Торговец Местью

Акт I Сказка, сотканная из любви и пустоты

— Милый Волк, расскажи мне сказку.

— Жил на свете человек с бледной кожей и рыжими волосами. И был он очень одинок.

— Почему он был одинок?

— Он приходил к каждому в надежде отыскать родственную душу, но все они его избегали с ужасом в глазах.

— Он же мог их всех догнать.

— Верно, но он взял топор и разрубил себя пополам, прямо посередине.

— Чтобы у него всегда был друг?

— Чтобы у него всегда был друг.

— А как звали этого друга?

— Этим другом был он сам.

      Маленький рыжий мальчик бежал по лесу среди деревьев, перепрыгивая через завалившиеся стволы и продираясь через кусты, ломая ногами маленькие веточки. Для сентябрьского вечера одет он был слишком тепло — в бежевую махровую шинель с длинный белым шарфом и здоровенную меховую шапку, которая, кажется, держалась на голове мальчугана только благодаря его больши́м оттопыренным ушам. Вокруг него не было ни единой живой души. Лишь многовековые деревья, как стражи леса, возвышались далеко ввысь, пугая своей величественностью. Сильный ветер издавал гул, от которого становилось жутко и тревожно. Однако наш юный герой не обращал на посторонние звуки никакого внимания. Он был голоден. И голод его разрывал изнутри.         Вдруг мальчик услышал шорох из ближайших кустов. «Там кто-то есть?» — подумав, он решил проверить и направился прямо к источнику шума. «Может, у него найдется что-нибудь вкусное?» Но не успел рыжеволосый подойти к кусту, как из него выпрыгнул большой и страшный черный Волк. Животное сбило его с ног и повалило на опавшую листву.         Красные голодные глаза смотрели на добычу. Но хищник не видел в своей жертве страха, лишь жгучее любопытство. «Почему он не боится? Я недостаточно ужасен?» — от таких размышлений его отвлек детский и невинный голосок:   — Извините, сир, — тихо пролепетал мальчик.  Глаза-бусинки, цвета голубого неба, смотрели на Волка с интересом и неким желанием. — У Вас не найдется еда?         Тот немного смутился от такого взгляда, отвернулся и даже покраснел. Что-то в глазах парнишки было ему знакомо, словно он видел это когда-то. Чем дольше хищник всматривался в лицо напротив, тем больше недоумевал. Хотя, казалось, все предельно просто. Когда он впервые увидел его, мальчик был всего лишь добычей для Волка, не больше.         Не успел веснушчатый пару раз моргнуть, как перед ним, сверкая хищной улыбкой, предстал высокий молодой человек. На нем был костюм из темно-синей саржи, а черные волосы, заплетённые в косу длиной до лопаток, показались мальчику необычайно жесткими и густыми.   — Вау! — с детской искренностью удивился малец, потому что никогда в своей жизни не видел подобного волшебства.   — Так ты голоден? — немного неуверенно спросил Волк, глядя на мальчугана, который вот-вот готов был упасть в обморок на траву.   — Да, я уже давно не ел, — пожаловался мальчик, и его живот в ответ заурчал от голода.   — Подожди меня здесь, я попробую достать тебе кое-что, — сказал он и отправился искать добычу.         Мужчина был раздражен, но голод был сильнее, поэтому в его голове родился план: он решил откормить парнишку, прежде чем съесть.         Голубоглазый остался один, но ненадолго. Спустя несколько минут послышался шелест листвы за его спиной и оттуда, держа в зубах мертвого оленя, вышел Волк в своем животном обличии.   — О-о-о, олень! — радостно воскликнул мальчик, громко захлопав в ладоши. Приплясывая, он возбужденно теснился возле мертвого тела.         Они устроились под могучим кленом, только-только одевшимся нежно-зеленой листвой, и приступили к трапезе.   — Так ты не из здешних, не так ли? — решил поинтересоваться Волк, когда они почти закончили обгладывать кости бедного животного. — Как ты здесь очутился?         Взгляд мальчика погрустнел, уголки его губ опустились и мужчина на долю секунды пожалел о своем вопросе.   — Эм, моя мама забыла покормить меня, — с грустью произнес тот. Покачивая головой, он глядел на Волка, ища утешение в его, казалось, бесчеловечных глазах. — Поэтому я убежал!   — Хочешь остаться со мной? — без раздумий предложил Волк. Ему в последнее время было скучно одному в лесу, а съесть мальчика он всегда успеет, тем более будет с кем поговорить. — Я могу добывать тебе еду и прочее.         Веснушчатое лицо мальчика озарила детская улыбка, из-за чего появились ямочки и легкий румянец на щеках.   — Конечно! — радостно воскликнул он без раздумий и почти подпрыгнул на месте, но тут же взял себя в руки и продолжил: — Если тебя не затруднит.         На том и порешили. Каждый день Волк приносил ему все необходимое, как и было обещано. Голод мальчика казался неутолимым, отчего ему приходилось охотиться чуть ли ни каждый час. Но хотя скрытые намерения и мотивы Волка, тот не торопился впиться клыками в молодую и нежную плоть, откладывая свое пиршество на неопределенный срок.   — Хей, смотри, что я принес, — окликнул парня мужчина. В руках он держал корзину со свежей, горячей выпечкой.         Сегодня Волк решил разбавить их рацион, а то долго питаться сырым мясом, так себе была затея. Такими темпами мальчик превратиться в одну из пышных булочек в корзинке. Хотя…   — Не могу поверить, что ты правда достал это!   — Все для тебя, мой сладкий, — подмигнул ему Волк, отчего тот мило покраснел. — Я разрушил деревню ради этого.         Смущенный таким заявлением, рыжеволосый протянул мужчине хлебобулочное изделие:   — В-все же, ты собираешься есть это?   — Эм, нет спасибо, я хищник.         Сидя на пеньке и уплетая горячую булочку, малец поднял голубые глаза на своего кормильца и неожиданно спросил:   — Можно я останусь с тобой навсегда?         Во взгляде было столько надежды и боли, что у мужчины чуть сердце не остановилось. Но он не понимал почему. Почему юнец хочет остаться с ним, а не с людьми в деревне? Разве там ему будет не лучше? Волку уже самому не хотелось его отпускать, но разве с ним тот будет счастлив?   — Ах, это проблемно… — вопрос заставил задуматься, как долго он будет контролировать ситуацию и свой голод.   — Э-э-э?   — Почему  настаиваешь на том, чтобы остаться со мной? Ты ведь знаешь, что неподалеку есть несколько деревень, да? Ты с легкостью можешь найти себе новый дом…         Но не успел он договорить, как маленький кулачок схватил его за ворот рубашки и резко потянул вниз, заключая в крепкие объятия — корзинка с выпечкой упала на сухую листву.   — Но я не хочу уходить! — плача, воскликнул мальчик. — Я хочу остаться с тобой навсегда…         И снова этот взгляд безысходности, страха и толики… надежды? Волк наконец понял, что видит, когда смотрит в небесно-голубые глаза, полные слез. А точнее, кого. Точно таким же взглядом Волк смотрел, как его родителей жестоко убивают охотники. Точно такими же словами, скуля, он молил волчьих богов забрать его душу вместе с ними…         Мужчина резко отодвинул парнишку от себя и потрепал по рыжей макушке.   — Успокойся. Я не собираюсь бросать тебя или делать что-то в этом роде. Ты можешь остаться со мной настолько долго, насколько захочешь.   — Ура!   — Слушай, — стараясь отвлечься от далеких воспоминаний, Волк поднялся, подобрал с земли корзинку и дрожащими руками начал собирать булочки, — в северной части леса находится небольшой домик. Внутри поживает старая леди, которую мы можем съесть.         Услышав такое предложение, веснушчатый высунул язык и протянул: «Ф-у-у-у».         «Черт, наверное, я не должен был предлагать ему человечину», — мужчина совсем забыл про то, что перед ним людское дитя, а не животное.   — Я не буду есть старое мясо.         «Это его действительно беспокоит?!» — удивился Волк, поворачиваясь к мальцу, мысленно спрашивая, что, чёрт побери, вообще входит в рацион маленьких детей:   — Ладно, я пойду к ней сам. Ты сиди и жди меня.   — Хорошо.         Спустя пару часов он снова появился в поле зрения мальчика, держа в руках что-то красное и мягкое на вид, отдаленно напоминающее плащ.   — Эй, это я нашел в коттедже, — с этими словами мужчина протянул багровую, вязанную накидку. — Это твой размер. Попробуй!   — Ну, что ты думаешь? — смущенно спросил голубоглазый, крутясь вокруг себя, словно детский волчок.         Его голубые глаза смотрели прямо в душу, улыбка грела сердце, а веснушки под лучами осеннего солнца дарили покой.   — Тебе идет, — без лжи и лицемерия ответил мужчина со всей имеющейся нежностью, касаясь румянца на щеках мальчика.         И именно в этот момент его животный голод превратился в ничто иное, что не хотело горячей крови и твердой плоти. Иное требовало нежности и ласки, требовало дарить мальчику счастливые моменты, защищать и видеть, как тот улыбается светлой улыбкой только ему одному. Волк слышал от людей, как называется этот голод. Они с трепетом нарекали это чувство — любовью. Он никогда не думал, что его животное нутро жестокого убийцы коснется столь нечто великое и возвышенное. Но глядя на то, как грубые, мозолистые пальцы обхватывают еще совсем хрупкие и нежные руки мальчика, как он утыкается своим маленьким носиком в ладонь, стараясь прильнуть как можно ближе мужчина убеждался в том, что готов отдаться этому чувству и его сокровищу без остатка. Стать для него преданным рыцарем и несокрушимой стеной.         Так их сказка продолжалась день за днем и год за годом. Они уже не представляли жизни друг без друга, ну, по крайней мере, так думал Волк.         Но однажды мальчик попросил мужчину убить кабана. Все шло гладко. Животное было почти у него в зубах, но от застилающей глаза жадной погони, он не заметил капкан, который приготовили охотники. Адская боль пронзила заднюю лапу, и Волк глухо проскулил. Ни секунды не думая, он обратился и заткнул себе рот рукой, дабы не издавать ни звука.         Неподалеку один из охотников обернулся на сработанную ловушку.   — Ты слышал это? — спросил он своего товарища и направился в сторону звука. — Думаю, моя ловушка сработала.   — Я не слышу зверя, — заметил другой, но ружье все же перезарядил. — Так что, это могла быть ветка.   — Возможно, ты прав. Так сложно найти развлечения в наши дни, — но как только до Волка оставались считаные шаги, охотник выпрямился, огляделся по сторонам и вдруг заметил краем глаза, как что-то мелькнуло среди деревьев на самой опушке леса. — О! А вот там точно что-то есть.         Подождав, пока звероловы уйдут на достаточное расстояние, мужчина позволил себе громко выругаться:   — Черт…         Он попытался раскрыть капкан, но тот не поддавался, а любые старания освободиться приносили нестерпимую боль. «Не хватает сил… Не думаю что смогу, вообще, ходить. Надеюсь, мальчишка справится сам», — с такими мыслями, облокачиваясь о ствол хвойного дерева, Волк ожидал своей дальнейшей участи...   — Что же, на сегодня все, — страницы зашелестели, и книга громко захлопнулась. — Ну, как Вам сказка, господин Разумовский? Жизненно не так ли?         Юрий сидел в удобном кресле в покоях Сергея. Да, у него были свои покои. К сожалению, особняк Алтана не был обустроен темницами и темными подвалами, поэтому у его пленников было «все включено». Еда и вода по расписанию, а уборная под аккомпанемент двух наемников. Не жизнь, а сказка. Ну, почти.         Пленник же был волен в свободе действий, в пределах своей комнаты. Мужчина не был на цепи и его движения не были ограничены. Все острые и режущие предметы были конфискованы. На окнах железные решетки, а за дверью десятки наемников, поэтому Торговец не боялся, что его жизни может что-то угрожать. Ему априори нечего опасаться.         Именно сегодня должно состояться долгожданное событие, ради которого все было и затеяно, но это будет поздно вечером, а пока Юрий решил скрасить одиночество Сергея, не спрашивая мнения второго. Юноша прочел ему одну из любимейших историй, но, судя по всему, тот ее не оценил, убедительно притворяясь спящим.   — Видите ли, — продолжил Торговец Местью, принявшись медленно мерить шагами комнату, — Вы прям как тот голодный мальчик. Вам все мало и мало. Готовы сожрать даже близких и родных, чтобы утолить свой голод. Пытались убить друга и подставили девчонку. Про убийства простых смертных я вообще молчу. И всего ради чего? Правильно! Ради себя лю-би-мо-го!   — Я смотрю, ты вершишь справедливость? — через какое-то время подал голос Сергей. Мужчина широко зевнул, приподнимаясь с кровати. — Знаю я одного такого борца за справедливость.   — Ну, можно и так сказать. Но я предпочитаю другое слово: месть. Вам ведь это знакомо, не так ли? Грань между справедливостью и местью очень тонка. Мы даже немножко похожи, правда, цели разные.         Разумовский напрягся. Непрошеные воспоминания вспыхнули у него в голове: взрывы, Венеция, много крови и пять пуль.         Заметив, что его собеседник наконец подал ему хоть какие-то эмоции, Юрий улыбнулся:   — О-о-о, я смотрю, Вас настигли Венецианские флешбэки! Какая прелесть!         Разумовский поднял на него гневный взгляд. Всякий раз, покидая реальность и окунаясь в царство сна, мужчина оказывался там, на месте своей давней гибели. Там, где собственноручно погубил многих. Ничего не менялось. Сценарий сна повторялся раз за разом.         Того, кто встретил его сегодня, в этом сценарии не было, но Разумовский не обрадовался перемене.         Отвернувшись от надоедливого гостя, Сергей по привычке потянулся к кулону Олега, который носил, не снимая с момента похищения… и не нашел его.         «О нет…» — приступ паники вызвал вспышку страха, наполнявшее тело. Их с Волковым разделили по разным комнатам, но Сергей не знал, жив ли тот и как себя чувствует. Лишь кулон говорил, что его друг рядом. Хоть так. А теперь кулона нет…   — Красивая побрякушка, — нараспев произнес Юрий, с интересом рассматривая украшение.         Мужчина резко обернулся. Глаза его горели. В вытянутой руке молодого человека на короткой цепочке болтался серебряный кулон в виде когтя и стилизованной волчьей головы.         Ярость захлестнула Сергея горячей волной, и он шагнул к Торговцу. Сергей был недостаточно крупным мужчиной, однако тот был ему по плечо.   — Это… мое, — сквозь зубы прошипел Разумовский, медленно наклоняясь к лицу напротив.         Молодой человек не сбежал, он даже не испугался. Такое чувство, что его лицо заменяла маска, которая не выдавала эмоций, но глаза светились жестокой издевкой.   — Вы убожество, Разумовский, — произнёс он, помахивая подвеской. — Некоторые скажут, что мы здесь все такие, но Вы отличились. Вы действительно ненормальный.   — Отдай, — Сергей снова протянул руку. — Не то…   — Попробуйте, — ответил парень ровным голосом, хотя глаза сияли радостным предвкушением. Но затем вздохнул: — Но Вы ничего не добьетесь. На, забирайте. Мне она даром не нужна.         С этими словами Юрий пренебрежительно швырнул подвеску Сергею. Та не успела долететь до земли, как ловко была поймана. Раскрыв ладонь, он впился в подвеску взглядом. Она не пострадала. Тогда мужчина подошёл к своей кровати и сел. Лицо его было бесплотным слепком того, как он выглядел несколько дней назад. По комнате пронесся порыв ветра, но Разумовский его не почувствовал. Он повесил на шею драгоценный кулон.   — Я достаточно повидал в жизни сверхъестественной херни, — твердо сказал Разумовский. То, что с ним произошло в Сибири, на сон не спишешь, а ему, ой как хотелось, чтобы все случившееся оказалось плодом и так неустойчивого воображения. — Никакого «Кукловода» не существует, не так ли? К чему этот цирк?         Смеясь, Юрий покачал головой:   — Кто знает, существует ли мое изобретение. Действует ли оно. Но одно известно точно, я даю людям то, чего они жаждут с незапамятных времен. — уловив непонимающий взгляд Сергея, он поспешил ответить: —…Месть.         Разумовский уже хотел чего-нибудь сострить на этот счёт, но вовремя прикусил язык, вспомнив, что выглядит далеко не школьником.   — Но мы ее узники.         Парень усмехнулся и повернулся к нему спиной.   — Неужели? До Вас только дошло? Для всех смертных это такое же естественное желание, как есть, спать и прочие плотские утехи. Месть нужно утолять, а иначе… — Торговец на секунду задумался, словно тщательно подбирал слова. — Что же, сегодня в кресле психиатра побуду я. Недаром мне пришлось изучить о Вас столько отчетов. Вот скажите, господин Разумовский, когда Вы совершили свое первое убийство, что чувствовали? А когда обрушили обелиск на площади Восстания на голову детей и взрослых? Вспомните, что чувствовали, когда вершили свою месть? — жестко вопрошал Юрий, пронзая Сергея взглядом, в котором жгучий интерес смешался с не менее обжигающей снисходительностью. — Признаюсь честно, я в какой-то степени восхищен Вашим искусным способом расквитаться с многоуважаемым майором Громом. Но Вы цепляетесь за прошлое, которое ускользает, как песок сквозь пальцы, и даже не видите того, что у Вас перед носом, — и с каждым словом, произнесённым бархатистым голосом, зарождался страх, вспыхивали тревожные мысли, возвращались усталость и боль. — Вы не сожалеете. Будь у Вас второй шанс, Вы бы поступили точно так же. Хотя единственное чтобы Вы поменяли — ни поставили бы под удар своего верного пса. Это один факт, что Вас гложет. На остальных Вам плевать.   — Не смей! — сердито процедил мужчина, отдергивая края рубашки и заправляя за ухо одну особенно-длинную прядь. — Я был аватаром языческого…   — Бога? Ха-ха-ха, слышал бы Вас Рубинштейн! Тогда бегите, о приемник Христа или… Аватаром какого бога Вы там были? — он сделал задумчивый вид и выдержал необходимую паузу, словно этот вопрос должен был поставить Сергея в тупи́к. — А неважно, — Торговец Местью пренебрежительно махнул рукой в сторону двери. — Бегите, спасайте свой народ от грехов человеческий. Может, на этот раз Вы никого даже не убьете…         Разумовский замер, сузив глаза.   — Объясните мне вот что, голубчик, — продолжил молодой человек. Он медленно сел обратно в кресло, складывая ладони лодочкой, — Вы так стремитесь помогать людям, спасать их, если Ваши «специфические» методы можно назвать спасением, конечно… но отчего? В отличие от Вас, они, кажется, не страдают… — Юрий поправил несуществующие очки, почесал мнимую бородку, а тон  речи доказал, что он вжился в роль психотерапевта. От такого сравнения у Разумовского задергался правый глаз. — Зачем Вам надо было возвращаться к проекту с кодовым названием «Чумной Доктор» версия 2.0? Почему после официального получения статуса «мертв», когда Вам дали второй шанс, Вы его не использовали как полагается? Где Ваше воображение?   — Ты ступил на опасную дорожку, — зло огрызнулся уязвленный пленник, и это прозвучало совсем грубо. — Не смей лезть ко мне в душу!   — Хотите, я отвечу за Вас? — приподняв иронично бровь, вопросил Юрий и, не дожидаясь отклика, продолжил: — Вы делаете все это не ради других, а ради себя. Ваше возвышенное альтер эго потерпело крах, и Вы решил его потешить. Вы хотите, чтобы Ваши деяния помнили, имя было на устах, а Ваш образ вселял страх, — он наклонился вперёд, поставив локти на колени, и обратил к Разумовскому повелительный взгляд и уверенные слова: — Вы хотите стать Питерским Тем-чье-имя-нельзя-называть!         Казалось, Торговец задался целью высмеять все усилия мужчины.   — Не путай меня со своими игрушками, — ледяным голосом ответил Сергей. — И не надейся позабавиться за мой счёт.         Юрий улыбнулся, обнажая ряд белых зубов.   — Конечно, нет. Мне нет смысла Вас истязать, — сказал он, смакуя чужое непонимание. — Первый раз с этим справились Вы сами. В этот раз этим займутся те, кто жаждет над Вами расправы, — встав, Торговец положил книгу на прикроватную тумбочку, нежно погладив по корешку. — И не забывайте об истории. Вас помнят не за достижения, а за неудачи. Может, Вы и были выдающимся гением, но сегодня запомнится лишь Ваш крах. Сеанс психотерапии, я считаю, подошел к концу.         Развернувшись, Торговец хотел покинуть комнату, однако остановился услышав:   — И чем же закончилась сказка? Неужели Волк умер, а мальчик остался один?   — Откройте последнюю страницу и узнаете. Ах и мой диагноз налицо, голубчик. Правда, я не имею понятия, как это выразить по-научному. Как же там было-то… — он начал щелкать пальцами, будто вспоминая что-то. — Все, вспомнил! — усмехнувшись, легко и непринуждённо, Юрий поддался вперёд. — Моральный урод, — и с этими словами Торговец Местью шагнул во тьму коридора, оставив Разумовского в полном одиночестве.         Подавив вздох, мужчина осторожно взял двумя руками книгу и положил на колени. Мельком взглянув на название сказки, которое гласило: «Волк и голодный мальчик». Его пальцы с голубоватыми венками аккуратно открыли трактат на нужной странице. Он не заметил, как за его спиной от стены отделилась черная тень и медленно приблизилась к нему сзади, погружая комнату во мрак…         …Прошло несколько дней. Усыпанный опавшими листьями хвои, словно одеялом, изголодавший и исхудавший Волк не ожидал спасения, но рассеянное от слабости внимание привлек приближающийся шум.   — Что…         Не успел мужчина удивиться, как в него, на небывалой скорости влетел рыжий вихрь.   — Я искал тебя всюду! — крикнул голубоглазый и обнял его за талию, уткнувшись мордочкой в живот. — Я голоден… Очень голоден…         Волк принялся поглаживать мальчишку успокаивая:   — Извини, что не смог ничего принести…   — Все в порядке, — его голос прозвучал слишком спокойно и как-то безразлично. — Моя мама тоже про меня забыла…   —…А? — такая смена настроения и ответ сильно обескуражили Волка, который начал не на шутку волноваться за сокровище.         Он хотел уточнить, точно ли все в порядке и что стало с его мамой, но тут парнишка поднял на него, до безумия голодный взгляд и ответ пришел сам. Слюни обильной рекой текли изо рта, а глаза горели янтарно-золотистым безумием.         Рыжеволосый утробно рыча, прокричал:   — ТЫ ПОДОЙДЕШЬ!         И кинулся прямо на мужчину. Тот не успел ничего понять, как их губы соединились в голодном поцелуе. Секунду, всего на одну секунду Волк получил то, чего так страстно желал. Он улыбнулся и в благоговении закрыл глаза. Вся его преданность, вся его любовь окупилась этим моментом.         Несчастный забыл обо всем: о боли, холоде и двух днях голодовки. Перед ним был только он — его малыш. Однако то, чего так страстно желал Волк, стало его кончиной.         Поцелуй длился несколько секунд, прежде чем мужчина почувствовал новую порцию боли. Ему медленно отгрызали нижнюю губу. То, что когда-то было милым мальчиком, теперь больше походило на чудовище. Чудовище, которое уже через минуту, торопливо глотая слюни и давясь от жадности, поедало плоть того, кто о нем заботился.         Волк не издал ни звука, когда правую ногу с мерзким хрустом оторвали от тела, поглаживая целой рукой рыжую макушку. Он не сопротивлялся, когда низ живота опалила не сладкая тяжесть, а давящая нестерпимая боль, которая разливалась по всему телу. Он позволял мальчику делать с собой то, что вздумается. Мужчина тогда не понял, что случилось, но чтобы это не было, он наслаждался происходящим.         Нечто закончило трапезу, временно утолив свой голод. Нечитаемым, пустым взглядом оно смотрело на недоеденные, окровавленные остатки, не чувствуя ничего.   — Ах, кажется, я снова переел.         Сняв окровавленную накидку, оно вытерло от крови лицо и, развернувшись, не спеша направилось глубже в лес, пока…   — Извините, господа охотники, — тихо пролепетал мальчик. Глаза-бусинки, цвета голубого неба, смотрели на мужчин с интересом и неким желанием. — У Вас не найдется еда?         Ибо голод пустоты был неутолим.

Конец

— Что общего у всех сказок, милый Волк?

— Они заканчиваются. И не у всех сказок счастливый конец.