Телефон

      Когда твоя жизнь оказывается буквально под управлением больших шишек — жить становится намного труднее. Но Намджун и представить не мог себя в роли кого угодно, но не айдола. Даже не смотря на то, что он в различных клипах примеривает на собственной шкуре образы разных людей, все это оказывается лишь оболочкой того, кто он есть на самом деле — человек, радующий миллионны.       Но жить оказалось ещё сложнее, когда Ким не может понять, что нужно сделать для единственного человека, чтобы его улыбка не исчезла с лица. Казалось, ты можешь осчастливить многомилионный стадион, но собственную девушку только огорчаешь. Намджун уловил в интонации Эрики грустные оттенки, но ничего не мог с этим сделать. Долг зовёт. А его долг айдола — это не просто пустой звук. Это то, к чему он стремился долгие годы, через пот и слезы, через ломание собственного «я». Может прозвучать эгоистично, но РМ не готов променять свое сценическое имя даже на даму сердца.       С ней было хорошо, мужчина не спорил, но и на работе он чувствовал себя потрясающе: после тяжёлой тренировки, особенно если что-то получалось, Намджун чувствовал себя тем, кому и море по колено и горы свернуть одним пальцем. А общение с группой, которая надеется и поддерживает друг друга создавала атмосферу дома и уюта. И, не смотря на все минусы в виде мелких ссор, как его с Хоупом, все замечательно.       Но, даже если работа у него и стоит на первом месте, РМ понимал, что нужно делать что-то со своей ложью. Нельзя вечно скрывать свое лицо, особенно перед той, с которой провел ночь. Он не хочет, чтобы у Харви сложилось впечатление о том, что Намджун ей воспользовался, надавил. Но и понимание того, что открытие всех карт развернёт их отношения в переломную точку не давало возможности сделать хоть какой-то шаг. — Ну почему я не могу влюбится в местную девушку?.. — пробурчал на корейском Ким, разбирая свои вещи в гримерке. — Почему такой недовольный? — поинтересовался Сокджин, выглядывая из-за колонны. — Целую тренировку бурчишь. — Да… — не торопясь с ответом, Намджун третий раз складывал футболку, затем разозлился, что ничего не получается, скомкал и бросил в сумку. — Дела сердечные. — У-у-у! — протянул старший Ким. — Поделись со своим хёном всем, что тебя терзает! Ну! Давай, не бойся. — Я не думаю, что ты сможешь хоть как-то помочь… — сообразив, что мужчина только что сказал, дёрнул плечом. — Не в обиду. — Да какие обиды, Нам? — махнув рукой, вокалист лишь улыбался. — Если тебе не нужны советы, то я просто могу выслушать то, что тебя гложет. Иногда «выплакаться» — он сделать жест кавычек пальцами. — лучшая терапия, чем вытянутая рука помощи.       Лидер смотрел на своего старшего по работе и внимательно вглядывался в лицо: мягкие черты, почти как у ребёнка, добрые глаза и сверкающая улыбка не могли не располагать к себе. Тихо, не слышно хихикнув, Намджун уставился в сумку, где все ещё лежала агрессивно скомканая футболка. — Вот за это я тебя и люблю, хён. — Да, я тоже себя за это люблю. — скрестив руки на груди, Ким оперся плечом об колонну. — Но больше себя я люблю вас всех в группе. Поэтому мне не наплевать на твои «дела сердечные». — повторив интонацию РМа, оба рассмеялись. Намджун лишь повернулся спиной к столу и слегка облакотился бедрами об него, придерживаясь ладонями. — Я влюбился. По уши. — Ого… — Да, эта та самая девушка, с которой мы столкнулись некоторое время назад возле выставки Ынсу. — вспоминая её радостное лицо, лидер мягко улыбнулся, смутившись. — Мы познакомились случайно, я тогда выбежал из концертного зала, нужно было проветриться и случайно сбил её с ног. — Ну да, ты это можешь. — Её зовут Эрика, она спешила, к черту эти совпадения, на наш концерт и заблудилась. — подняв голову наверх, мужчина взглянул на ослепляющую лампу, видя лишь перед собой образ возлюбленной. — Я ей подсказал куда идти, но эта мадемуазель оказалась неряшливой, что потеряла свой телефон. Я решил его вернуть и все закрутилось и завертелось. — Удивлён, что ни паппараци, ни мы, ни менеджер не знает о ней. — констатировал Сокджин. — Я умею скрываться. Но проблема в другом. — устало вздохнул Намджун. — Она не знает, кто я такой. — То есть? — Я все время при ней нахожусь в маске и стараюсь закрывать лицо. — прикрыв рот ладонью, имитируя маску, выдал РМ. — И, самое странное, у нас был даже секс, но она до сих пор считает меня другим человеком. Тем, кого я выдумал впопыхах. — Вот это ты даёшь… — лишь раскрыл рот хён, таращась на друга. — Я сам в шоке. — пожал плечами младший Ким. — И теперь боюсь раскрыться перед ней. А вдруг я ей не понравлюсь? Я много размышлял о возможных ситуациях, которые могут произойти, когда я раскрою свою личность. И лишь один из множества оказывался положительным. — Это какой? — поинтересовался вокалист. — Где она счастлива встречаться с таким как я и готова бросить все, чтобы остаться со мной. — процедил сквозь зубы репер, сжимая до побеления в костяшках стол. — Но это самый отвратительный вариант, которые мне не нравится. — А что по поводу тебя? — Я не готов пойти на такой отчаянный шаг, Джин! — возразил он. — Вспомни, сколько сил у меня ушло, чтобы стать тем, кем я стал! Как бы мне не хотелось остаться с ней — это невозможно! Всё бесполезно! — Эй, эй, Нам, успокойся. — приблизившись к другу, хён легко прикоснулся к его плечу. — Ещё ничего не бесполезно. Она не знает, кто ты. И ты не можешь знать, как она отреагирует на раскрытие тайны, понимаешь? Поэтому не заводись раньше времени.       Глубокий вздох. Выдох. Постепенно гневная желчь, засевшая прямо в середине горла, сошла на нет и мужчина смог немного остыть. Джин прав. Намджуну не стоит сильно погружаться в этот вопрос, пока ничего не известно. — Я был бы рад думать только в позитивном ключе, — пробормотал лидер. — да только как, если жизнь ничерта не похожа на книгу, где в конце обязательно ждёт happy end? * — Настраивая себя только на плохое — произойдёт плохое, тебе нужно понять это.       Рассвет дался мучительно Намджуну. Тело болело после усиленной тренировки, а голова казалась настолько тяжёлой, что вставать с кровати просто не хотелось. Взглядываясь в окно, замечая покачивание веток, лидер перевернулся на другой бок.       Вчера он уехал по делам на работу, оставив Эрику одну. Сколько бы он об этом не думал, всегда мысли приходили к одному умозаключению: он её огорчил. И сколько раз ещё это произойдёт в будущем, если она грустит из-за него в их конфетно-букетный период?       Хотелось укрыться полностью в одеяло, надеясь, что, как в детстве, оно будет защищать от чудовищ. Но теперь, став взрослым, этот монстр превратился в личную жизнь, став только ужаснее и без возможности как-либо его победить.       На часах стрелка неприлично подвинулась к восьми утрам. Поздняя пташка Ким Намджун редко просыпался в свой выходной так рано. РМ понимал, что ему необходимо встать, если он хочет побороть самого себя, победить в немой, самовозведенной войне. И он смог. Недовольно шоркая тапочками до самой кухни, налил стакан воды и резко, почти сразу же выпил его. Это и есть победа.       Взгляд невольно упал на лежащий на тумбе телефон. «Я забыл его здесь вечером?» — пронеслось в мыслях у Кима, привыкшего брать его везде и всюду. Проверив все уведомления, мужчина расстроился: она не написала. Намджун знал, что есть множество девушек, ждущие, когда их партнёр напишет им первый, но Эрика была не из этих. Харви всегда была готова начать диалог, не считая того дня, когда они познакомились. Как думал лидер: она его испугалась и не знала, стоит ему писать или нет.       Но странные чувства по поводу произошедшего вчера так же не дали мужчине написать ей. Нужно отдохнуть. Переварить все мысли и придумать, что делать дальше: продолжать скрываться или раскрыть все карты.       Звонок. — Слушаю. — не обратив внимание на номер, лидер ответил. — Намджун! — в трубке раздался радостный голос Гука. — Мы тут все собираемся у Джина, давай к нам? — Ну… — в голове сразу прозрела мысль: из-за Эрики он давно не появлялся в компании ребят. — Да, я скоро подъеду. — Супер! Мы так давно тебя не видели не на работе, все уже соскучились. — Чонгук хихикнул. — По секрету скажу: даже мистер злюка Хосок. — Хорошо, ждите меня. — мысль о том, что преграда между танцором и лидером наконец-то стирается заставила легко улыбнуться.       Быстрые гудки. Главный вокалист сбросил звонок, а Намджун стоял посреди кухни как вкопанный. Ему необходимо сегодня расслабиться. Переварить все то, что произошло за последние недели и понять, что делать дальше.       На улице стояла своественная Корее жара и ничего лучше, кроме песчаных длинных шорт и белой футболки в арсенале поп-звезды не нашлось. Сообщив личному водителю о своих планах, внизу уже поджидал автомобиль. И вот, через пару мгновений перед ним предстала дверь в квартиру хёна. На пороге его встретил Шуга, держа во рту кусочек вяленого кальмара и слабо улыбнулся пришедшему другу. — Нам, как я рад тебя видеть! — проговорил он, успев схватить рукой сыпящийся кусочек. — Я тоже рад, дружище. — они приобнялись. — Мне жаль, что так долго не посещал наши посиделки. — Ничего страшного, мы понимаем, что у тебя есть дела. — из комнаты последовал громкий смех Чимина. — Проходи давай!       В комнате оказались все из группы. На диване сидел Хосок с хихикающим Паком. Возле телевизора, играя в приставку — Чонгук с Техеном, а на пуфике, наблюдающий за происходящим на экране и бутылкой пива — Джин. — Всем привет. — чуть неловко произнёс лидер, слабо улыбаясь. Все ответно поздоровались, но лишь Хосок как-то вяло и незаинтересовано взглянул на пришедшего мужчину. Намджуну надоело. Надо решить этот вопрос раз и навсегда. — Эй, Джей, нам надо поговорить. — Слушаю. — надменно и холодно произнёс танцор. РМ начинает потихоньку вскипать от такого отношения. — Давай так: я не хочу больше этого конфликта, этой непонятной детской игры, в которой каждый обиженно молчит. Мы с тобой взрослые люди, у нас есть общая работа, в которой непростительно вести себя, как последние придурки. От этого страдаем не только мы, но и ребята. — Намджун обвел рукой присутствующих. — Им точно втягость слушать и смотреть на наши выступления и выходки. Я извиняюсь за то, что наговорил тебе тогда, но и ты пойми, что я хотел как лучше для группы. Эта глупая стычка не должна была превратиться в что-то настолько несуразное. — Да ладно, Нам, я все понимаю. — уже спокойнее и с лёгкой улыбкой произнёс Чон. — Я, если честно, успокоился уже давно, просто было стыдно подойти и заговорить… Ты тоже меня прости, и правда все глупо как-то получилось.       Все парни выдохнули со спокойствием, словно тяжёлый камень свалился с плеч, разбившись об бетонный пол. Намджун улыбался. Впервые за последние пару дней его мышцы плеч расслабились, мягко опустившись. Присев рядом на диване, репер кивнул на телефон, что Джей Хоуп держал в руках. — Я слышал как Чимин смеялся. Что такое весёлого ты рассказал или показал ему? — Да я рассказывал, как закадрил одну девчонку в клубе, в котором выступал вчера после тренировки. — танцор быстро открыл мессенджер и показал фотографию. — Вот она, красивая, да? Приезжая. — сердце Намджуна пропустило удар. На снимке, освещенные лампами, Сидел Чосок, обнимая рукой за плечи саму Эрику. Она лишь, чуть смущенная, широко улыбалась, будто бы смеялась. И находились они в критическо-опасной близости друг к другу. — Она была чем-то огорчена, выпивала в одиночестве, и я её утешал, такая лапочка она, честное слово! Нам, ну скажи! — Я сейчас подойду. — все, что успел проронить лидер, резко вставая с дивана и чуть ли не бегом направляясь в соседнюю, гостевую комнату. Впопыхах достав телефон и, трясущимися от злости руками, нашёл в телефонной книжке её номер, набрал. Предательство засело где-то посреди глотки, становясь шершавым комом обиды и апатии. Как? Ну как она могла поступить так? И не с кем нибудь ещё, а с самим Джей Хоупом! Не прошло и трех гудков, как он услышал сонный голос девушки, когда-то сумевшей покорить его сердце. — Доброе утро, как голова? Не болит? — Что?.. — заспанный и ничего не понимающий голос Харви заставил сердце бится так сильно, что в груди становилось больно. — Спрашиваю, как вчера отдохнула? — А ты откуда знаешь? — удивлённо спросила студентка. — Нормально голова, я не так много выпила вчера, чтобы она болела. — Да? А, то есть, ты была трезвой? — обвинительные вопросы сыпались из него как град. — Не совсем, но не в стельку пьяной. — в её интонации стали просыпаться злостные нотки. — Это что за допрос с утра пораньше? — Какого черта ты обжималась вчера с парнем?! — Ким переходил уже на крик, яростно махая руками, будто бы это возымело какой-то эффект. — Я видел фотографию: ты так мило улыбалась и краснела при нем. — Чт… Откуда? — её удивлению не было предела. — Ты думаешь, я тебе изменила с ним? — Не думаю, а знаю! — возмутился мужчина. — Обиделась, что я тогда ушёл на работу? Так ты решила мне отомстить? Изменив?! — Это не то, что ты понял! — девушка точно так же, как и он, перешла на крик. — Ничего такого не было! — Да правда, что ли?! А фотография в фотошопе сделана, так, получается?! — Ты мне вообще не доверяешь! — шмыгнув носом, в трубке что-то прошуршало. — Как ты смеешь мне говорить что-то, высказывать, если за все наше время вместе ты никогда мне не доверял?! В отличии от тебя этот парень не скрывает лицо! — Я не показывал, чтобы не разрушить то, что появилось между нами! — злость. Недоверие. Обида. Все эти чувства засели глубоко внутри Намджуна. Скрывать больше нет сил. — Хочешь все знать?! — Да, хочу! Если считаешь, что я изменщица, то ты — жалкий трус, боящийся показать себя настоящего. Сколько раз я просила, доказывала, что мне можно доверять! Игра в одни ворота меня не устраивают, Ким Чон Сок! — казалось, что она кричит не в трубку, а стоит перед ним, с малахитовыми от слез глазами, сведенными к переносице от агрессии бровями и выжидает его ответ. — Не существует никакого «Ким Чон Сока»! Я — Ким Намджун! Довольна?! Ты узнала, что хотела! Делай теперь, что хочешь. — он первый сбросил звонок, сжав со всей силы свой телефон. Желание швырнуть его куда-нибудь подальше, желательно в стенку, чтобы разбился к чертовой матери, поднялось внутри как кипящее молоко. Лидер сам разбил то счастье, что пытался построить. Своими собственными руками. Теперь точно он стал «разрушителем».