Туман

- Я виноват что-ли в чём? - серьёзно спросил Дима. - Ты мне не дерзи, я ведь нормально хочу с тобой поговорить. - Тамара была строга, это было слышно. - Так, что случилось? - Ты в школу не ходишь - это неправильно. Может, придём к какому-нибудь компромиссу, который и тебе и мне пользу принесёт? То есть… - она прервалась с задумчивым видом, после посмотрела на мальчика и продолжила - Я имела ввиду, что ты начнёшь ходить в школу и получать какие-то знания, а я буду меньше волноваться о тебе. - Ты за меня волнуешься? - пробурчал себе под нос Дима, так, чтобы Тамара не услышала. - Я понимаю, это для тебя трудновато, но всё же… - Вы хоть знаете, что в школе происходит? - За всё это время, Воронов не привык обращаться к тёте на «ты», поэтому говорил с «уважением». Позволить себе кричать он не мог, а хотелось. - Может, тогда, хотя бы будешь ходить в школу, где я работаю - в музыкальную? - Там сольфеджио. - чётко, коротко и ясно выпалил мальчик. - Поняла. Может, тогда, хотя бы в ансамбле играть будешь? - она пыталась говорить мягко, но с трудом сдерживалась, чтобы не заорать. - На гитаре будешь играть, у тебя же хорошо получается. Ребята как раз говорили о нехватке людей. Ты же можешь… - Я подумаю. - сказал Дима, встал из-за стола и пошёл в комнату, ссутулившись. Тамара осталась в неведении и негодовании. Он не уважает её труд, беспокойство и опеку, к чему тогда вообще о нём заботиться? Ему же ничего не нужно. Она попыталась успокоиться, но гнев брал своё. Чай не помогал. Дима закрыл за собой некрасивую дверь и сел на краешек скрипучей кровати. Он много думал о своей лени и безалаберности. Его больно ранили воспоминания о сестре, поэтому он не хотел в школу. Ведь всё, что связано с обучением или просветлением являлось напоминаем о Свете, и какой она была умницей. Мальчик давно не выходил из дома, разве что за продуктами или для того, чтобы выбросить мусор, и то, если Тамара начнёт кричать. И всё, больше незачем было спускаться по вонючему подъезду, идти по кривому тротуару со странными выпуклостями и постоянно переключать громкость на наушниках. Ему не нужны были друзья или какой либо социум. Он, так же, не хотел строить какую-то карьеру, потому что сразу после девятого класса планировал уйти из жизни, а сейчас он, по сути, в восьмом, так что дело не за горами. Про отношения и речи идти не могло. Ему ни разу в жизни никто не нравился, если исключить Свету, и то, она ему сестра. Серые, противные до жути пятиэтажки. Грустные и уставшие люди. Хочется застрелиться. Хочется плакать, но не получается. Когда я успокоюсь? Надо ли мне жить? Зачем? Кто я? Почему я родился. Куда мне идти. Я никчёмный. Я жалкий. Мысли путаются, жизнь продолжается. Дима упал на кровать и через некоторое время уснул. Тётя тоже хотела лечь спать, но бессонница решила, что сон сегодня Тамаре не нужен. День закончился. Жалко, что завтра я опять проснусь. Диме снится сон. Наверное, впервые за долгое время. В нём мальчик заходит в комнату, уставленную разноцветными стульями. По середине странного помещения стоит блестящий чёрный рояль, а вокруг него ребята: две девочки и два мальчика. Все они были одеты в одну и ту же одежду. Хотя эти грязные тряпки очень трудно было назвать одеждой. Ребята, по мнению Димы, были его ровесниками, кроме одного мальчика, он был постарше остальных лет на пять и повыше. Дети напевали странную мелодию похожую на колыбельную, но не ту, что в страшных фильмах, а ту, под которую ты ощущаешь спокойствие и тебе действительно хочется спать. Волосы у каждого из ребят были грязно-серого цвета, что было довольно странно. Причёску он запомнил только у одной девочки. Прямые волосы до плеч и симпатичная чёлка с укладкой. Дима попытался посмотреть на свои руки, но он ничего не увидел. Так же, как и своего тела. Его попросту не было. Вдруг, ребята подняли свой взгляд с пола на мальчика. Резко и синхронно. Их глаза были пустые и красные, будто они очень много плакали и не знали, что такое сон. Долго Дима не пробыл под взором жутких детей и проснулся. Это не было пробуждением по типу «проснулся в холодном поту посреди ночи». Нет, он проснулся в 10:53 утра, без пота, без тяжёлого дыхания и прочего. Но сон оставил осадок. Дима поплёлся в ванну. «Боже, боже, боже, боже. Зачем я здесь, зачем я живу? Зачем я проснулся?» Он долго смотрел в зеркало, но не на своё отражение, а скорее куда-то в пустоту. Потом долго сидел на краешке ванны и вспомнил, что нужно поесть. Было ли у Димы чувство голода? Вряд ли. Он никогда не ощущал этого чувства или же нужды. Чай, сухой бутерброд из белого хлеба и копчёной колбасы - весь завтрак на сегодня, он сыт. Тётки не было, вероятно пошла в магазин или ещё куда-то, но точно не на работу, так бы она оставила записку или смс. Удостоверившись, что Тамары дома нет, и он может спокойно посидеть в комнате, с осознанием, того, что к нему никто не войдёт пошёл обратно в свою келью. Дима целыми днями обычно либо сидел в Вк, что было занятием довольно нудным и ленивым, но затягивающим. Он тупо листал ленту и какие-то видео незнакомых людей, по всей видимости, случайно добавившихся к нему в друзья. Либо играл на гитаре, потому что это было чуть интереснее, чем вышеупомянутое занятие и не полностью атрофировало мозг мальчика. Но сегодня он выбрал Вк. Через время он услышал звук открывающейся двери. Всё ясно. Он отчётливо слышал, как тётка шуршала целлофановыми пакетами и открывала то ящички шкафа, то холодильник. Он не думал ей помогать. Продуктов она покупала немного, да и в его помощи не нуждалась. Ещё спустя минут тридцать Дима услышал крик из кухни. Ему пришлось снять один наушник и на неразборчивый возглас крикнуть : «Что?» Не дождавшись ответа мальчик нехотя встал с кровати (подъём не обошёлся без головокружения и потемнения в глазах) и побрёл на кухню, предварительно открыв некрасивую дверь. Мальчик сразу понял о чём хотела поговорить его тётка, конечно об ансамбле. И он был прав. Тамара действительно спросила его ещё раз, не хочет ли он присоединиться к ребятам? На что получила ответ : «Я подумаю» - У тебя вечно «я подумаю». Нужно же хоть чем-то заниматься. Без образования у тебя в жизни ничего не выйдет. - она уже кричала. Ей нужен был выбор и желательно поскорее. Мальчик не может так долго находится в изоляции ото всех. - Я… я правда не знаю. - он был вымотан бездельем и собственным существованием. О школе и думать не хотелось. - Иди. Чтоб до завтра я получила ответ, мне надоело. - Она махнула рукой и отвернулась, чтобы взглянуть в окно, но на самом деле просто не хотела смотреть на мальчика. Я обуза. Я всё ненавижу. Ненавижу обучение, ненавижу школы, ненавижу чёртову гитару, ненавижу аккорд Bm, ненавижу просыпаться утром, ненавижу даже эту уродливую дверь в мою комнату. Ему хотелось плакать. Возвращаться в школу, аж тошно на душе, да ни за что. А приходить в новый коллектив, это ещё хуже. «Они там уже все друг друга знают, а я буду белой вороной среди людей которые разбираются в музыке.» - думал Дима. Эти мысли погрузили его в собственное сознание и воспоминания снова нахлынули на него. Главное не вспомнить то, что действительно больно кололо. Он решил отвлечься и подремать часик другой, а потом всё само разрешиться. Спать днём - самоубийство. Но это ведь то, чего ты так жаждешь. Так почему бы тебе не сделать это раньше, зачем ждать так долго? Зачем? Дима ворочался. Ему снова снится сон. Он опять в том же помещении, опять дети окружили рояль, но в этом сне они ничего не поют, а просто шепчутся, при чём не сплетничают, а как-будто подготавливаются к какой-то командной работе и им нужно всё обсудить. Вдруг, они опять резко смотрят на Диму и хором произносят что-то невнятное. Дима понял только : «Не пойдёшь сюда, придётся идти в школу». И так они повторяли много раз, в перемешку с какими-то странными фразами. «Там тебе будет хуже» - говорили они. Невыносимо невыносимо невыносимо Вот сейчас Дима проснулся с дрожью в руках и абсолютным непониманием происходящего. Он сел на край кровати и начал думать. Странно, но эти ребята как-то повлияли на него. Он сам не понял, стало ли от этого ему хуже или лучше. Немного успокоившись, он взял гитару и немного поиграл на ней, потом ещё немного и ещё. По велению тётки вышел выбросить мусор. Пытался что-то прочитать - всё тщетно. То ли то, Лев Николаевич Толстой был скучным, то ли Дима был ленивым. По его мнению и то, и то. Пообедал каким-то невкусными пельменями и ещё немного поиграл на гитаре. Наконец-то вечер. Он сел за потрёпанный стол и ему опять вспомнился сон. «Терять мне нечего. Не понравится - не буду ходить. Была не была» - подумал Дима, встал и пошёл изъясняться тёте, открывая некрасивую дверь. - Я буду играть в ансамбле, я решил. - Ой, ну слава богу, думала никогда этого не случится. - Она радостно подумала о том, как мальчик изменится после музыкальной школы, как станет более энергичным, заведёт новых друзей и начнёт наконец гулять. - Завтра поедем? - спросил Дима. - Завтра. - ответила тётка и уже хотела ставить ему тарелку для ужина, как тот сказал, что есть он не будет и пойдёт спать. - Так рано? Всего девять. - Ага. Нужно же хорошо выспаться перед этим. - А, да, всё верно. Но кушать же тоже нужно! - Мальчик уже её не слышал. Ушёл восвояси. Придя в комнату, Дима начал искать подходящую одежду в комоде. По итогу, он выбрал обычную белую футболку и чёрные брюки. Кроссовки у него были одни, так что с обувью проблем не было. Он повесил всю одежду на стул и лёг на кровать. Долго смотрел в потолок, но уже через время его потянуло в сон. Завтра очень важный день.