Прошу, милая, доверься мне.

Гроза — это не просто явление природы. В это могучее время, когда небеса озаряются ярким светом молний, посылающих за собой грозный звук тяжёлого грома. Эти раскаты пугали, заставляли вздрагивать всем телом, но не несли в себе беды. Гроза — она живая. Как дождь — плачь небес, так и она — отражение его гнева или же печали. Душа тонко чувствует этот посыл, оттого на юной груди сияют эти разряды, неся за собой печаль. Казалось, чего же мы на самом деле боимся в грозе? Мы не страшимся. Лишь чувствуем и принимаем эти чувства. Этот поток воды — благословение для природы. Капли смывают всю пыль с дорог, очищают их и наполняют собой землю. Свежий аромат вытесняет негатив. Всё это словно вдыхает жизнь в каждое живое существо. И после такого шторма обязательно наступает тихое и спокойное время, когда птицы вновь распахивают свои крылья, чтобы подняться в эту синюю высь и криком своим сообщить всему живому о том, что миром овладел покой. Даже яркая звезда светит ярче и веселее, ведь весь груз, что так долго несли в себе небеса, принесли благо всему. Этот мягкий закатный свет залил собой всю линию горизонта. Лишь редкие, уже рассевшиеся серые тучи напоминали о прошедшей грозе. Алые краски заходящего солнца смешались с лазурью вечера. Вскоре и ночь обещала вступить в свои законные права и погрузить в колыбельную тьму священные земли. Но пока ещё золото сияло сквозь эти медленно плывущие облака. Мегуми задумчиво наблюдал за открывшейся перед вами чудесной картиной. Лицо расслабленно, небесные глаза чуть прикрыты, длинные ресницы аккуратно бросали свою тень на бледные щёки. Только сосредоточенная складочка меж бровей указывала на овладевшие им думы. Но даже будучи в глубокой задумчивости, его пальцы шершавые пальцы не переставали нежно поглаживать девичью ладонь. Эти касания словно олицетворяли то, что даже если Фушигуро погружен в свои мысли, он ни за что не забудет о тебе. — Солнце так сияет, словно понимая, что вскоре наступит ночь, — Мегуми едва слышно вымолвил секундную мысль, желая поделиться ею с тобой. Взгляд холодных глаз смягчился, сменяясь доброй синевой. Всё также глядел в даль, но ты понимала, что беседует он с тобой. — Ты прав, — забавно хмуришь свой носик, что замечает Фушигуро, когда переводит свой взор на тебя. Мужчина умилялся твоему улыбающемуся лику, что так нежно сияло в свете заходящей звезды. Всё также с закрытыми глазами кладёшь голову на сильное мужское плечо и щекой немного трёшься о ткань его мягкой кофты. Мегуми и сам льнёт к твоей макушке, носом зарываясь в корни волос. Ощущать это родное тепло и вдыхать знакомый аромат шампуня в этот свежий вечер — вот что сейчас делало мужчину самым счастливым на земле. Шум изумрудной листвы, что создавал юркий ветерок, запах тонкой травы и тихие переклички птиц добавляли уюта в эту нежную атмосферу. Глядя на тёплые оттенки природы, в душе расцветали цветы тех же яркий и мягких красок небес. Сердце благоухало ими, цвело в этом жарком свете. И чувства родного тельцы рядом дарило успокоение разуму. Словно пушистый плед, эти лучи обнимали за плечи, рождая внутри приятное ощущение. Исподлобья наблюдаешь за спокойным выражением лица брюнета, про себя отмечая всё его очарование. Дыхание понемногу сбивалось от переполняющих чувств любви к этой хрупкой душе. Хотелось прижаться ещё теснее, согреть своим телом и увести за собой в ваш собственный светлый мирок, где царили все самые нежные чувства. Мегуми, будто ощутив этот ласковый взгляд, вновь посмотрел на тебя, подняв свою голову. Сердце мужчины замерло, когда небесные глаза столкнулись с этим пленительным взором твоих бездонных глаз, в которых Фушигуро готов был вновь и вновь окунаться. Хотелось всегда глядеть в эту зелень лугов, озёрную гладь, величие плодородных земель. Мегуми и не думал, что будет тонуть в этих зрачках. — У меня все мысли улетучиваются, когда я гляжу на тебя, — сердце само говорит, искренне срывая эти слова с твоих уст. — Я люблю тебя, Мегуми. Бледные щёки покрываются едва заметным в этом алом свете румянцем. Мужчина по-мальчишески смущается, хотя не раз слышал эти заветные слова. Отчего-то в это мгновение ему стало по-особенному странно. Как в первый раз, в душе вновь вспорхнули бабочки, напоминая об этом приятном чувстве крыльев любви. — Я тоже люблю тебя, негодяйка, — Мегуми возвращает свой взор на закат. Ты лишь по-доброму ухмыльнулась, понимая, что внезапно смутила его. Укладываешь свою голову удобнее на его плече, подбородком упираясь в него. Свободной рукой тянешься к лицу брюнета и аккуратно тыкаешь в мягкую щёку. Он выдерживает пару таких касаний, но после осторожно берёт твою руку и отводит от своего лица. Но Мегуми не спешит выпускать её. Пальцы крепче сжали ладонь. Брюнет горячо выдыхает, вызывая лёгких мурашек по коже, а после его сухие губы мягко касаются тыльной стороны. Долгий для такого поцелуй остался поверх руки. Но Фушигуро не остановился на этом, продолжив одаривать костяшки невесомыми касаниями уст. Такой жест приятной тёплотой разливался в груди, оставляя приятное ощущение. Сердце забилось чуть чаще в этом нежном ритме любви. Душа мужчины ликовала, видя, как и твои щёки загорелись. — Прелесть, — немного хриплый шёпот опалил кожу кисти. Губы Мегуми поднимались всё выше и выше, проходясь по всей длине руки, чтобы затем достичь шеи. — Ай, дурачок! — шуточно возмущаешься на внезапный укус Фушигуро. Его зубы мягко сомкнулись на коже, но после он загладил эту маленькую шалость самым нежным поцелуем. — Мне нравится целовать тебя, — носом провёл к самому уху и горячо выдохнул эти слова, что заставили тебя прикусить нижнюю губу. Но улыбка всё равно озарила твой лик, отражая в уголках все эмоции, что бушевали в душе. — Но нам пора внутрь. Начинает холодать. И с этими словами он осторожно берёт тебя на руки и несёт в комнату, где вас давно уже ждал котёнок. Он навострил свои ушки, услышав звонкий смех двух юных сердец, что, наконец, отправлялись в этот маленький, но уютный мир двоих.