"Система-спаси-себя-сам для - хрен вам, а не система!"

Деревья едва ли могли похвастаться своей красотой: зима не щадила наследие осени, забирая последние тёплые оттенки. На окраине лагеря, под одни из таких несуразных деревьев, сидел молодой господин в чёрных одеяниях и размышлял о прошлом и грядущем. Система оповестила меня о завершении миссии «Лес Бао» сразу после того, как я успокоился. За окончание задания мне в награду досталось десять основных баллов, дополнительные проценты к уважению клана Юн и навык «Устойчивость к гипнозу среднего уровня». В последнее время меня всё меньше и меньше начинала волновать вся эта бездушная статистика. Следить за баллами я тоже так сильно не пытался. Но приходилось, ведь если баланс достигнет нуля — я труп. Умирать совсем не хотелось. Почувствовав, что по моей руке что-то ползёт, я машинально прихлопнул это ладонью. Оказалось это была всего лишь гусеница. Жаль, а ведь не лезь она на рожон, смогла бы стать прекрасной бабочкой. Верно, Сичень? Я стряхнул с себя труп и встал с холодной земли. Из находящейся рядом лужи на меня смотрел совершенно незнакомый человек. Слабый человек. — Господин Чицэ! Я обернулся на оклик, перед этим стараясь отогнать от себя дурные мысли и придать своему лицу более-менее нормальное выражение. — Наследник Юн, чем обязан? — Будет Вам, господин Чицэ, — мальчишка смутился моему официальному обращению, — Лекари уже закончили осматривать раненых и теперь зовут Вас. Но в лагере никто не знал где Вы, так что я вызвался найти Вас и сопроводить. — В таком случае прошу Вас. Когда битва с существом завершилась, я отказался от осмотра в пользу действительно пострадавших в ней людей. Их оказалось не так много, а лекарей тоже было всего трое. Было принято решение разбить лагерь на более долгое время. До палатки, сделанной из обработанных шкур животных, заключенных в теле существа, и наскоро сделанного каркаса из дерева, мы с Синлоном дошли быстро, но не проронили и слова по дороге. Внутри пахло хвоей и, что удивительно, чернилами. — Садитесь, — лекарь, сидевший ко мне спиной, не глядя указал на место рядом. Табурет, сделанный из пня, был неплохой заменой стулу. Когда мы оказались на удобном расстоянии, я смог разглядеть моего врача получше. На вид это был юноша примерно моего возраста, может чуть старше. Волосы, забранные в хвост для удобства, не доходили и до лопаток, а тёмно-синие одежды придавали ему некой строгости. — Дайте мне свою руку. Я послушно выполнил указание. Тёплые подушечки легли мне на пульс. По состоянию кожи юноши можно было понять, что тот не утруждал себя тренировками с оружием или другой тяжёлой физической работой. Лекарь кивнул самому себе, отпустил запястье и, чиркнув что-то в своих записях, спокойно сказал: — Раздевайтесь. Пусть я не был неженкой, чтобы стесняться лечащего врача, но тон, с которым было сказано это слово, меня смутил. Всего на долю секунды, ведь в следующий момент я уже привычными движениями избавлялся от своих одежд. Когда дело дошло до штанов, я мельком взглянул на юношу, который пристально за мной наблюдал, но взгляд оставался спокойным и, можно было даже сказать, скучающим. Почему-то меня это напрягло. Закончив с одеждой, я снова взглянул на лекаря, ожидая дальнейших указаний. — Повернитесь ко мне спиной. Как только я отвернулся, то услышал шорох ткани, а затем почувствовал, как одна рука лекаря легла на затылок, а другая примостилась на шее спереди. Если бы я не знал, подумал бы, что меня сейчас прикончат на месте, и непроизвольно сглотнул. — Пожалуйста, расслабьтесь. Вы помешаете мне, если продолжите так напрягать мышцы, — слова звучали совсем рядом, строго но тихо. Я постарался сделать так, как меня попросили, пусть и не без труда. Обычно меня осматривали, пока я находился без сознания, или это делал Ванцзы. Ладонь превратилась в пальцы, которые с завидной точностью стали прощупывать мою шею, переходя ниже. Одна из рук задела то место, где находилась рана, оставленная от главаря той шайки Вэней. Я издал болезненное шипение, тут же сжимая зубы. Пусть бинты и закрывали место, но боль давала о себе знать. — Рана совсем неглубокая, но удивительно, что Вы не удосужились вспомнить о ней, — укор чувствовался в этой фразе слишком явно, — Как только закончим полный осмотр, я сменю бинты. С этими словами юноша очертил мои лопатки, задерживаясь ненадолго сбоку, после чего с нажимом опустил руки вниз, при этом держа большие пальцы на позвоночнике. Когда пальцы дошли до поясницы, я обрывисто выдохнул через нос, на что лекарь приостановил свои действия, будто прислушиваясь. Продлилась эта пауза недолго: я понял это когда почувствовал прикосновения к плечам, специально пока что избегающие повязки. Так уже уверенно руки прошлись по всей длине, попутно сгибая и разгибая локтевые суставы, вертя кисти. Даже фаланги пальцев не остались без внимания. — Повернитесь ко мне лицом, — голос показался на этот раз чуть менее строгим. Встретившись лицом к лицу с юношей, я на секунду растерялся, когда тот обвёл меня сканирующим взглядом, будто мог видеть насквозь. По спине побежали мурашки. — Скажите мне, откуда у Вас этот шрам? — не успел я понять о каком именно шраме речь, как пальцы мягко, будто стараясь показать, прошлись от таза до рёбер. Как раз там, где красовалось напоминание о Черепахе губительнице. Я сдавлено выдохнул. — Напоминание о том, что не стоит сбавлять бдительность. Монстр из пещеры. — А этот? — я почувствовал точечное прикосновение к боку. — Стрела. Лекарь прекратил изучать моё тело и отпустил, собирая необходимые предметы для перевязки моего ранения. Меня это успокоило. Старые бинты отправились на пол, а мокрая тряпка избавила от крови и пота. Прикосновения к повреждённому плечу, пусть и бережные, доставляли дискомфорт. Наконец всё подошло к концу. Однако, как только я хотел спросить о результатах осмотра, юноша наклонился ко мне и поднял голову за подбородок, вглядываясь в моё лицо слишком пристально. Воздух вокруг стал как-то тяжелее, а его количество будто враз сократилось. Внутри заклокотал страх перед этим человеком. — Скажите мне: вы хорошо спите? Этот вопрос застал меня врасплох. Но учитывая то, что отпускать меня не собирались, мне пришлось ответить: — Я, — голос показался мне растерянным и я постарался придать ему твёрдости, — Вроде. Мой ответ не показался собеседнику удовлетворительным, судя по нахмуренным бровям того. Проведя напоследок по линии подбородка, юноша отпустил меня окончательно, отходя к столу для того, чтобы записать свои наблюдения. Только тогда я заметил, что моё дыхание, пусть и мелкое, слегка сбилось, а на теле остались фантомные следы от каждого прикосновения. — Одевайтесь. Чужой голос вывел меня из странного состояния. Такое ощущение, что этот осмотр был какой-то долгий. Одевшись, я присел рядом с юношей, который в последний раз проведя черту в записях, отложил перо на место и обратил на меня своё внимание. — Кроме вашей раны на плече и нескольких синяков, внешних повреждений нет. Единственное, что я могу вам посоветовать, это не забывать о перевязке. — Прошу прощения, Вы сказали о внешних повреждениях. Что насчёт остального? Может хоть этот человек сможет выяснить как вылечить моё недуг. — Странно, что Вы сами не заметили, — лекарь положил мне ладонь на грудь, — закройте глаза. Я повиновался. А затем ощутил как тепло разливается по всему телу. Это чувство я не спутаю ни с чем. Ци протекала по всем моим каналам, начиная от ядра и двигаясь дальше. Я уже и забыл каого это — чувствовать прилив духовной энергии. — А сейчас скажите, где затрудняется движение Ци. Прислушавшись к потокам, я с удивлением распахнул глаза. Неужели Мэн Яо ошибся? Я ошарашено выдохнул. Всё это время я думал, что дело в яде Фэйто, а оказывается причина несколько иного рода. Но почему тогда это не взяли во внимание лекари Юньмэна? Вопросов становилось слишком много. Лекарь улыбнулся и отнял ладонь, в тот же миг тепло пропало. — На вид вы опытный заклинатель, а не знаете таких простых вещей, — меня ткнули в место, где шрам от Черепахи губительницы пересекал начало ребра, — Здесь ваша рана на тот момент была менее заметна, в сравнении с остальной частью, которой, что не удивительно, уделили больше внимания. Могу предположить, что уровень знаний лекарей, осматривающих вас, был либо слишком низок, либо рассчитан на обычных людей. У меня не хватало слов, чтобы описать все чувства и мысли, возникшие в этот момент. С одной стороны я был крайне рад, что мне попался такой хороший врач, но с другой меня удивлял тот факт, что лекари именитого ордена Юньмэн Цзян оказались настолько бездарны. Быть не может. — И ещё, — я поднял взгляд на лекаря, когда тот продолжил, — Как долго вы балуетесь свободной Ци? — Свободной Ци? Юноша посмотрел на меня как на неразумного ребёнка, из-за чего я готов был провалиться под землю от стыда. Я учился в Гу Су долгое время, но не озаботился изучением собственного тела. Как можно быть настолько глупым. — Вы заклинатель, рождённый в пределах клана или решили обучаться сами? — недовольно цокнув, лекарь пояснил, — Свободной Ци называют технику, с помощью которой можно использовать духовную энергию напрямую к предмету. Она считается очень опасной и без предварительной подготовки длинною, в меньшей мере, пяти лет, ей овладеть не получится. За всю историю этой техникой обладали только заклинатели, отрёкшиеся от духовного оружия или главы великих орденов. Одним из таких на данный момент является Сжигающий ядра, отточивший эту технику до совершенства за счёт своих врождённых способностей. А теперь повторю: как долго Вы пользуетесь этой техникой? Я отвёл взгляд. В первый раз я попробовал воспользоваться Ци таким образом, как только попал в этот мир. Всего лишь вскипятить чайник. Затем я начал этим злоупотреблять. Сначала спасение наследника Цзян, затем готовка, битвы с различными существами. А ведь Ванцзы неоднократно предупреждал о возможных последствиях. — …три года. Около того, — слова прозвучали надломлено, но это уже не было для меня настолько важным. Юноша устало покачал головой, а затем взял со стола прутик из стопки. Судя по всему они предназначались для перевязки. Но не точно. — Смотрите, — лекарь выставил прутик передо мной, взяв его по обе стороны, — Это — Ваши каналы, по которым течёт Ци, — сказав это, он резко сложил и прокрутил его так, что середина треснула истала мочалистой, хоть и всё ещё оставалась одним целым, — А это то, как они выглядят сейчас. Внутри я ощутил неясный липкий страх. Прутик резко положили на стол. — Вот до чего доводит незнание. — Такое использование Ци влечёт за собой большой расход духовной энергии. Но помимо этого потоки начинают расходовать её неравномерно, из-за чего происходит подобное. Представьте, что Вам придётся глотать орехи на сухую, при этом ни запивая и дня. Примерно тоже самое чувствуют Ваши каналы, когда вы без подготовки используете энергию таким образом. Руки на коленях сами сжались в кулаки. — И что же мне делать?.. — Не волнуйтесь. В отличие от Искажения Ци, при котором последствия гораздо хуже, в Вашем случае это поправимо, — он продержал недолгую паузу, — Всего лишь необходимо ограничить использование духовной энергии на длительное время. Предупреждая Ваш вопрос: да, полностью. На меня будто вылили ведро холодной воды. Как же так. Ведь, пусть и через боль, но я использовал Ци для защиты достаточно часто. А сейчас придётся обходиться вообще без капли духовной энергии. — Господин Чицэ, — впервые лекарь обратился ко мне официально, — Я вижу, что Вы прошли через многое и сегодня была не первая битва, в которой Вы несли ответственность за других. Не знаю, каким было Ваше прошлое и что именно отнял у Вас Солнечный орден. Но хочу, чтобы Вы поняли одно: я не позволю человеку, постоянно сомневающемуся в своих действиях и живущего прошлым, вести мой клан. То, как юноша произнёс свою речь, заставило меня почувствовать укол совести. — Пойдёмте за мной, — он встал со своего места и кивнул в сторону выхода. Мы шли по лагерю поначалу, в полной тишине, до того, как юноша прервал её, указывая на мужчин, что сейчас таскали части поваленных деревьев, дабы приспособить их под дело. — Это старшие адепты клана: Юн Бао, Юн Сяолун, Юн Чжицзян и Юн Дэшен. Я знаю их ещё с того момента, как они даже лук в руках держать не умели. Затем он показал в сторону, где находилось обустроенное место для ночлега. Рядом играли дети, за которыми смотрели женщины и девушки, иногда посмеиваясь с их проделок. — Женщина слева — Юн Дзин, матушка А-нян, А-джи и младшего ученика Юн Чана. Девушки рядом с ней — Юн Джия, Юн Ай и госпожа Юй Айминь, прибывшая из Мэньшань Юй днём ранее, чтобы навестить господина Юн. Похоже теперь она долго не увидить семью. Так он рассказывал о каждом, кого мы встречали на пути. Он знал имена, дни рождения, родителей всех этих людей. Каждый раз, когда он говорил о ком-то, слова звучали по-разному. Я слушал, боясь перебить. А ведь в своё время я не удосужился запомнить и половину людей своего клана. Как наследнику, мне стало стыдно за такое отношение к своим людям. В конце концов мы остановились у окраины лагеря. Там же, где я совсем недавно придавался самобичеванию. — Каждого из этих людей я лечил хотя бы раз. Я знаю о всех их бедах и надеждах. Понимаете? — юноша усмехнулся, — Пусть они идут за Вами сейчас, как и за главой Юн, но ничего толком о Вас не знают. Я же не могу поступать столь опрометчиво. Лекарь повернулся ко мне, выражая не только позой, но и всем своим видом отношение ко мне. — Будь Вы хоть наследником именитого ордена или самим небесным императором, но до тех пор, пока Вы продолжаете жалеть себя и утопать в сожалениях о прошлом, у меня нет причин довериться Вам. Возьмите себя в руки, господин Чицэ. Эти слова подействовали на меня словно пощёчина. Раньше никто не высказывал своё мнение на столько прямо в мою сторону, за исключением, разве что, Минцзюэ. На слова Вэней я не обращал особого внимания, ведь они были врагами. — Запомните мои слова. Глава звал меня к себе незадолго до Вашего визита, так что оставлю Вас. Бросив напоследок краткий кивок, лекарь ушёл. А я ещё некоторое время стоял, обдумывая его слова, после чего не сдержал облегченного смешка: — Верно. Я слишком расслабился. Каждый раз проблемы я решал лишь руками других людей. Они верили мне из-за статуса, из-за репутации, из-за образа. Теперь всё по-другому. Я должен взять себя в руки, как сказал этот юноша. Хватит смятения. В тот момент во мне проснулось чувство глубокого уважения и благодарности к лекарю, имени которого, в то время, я ещё не знал.