда ей удалось добиться безраздельного внимания класса. Все были в общей комнате, только что закончив ужин, и быстро сделали вид, что не ищут мышь, которую случайно выпустил Кода (его причуда была как-то связана с животными, как догадался Мидория, и никто не понимал, почему эта нежная душа вообще оказалась в классе А). Полночь с минуту смотрела на всех, а потом просто вздохнула, зная, что теперь ей лучше не вмешиваться в шалости класса А. — Мы хотим дать вам всем шанс в жизни, — начала она, её тон вдруг стал серьезным и почти сочувственным, — поэтому вы здесь. Но вы должны дать шанс и нам. В случае с большинством из вас провал этого занятия будет губителен для вашего будущего. Однако, — она сделала небольшую паузу, посмотрев на каждого из них по очереди, — подвергать опасности будущее других — подвергать опасности их жизни — не допустимо ни в коем случае. Класс А, класс B, ваши учителя, другие герои — так много жизней могло быть потеряно вчера: в одного из ваших одноклассников вчера стреляли. Мидория инстинктивно потянулся к своему ноющему плечу и нежно потер его. Возможно, ему стоит вернуться к Исцеляющей Девочке и поговорить с ней об этом. Оно всё еще сильно болело. — Мы не можем относиться к делу предателя ЮЭй легкомысленно, — продолжала Полночь. — Мы должны были показать пример — вам, остальным членам школы и всему миру. Вот почему после всестороннего обсуждения Минета потерпел неудачу и покинет школу, причем немедленно. Не было никакой реакции — ни вздоха, ни слова. Никто не перевел взгляд на Полночь; никто не пошевелился. — В общежитие кое-кто придет, чтобы забрать вещи Минеты, и полиция, возможно, захочет обыскать его комнату. Мы не разрешаем вам попрощаться с ним, извините. Еще одно мгновение тишины. — Завтра уроки начнутся в обычном режиме. 18, Исцеляющая Девочка хотела бы, чтобы ты посетил ее, чтобы она могла проверить плечо утром. Что ж, эта проблема решена. — До встречи, — кивнула Полночь, и с этими словами она повернулась и ушла, её высокие каблуки звякнули о деревянный пол, и звуки растворились вдали, как только за ней закрылась дверь. Класс разразился аплодисментами. — Ты сделал это! — воскликнула Хагакуре, подпрыгивая от радости. — Ты действительно добился его исключения, — пробурчал Серо. — И меньше чем за день! — Это было так потрясающе! — Мина захлопала. — Ну, он сам облегчил задачу. — Мидория покраснел, пока его одноклассники восхищались им. — Ты что, подставил его или что-то в этом роде? — спросила Джиро. — Н-нет! Нет, он действительно был предателем… как я и думал. — Конечно! — сказала Урарака, ударив кулаком в воздух. — Мидория знает всё! — Просто напомни мне никогда с тобой не ссориться, — рассмеялся Каминари. — Не могу поверить, что злодеи заставили украсть расписание Минету, а не меня! — проворчала Хагакуре. — Или меня! — кивнула Урарака. — Да! Из всех возможных вариантов, которые у них были, они выбрали Минету? Серьезно?! — Именно. Что у него есть такого, чего нет у нас?! — Более низкое чувство морали? — Джиро давилась от смеха. — Моя мораль порочна, и ты это знаешь! — ответила Хагакуре. Мидория был осыпан похвалами. Люди смеялись и рассказывали глупые истории — имя к строке 19 на доске было заменено на «Сдавленный виноград» — и Сато отдал Мидории последнее печенье, спрятанное где-то, где даже мастера воровства не смогли бы найти. Иида все еще был на ногах, пытаясь поддерживать порядок, настаивая на том, что чья-то очередь мыть посуду, чья-то — сушить и что у Мидории очередь выносить переполненный мусорный пакет на улицу. — О, но Мидория сегодня так помог! — сказала Урарака. — Я вынесу. — Нет! — огрызнулся Иида, вытягивая мешок из её руки. — Мы не можем изменить систему! Мы уже говорили об этом! — Да, Очако, нельзя изменять систему! — хихикнула Джиро. — Вынеси мусор, Мидория! — крикнул Серо, подбрасывая пакет над головами всех. Киришима поймал его и бросил Токоями, чей теневой монстр-причуда, Темная Тень, донес его до Мидории. — Спасибо, — усмехнулся он Тёмной Тени, и тот показал ему большой палец вверх. Мидория натянул ботинки и поспешил на улицу. До общих баков для всех общежитий было недалеко, но отсек с контейнерами для еды внутри вонял, так что он не собирался задерживаться там надолго. Он побрел обратно гораздо медленнее, на мгновение остановившись и окинув взглядом линию горизонта, когда оказался прямо за общежитиями — его загораживала стена, окружавшая ЮЭй, казавшаяся непроницаемой крепостью, внутри которой он был заперт. — Что тебе нужно, Каччан? Мидория обернулся и увидел его. Он знал его так хорошо, что мог определить его по шагам. Громкие, тяжелые и уверенные, словно он ожидал, что сама земля уступит ему дорогу, если он этого захочет. На мгновение они уставились друг на друга. Мидория боролся с желанием отступить, когда он шагнул ближе. — Ты думаешь, это смешно, да? — прорычал он. — Воровать, лгать, мошенничать, чтобы получить то, что ты хочешь? — Я никогда не делал ничего подобного, — ответил Мидория. — Верно. — Каччан был некомфортно близко. — Неужели ты не подумал о том, что теперь будет с Минетой? Ты только что разрушил его жизнь. — И почему тебя это волнует? — Мидория посмотрел на него. — Он заслужил это. И если это как-то связано с тобой — потому что всё должно быть связано с тобой — что ж, ты тоже заслужил то, что получил. И вдруг его прижали спиной к стене, рукой Каччан схватил его забинтованное плечо. Мидория стиснул зубы, превозмогая боль. Это было не так уж и больно, Каччан еще даже ничего не сделал. — Тебе плевать на жизни, которые ты разрушил, — шипел Каччан. — Учителя, которые потеряли свою работу и средства к существованию! Дети из нашего класса, у которых никогда не будет тех возможностей в жизни, которые у них были бы в противном случае… — Но тебе тоже все равно! — Мидория осмелился высказаться, что привело лишь к тому, что Каччан сильнее надавил на его плечо. — Ты разрушил мою жизнь! Это место — смертный приговор. Я никогда не добьюсь того, чего заслуживаю. — Вот что ты… — но он не смог закончить фразу, потому что Каччан понял, где ему больнее всего. Мидория зашипел и отпихнул его, что было плохой идеей, потому что несколько секунд спустя он снова ударился затылком о стену. — Ты злодей, — прорычал Каччан. — И я остановлю тебя. — Чтобы я н-не сделал что?! — Мидория схватил Каччана за запястье, пытаясь оттолкнуть его от своего раненого плеча. — Что бы ты, блять, ни задумал! Я знаю, что ты что-то задумал. — Я не злодей, Каччан! Я не такой, как те люди из USJ! Это не я! — Он почувствовал, как ладонь Каччана прожигает его футболку, а в уголках его глаз заблестели слезы. — Да, конечно. Ты… — ТЫ ЗЛОДЕЙ — ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ! И его повалили на землю. Мидория попятился прочь, сжимая плечо. Тень от Каччана падала на него, но он… просто уставился на него, вытянув руку, с расширенными глазами. — …Ты серьезно думаешь, что заслуживаешь быть героем, раз так себя ведёшь? — сказал Мидория, смаргивая непролитые слёзы. Он молчал, просто… глядя на него. — Каччан, ты не заслуживаешь этого — н-не сейчас. — Мидория поднялся на ноги. — Н-но ты заслужил шанс. И поэтому ты здесь. Ветер свистел, солнце садилось, завершая насыщенный событиями день. Всё ещё сжимая пораненное плечо, Мидория начал уходить. Он не успел далеко уйти, как Каччан снова заговорил: — Ты стал чудовищем. Мидория остановился. — Может быть, у нас есть что-то общее.