Прошу, милая, доверься мне.

Тёплый вечер неспешно проходил в ожидании любимого. Общее состояние уже успело вернуться в норму, позволяя спокойно передвигаться самостоятельно, при этом не ощущая боли. Поэтому, чтобы скоротать свободное время, ты решила немного похозяйничать в комнате Фушигуро, раз его просьба уже была исполнена. Мужчина всегда старался держать помещение в чистоте, но за последними событиями совсем не поспел, оттого книжная полка представляла из себя совершенно обособленное место, являя заметный слой пыли и неаккуратные стопки книг. А вот рабочий стол выглядел более презентабельно, если бы не кучка смятых бумажек и пачка из-под какого-то печенья. Но наводить порядок в его комнате было крайне приятно для души. Это такой особый ритуал, имеющий своё значение как для тебя, так и для него. За работой совершенно не замечаешь, как проходит время. О приближающейся ночи вспоминаешь только тогда, когда за окном уже стало ощутимо темнеть. Пора бы навести последние штрихи и закончить все дела. Но от занятия тебя отвлекает неясный шорох, а после же открывшаяся дверь. В помещении было так тихо, так что этот звук в первое мгновение успел напугать. — Здравствуй. Не знал, что ты здесь, — взъерошенное чудо на пороге мило улыбнулось уголком губ. Но этот свет был бы намного радостнее для тебя, если бы ты не заметила его весьма утомлённый вид. Но больше напрягла его тяжёлая походка, когда он заходил в комнату. Весь вид брюнета источал сильную усталость и явную слабость. Быть может, Фушигуро успел получить повреждения. — Давно тут? — Не очень. Где-то с час или около того. Решила навести небольшой порядок у тебя, — виду не подаёшь, но внимательно изучаешь Мегуми, стараясь выявить те места, где ему больше всего досталось. Целительский взор так просто не обманешь. И мужчина точно знал это, потому даже не думал скрывать своё состояние. Перед тобой казаться слабым для него не было чем-то запретным или постыдным. — Что за миссия была? Как себя чувствуешь? — всё же решаешь задать этот вопрос, ожидая правдивого ответа от него. — Не скажи. Проклятия оказались не особо сильными. Их было много для одного меня, но я справился, — мужчина старался держаться, но редкие гримасы боли на его лице выдавали тот факт, что движения доставляли явный дискомфорт. — Состояние хорошее, только вот есть тут кое-что... — Давай посмотрю, — Мегуми даже не озвучил, что именно, но ты уже всё знаешь. Он лишь тихо выдохнул и полностью отдался во власть тебе. Мужчина и правда устал, потому предоставил тебе возможность осторожно освободить его от чуть окровавленного пиджака и рубашки. Этот подлец совсем себя не бережёт. — Почему не пошёл в лазарет? — Это же просто царапина... Да и мне бы хотелось довериться тебе, — небеса так ясно глядят на тебя, своей чистой и искренностью подкупая. Тихонько вздыхаешь, про себя сетуя на его неосмотрительность. — Спасибо. — Ты молодец, что стараешься, но не заботишься о себе совсем, — перед тем, как использовать энергию, решаешь обработать раны. Фушигуро всегда поблизости держал аптечку, считая, что такой предмет всегда должен быть под рукой на непредвиденный случай. — Поэтому у меня есть ты, — Мегуми чуть шипит от неожиданной боли. — Конечно, куда ж ты без меня, — брюнета забавляет твоё мнимое ворчание. Но ему определённо нравилось это внимание и тепло, которым ты одаривала его. Уход за его ранами стал уже привычной частью вашей жизни. Фушигуро себя не жалел, а ты помогала ему восстановиться. И это был бесконечный круговорот. Комната вновь погружается в уютную тишину, нарушаемую только хриплыми выходами мужчины и твоим ласковым шёпотом. Дыхание его прерывистое в момент, когда ладони едва касались больного места. Мегуми наслаждался этой нежностью и заботой. Так невесомо проводишь пальцами по его мягкой кожи, словно он может раствориться от любого прикосновения. А брюнет тает от всех твоих действий, блаженно прикрывая глаза. Усталость понемногу захватывает его разум, поэтому он расслабляется в твоих заботливых руках, зная, что беспокоиться ему не о чем. И эта нежность была как бальзам на душу. Никто ещё прежде не относился к нему так, кроме сестры, что точно также бесконечно залечивала его раны, полученные в драке. И от этой мысли он ещё больше ощущал себя на седьмом небе от счастья. — Ну вот и всё, герой, — завязываешь небольшой узелок на бинте и с мягкой улыбкой на лице сообщаешь об окончании этой маленькой процедуры. Но ещё больше трепетать сердце мужчины заставляет твой лёгкий поцелуй на перевязанной ране. Такой простой и невинный жест, но Фушигуро так счастлив. — Благодарю, солнце, — его рука тянется к твоей щеке, нежно проводя по ней. Льнешь к широкой ладони, принимая эту ласку. Взгляд его прямой и пронзительный. Ему кажется, что нельзя так сильно любить, только не его. И ты каждый раз упорно доказывала ему обратное. Любовь у Мегуми настолько глубокая, до невозможного сильная и крепкая, что ему кажется, будто стоит на секунду моргнуть, как твой образ растает, обращаясь лёгкой дымкой. Но твой уверенный и нежный взгляд, родные касания губ по коже говорили ему, что никогда и ни за что не отпустят. И Мегуми правда любил это чувство.