November

На следующий наш сеанс, проходящий по пятницам каждой недели, Эрен пришёл вовремя. Надо же, блядь, удостоил меня своей компанией после всего, произошедшего прошлым пятничным вечером. Ну, я и сам был не лучше. — Доброго вечера, мистер Аккерман, — с поистине дьявольской ухмылкой произнёс он. Опять, сука, играет со мной. Это начинало надоедать. — Черные рубашки вам идут намного больше. — Не пересекайте черту, мистер Йегер, — пропустив его через порог, ответил я, оскалившись. — Нам ещё с вами работать, а моя личная жизнь вас не касается. Скинув куртку на диван, Эрен нахальной походкой прошёл в кабинет, попутно расстёгивая пару верхних пуговиц на рубашке. Если он и дальше продолжит так себя вести, мне будет пиздец как сложно проводить наши встречи. Я не понимал, что за игру он затеял, но она меня явно не устраивала. Слишком много крови выпил из меня его старший брат. Я не позволю этому случиться снова. Эрен дошёл до книжных полок, касаясь корешков книг, я же двинулся за ним следом, занимая своё место за столом, чтобы начать сеанс. — Пожалуйста, присядьте, мистер Йегер, — указав на диван, стоящий напротив моего стола, я взял ручку, сделал пометку в ежедневнике: «Расположен к общению. Нестабильное поведение». — Добавьте туда: «Хорошее настроение. Чист — допинги не принимал». Он встал позади меня и, достав одну из книг, уселся на край стола, закинув ногу на ногу. Слишком дерзко. — Сегодня не принимал, — поправил я. — Слезьте со стола. Вы мне мешаете вести сеанс. — А если бы я был под столом? — положив передо мной закрытую книгу по психологии, он спрыгнул со стола и оперся руками о кресло, на котором я сидел. — Стоял на коленях и отсасывал вам. Так было бы проще понять мои проблемы? — Прекратите нести этот бред, — я попытался встать, но его крепкие руки переместились со спинки кресла на мои плечи, и Эрен насильно усадил меня обратно. — Что ты… — Вы испорчены, мистер Аккерман. Испорчены, как и я, — промурлыкал он, касаясь мочки уха. — Не стоит этого противиться. — Прекрати. — Нет, — руки Эрена по-прежнему сжимали мои плечи, а большими пальцами он вырисовывал линии вдоль позвоночника. — Я слышал, как тот парень отсасывал вам. Мы с ним учимся на одном потоке. Даже были в одной компании в тот вечер. Армин. Именно так его и звали. Вы же даже не удосужились спросить его имени, а выебать в глотку так, что он хрипел весь оставшийся вечер, были не против. После его рассказа, признаться честно, я был удивлён. — Я был удивлён не меньше тебя, Эрен, когда увидел, как тот парень трахал тебя в зад. Или же насиловал, судя по твоим протестам, — схватив его за пах, я слегка сжал, дожидаясь реакции. Она последовала почти незамедлительно, и Йегер отпрянул, жалобно проскулив «Полегче, блядь». Лишь тогда я ослабил хватку, отпуская его, хоть и почувствовал, как член напрягся под моей ладонью. — И помни, что мне пришлось так действовать, раз ты не понимаешь нормального отношения к себе. И я не буду повторять ещё раз: займи место напротив меня. Йегер послушно ретировался, придерживая ноющий от доставленной мною боли член, но при этом на его лице застыла какая-то безумная усмешка. Мы оба понимали, что это его завело. — Ну, сначала уясним, что он не парень, а мужчина, — Йегер занял свое место и, широко расставив ноги, откинулся на мягкую спинку кожаного дивана. — Не имею дел с малолетками. И во-вторых, давно ли мы перешли грани формальностей с «Вы» на «Ты», мистер Аккерман? — В тот самый момент, когда ты позволил себе прикасаться ко мне. — Вам было неприятно? — Я не давал вам, мистер Йегер, — сделав акцент на «вам», я дал ему понять, что на этом мы вновь возвращаемся к формальному общению, — на это разрешения. И впредь не переходите установленных между нами границ. Вы — мой пациент. Я — ваш психолог. Ничего больше. А то, что я делаю за пределами этого кабинета, вас не касается. — Вас, значит, касается моя личная жизнь, а меня ваша нет. Забавно. Признаться честно, я вспылил. Не ожидав подобного поведения со стороны Эрена, загнал сам себя в подобное положение и теперь, сука, не мог найти оттуда выхода. Но при этом точно осознавал три ебучих вещи. Первая: игра, что затеял Йегер, не под силу даже ему самому. Он сам не понимал, насколько далеко это могло зайти, но я в любом случае мог перетянуть канат на свою сторону, если бы понял все правила. Вторая: я поддался на эту дешёвую авантюру, тем самым Эрен уничтожил мой авангард. Как бы я ни старался выдвигать перед нами стены в виде «Мы контактируем лишь из-за твоей болезни», он с лёгкостью избавлялся от них своим «Знал бы я вас получше, то смог бы довериться». Скользкий маленький ублюдок и манипулятор. Третья и не менее важная: как он и сказал, мы оба испорчены. Прогнили до мозга костей и погрязли в собственных пороках, похоти и тяжёлых наркотиках. Получение хоть какого-то кайфа граничило с возможностью схлопотать пулю в лоб. Этакая версия русской рулетки, где в барабане револьвера вместо патронов были кинки и фетиши. Только вот вся эта эйфория рано или поздно заканчивалась, а на её месте оставался разбитый судьбой человек. Кто-то со временем начинал собирать свою жизнь из разбитых осколков, возводя стены недоверия, и жил за ними годами, не подпуская никого ближе, чем было позволено. Другие же решали: раз я разбит, то и толку от поломанной души уже нет, буду губить себя дальше, пока вся вера до конца не иссякнет. Это было про нас. Как и вся эта ебучая история, хоть раньше я и считал иначе. — И снова ваша «песня» о доверии. Я же говорил вам, Мистер Йегер, это не так работает, — прервав диалог, я дёрнул плечами, словно пытался скинуть с них непосильный груз. Да, я всё ещё чувствовал тяжесть его рук на своих плечах, и это доставляло мне дискомфорт. — Лучше скажи мне, ты не пытался завести постоянные отношения? Эрен как-то по-доброму усмехнулся, прежде чем ответить: — Это такие, где я прихожу домой и меня ждёт жена с ужином? — После вашего ответа я могу уяснить, что ваши предпочтения всё же гетеросексуальны, по крайней мере, в личном мировоззрении, хоть и знаю, что вы предпочитаете и мужчин, — сделав пару пометок в ежедневнике: «Гетеро или би?» — я продолжил. — Могу ли я сделать вывод, что вы бисексуальны? — Для меня не важен пол моего партнёра на вечер. Так же мне без разницы, какая у него раса и счёт в банке. И мне совершенно насрать на его чувства и желания. Главное лишь на несколько часов почувствовать себя нужным, грея свою душу в тепле его тела. — А вы не думали о том, что это может навредить? — А я разве вам не говорил на прошлом сеансе? — он выждал паузу, словно пытался вспомнить наш разговор в ту пятницу или же предоставил эту возможность мне. — Будем считать, что я забыл, — Эрен поднялся с дивана и, дойдя до моего стола, склонился над ним так, чтобы наши взгляды встретились. Снова его ёбаная игра. Я слышал, как он тяжело дышал, а моё сердце отбивало бешеный ритм в аккомпанемент ему, и единственное, что я трезво осознавал, ещё пару сеансов, и этот парень сломает меня. — Класть я хотел на всё, что зовётся моей жизнью, ведь я не в праве ничего за себя решать. Всем родным давно наплевать на то, что я делаю и как устроен мой внутренний мир. Микаса хочет строить из себя набожную сестрицу — похуй — это её выбор. Затеяла эту игру в психолога и пациента — снова похуй. Я даже сыграю пару партий, но, как только мне станет скучно, всё закончится, а пока повеселимся, мистер Аккерман. — Вы пытаетесь перевесить чашу весов, мистер Йегер, — заметил я, — но расклад явно не в вашу пользу. — Мне всё равно… — Не думаю. Ведь если бы это было действительно так, вы бы не считали поступок сестры предательством, пусть она вам и сводная. — Нет, не предательство, мистер Аккерман, — возразил Эрен, вновь усевшись на край стола напротив меня. Заносчивый ублюдок, который так и норовил вывести меня из себя. Не был бы он моим пациентом, я бы без раздумий уложил его прямо на этот стол и жёстко выебал. Делал бы это, пока у него бы и в мыслях не осталось издеваться надо мной. — Это звучит слишком громко. Просто моя семья устала от меня и решила перекинуть ответственность на вас. Мне пришлось делать вид, что проигнорировал его вмешательство в моё личное пространство — снова. Опустив взгляд в записи, я создал впечатление, будто написанное мной куда интереснее его тяжёлого взгляда. Это было намного сложнее, чем я решил в самом начале. Текст расплывался, и было трудно сфокусировать взгляд в попытке разобраться в каракулях, которые я собственноручно выводил несколько минут назад. Этот самоуверенный засранец старался занять собой все мои мысли, и у него недурно это выходило. Эрен, тебе бы стоило остановиться. Я уже был на грани. — Если бы я был против этого, то не взял бы вас в пациенты. — Но получилось всё так, как мы видим сейчас. — Несомненно, — хрипло произнёс я, когда Эрен оперся рукой о стол, сжимая столешницу до побелевших костяшек. Блядь. В голове вновь невольно всплыла шальная мысль о том, что уложить его лицом в стол и выебать куда проще, чем вести диалог. Я прокашлялся, словно в горле першило, и отвёл взгляд в сторону: — Вернитесь на диван, пожалуйста. Я повторюсь, вы мне мешаете вести сеанс. — Так далеко сидеть от вас скучно, — он повернулся ко мне не скрывая улыбки. — Ведь вблизи легче наблюдать, как вас, мистер Аккерман, проедают насквозь муки совести за то, что мне всё известно. — Тогда тем более вам лучше вернуться на диван. Эрен лениво потянулся, но всё же не ослушался моей просьбы. Спасибо хоть на этом. Нарочито медленно он дошёл до дивана и, сев на него, закинул ноги на журнальный столик, стоящий перед ним. Я склонил голову набок, наблюдая за каждым следующим действием Эрена, сдвинул очки для чтения на кончик носа.  — Теперь вы довольны?  — Более чем. — Тогда приступайте, — ответил он, сцепив ладони в замок, и начал крутить кольцо, что носил на большом пальце. Не я один тут нервничал и сторонился зрительного контакта. Да? Эрен? — С вашего позволения, мистер Йегер, — с лёгкостью парировал я. — Как прошла ваша неделя? — Мягко говоря — хуёво. Я отразил его позу и откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать рассказ. Пусть ему и могло показаться, будто я надсмехался над ним, но у меня и в мыслях этого не было. Довести? За его попытки задеть меня и узнать получше, возможно. Уничтожить? За то, как он играл со мной в известную ему одному игру, несомненно. Но не насмешка. Это слишком просто. — И в чём заключается шкала измерения вашего внутреннего состояния? — В эмоциях, которые я получаю в течение дня, а потом вычитаю из полученного количества всё говно, что на меня выливается из слов родных. — И что получаете в итоге? Эрен заметно занервничал и начал крутить кольцо на пальце быстрее: — Ухожу в минус. Начинаю чувствовать себя ничтожеством, которое ничего не добьётся в своей отстойной жизни. Потом понимаю, что у меня нет ничего, как и смысла жить дальше. И наконец осознаю: сколько бы у меня ни было денег, потерянное время и упущенные возможности за них не вернуть. Всё же я перегнул палку. Хотел отвлечь Эрена, спросив о прошедшей неделе, а по итогам загрузил, и теперь он ушёл в себя. — Так, давай отойдём немного в сторону от прошлого вопроса. Есть ли какое-то приятные воспоминания из детства, которые тебе удалось сохранить? Эрен на мгновение отвлёкся: собрал волосы на затылке в хвост и закрепил резинкой. Он больше не казался напряжённым после своего рассказа о прошедшей неделе, будто воспоминания о далёком прошлом успокаивали его. По-доброму усмехнувшись, он провёл рукой по подбородку и откинулся на спинку дивана: — Мне было лет десять, когда мама разрешила потратить скопленные карманные деньги. Но я не спустил их на сладости или в игровых автоматах, как это делали другие дети. Я пошёл в зоомагазин на Колумбус Авеню, — он замолчал, встречаясь с моим взглядом, прежде чем продолжать: — и выбрал себе самого пушистого чёрного котёнка. Я таскал его с собой практически везде, будь то детская площадка или поход с матерью в магазин. И однажды это чуть не вышло мне боком… — Я просил тебя вспомнить приятные моменты, а ты вновь занимаешься саморазрушением… — прервал я Эрена, но и он не дал мне закончить, подорвавшись с места и уперевшись руками в стеклянную поверхность журнального столика. — Он забежал в подворотню за магазином со свежей выпечкой, где мама покупала хлеб, а потом юркнул в приоткрытую дверь соседнего здания, — зелёные глаза Йегера блестели в тусклом свете потолочной лампы, в них даже отражались фонарные огни, светившие в кабинет прямо из окна. Он был настолько погружен в рассказ, что я впервые увидел его «живым» в этих стенах. — Там было невыносимо холодно, а повсюду развешаны освежёванные туши животных. Но самым страшным для меня на тот момент были звуки ударов и еле слышные хрипы вперемешку с мольбой о пощаде. И, как и полагалось, я недолго остался незаметным для людей, находящихся там, потому что этот чёртов «Пушистик» побежал прямо на эти звуки, а я следом за ним и попал в лапы местных бандюганов. Тот, кто показался из них самым опасным, отошёл от мужчины, привязанного к стулу цепями, и присел на корточки передо мной. Его руки были перепачканы до локтей кровью, но это меня напугало меньше, чем то, что он мог обидеть моего котёнка. Чем дальше он рассказывал свою историю, тем я больше вспоминал события и своей жизни. Ведь, сука, я был частью той самой истории. Я тот парень, мучавший мужчину, привязанного к стулу, в мясной лавке моего дяди. Это мои руки были перепачканы в крови до самых локтей, а белая рубашка, впитавшая в себя стальной запах, в тусклом свете отливала бордовым. Вокруг меня стояли с десяток парней, которые все, как один, твердили о том, что мальчишку нужно убрать отсюда, пока Зик не увидел его. Он узнал слишком много того, что не должен был, но я не торопился. В изумрудных глазах мальчишки плескался животный страх, но не за собственную жизнь, он больше переживал за котёнка, сидящего прямо у моих ног. Он беспокоился о чёрном пушистом комке с глазами в тон к своим, а не о том, что мы могли с ним сделать. Картина того дня так и всплыла перед глазами: «— Могу ли я? — тихо спросил Эрен, протягивая руку. — Могу ли я взять своего котёнка? Я присел на корточки, поднимая зверька за шкирку, и посадил к себе на колено: — Почему ты здесь один? Где твоя мама? — Она в пекарне, дяденька. — Дяденька… — я усмехнулся и одним взглядом позволил ему забрать кота. Он сначала нерешительно потянулся к чёрному комочку, что сжимался от страха на моих коленях, а потом резко дёрнул его на себе, прижимая к груди. — Тебя проводить или ты найдёшь сам дорогу обратно? — Найду, — твёрдо сказал он. — Спасибо вам, дяденька. Эрен уже направлялся к выходу, когда я окликнул его: — Я думаю, тебе не нужно объяснять, что стоит держать язык за зубами об увиденном здесь. — Хорошо, и ещё раз спасибо, — отозвался он напоследок, скрываясь за тушами животных». Йегер снова играл в игру, где правила были известны лишь ему, а я бездумно проигрывал. Меня трудно было вывести из себя, но ему хватило и пары слов для этого. — Вы узнали меня, не так ли? — выдвинул свои предложения я. — Поэтому рассказали мне. — Узнал, — Эрен усмехнулся, снова упираясь спиной в обивку дивана. — Но мне было интересно, вспомните ли вы меня. — Глупая игра, мистер Йегер. — Глупая, но со своим расчётом. — На что? Я попросил вас вспомнить положительные истории, а вы что мне рассказали? Как мужик весь в крови поднял за шкирку вашего кота и спокойно отпустил вас? — Именно, мистер Аккерман. Мужчина, в чьих глазах отражалась ненависть ко всему миру, а руки были по локти в крови, отпустил меня, не притронувшись и пальцем, хотя все ему твердили, что Зик будет в ярости, — Эрен отвернулся, заострив своё внимание на циферблате настенных часов, которые медленно отмеряли его пребывание здесь. — Тогда я понял, что даже самые тёмные души становятся светлыми, если рядом находятся нужные люди. И это зародило во мне надежду, что в мире есть добро. — Странные у вас представления о доброте в людях. — А как по мне, вполне логичные. Вы же сейчас сидите здесь и занимаетесь моим лечением, а не продолжаете издеваться над людьми, а значит, в вашей жизни появился такой человек, — он замер на мгновение, собираясь с мыслями, прежде чем закончить свою речь: — хотел бы и я, чтобы у меня появился кто-то подобный. Я даже не знал, что ответить на это. Его представления об идеальной жизни сломаны, как и он сам. И, возможно, тому виной был я. Но Эрен и понятия не имел через, какие трудности мне пришлось пройти, чтобы сидеть тут и слушать его, не ощущая на шее цепи, на которую усадил меня его брат. — Я бы хотел прервать наш сеанс, — заявил я, снимая очки и бросая их к бумагам добавил, — пока мы оба испытываем такие эмоции, связанные с общим прошлым. — Не хотел задеть вас, — голос его казался печальным, и я посмотрел на Эрена, встречаясь с уже привычной зеленью его глаз. Сейчас она напоминала весеннюю листву, которой только коснулось солнце, и я в нём увидел того ребёнка из прошлого. Испуганного и загнанного в угол, сжимающего ладони, поднесённые к губам, словно он пытался закрыться от меня. — Извините. — Вы ничего не сделали, мистер Йегер. И не за что просить у меня прощения. Я этого не заслужил. — Но хотите, чтобы я ушёл. — Да, — поднявшись с кресла, я дошёл до двери и открыл её, пропуская Эрена, который последовал за мной. — Мне нужно обдумать всю эту ситуацию, чтобы понять, как вам помочь, избавившись от влияния прошлого. — Думаю, это невозможно. До встречи, мистер Аккерман. — До следующего сеанса. — Она состоится гораздо раньше, — еле слышно проговорил он, скрываясь в тени коридора. Я дошёл обратно до стола в состоянии полной опустошённости. В голове то и дело проскальзывали моменты из прошлого, которых я боялся больше всего. Образ Зика стал для меня подобно фобии, но после первой встречи с Эреном я вспоминал его всё чаще. Каждую ебучую черту его дрянного характера, вспыльчивый нрав и абьюзивные отношения. Тогда мне казалось, что у всего этого не будет конца и края. И я был вынужден признать своё поражение, пребывая в этакой «зоне комфорта», закидываясь тяжёлой наркотой и шлифуя литрами алкоголя. Одновременно отсутствуя в собственном теле и пребывая лишь в воспоминаниях, я отыскал среди бумаг телефон и нашёл в списке контактов единственную, кто ещё могла держать меня настоящего на плаву, не обсуждая за моё прошлое. — Ханджи… Ты нужна мне. — Блядь, Леви, — её голос прозвучал напуганно, но, на это она и рассчитывала. Ведь была уверена, что я склонен к саморазрушению, когда где-то на периферии возникало воспоминание о Зике. — Что у тебя происходит? — Я плохо себя чувствую. Будто он где-то рядом. — В Thin ice или посидим у тебя за чашкой горячего шоколада? Одно упоминание об этом напитке заставило меня рассмеяться. Громко. Почти до истерики. Словно я, блядь, уже сорвался и назад дороги не будет. Этот ебучий горячий шоколад я пил литрами первые несколько месяцев после расставания с Зиком, чередуя с визитами к психотерапевту, которым Зоэ и являлась, став со временем моим другом. Она была уверена, что этот напиток способен помочь справиться с любым недугом, а ещё прекрасно заменял тягу к алкоголю. И в какой-то момент я понял, что это реально работало. Непринуждённые разговоры за чашкой горячего напитка помогли протянуть нити доверия, которые оплетали наши души приторным послевкусием. — Мне нужен не мозгоправ, блядь, а друг. — Пятнадцать минут, и я буду у тебя. Так что соберись с мыслями и вали домой, у тебя не так много времени на смену шмоток.

***

Я стоял на улице в ожидании Ханджи, наблюдая за тем, как сигарета дотлевала до фильтра, пока огонь не обжег пальцы. Уже заранее представлял в голове её недовольное лицо из-за того, что я вновь дошёл до грани, следующий этап которой — саморазрушение. Такси затормозило прямо напротив меня, но из него никто не вышел, лишь приоткрылась дверь: — Сегодня мы позволим себе чуть больше роскоши и возможность хорошо напиться, — крикнула она из автомобиля, поманив меня пальцем. — Твоя машина останется на своём месте. Садись. — Проще ехать на моём авто, — ответил я, захлопывая за собой дверь. — Мало ли в какую неприятность ты можешь попасть, хотя мне и прошлого раза хватило. Но на своей машине можно уехать в любое время. — А если выпить, можно не добраться до дома. — В ту пятницу ты спокойно согласилась ехать в моей машине. — Первое — ты выпил лишь один стакан. Второе — ты выглядел и вёл себя совершенно адекватно. Третье — тот мудила, что пытался затащить меня в приватку Вип-зоны, мог выйти на улицу в любую секунду. Поэтому выбор был не велик. — Это не отменяет того факта, что ты без проблем садилась в машину, когда я был нетрезв. Что ты на сегодня такого задумала? Ханджи рассмеялась и без зазрения совести произнесла: — Ты раскрыл мой хитрый план, Леви. Я хотела напоить тебя, привести к себе домой и вытрахать всю голубизну. Теперь уже смеялся я, а водитель, косо поглядывая на нас в зеркало заднего вида, чуть увеличил скорость и прибавил музыку: — Боюсь тебя огорчить, но у меня не встанет. — Ну ты и мудак, Аккерман. Мог бы для приличия поддержать даму. — Как-нибудь в другой раз. Пока автомобиль уверенно разрезал вечерний город, где-то вдалеке прогремели первые раскаты грома, и небо разрезала вспышка молнии. Ночное время суток становилось холоднее с каждым днём, готовя Нью-Йоркские улицы к зиме. А казалось, что только вчера все с размахом отмечали Хэллоуин, а после День Благодарения, как не за горами уже были предновогодние приготовления. Но пока ещё была осень, я мог вдоволь насытиться любимым временем года. Каждый день вдыхая запах мокрого асфальта, я наблюдал, как сотни листьев опадали за землю, окрашивая её в ржавый цвет. Я всегда шёл по улице неторопливо, зная, что точно намокну, но меня это не пугало. Для меня это было схоже с походом в церковь для отпущения грехов, каждая капля, что касалась тела, помогала мне очиститься. Машина затормозила у Thin ice, который был, как и в любую другую пятницу, окружён толпой людей, жаждущих утолить тягу к алкоголю, тяжёлым наркотикам и лёгкому сексу. Я уже собирался выйти из такси, как Ханджи в очередной раз проявила внимание ко мне и помогла завязать ленты маски у меня на затылке. Вход в клуб перекрывала громоздкая фигура Дюка, который не впускал назойливую молодёжь, понятия не имеющую, что творилось за этими дверьми: — Мистер Аккерман, — он склонил голову, пропуская нас с Ханджи внутрь. — Приятного времяпровождения. Лишь кивнув в ответ, я скрылся за массивной дверью. Я уже говорил, что в этом клубе нихуя не менялось последние несколько лет? Ну так вот, эта пятница, как ни странно, исключением не стала. Всё так же жарко и вульгарно. В воздухе витал запах алкоголя и дорогих сигарет, вперемешку с брендовыми духами, которые оседали в лёгких, своим тошнотворно-сладким ароматом. Если бы можно было выбить запрет на приближение особ, которые с ног до головы «искупались» в духах, то я бы непременно добился этого, ссылаясь на то, что они подвергли меня физическому и психологическому насилью. — Сделай лицо попроще, Аккерман, — с усмешкой произнесла Ханджи, утягивая меня к нашему столику, который каждую грёбаную пятницу был зарезервирован на одно из наших имён. — А то такое ощущение, что я насильно тебя сюда затащила. И на самом деле тебе неприятно здесь находиться. — Сейчас я бы отдал предпочтение горячем шоколаду, а не этой вони, — я поморщился, прикрыв нос рукавом рубашки. — Никогда не понимал, нахуя выливать такое количество духов на себя, зная, что здесь жарко и вкупе с потом ты будешь просто отвратительно вонять, а не источать ароматы полевых цветов. Ханджи остановилась у столика, сдвинув в сторону табличку с её фейковым именем для резерва, и уселась на мягкий диван: — Людям свойственно привлекать к себе внимание, Леви. Тебе ли не знать. — Видишь блондинку в самом центре танцпола, — указав пальцем себе за спину, я сел напротив Зоэ, растянувшись на сиденье. — Она, похоже, свято верит в то, что Шанель за пару сотен спасёт её тощую задницу от одиночества этой ночью. — Главное, чтобы она не собиралась подкатывать свою тощую задницу к нашему столику, — Ханджи подняла руку, поманив жестом официанта. — Остальное меня не волнует, да и тебя не должно. — Не отменяет того факта, что аромат она источает отвратный… Я не успел договорить фразу, как рядом уже стоял официант, ожидая нашего заказа. — Мисс? — Бутылку водки, ёмкость со льдом, желательно фраппе… и лимонный фреш. — Под водку вам шоты? — Нет, обычные стаканы для сока. И желательно побыстрее, красавчик. Парень кивнул и скрылся, теряясь из виду в толпе на танцполе. — Если решила всерьёз напоить меня, одной бутылки будет недостаточно. Особенно если чередовать это с лимонным фрешем. — Знаю, — Зоэ достала портсигар из заднего кармана кожаных брюк и, взяв оттуда одну сигарету, протянула мне. — Тебе нужно развеяться. В этот раз я не буду мешать, а просто напьюсь. Да и поговорить с тобой мне нужно до того момента, как это случится. Забрав одну сигарету, я вернул портсигар хозяйке и подкурил. Первая тяжёлая затяжка слегка обожгла горло, заполняя лёгкие ментоловым ароматом. Никогда не понимал, почему из всех вкусов Ханджи всегда придерживалась лишь этого, но мне определённо нравилось. Среди едкого дыма, который окутывал наш столик коконом, появился бармен и поставил на стол заказ. Пробормотал: «Если что-то ещё будет нужно, просто позовите меня», — и снова скрылся. — Дамы и господа, доброго вам вечера, — раздался громкий женский голос из всех динамиков по периметру клуба, пока Ханджи наполняла бокалы, имитируя бармена. — Сегодня мы пришли к выводу, что нужно дать волю вашей фантазии, конечно же, за разумную плату. Каждый столик может принимать участие, но пожелание лишь одно: постарайтесь привлечь к себе как можно больше внимания публики. Можете спеть песню или станцевать. Хотя всё на ваше усмотрение и ограничения в этом нет, впрочем, как и всегда. Мы же, в свою очередь, обещаем награду в виде оплаты счета за сегодняшний вечер. И, как говорится в одном фильме: пусть удача всегда будет с вами. — Да начнутся «Голодные игры», — парировала Зоэ, протягивая мне стакан с импровизированным коктейлем. — Но мы в эту херню не полезем. — Только хотел сказать, что я точно не участвую, — я опустошил бокал до дна в несколько глотков, чувствуя горечь водки, резко сменяющуюся кислотой лимона с рыхловатой текстурой льда. — У меня достаточно денег, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. — Значит, за мою кандидатуру ты был не уверен? — Я никогда не узнаю, что скрывается под твоей маской благочестия, Ханджи. — Всего лишь твой психотерапевт и по совместительству единственный друг. Меня радовал тот факт, что мы не будем фигурировать в данной вакханалии, но и спокойного вечера уже не предвещалось. Как только ведущая прекратила вещание, люди заметно оживились, и в каждой компании были дискуссии на тему кандидата от их имени и самого выступления. Отовсюду доносились крики, которые перекрывали даже клубную музыку. А весь факт был в том, что народ класть хотел на награду, главное для них — засветить свою рожу (на крайний случай жопу) перед публикой. Импровизированной сценой выбрали центр танцпола, куда один за другим выходили конкурсанты. Кто-то пел пошлые песни; кто-то исполнял вульгарные танцы, которые либо мягко намекали на двусмысленное значение, либо прямо кричали об извращённой натуре того, кто их исполнял. Прошла, как минимум, пара часов с момента, как началась эта борьба, а меня порядком это уже успело заебать. Их пение походило на крик чаек или котов перед мартовской случкой, хотя парочка действительно справились неплохо. Танцы напоминали приступ эпилепсии у престарелой проститутки, страдающей деменцией. И даже блондинка, которая с самого начала взбесила меня своей чрезмерной любовью к духам, не осталась в стороне, но, признаться честно, она довольно неплохо справилась. Если бы я был судьёй, победа была бы у неё в кармане. Очередной бокал (девятый, вроде бы), состоящий из импровизаций Ханджи, был выпит до дна. Горло уже не обжигало алкоголем, лишь на языке оставалась лёгкая горечь, выступая в контрасте с лёгким холодом, что приносил с собой подтаявший лёд. — Мне нужно проветрить голову, — я поднялся с дивана, слегка шатаясь но, удержав равновесие, прошёл дальше, склонившись к Ханджи. — Я дойду до туалета, умоюсь и вернусь. Пожалуйста, не найди неприятностей на свою попку, пока меня не будет. — Хорошо, мистер Аккерман. Новый участник вышел на сцену, мелькнув где-то на периферии зрения блёстком пайеток на ярко-красном платье. Музыка заиграла громче, и публика заметно оживилась, подтягиваясь ближе к танцполу, пока я, превозмогая силу притяжения, с затуманенным рассудком пробрался в сторону туалетов. Мягкое касание к плечу заставило меня остановиться, встречаясь взглядом с голубым блеском его глаз, смотрящими на меня сквозь прорези в маски: — Снова пытаетесь убежать от меня, мистер таинственный незнакомец. Я попытался сфокусировать взгляд, но это сложно давалось. Всё же коктейли Ханджи на пустой желудок сделали своё дело, и, будем честны, я был пьян. — Блондинчик с прошлой пятницы, — протянул я, касаясь его ладони на своём плече. — Сейчас не лучшее время продолжать то, на чём мы остановились тогда. — Расслабься, я здесь не за этим. Просто хотел сказать спасибо, что помог тогда моему другу. Он вечно встревает в проблемы. Можно сказать, что это его второе имя. — Я просто рад, что оказался рядом в нужный момент. Даже, если бы это был не Эрен, я бы не смог пройти мимо. — Эрен… Я понял, что сделал грубую ошибку, произнеся его имя, но назад пути уже не было. Блядь. Мой пьяный язык — мой враг. — Кажется, я сболтнул лишнее. Я даже не запомнил его имени, хоть Эрен говорил его сегодня перед началом сеанса. Похоже, мозг всё ещё фильтрует ненужную информацию, ведь, как бы там ни было, тесного общения нам с этим блондином не видать. Парень чуть подтолкнул меня, заставляя повернуться лицо к импровизированной сцене для выступлений, в центре которой ярким красным пятном среди софитов кто-то кружился. — Да нет же, — шепнул блондин мне на ухо. — Просто Эрен любит проблемы, а они любят его. Ведь если бы это было не так, то он бы не вытворял подобного в центре танцпола привлекая к себе кучу внимания. Только сейчас я понял, о чем блондин пытался мне сказать, потому что на сцене была точно не девушка. Платье еле доходило до середины бедра обтягивая смуглую кожу парня. Тонкие бретели на плечах открывали все его татуировки не были скрыты тонкой материей в пайетках, которая буквально кричала о том, что готова разойтись по швам в любую секунду. Тёмные волосы, забранные в высокий хвост, и чёрная маска, закрывающая половину лица, могла бы помочь ему сохранить свою личность при условии, что ты не знаешь этого человека, но я был уверен, что это, блядь, Эрен. — Какого хуя он вытворяет, — прорычал я, когда Йегер в очередной раз коснулся бедра мужика в дорогом костюме и, встретившись взглядом со мной, дьявольски ухмыльнулся, почти поцеловав его. Этот парень — демон, который до сих пор вёл со мной игру, вынуждая проявлять агрессию. — Ведёт себя как ребёнок. — Человеку нужно внимание, а они без проблем подпитывают его этими противоречивыми эмоциями. Эрен зависим от чувства эйфории. Считайте его энергетическим вампиром, который сейчас пребывает в экстазе. Зал взорвался аплодисментами, когда Йегер перестал вытворять то, что он считал искусством обольщения, а я приравнял к вульгарщине, которой было место в «Квартале красных фонарей». Дешёвое шоу от местных проституток для завлечения клиентов в их мир секс-индустрии. — Какая приятная встреча, мистер… мозгоправ, — томно протянул Эрен, подойдя к нам ближе. Он приобнял блондина свободной рукой, потому что в другой держал туфли на высоком каблуке. — Вы наблюдали за моим выступлением? Как лестно. — Не делайте вид, что заметили меня только сейчас. — Обижаете, — Эрен притянул блондинка ближе, не сводя в меня взгляда. Если раньше я приравнивал цвет его глаз к зелени весенней листвы, то сейчас у меня складывалось иное мнение. Она напоминала болотную гниль, которая утягивала в себя всё живое, что когда-либо касалось её. Эрен прогнил, как и ебучий мир вокруг него, и эта зараза, поглотившая его, паразитировала, поражая всех вокруг. И ни вакцины, ни спасения от неё не было. В нём уже не было прежнего мальчишки, которого я так упорно старался разглядеть, лишь объятый похотью парень. Блядская тина затягивала и меня в свой омут, пытаясь вытолкнуть наружу далеко не положительные эмоции. — Вам, как я вижу, по нраву мальчики помладше, — грубо схватив своего друга за лицо, Йегер лизнул его щеку, слегка прикусив нижнюю губу и отстранившись посмотрел на меня. — А двух потянете? Сжав кулаки, я отдёрнул Эрена на себя, заставляя пойти следом, и потянул в сторону столика, где всё ещё находилась Ханджи. Внутри меня вскипала такая ярость, которой я давно не испытывал. Йегер был грёбаным манипулятором. Он точно знал, за какие ниточки нужно дёргать, чтобы добиться такого результата, а я до сих пор не понимал, почему меня настолько взбесила эта ситуация. Грубо накинув на него плащ, в котором я пришёл в клуб, затянул ремень, скрывая почти обнажённое тело Йегера от посетителей, пожирающих его глазами. — Если ты не против, — бросил я блондину, который плелся за нами следом. — Даже не так: дождись меня тут и составь компанию моей подруге. Просто последи за ней, а она, в свою очередь, за тобой. Можешь заказать себе всё, что угодно. Главное не оставляй её, пока я не вернусь. — Хорошо, — прошептал он в ответ так тихо, что я смог понять это только потому, что неотрывно следил за его реакцией, а он явно пребывал в шоке. — Надеюсь, ты знаешь, что делать. — Всё в порядке? — поинтересовалась Ханджи, которая всё время молчала. — Тебе нужна моя помощь? — Нет. Будь здесь. Я скоро вернусь. Грубо потянув Эрена на выход, я мысленно проклял весь этот вечер. Лучше бы оставался дома и распивал ебучий горячий шоколад, нежели наблюдал, как этот парень вновь занимался всякой херней, способной навредить ему, пусть он и сам это не осознавал. Уже на выходе Эрен вырвал руку из моей хватки, приобняв меня и шепнув на ухо: — Если вы всё же решились трахнуть меня, то вряд ли вернётесь обратно. — Можете даже не думать об этом, — шагнув в сторону и выскользнув из его объятий, я остановил такси, проезжающее мимо. — Я просто отвезу тебя до дома. — Я так не играю, мистер Аккерман. Лучше уже вернуться обратно. — Вашего мнения никто не спрашивал, мистер Йегер, — прорычал я, заталкивая Эрена в такси. — Я сказал, что ты едешь домой. Называй адрес. Эрен стянул маску, пока говорил таксисту куда нужно было ехать, и я последовал его примеру. Жил он всё там же, и единственное в этой ситуации, что радовало меня — по приезде на место Микаса сможет позаботиться о своём сводном брате, а у меня станет на одну проблему меньше. Эрен вёл себя подозрительно тихо и покладисто, что и стало причиной моего беспокойства, когда мы уже подъезжали к дому: — Вы в порядке? — Почти, — Эрен взял меня за руку, отведя в сторону полы плаща, а я, как малолетка, повёлся, испугавшись за его состояние. — Видите это, — он уложил мою ладонь между своих ног, заставляя почувствовать то, как он возбуждён. С первого раза мне даже не удалось отдёрнуть руку, потому что Эрен крепко держал меня, запрокинув голову, но, когда мне всё же удалось, жалобно проскулил: — Могли бы и помочь мне с этим. Ведь именно вы, мистер Аккерман, стали причиной того, что мой член так напряжён. — Оставьте свои пошлые фантазии при себе, мистер Йегер. Попросив таксиста подождать меня, я вышел вслед за Эреном, который уже покинул машину и встал босыми ногами на подъездную дорожку своего дома, покрытую мелким гравием. — Вы можете заболеть. Позвоните, пожалуйста, Микасе, чтобы она встретила вас, и я мог со спокойной душой вернуться обратно. — Хотите трахнуть моего друга? — с горькой усмешкой поинтересовался он, смотря на окна своего дома, ни в одном из которых не горел свет. — Не для этого. Там осталась моя подруга, а я обещал, что не кину её сегодня. — Как, блядь, благородно с вашей стороны, но, к моему сожалению, Микасы нет дома, она осталась в клубе. И, кстати, на ней мои шмотки. Может, и мне стоит вернуться? Я схватил Эрена за плечи, встав спиной к дому и слегка тряхнул его: — Почему вы не сказали этого там? — А у меня кто-нибудь спросил? — Блядь, как же с вами сложно, — прошипел я, слегка прикрыв глаза, а после вновь посмотрел на него. — Просто зайдите домой и пообещайте больше не делать никаких глупостей. — Я бы мог это сделать, но не стану… Речь Эрена резко прервалась, ровно в тот момент, когда за моей спиной раздались шаги: — Какая приятная встреча… малыш, — голос, раздавшийся позади, вмиг спровоцировал все самые страшные кошмары, связанные с этим человеком. По телу пробежала мелкая дрожь, задержавшись в руках, которыми я все ещё держал Эрена, норовившего свалить обратно в клуб. — Я уж думал, что потерял тебя, а ты сам нашёл дорогу обратно.