Бинго

Маша беззвучно складывала вещи в чемоданы, стараясь сделать так, чтобы все точно влезло. Распихивать всю свою жизнь по сумкам и понимать, насколько никчёмна и бедна твоя духовная составляющая, в отличие от материальной было непросто. Швецовой хотелось провалиться куда-то глубоко под землю, чтобы только не ощущать на себя взгляд почти бывшего мужа. Нет, не осуждающий, не ненавидящий, что было бы логичнее. Кораблёв смотрел на неё с сочувствуем, и Марии даже показалось, что если вдруг она кинется ему на шею, моля о пощаде, он скажет ей привычное «как скажешь», и все у них будет как раньше. Но она уже сделала решительный шаг, и возвращаться туда, куда изначально не надо было идти совершенно не было смысла. — Можно задать тебе вопрос? — Осторожно начал он. — Задавай. — Безразлично сказала Мария, не отрываясь от сбора вещей. Смотреть в глаза было по меньшей мере стыдно. — Давно это у вас началось? Швецова промолчала. Может, сказать, что ничего не было, кроме этого поцелуя в кабинете? Нет, не поверит, он же опер. Два плюс два складывает на раз, да и наверняка что-то подозревал уже давно, но просто не хотел плохо думать о своём самом дорогом человеке. — Зачем тебе знать, Лёнь? — Тихо произнесла Маша. — Что за акт мазохизма? — После дома заброшенного, да? — Проигнорировал он её вопрос, смотря куда-то в пустоту. — Нет, — впервые за столько времени не соврала Маша. — Тогда ты злился, ревновал, но мы правда были просто друзьями. Маша отложила аккуратно сложенный джемпер, присаживаясь на край постели. — Лёнь, я знаю, что ты вряд ли сможешь меня когда-то простить. Я сама бы не простила, потому что это чистой воды предательство. То, что случилось — ужасно, но я просто не хочу, чтобы ты копался в себе. Когда ты вдруг начал делать шаги ко мне навстречу, я была разбита и подавлена. Мне казалось, что я никому не нужна, а уж тем более не нужна мужчинам. Шутка ли, с тремя пусть и взрослыми, но детьми, после двух разводов… Мне было страшно остаться одной, и я вдруг решила, что ты можешь быть моим спасательным кругом. Я спаслась сама, не думая о том, что тяну тебя на дно. Я думала только о себе, я эгоистка, но… Мы изначально с тобой были очень разными. Ты мой лучший друг, и всегда им оставался, даже когда был, — Маша запнулась. — Моим мужем. Я знала, что ты всегда поддержишь, поможешь, подскажешь, но я не чувствовала рядом с тобой себя счастливой как женщина. Как человек — на все сто! Но не как женщина… Я не знаю, что для тебя сейчас хуже: узнать о том, что я тебе изменила, или о том, что никогда не чувствовала к тебе любви, который должна чувствовать жена к своему мужу. Мне стыдно, что я не нашла в себе сил поговорить с тобой раньше, а поступила вот так вот некрасиво, за твоей спиной крутя роман. В результате я пришла к тому, с чего начинала три года назад. Я одна, разбитая и подавленная. Только теперь я знаю, чего точно не сделаю. Я больше никогда не заставлю кого-то страдать из-за меня. Пойми меня, если сможешь и постарайся не держать зла… Кота погладь от меня, а то что-то давно не показывался. — Обязательно, если удастся его воскресить, — без эмоций сказал Леонид, пропуская через себя каждое слово, сказанное Машей. — Как… — Швецова чуть сама не умерла на месте от услышанного. Осознание того, что она сейчас подлила масла в огонь к невероятной боли мужа стало болезненно давить на виски. — Неделю назад, но ты видимо так была погружена в свои проблемы с личной жизнью, что этого даже не заметила… — Лёнь, я… — Я все понял уже давно, Марья Сергеевна. Будучи с вами во френдзоне, как сейчас говорит молодёжь, я был гораздо сильнее доволен жизнью и не переживал каждый день, что порчу её вам. — Опять на вы? — Вернёмся к той точке, когда все было хорошо. Мы рискнули попробовать то, во что не верил никто, не получилось. Так зачем изобретать велосипед, а, Мария Сергеевна? Мария ничего не ответила. Она закрыла последний чемодан, сняла с крючка две пары ключей от своей квартиры, в которую тоже будет непросто возвращаться, напоследок обняла своего _лучшего друга_ и ушла. Ушла, оставляя за собой шлейф разнообразных воспоминаний. Им обоим предстояло начать новую жизнь.

***

*** Маша сидела в кабинете, перебирая бумаги. На носу Новый год, нужно было подчищать хвосты и сдавать все дела, который зависли у неё. — Ну а это, Олег… — Дверь её кабинета распахнулась, и на пороге возник Фёдор с Платоновым впридачу. — Все ещё та же Марья Сергеевна, что и год назад! Или вас стоит перезнакомить заново? — Перезнакомь, — кивнул Олег и улыбаясь посмотрел на Машу. — Столько воды утекло с того времени. — Хорошо! — Усмехнулся Фёдор. — В общем, знакомься, это наш самый лучший и самый красивый следователь, а ещё она мастер допросов. Так я тогда говорил? — По-моему так, — медленно пожимая Маше руку ответил Платонов. — Курочкин, быстро в машину и на задержание! — Хрипло раздалось из рации и Фёдор поспешил покинуть кабинет крикнув на прощание. — Извините, я сегодня дежурю! Олег с Машей остались наедине. Он помог ей выйти из-за стола, все ещё не отпуская руки. Они улыбались, глядя друг на друга, и Платонов продолжил начатое коллегой описание. — А ещё у Марии Сергеевны очень красивые глаза, она любит, когда её целуют в шею и любому белью предпочитает чёрное кружево. Но это Феде знать и не положено.