КОНТРАКТ

      Он подписал документы. Значит, Джаред не ошибся, когда принял такое решение. Дженсен не хочет его. Ненавидит его.       Он сам себя ненавидел. Ничего не вышло. Это с самого начала было безумной идеей.       Джаред не знал, когда это началось, скорее всего, оно и не заканчивалось. И если бы кто-то спросил его, зачем он следит за Эклзом, он не смог бы ответить. Боже, он ничего не мог с собой поделать – ему просто жизненно необходимо было знать, что с Дженсеном все в порядке. Просто смотреть на него. Он мог часами на него смотреть. Джаред понимал, что сходит с ума, когда оформлял договор аренды двухкомнатной квартиры в доме на Палмер Авеню. Но в окнах напротив он мог видеть его. Он был одержим и не хотел с этим бороться.       Дженсен снял эту квартиру месяц назад. А еще он искал Данниль. И спустя какое-то время Джаред сам подкинул ему нужную информацию через общих знакомых. Наверно, он хотел вернуть ему его жизнь, если это вообще было возможно.       Он ехал в Толидо следом за Эклзом, чтобы убедиться, что воссоединение «влюбленных» пройдет успешно. Харрис не упустит этот шанс.       Погода стояла солнечная, и за столиками на веранде было много посетителей. Со своего места он мог видеть почти всех. Дженсен сидел к нему спиной, но Данниль он видел прекрасно. Сначала они о чем-то тихо разговаривали, и по напряженной спине Эклза Джаред понял, что разговор был не из приятных. Дани постепенно менялась в лице, нервно крутила в пальцах ножку бокала с белым вином, а потом, закусив нижнюю губу, начала часто моргать, видимо, пытаясь сдержать слезы. Когда Дженсен, отодвинув стул, медленно встал из-за стола, намереваясь уйти, она схватила его ладонь и крепко сжала тонкими пальцами. По ее губам Джаред смог прочитать «Прости». Дженсен молча освободил руку и пошел к машине.       И вопреки первоначальным намерениям у Джареда отлегло от сердца – Эклз ехал сюда не для того, чтобы возобновлять былые отношения. Он просто хотел узнать правду.       В первый раз Дженсен привел эту девушку домой, будучи далеко не трезвым. Пожалуй, она была красивой – длинные стройные ноги, копна шоколадных волос. Когда в спальне погас свет, желудок Джареда свело спазмом. Он заставил себя отойти от окна и лечь в постель. Закрыв глаза, он попытался не думать о том, как Дженсен сейчас ласкает ее тело, входит в податливое лоно, целует. Его он никогда не целовал. Кроме того ужасного вечера на кухне… Джаред сжал зубы и втянул воздух носом. Он перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.       Нет, он не будет вспоминать того Дженсена. Настоящий Дженсен был с ним в их последнее утро перед неудавшимися переговорами. Было еще темно, когда он проснулся от жара тела, прижимающегося к нему сзади. Он согнул ногу в колене, когда почувствовал, как скользкие пальцы осторожно проникают внутрь, постепенно растягивая, подготавливая его. Другой рукой Эклз перебирал его волосы, пропуская между пальцами спутанные после сна пряди.       Джаред почувствовал, как от этих воспоминаний его член твердеет, и просунул руку под живот.       Он всегда готов был принять от него что угодно. Только бы он был рядом. Когда Дженсен вошел в него одним плавным движением до самого конца, он рвано выдохнул и, сжав в кулаках простынь, сам подался назад, прижимаясь к нему еще сильнее. А Дженсен обнял его, положив горячую ладонь на живот, мягко укусил за плечо и начал двигаться – медленно, тягуче, сводя Джареда с ума этим ритмом. Это был настоящий Дженсен, его Дженсен. Ему так хотелось в это верить.       В памяти всплыла еще одна картина из прошлого – как он впервые увидел его во время оргазма – эти широко распахнутые глаза, затопленная чернотой зрачка радужка и приоткрытые губы… Джаред застонал и кончил, забрызгивая руку вязкой спермой.       Эта девушка была с Дженсеном еще пару месяцев. Джареда упорно не отпускало чувство, что Дженсен просто позволял ей быть рядом, но не получал от этих отношений ровным счетом ничего. Потом девушка исчезла, и Дженсен снова возвращался домой один. А Джаред каждый вечер стоял у окна в темной квартире, упираясь лбом в стекло, рисуя на нем пальцами невидимые узоры.       В тот вечер Дженсен пришел позднее обычного. Он разделся и прошел на кухню. Сел за стол, положив перед собой сотовый телефон. Джаред чувствовал, видел, что в последнее время с ним что-то происходит, но не мог позволить себе вмешаться. Не имел права после всего, что было между ними.       Дженсен взял трубку и набрал номер. У Джареда чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда в заднем кармане джинсов зазвонил телефон. Нет. Не может быть. Это был он. Что ему говорить…       – Да, – голос сел от волнения.       – Привет, – Дженсен произнес это так тихо, что Падалеки непроизвольно прижался к окну, чтобы быть к нему ближе.       – Привет. Как ты? – хрипло.       Боже, он хочет туда, подойти сзади и обнять за плечи. Как справляться с этим? Он никогда не научится.       – Хорошо. А ты?       – Нормально, – рука сжалась в кулак и он вот-вот выдавит стекло. – Дженсен…       – Я просто хотел узнать, как у тебя дела, Джаред, – пауза, и в трубке раздались короткие гудки.       Он видел, как Дженсен аккуратно положил телефон на стол и сцепил руки в замок, глядя перед собой бесцельным взглядом.       Господи, сколько еще он сможет выдержать? Эта квартира, Дженсен… Нужно отпустить его. Выжечь в себе эти чувства.       Он на секунду зажмурил глаза, а потом отошел от окна. И уже не видел, как плечи Дженсена затряслись, и он закрыл лицо руками.       А спустя десять минут Эклз накинул куртку и, взяв со столика в прихожей ключи от машины, вышел в коридор.       Его разбудила настойчиво повторяющаяся мелодия звонка. Джаред взглянул на светящиеся в темноте часы – три часа ночи. Кто может звонить в такое время?       Нехорошее предчувствие усилилось, когда он увидел на экране телефона имя Джеффри.       – Да, Джефф?       – Джей, ты в городе?       – Да. Что случилось? – сердце уже сбилось с ритма.       – Дженсен... он попал в аварию, потерял много крови, сейчас в госпитале Форда. Папа решил, ты должен знать, это он мне позвонил.       У Джареда затряслись руки.       – Он жив? – он уже натягивал на себя первое, что попадалось под руку.       Джефф молчал.       – Джеффри, твою мать, он жив?       – В коме.       – Я буду там через десять минут. Спасибо, Джефф.       Так быстро он не ездил со студенческих времен. Благо ночью на дорогах почти не было машин.       Дженсен не справился с управлением на перекрестке Палмер Авеню и Малден Роуд.       В двух кварталах от их с Джаредом дома.       Он не приходил в себя уже сутки. Врач сказал, это переломный момент, и если он очнется в течение ближайших пяти часов, все будет хорошо. Джаред старался не оставлять его одного, все это время он находился в больнице, показав их документы о браке и добившись, чтобы ему поставили кровать в палате Эклза.       Был поздний вечер, он сидел у его постели, положив голову на сложенные на краю кровати руки. Поза для его роста была не очень удобная, но все неудобства компенсировались теплом, которое шло от тела Дженсена через тонкое больничное одеяло. Джаред уже почти задремал, когда почувствовал, как дрогнула рука Эклза.       Падалеки резко вскинул голову и посмотрел на Дженсена. Глаза его еще были закрыты, но веки уже подрагивали, а пальцы скользили по простыне, как будто что-то ища. Джаред осторожно взял его ладонь в свою.       – Дженсен? – он с надеждой вглядывался в его лицо, мечтая снова увидеть сводящую с ума зелень этих глаз. – Джен, – он почти шептал. – Ты меня слышишь?       Веки Дженсена еще раз дрогнули, и он, наконец, смог открыть глаза. Он обвел комнату плывущим взглядом и остановил его на Джареде. Узнавание смешивалось в нем с удивлением, а писк кардиомонитора стал учащаться.       – Джен… - Джаред зачаровано смотрел в любимые глаза, а потом, наконец, очнулся и выпалил: – Я позову медсестру.       Слабые до этого момента пальцы вдруг сильно сжали его ладонь, и Дженсен потянул его за руку. Он приложил дрожащую ладонь Падалеки к своей щеке и зажмурился. В горле Джареда образовался ком, а глаза зажгли предательские слезы.       Все будет хорошо.       Теперь у них все будет хорошо.