Боги и монстры

      Холодный ветер вьюгой бьет в окно, и письмо с ледяной бурей оказывается доставленным прямо в руки адресанта — он ловко его хватает. Длинные пальцы торопливо рвут конверт, быстро снимая печать. От письма веет прохладой, пахнет морской свежестью и хвоей, снегами Снежной. Чайльд некогда любовно открывал подобные конверты от своей богини, мечтательно прижимался обкусанными губами к бумаге, на том месте где обычно Царица дарила свой поцелуй. Чувствуя холод еë тонких уст, и лёгкий запах парфюма. Он был мечтателем, некогда очень по-странному и страшно влюбленным в свою покровительницу, но сейчас не смотря на еë небесные знамя, Чайльд мечтал уже о других губах на своих скулах и лбе. Голубые глаза очень мимолетно пробегают по тексту - вдаваясь лишь в суть, не читая лишних слов, как то любила диктовать царица, и Тарталья хмыкнув понимает, что ему совершенно плевать на псевдо-похвалу и восторг от произошедшего в Ли Юэ — она более от нежной богини, не надобна. По привычке дочитывая, он чуть касается губами бумаги, там, где был оставлен ледяной поцелуй покровительницы. Выражая нежели ни признательность и любовь, больше за покровительство его семье на родине, за кров и достаток. За спиной проносится ветер, заставляя шарф взлетать, упс, похоже кто-то явился в неподходящий момент. — В ней нечего любить, помимо еë смелости. — щебечет бог, нарушая ту блаженную тишину в комнате. Легкий холод, что пришел с письмом, неприятно растекается в руки - подобно металлу. Моракс, бог контрактов, бог слова и жадности, подходит вплотную сзади заставая врасплох. хватает за широкие плечи, глядит прямо в затылок —       Чайльд не может знать наверняка, но он ощущает как янтарные глаза горят ревнивым блеском. И пока Тарталья вдумчиво вертит конверт в своих руках, Моракс костлявыми пальцами массирует плечи юноши. — В ней нечего любить, помимо вечной красоты, но, это есть и во мне, Аякс. — Архонт приподнимается на цыпочках, стараясь дотянуться, обжигает нечеловечески горячим дыханием скулу и ухо. Его пальцы уже гладят шею Тартальи, вызывая у того непонятливую дрожь во всем теле. — Так подари мне этот поцелуй. Тарталья не может понять, не может просто сориентироваться и выловить миг — ему кажется все и сразу, и объятья, и поцелуй, и то как у него одной рукой ловким обманом отбирают конверт, обещая растворить в воздухе. — Она не будет твоей, Аякс, — рычит Моракс, крайне зло и горестно, рассматривая размытый поцелуй около текста. — А я готов быть тебе верным до конца твоей жизни. Когтистые руки Властелина быстро накрывают опущенные ладони Чайльда, роняя письмо на пол в знак неуважения. Он с особой нежностью сплетает свои теплые пальцы с чужими — такими ледяными, буквально "поцелованными" холодом, касаясь губами чужих.