дорога на ялту

лемондей — серёжа, ты становишься ракетой

      сонная и очень недовольная саша сидит на скамеечке для обуви в коридоре и без особого энтузиазма наблюдает за бегающим из комнаты в комнату серёжей.       она совсем не воодушевлена тем, что они вообще-то в крым едут, потому что её разбудили хрен пойми во сколько, а это из себя выводит лучше всего на свете.       почему он решил поднять в семь утра на уши всех жителей квартиры в лице его самого, саши и несчастной кошки таси, которая сидит сейчас на шкафу и осуждающе смотрит на этих кожаных, он как-то скомкано объяснил, мол, если встать пораньше, то больше проехать успеем. саше кажется это совершенно нелогичным, потому что они дальше тулы за день ехать не планировали, а туда ехать ну часов восемь плюс-минус. могли бы и поспать. — я паспорт найти не могу, — серёжа растерянно встаёт в центре комнаты и бегает взглядом по шкафам, прикидывая, где он ещё не посмотрел. — он у меня, — вздыхает шаинова. — а… все тогда, поехали.       саша неспешно и вообще без желания поднимается на ноги, сладко зевает и подхватывает с пола спортивную сумку, в которую вчера вечером побросала всякую фигню типо салфеток, пластиковых стаканов и пледа, которая им понадобится в дороге. ну, по мелочи. она девушка продуманная, в отличие от серёжи, который, как уже понятно, раздолбай редкостный.       горошко загремел чемоданом в проходе, кое-как вывалился в парадную и скрылся за углом, пока саша дверь закрывала. все-таки сегодня она не в настроении и, наверное, бурчать будет весь день, аки бабушка у подъезда. ну а что вы хотели? будить её в семь утра было огромной ошибкой, серёжа сам вообще виноват, вот теперь пусть не жалуется.       в их белой «тойоте» еле уловимо пахнет чем-то очень сладким, похожим на мёд. это, кажется, какое-то средство для кожаных сидений, которым их натерли на автомойке. в первые дни у серёжи от этого запаха жутко болела голова, а саша, привыкшая к сильным запахам, чувствовала себя вполне нормально. а сейчас она скучает по этому аромату, всё-таки он напоминает о том, как они ездили в сосновый бор к тёте, когда салон и натерли. там хорошо было.       машина у них уже месяцев девять, наверное. шаинова в шутку говорит, что можно было забеременеть и родить, в целом на ребёнка уходило бы примерно столько же, сколько и на обслуживание машины, у которой было что-то неладное с охранной системой и она не заводилась. на ремонт всего компьютера ушло дохрена нервов и денег, как и на ребёнка бы в целом.       они доехали до огромного супермаркета и серёжа потопал затариваться непортящейся едой на ближайшие два дня, надо же им чем-то питаться в дороге. а то сырники, которые бабушка саши заботливо вчера им передала в пластиковом лоточке, долго не протянут, с учётом того, как сильно серёжа их любит уминать.

***

      шаинова успела уснуть, пока серёжа мотался по магазину в поисках печенья и дошираков. спать в машине неудобно до жути: трясёт, в бок упирается замок от ремня безопасности, а ещё улечься так, чтобы никуда не сползать, почти невозможно. через два часа мучений, саша всё-таки сдалась, поморщилась и открыла глаза.       за окном пролетают деревца, кустики и другие машины, девушка зевает, трёт глаз и переворачивается на другой бок, лицом к парню. — мы где? — где-то под новгородом.       серёжа смотрит вперёд и не отвлекается, он как-то очень необычно выглядит в таком состоянии, может не хочет на большой скорости въехать в столб, а может просто успокоился почему-то. хрен его знает, короче говоря. ну да ладно, ей же и лучше, что хоть поспать можно.       саша вздыхает и приподнимается, крутится, чтобы размять затёкшую спину и морщится от боли в пояснице. все сегодня не слава богу, надо было на самолете лететь, блин. — ты мне так и не объяснил, чего ты в эту ялту так рвёшься, — она снова зевает. — ну а что, море, фруктики, музеи, — серёжа пожимает плечами. — в замки хочу. — че в этих замках делать? — недовольно бурчит саша. — ради замков променять анталью на ялту — это как-то иррационально. — спи и не бурчи, — отмахивается серёжа. — бу-бу-бу, — она закрывает глаза. — музыку включить? — давай.

the smiths — cemetery gates

      саша засовывает в магнитолу диск «the smiths», кто вообще слушает музыку с дисков в двадцать первом году? это какая-то непонятная романтика для неё, хотя проще было бы подключить телефон.       вообще все вот — это дорожная романтика, сказала бы саша лет в пятнадцать. но сейчас ей двадцать два и она капец как хочет в удобную кровать и отоспаться наконец. и никакой путь через леса новгородской области под песни морриси её не радует. гадство какое-то, а не путешествие. и вообще, есть куча более приятных видов транспорта, чем машина. да она согласна даже на написание диплома по теории струн, лишь бы не ехать в машине два дня.

***

      серёжа сидит на поребрике около заправки и жуёт сырник. вкусный, черт возьми, очень вкусный. как сашина бабушка так хорошо их готовит?       саша ушла пару минут назад на заправку за кофе, чтобы хоть немного проснуться. она опять поспала и вроде повеселела, ну, серёжа на это надеется, по крайней мере. — у них там кофемашина чуть ли не из растворимого делает, прикинь? — шаркая по земле кроссовками, подходит саша с двумя стаканчиками в руках. — ужас какой, — серёжа улыбается ей, дожевывая очередной сырник. — ты мне хоть оставь, — она кивает на пластиковый лоток, из которого серёжа достаёт пишу богов. — держи.       саша садится на поребрик рядом и даёт парню стаканчик с подобием капучино.       на улице пахнет волшебно, тут тебе и травка и озон и кофеёк, красота… шаиновой даже уже не хочется бурчать и ругаться, что её потащили через какие-то леса в какой-то крым.       серёжа кладёт ей голову на плечо и вздыхает. у него от сидения в одном положении на протяжении четырёх часов уже все болит, хотя ему все происходящее очень даже нравится. и с сашей тут хорошо, хоть она и ворчит. да её понять можно, она любит по ночам колдоёбить и вставать в два часа дня, а тут он её разбудил и ещё из дома вытащил. — поведёшь дальше? я устал, — вздыхает серёжа в надежде на то, что она согласится. — сережка, вот я тебя люблю, а ты меня бесишь! — смеётся. — люблю тебя до луны и обратно, сашуль. — иди ты.       шаинова сидит и улыбается, как дурочка. прохладный ветерок приятно дует в лицо, и она покрепче кутается в свою рубашку. — не замёрзла? — есть немного, — кивает. — толстовку дать? — угу.       серёжа стянул с себя кофту и взял у неё стакан, чтобы она оделась. шаиновой сразу стало уютнее и теплее, желание пародировать злобную бабку пропало совсем, и она приластилась к плечу парня.       птички в деревьях позади заправки мирно чирикают, редкие машины проезжают. все, как в детстве, спокойно, хорошо, только вот болит все.       саша решила побродить вокруг бензоколонки, чтобы размяться, а потом они сели и дальше поехали.

***

      под аудиокнижку с гарри поттером (потому что это святое!) ребятки спокойно доехали до твери, иногда болтая про содержание книги. саша вот доказывала, что все было бы намного проще, если бы не гарри пришлось искать крестражи, а к этому подключили бы взрослых волшебников. серёжа пожимал плечами и говорил, что тогда было бы неинтересно.       саша совсем проснулась и шутить начала, а как они до города доехали, так совсем оживилась. болтала без умолку про то, что хочет пойти на йогу, найти в ялте студию, а ещё что в ялте есть веганское кафе и она хочет оттуда привезти пшеничной колбасы домой. серёжа с улыбкой слушал этот словесный поток и не перебивал, потому что ему нравится, с каким увлечением она говорит.       они пешочком дошли до какой-то кафешки и теперь сидят тут, ждут свои макароны, потягивают очередной кофе, только уже вкусный и отдыхают от трясучки в машине. — на йогу бы сейчас прямо сходить, — вздыхает саша. — и не говори. я уже умер, наверное, — с нотками боли в голове смеётся сережа. он уже выглядит задолбанным, хотя впереди ещё полтора дня дороги. — а могли на самолете полететь! — могли, но не могли, потому что было бы неудобно там ездить без машины, так ещё и почему не покататься два дня вдвоём? — я очень ценю твоё желание подольше побыть со мной вдвоём, но моя спина — нет. — я тебя отведу на массаж, — он улыбнулся. — спасибо. так, ладно, коль мы уже в дороге, то давай купим вишневых пирогов и будем смотреть сверхъестественное по пути? — звучит, как план.

***

      двое неспешно идут по набережной волги, держа друг друга за руки. тут довольно хорошо, хотя неприятно жарко и особо негде сесть, но в данной ситуации это вообще не проблема, ведь если сашу и серёжу попросить сесть, то они лягут, а ещё заплачут.       шаинова жуёт пончик с нутеллой и по-кошачьи жмурится на солнышке, свет в её волосах переливается всеми оттенками розового золота, серёжа с безграничной нежностью на эту картину заглядывается и подмечает, что она невозможно красивая.       все-таки в чужих городах, в которых ты не задерживаешься больше, чем на три часа, витает какое-то ощущение другого мира, будто бы ты тут никому не нужен и прибиться некуда, хотя, если захотеть, то можно найти отель, магазины и все, что понадобится. у горошко вот это чувство сейчас обострилось и он хочет поскорее отсюда уехать, потому что тут нет мест, где бы он был своим. радует только то, что рядом с ним идёт его родная саша, которая своей неторопливостью внушает спокойствие и какую-то долю комфорта. — поехали дальше? — предлагает серёжа.       саша кивает и запихивает в рот остатки пончика, картинно облизывает пальцы и лезет в сумку за влажными салфетками. парень отгоняет желание тоже облизать её пальцы и переводит взгляд на уточку, плывущую по реке.

***

      чертов мкад и его пробки. это все, что сейчас стоит сказать.       саша нервно барабанит пальцем по рулю и озирается, надеясь увидеть хоть какое-то движение впереди. она снова стала комком недовольства, и её очень хочется просто обнять, сказав: «все будет хорошо».       серёжа решает заговорить: — я забронировал номер в туле, позавтракаем там утром, а как приедем, можно пройтись, у них там приятная веранда с кафешкой рядом. — доехать бы ещё до туда, — она вздыхает. — хочу, чтобы сейчас все начали петь, как в «ла-ла-лэнде», а то я с ума сойду. — city of stars… — он запел, с улыбкой подглядывая на девушку, которая сразу перестала хмурится. — are you shining just for me? — да-да, — саша улыбнулась. — да…

***

stevie nicks — if anyone falls in love

      встречать закат в чужом городе оказалось необычно интересно. вроде бы, они ещё утром были в родной квартире рядом с фонтанкой, а сейчас уже в туле, за тысячи километров от дома.       к вечеру похолодало. саша кутается в чёрную толстовку своего парня и с детским восхищением поглядывает на гирлянды, висящие на потолке террасы в ресторане, где они сидят. серёжа увлечённо листает меню, мягко шелестя страницами. он выглядит уставшим, но счастливым, явно предвкушает сон в уютном отеле, а ещё через день-два в светлой квартире неподалёку от ялты. — интересно, у них вкусный апероль? — говорит себе под нос серёжа, думая вслух. — попробуй, узнаёшь, — саша зевает и покрепче закутывается в тёплую ткань. — ты что-то будешь пить? тут есть шардоне, может оно вкусное, — парень пододвигает ей под нос барную карту. — я хочу чачу, — шаинова пробежалась глазами по строчкам. — и хачапури… — хачапури — это хорошо… — задумчиво выдохнул куда-то в стену серёжа.       до отвала наевшись невообразимо вкусной грузинской едой, даже немного опьянев, ребята оставили такую прекрасную веранду и ушли к себе в комнату спать.

nick cave & the bad seeds — people ain’t no good

      в номер через занавески пробивался тусклый свет от уличного фонаря, в котором были едва различимы очертания профиля лица саши. она лежала и смотрела в потолок, размышляя о том, как же она соскучилась по банальному пляжному отдыху, чтобы есть вареную кукурузу у моря, вытирать с лица сок персиков, а потом ещё и из зубов его мякоть выковыривать. а потом забегать в тёплое море, плеваться соленой водой и купаться, пока не надоест. такое вот детское развлечение, а так скучаешь по нему в унылом питере, в завалах курсачей, лабораторных, бумажек и чашек от кофе.       серёжа спит уже давно, как лёг, так и вырубился. вот он сквозь дрему ворочается и находит рукой сашин бок, обхватывает её и прижимается ближе. он до сих пор своими духами пахнет. сопит, как котик и мило так выглядит, что саша улыбается сама себе и шепчет: — сладких снов, кот.