Let Me Play Among the Stars

Слухи о метке Кэйи разлетелись по городу быстрее лесного пожара, и среди этого хаоса капитан совершил стратегическое отступление к дому. Город всколыхнулся, и с балкона Кэйа слышал шепот и ропот горожан, ветер уносил звуки высоко в небо. Если так пойдет и дальше, он не будет удивлён, если сам Барбатос решит спуститься с небес и присоединиться к бездумным сплетням. Кэйа вздохнул. Это была, безусловно, худшая ситуация, в которую он когда-либо мог попасть. Он считал себя умным человеком, быстрым и легким на ногу, с чётким умом и острым языком: мало кто мог с ним сравниться. Поэтому, когда ситуация выскользнула из его рук, последнее, о чем он думал, так это о контроле над причинённым его репутации ущербом. Честно говоря, это было даже жалко. Он занимался более скрытными и опасными делами, ориентировался на черном рынке и сталкивался с врагами, превосходящими все, что можно себе представить — можно даже сказать, что его действия в делах Мондштадта были решающими, и даже если они были сдобрены толикой безрассудства и честного любопытства, они не имели никаких реальных последствий. Большинство его коллег сказали бы, что работать с ним было не самым лучшим опытом в их жизни, но, по крайней мере, все вопросы под его руководством решались быстро и эффективно. И он был повержен единственным пятном на своей коже. Ах да, даже не на коже. Покручивая жидкость в бокале, Кэйа размышлял о том, скольких богов должны были разозлить его предшественники, чтобы нести после этого на себе груз тысячи проклятий. У него их было немало. Он пил из бокала едва ли не на автомате. Запах алкоголя вызывал тошноту, но развившаяся зависимость заставляла его пить еще и еще. Это был бесконечный замкнутый круг. Некоторые говорили, что он пьет, чтобы заполнить какую-то пустоту в своей жизни. Размышляя о своем последнем решении, он мог с уверенностью сказать, что за последние пять лет никто не был так прав на его счет. Было стыдно осознавать, в каком состоянии он находится, и при этом чувствовать себя неспособным что-либо изменить. В этот раз ему казалось, что он сам себе злейший враг — возможно, так всегда и было. Глядя на улицы, где даже на исходе дня не прекращались разговоры, Кэйа размышлял о том, как он проведет остаток своей недели. По идее, он должен был отдохнуть, хотя что-то подсказывало ему, что Джинн не имела таких намерений, когда приказала ему покинуть штаб. Правда, он понимал, что всегда резко вмешивался в чужие дела, но это не означало, что ему нравилось, когда другие люди лезли в его жизнь. Выбор в любом случае был сделан, и даже если бы люди захотели отпраздновать союз одного из самых известных холостяков Мондштадта, Кэйа сомневался, что это когда-нибудь произойдет. У него ужасно болела голова. Похмелье было не в новинку, но к этому добавилось еще и то, что он стал объектом шуток. — Ещё и без Дилюка, — фыркнул он. Честно говоря, разум капитана порой казался коварным даже ему самому. Кайя оставил стакан на столе. Тошнота значительно усилилась, и он сомневался, что его организм будет рад новой партейке вина. Потирая лицо, он глянул в конец комнаты, туда, где у него была заначка повязок. Он не любил портить людям настроение, особенно когда город такой оживленный: он не был таким оживленным с момента нападения Ужаса Бури. Это было уже так давно, но воспоминания все еще были свежи в памяти людей, и если слухи о том, что он нашел свою половинку, стала для них новым развлечением, что ж. Похоже, эта затея начинает казаться не такой уж плохой. По мере того как в его голове выстраивалась цепочка мыслей, он почувствовал, что уголки его губ начинают приподниматься. Недельный отдых. Солнце скрылось вдали, и комната погрузилась в темноту Что ж, этим следует воспользоваться.

_________________________________

Конечно, учитывая репутацию и статус Кэйи, неудивительно, что его имя стало широко и бурно обсуждаться в многочисленных кругах жителей. Поиск своей половинки всегда заслуживал самых пышных праздников, ведь нет ничего более редкого, чем найти своего соулмейта среди тысяч людей — что уж говорить, если этот человек принадлежит к столь высокому сословию? Город был в экстазе. Всем было любопытно. Тем более, когда о красоте и мистицизме капитана пели такие дифирамбы, было немало людей, приходивших расспросить о нем. Это несказанно забавляло Кэйю: незаметные подглядывания, шепот, прямые (и не очень) взгляды случайных прохожих, которые подходили к нему, торопливые мамочки, пытающиеся играть в сватовство, как будто это было их Богом данное право. Ощущение было сродни фестивалю: люди работали вместе, пытаясь собрать как можно больше улик и информации, чтобы разгадать личность неизвестного, а Кэйа, как и подобает лучшему шоу-исполнителю, продолжал подкидывать небольшие подсказки то тут, то там, в достаточном количестве, чтобы держать всех в напряжении, но так и не позволив им выяснить, кто же этот загадочный соулмейт на самом деле. Возможно, это была его злая натура — дразнить и таскать людей за собой… Обвести вокруг пальца целый город — такое волнующее чувство. Он не мог пожаловаться, особенно, когда на «допросах» его предлагали угостить едой или вином, а также составляли хорошую компанию. Кто-то мог сказать, что капитан пользовался ситуацией, но кто он такой, чтобы отказываться от доброты людей? Хотя Кэйа мог с уверенностью сказать, что самым забавным во всем этом были злобные взгляды Дилюка, которых хватило для того, чтобы усыпить бдительность каждого человека в его присутствии и заставить их замолчать на добрых пять минут, пока он не удалится обратно в свой темный угол. «Бедный Дилюк», — подумал капитан. В знак доброты и солидарности Кэйа постарался ответить ему очаровательной улыбкой, сверкнув белыми зубами. Удивительно, что это все превратилось в соревнование, как будто за простое обнаружение метки полагался приз. Он видел, как скривился Дилюк, когда пошли первые слухи о награде, и зная то, какими нетерпеливыми бывают люди, Кэйа не решился их подавить. Тем приятнее было видеть, как все сильнее хмурится Дилюк. А некоторые граждане были настолько смелы, что решались схитрить, пытаясь незаметно стянуть повязку Кэйи под предлогом выпивки и веселья. Кэйа не был каким-то дураком. Поэтому он ничуть не удивился, когда получил приглашение на совместный обед не от кого иного, как от самой почетной рыцарки.

_________________________________

Встретиться с Люмин не составило труда: несмотря на взгляды, которые он притягивал к себе, никто так и не удосужился остановить его на пути к Доброму Охотнику. Выбор наряда тоже был прост: белая рубашка и обычные брюки, которые он нашёл в своем шкафу, а также его обычная повязка. Ничего слишком элегантного, ведь он знал, что это приглашение — простая вежливость. Ну, или он так считал. И все же мысль о том, чтобы надеть что-то не из рыцарской формы, или не то, что он сам бы хотел, вызывала у него дискомфорт. Не стоит об этом думать: у него будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к такому. Заметить двух чудиков среди толпы было легко — мало кто носит столь экстравагантные наряды, да и…как можно не заметить летающее дитё? Кэйе всегда была любопытна природа Паймон, но жизнь рыцаря (и воспоминания до этого) научили его, что лучше держать свои вопросы при себе и просто ждать. Даже, если Паймон и выделялась среди толпы, сама почетная рыцарка не осталась в стороне: вокруг неё царила странная атмосфера, отталкивающая, но не подозрительная или, скажем, опасная. Ее взгляд так и говорил о веках, прожитых за пределами этой эпохи, а мягкая, но властная манера держаться говорила, что девушка была далеко не из этого мира. Она была похожа на принцессу, полубога, парящего в небе между измерениями. Она ощущала себя бесплотной, как будто принадлежала везде и нигде одновременно. Кэйа размышлял: если бы он не был «заклеймен» с самого рождения, она была бы самым близким человеком, которого он мог бы обожать и любить. Но его сердце предназначалось другому, как и ее. Без привычного звона колокольчиков и цепей, скрежещущих друг о друга, он приблизился тихо и осторожно. — Госпожа почетный рыцарь, Паймон, — поприветствовал он, протягивая руку. — Давно не виделись. Полагаю, все идет своим чередом? Они обе повернулись к нему, ничуть не испугавшись внезапного появления, но явно удивленные тем, что увидели. — Ах, это же сияющая звезда Мондштадта, сам сэр Кэйа! — ответила ему Паймон, и след космической пыли за ней исчез вместе с ветром. Люмин кивнула в ответ. — Ну, можно сказать и так. Обе обменялись взглядами. Кэйа не стал долго молчать. — Тогда я полагаю, что в твоем путешествии все успешно? — Люмин вздохнула. — Мисс Почетный Рыцарь? — О… ничего страшного, не беспокойся. — Да, не волнуйся! — Паймон подпрыгнула. — Мы просто нашли много…кое-чего, так что… Все хорошо! Ну, это звучало не очень убедительно. — Мисс почетный рыцарь, — Люмин подняла голову; ее глаза блестели, эмоции пробивались на обычно невыразительном лице. — Что бы ни понадобилось, мы все здесь можем помочь тебе. Люмин выдержала его взгляд, и ее губы изогнулись в знак благодарности, хотя ответа так и не прозвучало. Она никогда не умела выражать свои мысли в предложениях, поэтому подала знак к столу. Кэйа понимал ее, знал, что лучше не лезть в дела, которые, по его мнению, ему не по зубам, и с изяществом занял место за столом. — Итак, чем вы двое занимались? — Ну, ты же знаешь, что не так давно в Ли Юэ был праздник фонарей, верно? — Паймон забавно застыла в воздухе, прямо над креслом. — Да? — Ну, мы много помогали во время того фестиваля и были так заняты! Бегали, выполняли поручения, дарили фонари… — она загибала пальцы, — Мы даже помешали банде воров испортить всю церемонию! Кэйа засмеялся. — Ух ты, это звучит невероятно. Определенно отличается от наших фестивалей, — затем что-то щелкнуло в его голове. — Ах, так вот, почему вы пришли ко мне тогда? — Да! Нам нужна была информация о неком лидере из группы кладоискателей. Очевидно, говорили, что они замешаны во всем этом! — Это был всего лишь слух, — добавила Люмин. — В конце концов, настоящим преступником оказался обычный гражданин. — Да… мы ожидали чего-то большего, но итог все равно оказался просто ошеломляющими, — надулась Паймон.  — Вижу, чудеса творятся даже за пределами Мондштадта, — хихикнул Кэйа. — Ты из тех людей, которые не верят в отдых, да? Люмин покачала головой, тихо смеясь. Паймон скрестила руки на груди. — Еще бы! Если бы не я, она бы даже не вспомнила, что нужно поесть или сделать перерыв в исследовании. А ещё я могу сказать, что горы в Ли Юэ опаснее, чем здесь, в Мондштадте. — Так это я слышал, — заметил капитан. — Я был на наших границах, и они выглядят потрясающе. — Я бы не назвала их так после того, как залезла наверх… — Паймон, ты летаешь.  — Но это не значит, что я не устаю! — Ты устаешь летать? — поинтересовался Кэйа. Паймон сморщилась, как будто съела лимон. Капитан еле сдержался, чтобы не рассмеяться. — Да. Да! И к твоему сведению, это требует больших усилий, поддерживать тело в воздухе! Кэйа оперся локтем на стол. — Я бы хотел как-нибудь послушать об этом. Паймон отворачивает голову, как будто с достоинством пятилетнего ребенка. — Если ты думаешь, что Паймон так легко признается в своих секретах, ты ошибаешься. — Вот как? — Кэйа потёр подбородок. — Я слышал, что в Кошкином хвосте добавили несколько новых фирменных блюд к безалкогольным напиткам… — Ну, давай пока не будем делать поспешных выводов, — Кэйа вскинул брови. Люмин нахмурилась. — Что?! Еда есть еда, и Паймон любит еду. И говоря о еде… — она подпрыгнула на месте, жестом подзывая официантку. — Я умираю с голоду! Конечно. Они сделали заказ, и Кэйа с удовлетворением отметил, что никто из них не заказал что-нибудь странное. После нескольких дней голодовки его желудок, конечно, будет рад нормальной еде. — Итак! — начала Паймон. — О нас мы уже рассказали, а что насчет тебя? — Обо мне? — Кэйа сделал глоток воды из стакана. — Что бы конкретно ты хотела узнать? Девушки снова обменялись взглядами.  — Ну… Вчера мы вернулись из Ли Юэ после долгого отсутствия и решили навестить тебя. Но нигде не нашли, — Люмин продолжала. Ее взгляд, похоже, был направлен прямо на него, точнее, на его повязку. — И вот, мы ходили и спрашивали, но когда мы, наконец, добрались до Магистра Джинн, она сказала нам, что дала тебе отпуск на целую неделю. — И она дала, по доброте душевной, — он указал на свою одежду. — Если вы беспокоитесь о Джинн, не волнуйтесь. Мисс Лиза сейчас помогает ей в делах рыцарей. Паймон посмотрела на его одежду, нервно теребя руки. — Как-то странно видеть тебя без формы, раз уж ты об этом заговорил. — Почему? — усмехнулся он. — Я так ужасно выгляжу? — Нет! Нет-нет-нет, вовсе нет! — она попыталась поправить себя, ее вечное бормотание забавляло его. — Ты хорошо выглядишь! И красавчик! Но это просто… — ее взгляд переметнулся на стол. — Мы беспокоились… все ли в порядке. Пальцы Каэи постукивали по столу. — Ты беспокоишься обо мне, малышка? Должен сказать, это необычайно очаровательно с твоей стороны. А я-то думал, что ты плохо обо мне думаешь! С твоими комментариями и подколами, — Кэйа откинулся на спинку стула, наклонив голову, губы изогнулись в улыбке. — А? Нет. Что? — Паймон смущенно крякнула. — Мы говорим о твоей метке, и обо всем празднике, который из-за этого устроили, — Люмин скрестила руки на груди, но, даже пытаясь выглядеть устрашающей, она не переставала быть такой милой. — Да! Это. Кэйа глянул на них обеих. — А как насчет моего соулмейта? — Фу, перестань быть таким...уворотливым! — маленькое существо надулось. — Мы хотим знать, почему ты решил устроить все так, как будто это какое-то соревнование! Разве родственные души не должны быть священными или что-то в этом роде? Что, ради Селестии, пришло тебе в голову, чтобы организовать такое и даже назначить денежный приз! — Денежный приз? — Мы говорим о награде, предлагаемой за то, что ты найдешь своего соулмейта, — мягко произнесла Люмин. — Это даже дошло до Ли Юэ. — Возможно, ты заинтересована в этом, а, мисс Почетный Рыцарь? Люмин нахмурила брови, словно оскорбленная таким предположением. Официантка выбрала этот момент, чтобы поставить тарелки с едой на стол, и, почувствовав царившее напряжение, быстро ушла. — Нет! Мы пытаемся помочь тебе! — закричала Паймон. Все люди на площади повернулись в их сторону, с бесстыдным любопытством наблюдая за разговором, но, когда Люмин повернулась к ним, быстро опустили головы. Кэйа вздохнул. —  Я не понимаю, в чем именно мне нужна помощь, — Паймон скрипнула зубами; кулаки Люмин сжались. — Прежде чем вы что-то ещё скажете, — он поднял руку. — Я думаю, что произошло недоразумение. Обе с нетерпением ждали его объяснений. «Такое ощущение, что я нахожусь перед Великим Магистром Варкой и борюсь за свою жизнь.» — Это правда, я мог немного взбудоражить город, но я ни в коем случае не ожидал, что все примет такой размах. Я не устраивал никаких соревнований и не назначал никаких призов. — Но ты же что-то сделал! — обвинила его Паймон. — Просто немного поиграл с несколькими слухами, ходившими по городу, не более того, — Кэйа пожал плечами. — Это то, что мне не подвластно. Лицо Люмин смягчилось. — Так это не ты за этим стоишь. Капитан рассмеялся. — Если уж на то пошло, то я здесь жертва! Такое чувство, будто я теперь новый шут в городе. — Да-да, но ты должен был что-то сделать, чтобы все это зашло так далеко, — уставилась на него Паймон. Кэйа ограничился улыбкой. — Но я не понимаю, откуда взялся слух о том, что у тебя есть знак души? — рассуждала вслух Люмин. — А, она у меня есть, — он потянулся, чтобы взять кусочек цыплёнка. — Еда стынет, — сказал Кэйа, не обращая внимания на их широко раскрытые глаза.  — У тебя есть соулмейт? — Цыплёнок сегодня особенно вкусный. — Кэйа, — позвала Люмин. — Разве ты не хочешь поесть? Люмин сердито взяла его тарелку. Капитан моргнул. — Кэйа. — Я вот хочу. — Но как? Мы никогда не видели пятен на твоей коже… — Паймон, он всегда одет в форму.  — О, и то правда. Они тихо болтали между собой, как будто объекта обсуждений рядом не было вовсе. Кэйа тем временем вытирал пальцы платком. После какого-то промежутка времени они обе повернулись к нему. — Вопрос в том, как все узнали? — Хм, это был несчастный случай, более или менее. — Ты облажался, говори честно. — Это немного забавная история. Я просто забыл свою повязку! Одна секунда, и они вскочили со своих мест. — У тебя на глазу метка?! Кэйа спокойно удержал стол, прежде чем тот бы упал. — Почему вы так удивлены? Вы же знаете, что люди обычно скрывают свои метки. Люмин спокойно села на свое место, раскрасневшись и разглаживая одежду после этого постыдного вскока. — Ты должен понимать, что это серьезнее, чем ты думаешь. — Но… это первый раз, когда Паймон слышит о том, что в глазу была метка… Разве это не больно? — Нет. — И ты нормально видишь? — теперь была очередь Люмин. — Да, вижу, — от всего этого пристального внимания он начал чувствовать себя, как хиличурл в клетке, которого везут на опыты. Он нервно потягивал воду из стакана. Пару мгновений никто ничего не говорил, обе смотрели на него с благоговением. Его пальцы снова постучали по столу, а улыбка была скорее учтиво приятной, чем радостной. — Мы можем посмотреть? — спросила Паймон спустя какое-то время, будучи более смелой. В мертвой тишине площади, зная, что на них смотрит множество глаз, Кэйа обменялся взглядом с Люмин; хотя ей тоже было любопытно, в ее жестах и поведении сквозила вежливость, словно она знала что-то, чего не знал сам капитан. Кэйа заговорил раньше, чем успел подумать. — Ты хочешь посмотреть? Хотя Паймон кивнул с готовностью, почти подпрыгивая от радости, прежде чем рука Кэйи успела дотянуться до лица, Люмин быстро протянула руку и остановила его. Они молчали. — Паймон, я забыла сдать наши задания Катерине. — А? Какое это это сейчас имеет значение? Мы можем сдать их позже. — У нас встреча с Венти, разве ты не помнишь? — она медленно отпустила его руку, и Кэйа положила ее обратно на стол. Люди, все вместе затаив дыхание, выдохнули с разочарованием и вернулись к своим делам. — Потом у нас не будет времени.  — С пьяницей-бардом? — пожаловалась Паймон. — Ну и ладно, — она надулась. — Может, покажешь нам в другой раз? — Договорились, — улыбнулся Кэйа. — Можешь идти, я догоню. Паймон уставилась на них обоих. — Хорошо, только не задерживайся, — и улетела. Остались только они двое, их взгляды были прикованы друг к другу. Люмин тихо встала со своего места и подошла к Кэйе. Он внимательно наблюдал за ней, молча поражаясь ее ловкой и изящной грации, пока его лица не коснулась маленькая гладкая ладонь. В глубине его груди зажглось желание, и он понимал, что Люмин знает: Кэйа сделает все, что она попросит; но когда девушка положила руку к его повязке, он почувствовал пустоту, как в самой бездне, и разочарование сжало его губы. — Это не мое дело, — сказала она. — И не мне таким делиться. Последний гвоздь в крышку гроба; Кэйа не рассыпается. — Я не могу поручиться за тебя, — капитан прикрывает глаз. — Большую часть времени я не знаю, что у тебя на уме, — его смех был горьким на вкус. — Я просто надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор. Рука исчезла с лица, а вместе с ней исчезает и утешение, которое он чувствовал. — Приятно было увидеть тебя сегодня, Кэйа, — ее улыбка была нежно-теплой, как луна, висящая в небе; она была холодной, контрастируя с солнечным теплом. — Мне тоже было приятно. Они попрощались, капитан отправился к себе домой, Люмин — оплачивать еду и заниматься своими делами.

_________________________________

Волнение, вызванное всей этой ситуацией, давало о себе знать, и впервые за несколько недель он почувствовал, что ситуация вновь выходит из-под его контроля. Дни проходили однообразно, без постоянного отвлечения на работу и решение дел города, хоть он успевал и читать, и тренироваться, к четвертому дню «отпуска» это стало утомлять. Поэтому он решил разрушить эту рутину, отправившись в Долю Ангелов. Хотя он и был завсегдатаем таверны, последние пару дней он не появлялся в ней ни разу, в основном чтобы сохранить лицо и избежать неловких замечаний собутыльников. Как же ему повезло, что он попал именно в тот день, когда барменом был Дилюк. На мгновение он застыл на месте, раздумывая, повернуть ли ему назад или просто зайти внутрь, как будто за последнюю неделю ничего не случилось, но звон колокольчиков решил все за него, и он закрыл дверь, входя.  — Добрый день, — поприветствовал он всех, и ему не нужно было осматриваться по сторонам. Все взгляды сосредоточены на нем. Он пожалел, что не пополнил запасы вина в своей винной кладовой. — Действительно добрый, раз сэр Кэйа с нами, — поднял свой бокал бард Венти. — Твое имя в последнее время стало темой для разговоров. Не хочешь поделиться… почему? — Даже не пытайся, — серьезно предупредил его Дилюк. — Я знаю, чего ты хочешь, и ты не станешь заставлять кого-то другого оплачивать твой счет. Венти надулся. — О чем ты? Я просто был вежлив с сэром Кэйей, учитывая весь тот стресс, который, должно быть, переживает бедный парень, — Венти сделал глоток, приподняв бровь. — Если только ты ничего не имеешь против? — он скрестил руки под подбородком, лукаво улыбаясь. Дилюка нахмурился. О, он в ярости. — Что вы будете, уважаемый? — под тяжестью взгляда Дилюка, устремленного на него, и резкости его слов, Кэйе пришлось утихомирить свое веселье. — Как обычно, — пожал он плечами и сел за барную стойку. — Так ты не хочешь присоединиться ко мне? Как жестоко, сэр Кэйа… — заныл Венти. — Мне жаль, но нам придется оставить разговорчики на другой день, а? Венти наклонил голову, уголки его губ приподнялись. — Тяжесть славы взяла над тобой верх, да? — пальцы капитана подергивались. — Или это что-то другое, мм, интересно? — бард, как ни в чем не бывало, повернулся и снова занялся тем, что выпивал всю заначку Дилюка, оставляя свои карманы пустыми. Пока Венти пристально смотрел на рыжеволосого, тот повернулся к ним спиной. Кэйа не стал мешкать и поднялся на второй этаж. К счастью, народу здесь было не так уж много; хотя в таверне было достаточно клиентов, создавалось впечатление, что все специально избегали ее сегодня. Это вполне устраивало Кэйю. Меньше людей, которых нужно развлекать. Помассировав больную голову, он решил выпить одну рюмку и поскорее удрать отсюда; его кожа горела от нежелательного внимания. Вскоре по лестнице раздались шаги, и вошел Дилюк с напитком на подносе. - Ваш напиток, сэр. - Спасибо. Когда он потянулся за своим напитком, их руки соприкоснулись в искрящемся, электрическом мгновении. Их дыхание остановилось, а глаза не отрывались друг от друга. Капитан выхватил свой напиток и отвел взгляд. — Боже, все эти взгляды заставляют меня нервничать, — Кэйа взболтал жидкость. — Или на моем лице что-то написано? — его улыбка была колкой, как тысяча ножей. Дилюк, казалось, понял смысл и выпрямился. — Ничего. Наслаждайтесь своим напитком. — Спасибо, вы так добры. Теперь точно буду. Когда фигура Дилюка исчезла из виду, Кэйа ударил стаканом по столу, и вскоре все любопытные взгляды разбежались в стороны. Да будет он проклят за такую же мелочность. Хотя рыжеволосый был больше взбешен своими действиями, ему предстояло притупить свой гнев, чтобы снова не вернуться к дурным привычкам. Несправедливо, возможно, но он никогда не играл честно. Сделав последний глоток и посетовав на кашеобразный вкус, он расплатился и ушел.

_________________________________

На следующий день он получил приглашение пойти в Долю Ангелов и от Паймон, и от Люмин, и хотя капитан, как и прежде, отстаивал своё мнение и отвергал любые попытки переубедить его с большими, как у оленя, глазами, включение в группу одного барда значительно все затрудняло. Вряд ли можно считать справедливым то, что они завалились группой, чтобы убедить Кэйю прекратить «хандрить», но против искусства поэзии и слова даже такой хитрый человек, как он, в итоге оказался в проигрыше. Итак, он вошел в таверну, смирившись с судьбой, которую выбрала для него эта троица, и был приятно удивлен, обнаружив, что таверна совершенно пуста, если не считать их компании. Здесь было тихо, особенно в это время суток, ни одной пьяной души, вообще ни одного пьяницы, разливающего напиток на стол и весело поющего. Вместо этого здесь был Дилюк, который, как и вчера, торговался с довольно кислым лицом; троица проблемных друзей и новое пополнение в лице неизвестного. Кэйа с любопытством наблюдал за происходящим, идя к ним, одновременно рассматривая незнакомца краем глаза. Судя по всему, он был не местным, и не выглядел довольным тем, что был здесь. Вместо этого он сидел на одном табурете, свесив ноги и задумчиво глядя в сторону. Невысокий, с юным лицом, и, судя по стилю одежды, он, должно быть, из Ли Юэ. Казалось, парнишка почувствовал его присутствие раньше остальных, и его взгляд оказался острее лезвия копья, возможно, это эффект ослепительной подводки, а возможно, то, как сузились его зрачки, напоминающие зрачки кошки, готовящейся прыгнуть на добычу. Он на несколько секунд зажмурил глаза, прежде чем потерял интерес и вернулся к своим раздумьям. — Кэйа! — пронзительный голос Паймон чуть не напугал его, вырвав из потока мыслей, и тот улыбнулся ей в ответ, как будто бы ничего не произошло. — Мы так рады, что ты смог придти!  — Вот он! — с гордостью объявил Венти — кому именно, Кэйа не понял. — Звезда шоу! — Вам лучше слезть с барной стойки, — прорычал Дилюк. — Или я вас всех вышвырну. Незнакомец вздохнул. — О, не будьте так суровы, мастер Дилюк! — Венти хихикнул, но послушался и слез. — После того, как вы были так добры, раз одолжили нам все помещение. — Да, с условием оплаты.  — И ты ее получишь, — Венти подмигнул ему, Дилюк закатил глаза. — Боже, какой ты веселый. Я хочу спросить, к чему это радостное собрание? — спросил Кэйа. — Ну, конечно же, праздник! — развеселился Венти. — Праздник?  Дилюк вздохнул.  — Глупый бард имеет в виду, — попыталась объяснить Паймон. — Что мы вместе празднуем то, что ты нашел своего соулмейта! Люмин захлопала, но ее лицо было лишено эмоций. — Поздравляю. Кэйа посмотрел на каждого из них; это странное собрание. — А почему вы уверены, что я нашел его? — А? — Паймон наклонила голову.  — О, — Люмин моргнула. — Ну! — Венти подскочил сзади, кладя свою руку на плечо Люмин. — Потому что твоя метка приобрела цвет, не так ли? Кэйа задумался. — Да, но почему ты в этом уверен? Как ты знаешь, может, я уже нашел своего соулмейта, но я могу и не осознавать, кто это. Метка загораются лишь, когда ты его находишь. — А вот тут ты ошибаешься, — проворчал Венти. — В противоположность распространенному мнению, метки загораются не тогда, когда ты находишь своего избранника, а когда вы оба отвечаете на чувства друг друга. — А? — Паймон схватилась за голову, в ее глазах промелькнуло замешательство. — Подожди. Это не имеет никакого смысла… тогда это означает, что знаки души отреагируют в любой момент, даже если они не знают, кто из них кто, верно? — Не совсем. На самом деле все гораздо сложнее, — объяснил Венти. — Для того чтобы сущность действительно активировалась и «расцвела», необходимо выполнить три требования, — Венти поднял три пальца вверх, и все присутствующие обратили на него пристальное внимание. — Во-первых, обе половинки должны знать, что они связаны, а для этого они должны сначала увидеть метку. Затем, чтобы запустить процесс изменений, каждый из них должен прикоснуться к противоположной метке; и в-третьих, чем больше времени они проводят друг с другом и чем сильнее чувства, тем ярче окрашивается метке и тем больше она становится, — Венти пошевелил пальцами. — Бывали случаи, когда люди получали свои метки на всей конечности, почти по своей воле, но я должен сказать… — бард повернулся к Кэйе с задумчивым видом. — Я впервые слышу о метке на глазу. Это очень необычное место… — Ух ты, я и не знала всего этого! Кто бы мог подумать, что для ее активации нужно так много.  — Действительно… — пробормотал Кэйа. — Интересно, откуда у нашего таинственного барда все эти фонтаны знаний в клюве? Бард довольно неловко гоготнул, и атмосфера в комнате, казалось, на секунду стало напряженнее. — Ну, знаете… стихи и все такое… есть много старых баллад о суженых и тому подобное! — Правда? Мне было бы очень интересно послушать одну из них, — Кэйа бросил короткий взгляд на Дилюка. — Раз уж мы празднуем такое радостное событие, почему бы и нет? — О…Э.  — Это было бы отличным дополнением, в котором так нуждается праздник, ты так не думаешь? Незнакомец, который так спокойно сидел в своем углу, хлопнул стаканом с водой по столу. — Это пустая трата времени, — пробурчал он. — Я пошёл. — Подожди! — Венти подбежал к нему сбоку, торопливым шепотом пытаясь удержать незнакомца от ухода. — Вообще-то, Кэйа… — Паймон подорвалась. — Мы надеялись, что сегодня ты покажешь нам свою метку. Кэйа медленно моргнул. Люмин выжидающе смотрела на него, как и остальные. Даже незнакомец решил присоединиться и подойти к остальным. Кэйа оглянулся назад, туда, где за стойкой бара все еще сидел Дилюк; он не ушел даже после всего этого. Его пальцы дернулись, и слова Венти эхом отозвались в глубине его сознания. Возможно, он был не прав. — Хорошо, — он согласился, едва вздохнув. Казалось, все затаили дыхание от радости, больше всего удивленные его положительным ответом. Дилюк ничего не сказал, а просто наблюдал за происходящим, лицо его было пустым и безэмоциональным, руки скрещены на груди. Его рука потянулась к повязке, сердце бешено колотилось в груди. Когда он стянул ткань и впервые за неделю открыл глаз, с его плеч свалился невидимый груз. По залу пронесся хор возгласов: все в диком изумлении смотрели на то, во что превратилась метка Кэйи; он не смотрел в зеркало с тех пор, не знал, изменилась она или нет, но, по тому, как Люмин потянулась к его щеке и удивленно погладила ее, он мог только догадываться. Они все смотрели в глубину его сердца, его души, не зная, что тот, кому она принадлежала, сейчас сидит рядом. Дилюк выглядел радостным; медленно его руки разжались, и настороженное выражение исчезло с его лица. Его глаза заблестели, и Кэйа перевел взгляд на присутствующих. Внезапно незнакомец сжал губы, нахмурил брови и пронесся мимо них к выходу. — Сяо! — Венти побежал за ним, торопясь за быстрым шагом парня. В комнате оставались только они четверо, пока Люмин не заговорила. — Паймон, пойдем за ними. — А? Зачем? — Иди давай, — и вытолкнула маленькое летающее существо. Дверь закрылась. Остались только Дилюк и он.