Ещё раз, почему мы здесь?

— Ещё раз, почему мы здесь? Каминари взглянул на Серо, подпирая подбородок, а его ноги свисали через край крыши. Он хмуро смотрел на горизонт; ночь была тихой — пока что. — Я не знаю, чувак, — Каминари глубоко вздыхает. — Это один из главных вопросов, не так ли, почему же мы здесь? — Прислонившись к заграждению, он пытался разглядеть своих одноклассников, бегающих внизу. — Почему мы? Ведь многие из нас прошли через столько всего, а теперь мы застряли здесь все вместе и… — Нет, Каминари, идиот ты этакий! — внезапно перебивает его Серо, нарушив спокойствие. — Почему мы здесь? Мы на крыше посреди ночи, а у тебя куча оголенных проводов! — О, — моргает Каминари. — Да, «о». О чём ты вообще? Ты подумал, что я имел в виду — смысл жизни или что-то в этом роде?.. Ты в порядке? — В порядке! Нормально, правда — просто… думал о всякой ерунде. — Ты… хочешь поговорить об этом? — …Нет, это… Каминари замер — его глаза уловили тусклый свет фонарика внизу, который то включался, то выключался. — Может быть, позже, — заканчивает он. — Это сигнал — правильно? — Откуда мне знать? Во-первых, это то, о чём я спрашивал тебя! Я забыл! — Я устраиваю в здании короткое замыкание! — Каминари поспешил обратно к проводам. — Ты не можешь просто сунуть туда свои руки! — шипел Серо, отступая от электроники, которую Сато притащил для них ранее. — Ты сам себя закоротишь! — И именно поэтому ты здесь! — усмехнулся Каминари, подняв вверх большой палец. — Увидимся на другой стороне! И с криком и вспышкой — свет погас. Каминари попятился назад от того, что когда-то было блоком предохранителей, бормоча какую-то ерунду с пустым выражением лица. Серо просто вздохнул, связал другу руки и потащил его к краю здания, откуда они могли спуститься вниз. «Это будет долгая ночь».

***

— Это будет долгий год, — пробормотал про себя Мидория, глядя вверх на ЮЭй. Массивное Н-образное здание возвышалось перед ним. Солнечный свет отражался в окнах. Ему пришлось отвести взгляд от слепящего света; на него было больно смотреть. В этом здании из-за такого большого количества стекла наверняка стоит удушающая жара. Кондиционерам там стоит бы быть хорошими. Взгляды других студентов, уже устремленные на него, были достаточно неприятны. Он пригнул голову, шагая вперед и стараясь не попадаться никому на глаза. Вот и все — он был внутри. Дом на ближайшие… кто знает, сколько? Мидория точно не знал. Ведь Мидория был членом печально известного класса 1-А.

***

В мире сверхспособностей, также известных как причуды, те, кто обладал наибольшей силой, возвышались над остальными и были названы героями, сдерживая тех, кто использовал свои силы по недоброму умыслу — злодеев. И конечно, с ростом уровня преступности были созданы школы, в которых воспитывали героев для борьбы за порядок в обществе. Но ЮЭй была не похожа ни на одну другую школу героев. Здесь было три года обучения, но первый год был самым маленьким. На втором курсе классы A и B были классами героев, а C и D — общеобразовательными и т.д. Но первый год был вдвое меньше. Класс B был единственным классом-героем, C — общеобразовательным, D — класс поддержки, а E — управления. И кем же тогда являлся класс А, спросите вы? Класс А был классом злодеев. Однажды какой-то исследователь изучил данные и определил, что большинство злодеев начинают свой путь к тьме ещё в подростковом возрасте, примерно в возрасте Мидории. И ситуация становилась только хуже. Были дети с опасными причудами — дети, которые попадали не в ту компанию; дети, которыми манипулировали и настраивали против героев; дети, которые пытались сами стать героями, но незаконно. Этот служащий сказал, что они могут подготовить больше героев для борьбы с растущим кризисом — или они могут ударить по проблеме в самом ее источнике. Найти способ не дать людям вообще пойти по кривой дорожке. ЮЭй было престижным учебным заведением. Вступительные экзамены были трудными, занятия были не менее сложными, но из ЮЭй выпускались выдающиеся герои. Если вы не смогли поступить на первый курс, возможно, потому, что у вас нет яркой причуды или ещё не было навыков её использования, то у вас был шанс поступить на второй курс, если у вас были выдающиеся рекомендации и оценки. Вы даже могли бы перевестись из общеобразовательного класса ЮЭй, если бы доказали, что у вас есть все необходимое для этого. И тогда ЮЭй поговорил с этим исследователем, а потом и с целой исследовательской группой и сделал объявление: если ЮЭй наберёт класс правонарушителей со всей страны, то сможет обучать их наилучшим способом — с учителями-героями и необходимыми ресурсами — и перевернуть их жизнь. Программа была успешной. Некоторые из величайших разработчиков вспомогательных технологий закончили класс А в ЮЭй. Были выпущены выдающиеся подпольные герои, да и обычные тоже. Не будем забывать о бизнесменах и бизнесвумен, которые могли обвести рынок вокруг мизинца с помощью огромного опыта, полученного в ЮЭй и за пределами академии. Но если вы проваливали класс А — это был конец пути. Тебя отправляли обратно в ту дыру, из которой тебя вытащили. Чаще всего, в колонию для несовершеннолетних. Класс А был твоей последней надеждой. А Мидория… ему здесь было не место. Потому что в мире сверхлюдей Мидория был полной противоположностью — у него не было Причуды. Вообще никакой. Беспричудный, бесполезный, жалкий Деку. И вот он здесь, красный опознавательный знак, говорящий о его принадлежности к классу А, красуется на его форменной куртке — большой номер 18 на спине. Один из двадцати потенциальных злодеев и бандитов. Почему он был одним из них? Ещё раз, почему он здесь? В комнате была мёртвая тишина, когда он открыл дверь. Он пришел не последним, за что был благодарен. Тем более, когда он понял, что Каччан ещё не пришел. Он сел на парту, на которой лежал новый комплект для физкультуры с надписью «18». «18», похоже, стало его новым именем. Он уставился в пустое пространство, ожидая начала ужасного дня. Медленно, но верно прибывали новые ученики. Мидория был уверен, что у каждого из них была своя замечательная история. В конце концов, прибыл и Каччан. Мидория быстро отвернулся от его яростного взгляда, топая через всю комнату, и уселся на сиденье перед ним. 17. Отлично! Просто замечательно. Конечно, Каччан должен был быть номером 17. Почему он не мог быть… 1? Он всегда считал себя номером 1. Я стану величайшим героем, которого когда-либо видел этот мир! Бла-бла-бла — глупый Деку — иди умри в канаве — бла-бла-бла. Ха, удачи тебе в этом. У тебя будет пятно в личном деле на всю оставшуюся жизнь. Даже если ты попадешь в класс B в следующем году, мир всегда будет видеть тебя в классе А. Ты никогда не будешь номером один. Никогда. Время шло. Класс заполнился до отказа, все места были заняты. Мидория не осмеливался оглянуться на своих одноклассников (если их вообще можно было так назвать). Это была не более чем тюрьма — по крайней мере, так казалось. Прикреплённые к лодыжкам маячки не помогали считать иначе. Мидория был не единственным, кто вздрогнул, когда дверь, наконец, снова распахнулась. Снаружи стоял человек, который никак не мог быть их учителем, верно? Но он все равно вошёл — длинные сальные черные волосы, усталые глаза, невзрачно одетый с ярко-желтым спальным мешком, перекинутым через плечо, и с белым шарфом на шее. Спальный мешок приземлился на пол, тихий звук прервал тишину. — Доброе утро, — низким и хрипловатым голосом поприветствовал их он. — Я — Айзава, ваш учитель. Мидория почувствовал, как его прошиб пот. Для такого усталого, понурого человека он излучал странную интенсивность. Это не помешало Мидории бросить на него странный взгляд, когда он достал со стола то, что выглядело как… фруктовое пюре, и съел… выпил… почти всё, глядя на них. — Вы все знаете, почему вы здесь, — вздохнул он, бросая пустую упаковку в корзину рядом со своим столом, в которой уже было приличное количество упаковок, несмотря на то, что это был первый день занятий. Мидория испытывал искушение сказать, что на самом деле нет — он не понимал, почему он здесь. Но это означало бы высказаться перед всеми. Он еще не был готов к этому — сначала ему нужно было разобраться, как устроен этот класс. Надолго воцарилось молчание, прежде чем господин Айзава продолжил: — Вы можете закончить класс А в любое время. Все, что вам нужно, это моё согласие, и вы будете немедленно переведены в общеобразовательный класс С. Но сначала вы должны это заслужить. Прошла еще минута молчания, пока господин Айзава смотрел в глаза каждому из своих учеников. Мидорию раздражало, что взгляд на нём задержался чуть дольше, чем на других. — Возьмите свою форму для физкультуры, — приказал учитель. — Я провожу вас в раздевалку, а потом встретимся на зеленой площадке. Все встали с разной степенью энтузиазма. Мидория уже мог понять, кто они, по тому, как они шли. Некоторые, казалось, трусили и шаркали мимо; другие стояли, подняв подбородок, как бы говоря, что у этого места нет шанса изменить их или, возможно, что это честь для них — быть признанными достаточно плохими, чтобы попасть сюда; в то время как остальные не выглядели настолько обеспокоенными, как будто они знали, что всё равно окажутся здесь. Айзава следовал за ними сзади, давая указания тем, кто шел впереди, в какую сторону идти. Их всех по отдельности провели по зданиям и сооружениям, поэтому все они пришли в разное время. Мидория не слушал и не обращал внимания. Он был слишком погружен в свои мысли. Теперь, похоже, и он заблудился в этом лабиринте школы. Приказав встретить его за дверью в другом конце раздевалки, Айзава оставил их, позволив мальчикам и девочкам разойтись по своим раздевалкам, и ушёл. Мидория переоделся как можно быстрее, не желая оставаться в такой ситуации ни на секунду дольше, чем нужно. Ему просто нужно было дожить до выпуска — как бы… долго это ни было. Может быть, Айзава скоро поймет, что произошла ошибка, и разрешит ему перевестись в общеобразовательный класс! Да, он мог бы представить себя там — конечно, почему бы и нет?.. Черт возьми, Каччан, это всё — твоя вина. Пока Мидория бежал к выходу, он наткнулся на ужасающе выглядящего номер 11. Он смотрел на него поверх своей синей маски, а на его руках, похожих на щупальца, появился третий глаз. Мидория лишь нервно рассмеялся и отступил назад, прокладывая себе путь к двери. — Разве ты не собираешься переодеться, 15?! — внезапно окликнул кто-то. Громкий звук заставил Мидорию подпрыгнуть. Обернувшись, он увидел, как мальчик в очках под номером 4 машет руками этому номеру 15. Мидория встретился глазами с 15-м, и по нему пробежали мурашки. — Здесь нет камер, — сказал он, пока Мидория отступал к двери. — Я здесь не для того, чтобы облегчить жизнь героям. Мидория больше ничего не слышал. Он пошел прочь, не желая вмешиваться, и вскоре обнаружил себя стоящим рядом с несколькими девочками перед Айзавой. Его мысли вернулись к раздевалкам. Ученик 15 — Шото Тодороки. Когда-то Мидория был фанатом героев. Он знал о них всё. Ну, даже если бы он и не был фанатом героев, он бы всё равно знал о Шото Тодороки, сыне Старателя, героя номер два. Это был большой скандал. Тодороки якобы был похищен злодеем со шрамами по имени Даби несколько лет назад. Это широко освещалось в СМИ. Когда его наконец поймали, Даби ускользнул, а Тодороки проникся ненавистью к героям — в частности, к собственному отцу. Конечно, он оказался в ЮЭй. А куда ему еще идти? Он не то чтобы был убийцей, как Даби, но все же был своего рода злодеем. Но, конечно, Мидория тоже должен был оказаться в его классе. Он не просил об этом. Ради Бога, еще не прошло и часа, а это уже было кошмаром. Время шло, и большинство других учеников пришли. Но не Тодороки. В конце концов, Айзава сам отправился за пропавшим учеником. И после того, как прошло гораздо больше времени, чем нужно, Тодороки, похоже, сдался и переоделся, встретился с Айзавой и медленно, насколько это было возможно, подошёл к остальным. — Построиться, — вздохнул Айзава, и они так и сделали. — По порядку. Спустя минуту сумбурной перестановки, Мидория оказался между парнем вдвое ниже его, который все время пялился на девочку рядом с ним, и Каччаном. Потому что вселенная просто ненавидит его. — Привыкайте к тем, с кем вы стоите рядом, — наставлял учитель. — Когда бы вы ни выстроились в ряд, вы всегда должны быть в таком порядке. В следующий раз стройтесь быстрее. Отлично. — Есть три причины, по которым вы находитесь здесь, — сказал Айзава, проходя вдоль строя. — Во-первых, ваша причуда может быть опасной. Номера 1, 2, 7, 10 и 14 — мы будем работать над тем, чтобы вы лучше контролировали ваши способности. Вы закончите школу, когда я решу, что вы больше не представляете опасности для себя и окружающих. — Во-вторых, линчевательство. Я знаю, что это звучит благородно; я знаю, что вы считаете, что поступаете правильно — но это незаконно. В глазах закона вы злодеи, а не герои. Без подготовки, сдержанности и навыков вы могли бы создать больше проблем, чем устранили. Номера 3, 4, 6, 8 и 9 — вы закончите школу, как только эти мысли по-настоящему дойдут до вас. Он остановился перед всеми, глубоко вздохнув: — Итого десять. Вторая половина из вас находится здесь за злодейское поведение. Спорьте со мной сколько угодно — это ничего не изменит. Мидория сжал кулаки. Вот что они действительно думали о нем? Злодей? Это было неправильно — он не сделал ничего плохого! Это Каччан должен был оказаться здесь, а не он! Но все так ужасно обернулось… При всем его планировании и продумывании всех действий такой вариант развития событий он даже не рассматривал. — Вы закончите школу тогда, когда, как я полагаю, поймете, почему оказались здесь, и когда сможете увидеть лучший путь в будущее. Что ж, тогда Мидория собирался застрять здесь навсегда. — Если до конца учебного года вы не получите моё согласие на дальнейшее обучение, это будет автоматически считаться провалом. Мидория сглотнул. — Должен ли я объяснять, что это значит для вас? Никто не ответил. — Хорошо. Каждый из моих учеников закончил школу в прошлом году. Давайте посмотрим, есть ли в вас то, что необходимо для этого. И тут прозвучали страшные слова — Оценка Причуд — и Мидория понял, что это начало конца для него. Все было достаточно плохо в его старой школе, средней школе Орудера. Здесь, где половина его одноклассников были, по сути, злодеями, было еще хуже. Как только они узнают, что он беспричудный, всё начнется сначала. Он потратил столько усилий, чтобы покончить с этим раз и навсегда, а это бумерангом ударило прямо в лицо. Ну, по крайней мере, Каччан был здесь. Не то чтобы Мидория был особенно благодарен за знакомое лицо. Скорее потому, что это было целью Мидории. Он хотел перевести Каччана в класс А. Из его старого друга получится отличный герой, это точно, и Мидория не сомневался, что Каччан скоро перейдет в класс B. Но прежде ему нужно было научиться смирению. Он не мог быть героем и тираном. Каччан шёл прямо к жизни, в которой он будет просто большим жестоким, злым вариантом своего школьного «я» — задирой с властью. Класс А покажет ему разницу — верно? К тому же он, скорее всего, не сможет стать героем с высоким местом в рейтинге. Конечно, Мидория никогда не планировал, что он тоже окажется в классе А. — О, и я забыл упомянуть, — внезапно сказал Айзава, прервав их, когда первые двое подошли к началу забега. — За последнее место в этом тесте вы сразу же получите наказание. Раздался полный недовольства гул, в котором Мидория не осмелился участвовать. — Наказание — помочь классу B помыть посуду сегодня вечером. Страшная ухмылка господина Айзавы заставила перспективу казаться намного хуже, чем она была на самом деле. И внезапно у Мидории появилась новая мотивация хорошо справиться с тестом. Но это не помешало Каччану случайно пустить взрыв в лицо Мидории, когда он использовал свою причуду для увеличения скорости в забеге. Не помогло и то, что он чуть не прожег ботинки Мидории, когда тот должен был держать ноги во время приседаний. И Мидория, скорее всего, все еще был последним, когда на восьмистах метрах Каччан подставил ему подножку, и Мидория ударился лицом о бетон. Мидория поймал взгляд Айзавы, когда встал на ноги, и вытер кровь с раны на щеке тыльной стороной рукава, прежде чем продолжить путь. Каким-то образом он все равно не был последним. — Номер 17, — позвал его Айзава, прежде чем они перешли к бросанию мяча. — Почему бы тебе не называть мое чертово имя? — прошипел Каччан. — В данный момент ты ведешь себя не так, чтобы этого заслужить, — пробурчал Айзава без малейших угрызений совести. — Не хочешь объяснить, почему ты так обращаешься с Восемнадцатым? У него ужасная царапина на лице, и не думайте, что я не заметил следы ожогов на его одежде. Мидория почувствовал взгляды остальных учеников на своем затылке. Он не сводил взгляда с Айзавы. — Я не сделал ничего такого, чего он не заслужил, — просто прорычал Каччан. Мидория не сказал ни слова, не пошевелился, не отвел глаза. — Я знаю, как вы оба оказались здесь. Никто из вас никуда не уйдет, пока вы не найдете способ решить эти разногласия. Особенно ты, 17. Что ж, Мидория действительно собирался умереть здесь. По крайней мере, он потянет Каччана с собой на дно. — Наказание, — рыкнул Айзава на Каччана. — И не окажись последним, иначе будешь наказанным два дня подряд. Мидория был на сто процентов готов к тому, что Каччан тут же обвинит его в этом. Поскольку, опять же, это была его вина. Но то, что он просто сжал кулаки, молча кипя и глядя на него исподлобья, только усугубляло ситуацию. Остальные нормативы прошли без проблем, что только заставило Мидорию нервничать. Особенно когда невысокий фиолетововолосый номер 19 набрал невероятно высокий балл в прыжках из стороны в сторону. Мидория был обречен. Он должен был отбывать наказание вместе с Каччаном. Это было еще ужаснее самого наказания. — Итак, вот ваши баллы, — вздохнул Айзава, и после нажатия кнопки перед ним появилась голограмма таблицы лидеров. Мидория поморщился, готовясь к худшему, но потом медленно поднял глаза и увидел, что — — он не последний? — 15 — наказание. В следующий раз приложи немного больше усилий. Тодороки не выглядел обеспокоенным, но Мидория почувствовал облегчение. Он не был последним! Он был третьим с конца! Невидимая девочка тоже была не так хороша, как он! Что ж, это было логично, учитывая, что её причуда не давала ей никакого преимущества в этих нормативах. Хотя Мидория не мог её видеть, по одежде она казалась чуть меньше и слабее его. — Номер 20, я ожидал от тебя большего. В следующий раз я этого не допущу. И 19 — я слежу за тобой. Ну, это было совсем не зловеще. Высокая девушка с хвостиком (номер 20) смотрела на 19 (невысокого фиолетового мальчика). Боже, Мидории действительно нужно узнать их имена. Айзава передал Мидории записку: «Отправляйся к Исцеляющей девочке и вылечи эту царапину. Полагаю, ты знаешь дорогу». Мидория кивнул, хотя это было совсем не так. — Мне нужно, — его учитель снова обратился к остальным, — чтобы вы все старались изо всех сил, если хотите надеяться окончить школу. Это ваше первое предупреждение. — А что насчет него? — 19 указал на Мидорию, который вздрогнул от неожиданного заявления: — Он даже не использовал свою причуду. — У 18 нет причуды. Ну, это только что произошло. — Ты едва ли набрал больше баллов, чем он, 19 — я не знаю, почему ты выглядишь таким самодовольным из-за этого. Ты на тонком льду. 18 приложил больше усилий, чем большинство из вас. Любая нетерпимость по отношению к чьей-либо причуде или её отсутствию здесь не допускается. Вам понятно? Мидория моргнул. Он… не ожидал этого. — Я спросил, вам понятно? Раздался хор из: «Да, сэр» — прежде чем их наконец отпустили. Мидория почти бегом вернулся в раздевалку. Он переоделся так быстро, что большинство даже не успели войти внутрь, когда он уже исчез, готовый бродить по лабиринту в поисках Исцеляющей девочки. Может быть… всё будет не так уж плохо. Но это было только начало.