Bad Girls Part 1

       — Ты очухался наконец?        Это было первое, что услышал Эдуард, когда начал приходить в себя после того, как потерял сознание от шока. Сначала перед глазами была только какая-то темнота, и больше ничего — примерно такая же тьма царила у него в мозгах. Но постепенно он начал вспоминать, почему он сейчас не дома, а в каком-то непонятном месте… и из-за кого он тут оказался.        Вздрогнув от воспоминаний о том демоне, который встретил его вместо Елизаветы, парень тряхнул головой, поднимая её и прищуренными глазами смотря в темноту перед ним. Ему ведь не показалось, что здесь кто-то говорил? Кажется, нет, однако… Как то существо смогло узнать, куда он придёт и тем более почему оно приняло именно облик той, кто ему нравилась? Неужели…        От такой мысли, которую парень попытался сразу прогнать, но не смог, потому что она буквально дала ножом по его сердцу, у него перехватило дыхание, и он окончательно пришёл в себя. То есть, Лиза и была той, кто дал наводку тому демону и сказала, к чему нужно быть готовой? Неудивительно, что всё вокруг стало как-то мрачнее, а он сам опустил бы глаза в пол, если бы не осматривался в поисках источника голоса. Он совершенно не ждал такой подставы от той девушки, которую он искренне любил. Однако сейчас у него была проблема посерьёзнее.        — Блин, ты очнулся ещё позднее, чем тот парень, который побывал у меня в карцере максимум месяц назад. — Из тени вышла говорившая, делая недовольное лицо и скрещивая на груди руки. Сначала Эдуард хотел закричать, думая, что это тот самый демон, который его схватил, но вовремя сумел заткнуть себе рот — вот эта дама, которая была разодета в яркие цвета и у которой, кажется, текла кровь из глаз из-за долгого ношения линз, была совсем не похожа на ту чёрную и мрачную демонессу.        Повелительница Огня — а это была она — приблизилась к нему, внимательно осматривая и делая такой вывод. — Ну ты, конечно, не настолько мясистый, как хотелось бы, но голодать не придётся.        — В смысле голодать не придётся? — Парню отчаянно хотелось верить, что сейчас это была неудачная шутка этой леди, а то её странная улыбочка ему уже не нравилась. Юлия, услышав его вопрос, округлила глаза, будто он задал какую-то чушь, но в этот раз ей как-то не захотелось ему объяснять, что к чему — у неё был другой приказ, и, если уж честно, она вообще не должна была заговаривать с ним. Но да ладно, об этом небольшом казусе никто не узнает.        — О, не волнуйся, скоро ты узнаешь всю подноготную, какую только можешь. — Слегка приврала Повелительница, медленным шагом заходя за кресло, к которому она привинтила наручниками Эдуарда, и облокачиваясь на его спинку. — А теперь пришла для нас пора записать кое-какое сообщение твоему папочке, дабы он не волновался за своего сыночка.        — Мой отец?! — Парень дёрнулся на кресле, только теперь поняв, что он не может с него встать. Однако ему не понравился тон последнего предложения этой женщины. Она явно хочет использовать его, чтобы шантажировать его отца или что-то ещё похуже. — Я не стану говорить. — Злобно и сурово заявил Эдуард, удивившись смешку со стороны Повелительницы. Она отошла от него, буквально через несколько секунд вернувшись с… парня прошиб холодный пот. Теперь, смотря на этот тесак у неё в одной из рук, он уже сомневался в том, что ему стоило диктовать тут свои условия. Юлия улыбнулась, словно подтверждая его мысли, проводя пальцем по острию тесака.        — Точно не будешь говорить? — Сощурив глаза, спросила у парня Повелительница. Эдуард, который до этого момента чувствовал себя смелее, теперь уже не мог точно уверять, что ему не страшно и что он не боится за себя. Решив не усугублять ситуацию, если он ещё может это сделать, он промолчал, прикусывая губу и дёрнув пальцами рук. Правильно поняв его молчание, Юлия довольно кивнула сама себе и снова ненадолго отошла в темноту, что-то там выискивая — Эдуард только слегка наклонил голову, лишь догадываясь, что она может там искать. Наконец Повелительница Огня вернулась с… камерой? Парень даже приоткрыл глаза, когда увидел, как она её устанавливает, однако выглядел он спокойно только внешне. Внутренне он уже чувствовал, как его сердце начинает биться сильнее, а в горле скапливается комок страха. Он чувствовал, что эта камера тут далеко не к добру… и сейчас, когда к нему снова подходила Повелительница с её вечной ухмылкой, ему оставалось только помолиться за себя и за своего отца.

***

       Выгрузив из багажника такси чемоданы, мужчина наконец-то смог выдохнуть спокойно и посмотреть в сторону своего дома. Он крайне редко бывал здесь, и поэтому был рад любому выходному дню и быстролетающему самолёту, который мог доставить его обратно. Эти научные конференции так выматывают…        Вспомнив о них, Михаил невольно потёр переносицу. Насколько он помнил, и в этот раз долго побыть с сыном ему не удастся — буквально послезавтра его ждали на новом собрании, якобы там хотели кое-что обсудить, что-то вроде одного из самых необычных экспериментов, который был создан одной учёной по имени Елена. Честно, сам мужчина с удовольствием бы пропустил эту встречу, но его коллеги убеждали его, что это мероприятие будет необходимо посетить. И говорили они все с возбуждением и… страхом? Именно из-за страха в голосе других учёных Михаил и решился на очередной перелёт. Но эта конференция ведь будет только послезавтра, верно? А значит, у него есть пара деньков, чтобы провести их со своим сыном Эдуардом.        Взяв чемодан в руки, мужчина поднялся на нужный этаж и открыл двери в свою квартиру ключом. Первое, что его сразу несколько напрягло — то, что он слышал в помещении только тишину, никакой музыки, которую на досуге любит слушать на полную его сын, никаких звуков уборки или мытья посуды. Да, всё это можно было списать на то, что его сын просто решил днём прилечь поспать, но всё равно Михаил мог поклясться, что ему это не нравится.        — Эдик? — Позвал он парня, снимая пальто и проходя вглубь квартиры. Никто не ответил на его зов, и поэтому мужчина, напрягшись ещё больше, стал обыскивать квартиру — его мальчик не мог просто так исчезнуть, ведь его вещи на куртке и в квартире полнейший порядок, что тогда могло случиться? Однако нигде Эдуарда не было.        Михаил начал чувствовать, что он нервничает всё больше, он был уже готов пойти по соседям и в полицию, чтобы его сына нашли или хотя бы дали подсказку о том, где он может быть. И вдруг мужчина услышал кое-что, а именно сигнал оповещения о сообщении. Учёный со всех ног кинулся в комнату Эдуарда, где он уже до этого находил его телефон, который сын, видимо, либо забыл, либо и не собирался брать, однако звук на устройстве был включён всегда, да и сам мобильник не был выключен.        Разблокировав устройство — парень уже ранее рассказывал ему про свой пароль, доверяя отцу — Михаил сразу же нашёл чат, в котором висело полученное видеосообщение. Сначала у мужчины были какие-то сомнения о том, стоит ли ему его открывать, но он откинул все страхи вон, потому что ему важно было знать, где его родной сын, вдруг это видео именно от него, хотя и стоял неизвестный номер? Только вот само видео Михаилу не понравилось.        Он увидел Эдуарда, привинченного к стулу, видел страх в его глазах и пот, струящийся по его телу. Невольно мужчина прикрыл рукой рот от страха за ребёнка, однако сама видеозапись только началась. К парню приблизилась полностью чёрная фигура, настолько хорошо замазанная, что нельзя было даже сказать, женщина это или мужчина. На самом же деле, грубо говоря, за кадром, к Эдуарду подошла Повелительница Огня с небольшим молотком в одной из рук. Её предупредили заранее, что пока причинять особый вред парню нельзя, и тогда она решила начать с лёгких травм, а дальше как пойдёт.        Слегка взмахнув молотком для пробы, Юлия резко опустила его на указательный палец правой руки. Эдуард взвыл от боли, до крови прикусив нижнюю губу, чтобы не кричать назло этой психопатке. Он уже давно понял, для чего именно поставлена камера, и поэтому, не желая ещё и отца подвергать опасности, он решил молчать настолько долго, насколько может. Но он и не подозревал, что сломанный палец — это так больно.        Увидев, что происходит с его ребёнком, Михаил не стал досматривать видео до конца, сразу же написав гневное сообщение:        «Что вы делаете с моим сыном?!»        На удивление, ему ответили сразу же, будто именно этого и ждали.

«Ничего особенного, пока мы только начали.»

       «В смысле вы только начали?! Отпустите моего сына, иначе вы пожалеете о том, что похитили его!»        В ответ Михаилу снова пришло видео, только теперь Повелительница Огня не сломала Эдуарду пальцы, а отрезала и средний, и безымянный. От боли парень заплакал, уже почти откусывая себе губы, из последних сил сдерживая крики боли — рука невозможно саднила, а кровь стала течь из тех обрубков, что когда-то были его пальцами. Михаил снова зажал себе рукой рот, но теперь уже из-за того, что ему было страшно за своего ребёнка, из его собственных глаз тоже вытекли несколько слезинок от ужаса, а сердце стало колотиться как бешенное. Кажется, они вдвоём попали не к простым похитителям, а настоящим маньякам…

«Ответ неверный. Вам стоит узнать, что только мы здесь диктуем правила игры, и если вы не хотите, чтобы вашему сыну стало ещё больнее, вам следует слушать наши требования.»

       Мужчина сжал зубы от бессилия и злобы. Сейчас он даже не знал, где именно находится его сын, и, судя по всему, узнает он это только если будет слушаться этих ублюдков, которые ему пишут. Он всё же решил рискнуть и спросить кое-что, раз уж у него больше не было выбора.        «А если я решу отказаться или не смогу сделать то, что вам нужно от меня?»        Ответ пришёл незамедлительно, и он опять представлял собой видео. Эдуард, который уже нормально не видел мир в глазах от боли, теперь перестал видеть его окончательно — в его большой палец со всей силы забили острый гвоздь, и ладно бы это, но он оказался ещё и адски горячим. От болевого шока парень наконец-то раскрыл рот и закричал, обмочив брюки, но даже не заметил этого. А Михаил, услышав этот вопль, наконец-то понял, что у него нет никаких шансов отказаться, а если он будет протестовать, то сделает только хуже.        «Хорошо, я согласен…»

«Ответ правильный. Итак, от вас требуется сегодня к восьми вечера прийти в ближайший к вашему дому парк и ждать там у фонтана. Если вы не придёте, или придёте не один, вашего сына будет ждать незавидная участь.»

       И как бы в доказательство того, что у Михаила точно нет никаких вариантов для отказа или для того, чтобы он не позвонил в полицию и не подал заявление, — правда, тогда было бы непонятно, на кого в принципе — пришло последнее видео: теперь Эдуард лишился и мизинца, который ему с костью выдрали щипцами. От такого ещё во время самого процесса парень не выдержал и, обливаясь слезами и кровью изо рта, закричал:        — Пап, делай то, что они говорят! Пожалуйста, не звони в полицию, или они убьют меня! Папа, пожалуйста, помоги мне!        — Не волнуйся, Эдик! — Михаил сам не осознавал, что на видео его не слышно, но всё равно отчаянно попытался крикнуть сыну, чуть ли не до треска защитного стекла сжимая телефон ребёнка в руках и тоже плача. — Я непременно смогу тебя вытащить! Главное дождись меня, я скоро буду с тобой! — Однако абонент больше не писал, более того, вся переписка, едва мужчина просмотрел видео, стёрлась сама собой, так что и позвонить на неизвестный номер у него тоже не получилось бы. Вытерев слёзы, Михаил прерывисто выдохнул, стараясь успокоиться и начать мыслить трезво, но у него не получалось — перед глазами всё ещё стояли издевательства этих психов над его сыном, а в ушах словно замолкало эхо крика парня. Разумеется, из-за такого даже просто мысли собрать в единую систему не получилось.        Спустя время мужчина пришёл в себя, по крайней мере, постарался это сделать. Затем он взглянул на часы, увидев, что у него есть ещё три часа до восьми, и поэтому он вполне может как-то подготовиться к встрече с этими похитителями — где-то у него должен был быть пистолет…        К назначенному времени он успел, под пальто пряча оружие, на которое с трудом добился лицензии. В парке стояла тишина, и было понятно, что эти психопаты всё-таки очень удачно выбрали время для встречи, так как в такое время все уже расходились по домам и мало кто мог заметить Михаила или его сына. Скорее всего, и сам Эдуард был похищен примерно в такое же время.        Когда мужчина приблизился к фонтану, он ещё издалека увидел, что кто-то сидит на кромке у воды и смотрит на свои коленки. Можно было понять по причёске и по фигуре то, что это парень, но пока неясно, какой. Из-за него Михаил забеспокоился — время подходит к восьми, и, если этот человек не уйдёт, похитители могут решить, что он пришёл не один и убить его мальчика. А этого мужчина никак не мог допустить, поэтому он, рискнув в такой ситуации пренебречь правилами хорошего тона, собрался прогнать задержавшегося посетителя парка и приблизился, уже начиная говорить:        — Прошу прощения, молодой человек, но не могли бы вы-. — И тут речь Михаила резко прервалась, потому что у него перехватило дыхание — на краю фонтана сидел его мальчик! — О господи, Эдик, ты в порядке! — Мужчина кинулся к сыну, обнимая его и не веря в своё счастье — те психи всё же сдержали своё слово. — Теперь всё будет в порядке, дорогой, мы пойдём сейчас домой, а потом ты расскажешь мне, кто тебя похитил, а мы сообщим об этом в полицию и тогда… — Только сейчас до счастливого Михаила дошло, что почему-то его сын даже не ответил на его объятия, чего до этого себе раньше не позволял. — Эдик, что с тобой? — Мужчина поднял голову… и обомлел.        У его мальчика не было головы. Сама голова, видимо, отвалившись от тела, — странно, что разрез будто прижгли, ибо крови не вытекло — лежала в воде фонтана, смотрев вверх невидящими стеклянными глазами. Михаил, издав вопль отчаяния, выпустил тело из рук и кинулся доставать голову, а его глаза ещё сильнее начали наполняться слезами. Нет, этого не может быть, он ведь пришёл к назначенному времени, они ведь обещали ему не трогать его сына! Неужели они всё-таки посмели убить Эдуарда? От этой мысли мужчина стал наполняться злостью, теперь точно зная, что ни за что не выполнит ни одной просьбы от этих мразей…        Он бы думал и дальше, становясь яростнее всё сильнее, но тут по его затылку с силой проехалась тупая сторона лезвия топора. Дарксайд, цыкнув с вида трупа и человека без сознания, с чьей головы от такого сильного удара стала капать кровь, вытащила из запястья свои нити, хватая Михаила и закидывая в портал.        — Тц, какая драматичность. — Сказала себе под нос белоглазая, ногой сталкивая тело Эдуарда в воду и уходя в межпространственную дыру. Вторая часть плана завершилась очень даже удачно.

***

«Сегодня наш город потрясло известие об убийстве, которое произошло в парке имени ***. Сегодня утром охранники, обходя территорию, нашли в одном из фонтанов тело студента третьего курса Эдуарда Тишкина. Он был обезглавлен и, как сказали криминалисты, мёртв больше нескольких часов. Так кто же мог оказаться его убийцей? Смотрите далее в нашей передаче «Криминальные хроники».»

       — Боже, он был таким славным мальчиком… — С грустью проговорила Елена, перемешивая в кружке кофе и слушая новости по телевизору. Елизавета, сидящая вместе с ней на кухне, только опустила голову, ничего не сказав на слова матери. Так уж вышло, что она знала, кто убийца, и также знала, из-за кого именно Эдуард оказался в парке буквально вчера вечером и кого там мог встретить. Что ж, как она и думала, такие особы, как Плохие Девчонки, не могли позволить себе оставить его в живых. — А он ведь тебе даже нравился, Лиза. — На эту фразу глаза — покрасневшие и уже начинающие щипать — пришлось поднять.        — Да, может быть… — Тихим голосом признала девушка, вытирая лицо, дабы не расплакаться прямо здесь. — Мам, можно я уйду к себе?        — Да, конечно, дорогая, я понимаю, что тебе нужно отойти от такой потери. — Женщина сочувствующе улыбнулась дочери, но этой улыбки Елизавета не увидела, потому что поспешно встала из-за стола и практически убежала к себе в комнату, где упала в кровать и разрыдалась в подушку.        С одной стороны, она искренне не хотела такой кончины для Эдуарда, но с другой — хотела получить то, что теперь стало для неё вполне осуществимой мечтой, ведь Демоница обещала ей магическую силу, если девушка поможет им выманить на свет отца парня. И кажется, отца выманить удалось… сквозь слёзы Лиза немного истерично усмехнулась на эти мысли, сжимая одеяло в кулаки и плача только сильнее. Она уже не знала, правильно ли она поступила, буквально толкнув Эдуарда — мальчика, которому она искренне нравилась — под лезвие гильотины всех Плохих Девчонок. По сути, она и именно она виновата в его смерти, а почему? Потому что она до сих пор хочет получить магическую силу… И, наверное, если не получит, это будет достойным наказанием за её поступок.

***

       Михаил со стоном боли медленно открыл глаза. Голова раскалывалась, ничего не было видно, да и слышно тоже не очень. С трудом приподнявшись на каменном полу, мужчина огляделся и с неудовольствием отметил, что голова мало того, что не перестаёт болеть, так ещё и там в седоватых волосах запеклась кровь. Наконец у него получилось сесть, но пока он не рисковал вставать на ноги, потому что боялся, что тогда просто потеряет сознание от боли в голове.        Тут в стороне что-то скрипнуло. Михаил, приподняв брови, напрягся и насторожился, проверив, на месте ли его пистолет, про который он забыл, когда увидел, что те изверги убили его сына. Как он и думал, оружия не могло там и быть. Походу, сейчас он тоже у них в плену… ну что ж, тогда ему стоит придерживаться его позиции и не помогать им ни в чём.        Внутрь его камеры кто-то вошёл, прикрывая за собой дверь. Приблизившись к человеку, Демоница присела на одно колено, смотря прямо в расширившиеся от удивления глаза мужчины. Честно, он ожидал увидеть кого угодно, но никак не демона, чьё существование всегда отрицала наука. Однако вот она, сидит у него перед носом… и, видимо, она и есть одна из этих похитителей. От этой мысли внутри Михаила снова стала закипать злоба, но пока он сделал вид, что с ним всё нормально и решил послушать эту сучку.        — Очень рада, что вы почтили нас своим присутствием, Михаил. — Сейчас ему было даже неинтересно, почему с ним говорят светским тоном и откуда ей известно его имя. — Я полагаю, вы способны сделать то, что нам нужно от вас… — И вот на этом моменте ярость резко вскипела так быстро, что сорвала крышку ещё до того, как мужчина мог одуматься и заткнуть себе рот.        — Да пошла ты нахрен, сучка! — Демоница слегка приподняла брови, будто не понимая его недовольства, отчего Михаил вскипел только сильнее. — Чтоб я помогал тебе и твоим чёртовым приспешникам после того, как вы убили моего сына?! Если ты так думаешь, да ещё и считаешь, что ты права, то тогда катись ты в ад, откуда ты и явилась! — И под конец мужчина плюнул ей в лицо.        Демоница, не изменившись в лице, скосила глаза на щёку, куда ей попала слюна. Жидкость, прочертив в её чернилах дорожку, упала на пол, а Михаил вытаращился на чёрную полосу, которая возникла у демона на лице, а потом быстро исчезла. Босс банды Плохих Девчонок лишь тихо выдохнула, зная теперь, что их требования не будут выполнять так просто. Что ж, тогда ей нужно показать не только дружелюбное лицо.        Она подняла одну из своих рук, и, превратив его в щупальце, резко обвила чужую шею, вставая на обе ноги и резко дёргая руку вверх. У мужчины помутилось в глазах, он стал инстинктивно царапать щупальце пальцами, но никак не мог освободиться. Подождав ровно до того момента, когда Михаил начнёт задыхаться, Демоница ослабила хватку, но не до конца, а так, чтобы он не умер, пока она будет говорить.        — Если ты забыл, я могу повторить: правила здесь диктуем только мы. — Её черные глаза безотрывно смотрели на мужчину, в то время как тому от вспышки боли в затылке показалось, что на секунду комната будто осветилась, а за спиной Демоницы были ещё несколько человек, но у Михаила не получилось рассмотреть их. — Поэтому не советую нам перечить, иначе тебя постигнет та же участь, что и твоего сына. — От воспоминаний об его Эдике слеза невольно выкатилась из серого глаза мужчины.        — Л-ладно… — Хрипя, согласился он, и только теперь его поставили на землю, где он смог потереть шею и откашляться. — Я сог-согласен.        — Вот это уже другой разговор. — Кивнула на его слова Демоница, обхватывая своим щупальцем его руку и поведя его за собой. Михаил уже почти не сопротивлялся, потому что не видел в этом смысла — даже если он и доведёт этого демона до такого состояния, что она захочет его убить, это ему никак не поможет. Она и её подельники убили его сына, его единственного любимого сына. И поэтому он хочет напакостить им как можно больше, пока не умрёт сам. И он как-то не сомневался в том, что не уйдёт отсюда живым.        Пройдя под ручку с Демоницей несколько коридоров, мужчина оказался в герметичной комнате, больше снаружи напоминающей бункер. Внутри не было почти ничего, кроме стола, где были расставлены реагенты и другие химические препараты, небольшого туалета и стула. Михаил с вопросом глянул в сторону демона, которая выпустила его, едва они оказались внутри. Она провела рукой в сторону стола с химикатами, указав пальцем на стоящую обособленно в стойке колбу с прозрачной жидкостью, к которой была приклеена бумага.        — Мы даём тебе двенадцать часов, чтобы ты смог закончить эту сыворотку в соответствии с рецептом, который приложен к ней. — Мужчина, который как раз был учёным-химиком, лишь хмыкнул, подумав о том, что делать эту сыворотку максимально долго — как раз в его силах, только… — Не думай, что мы дадим тебе её как-то испортить. — Михаил даже дёрнулся, уставившись на Демоницу слегка напуганным взглядом. Она каким-то образом догадалась о течении его мыслей… хотя, может, со стороны это реально выглядит очевидно. — Если ты считаешь, что мы дадим тебе шанс замедлить производство, то ты сильно ошибаешься. В конце концов… — Тут её глаза странно сверкнули красным. — Кто сказал, что нам нужно быть рядом с тобой, чтобы заставить тебя работать? — И тут она просто исчезла, будто растворившись в воздухе, а дверь, ведущая в комнату, захлопнулась прямо перед носом Михаила.        Изрядно офигев от такого, мужчина выдохнул и постарался собрать мысли в кучу. Честно, ему было уже всё равно, как этот демон исчез за долю секунды, он и до этого увидел достаточно по его мнению. Его интересовало другое: что скрывалось за последней фразой. Но да ладно, сейчас дело не в ней, а в этой странной сыворотке.        Приблизившись к столу, первым делом Михаил прочёл содержимое листка, попутно смотря на стол и подмечая, что на нём уже есть всё нужное в подходящих дозах. Даже странно, почему, раз уж в рецепте всё написано так подробно и по полочкам, они сами не сделали всё, что нужно? Может, у них в химии никаких нет способностей? От этой мысли мужчина позволил себе усмехнуться, но не очень счастливо — ведь его они похитили именно для того, чтобы он выполнил это за них. А если…        Мужчина поддел одну из пробирок пальцем и медленно стал приближать её к краю стола — ему уже нечем угрожать, а если они его убьют, то сами себе сделают хуже, никто ведь не смешает эти реактивы за них. И вдруг, едва колба уже была близка к падению, перед его носом взмылся столб пламени, который чуть не поджёг ему лицо. От такого Михаил заорал, отскакивая и падая на пол, заодно отползая от огня. Тот бил из пола — или из потолка? — недолго, скоро исчезнув и оставив себя только сажу и шок.        Подождав ещё пару минут, дабы его не поджарил очередной столб, мужчина подполз к тому месту, откуда било пламя, но не увидел там ни клапана, ни отверстия. Выглядело это так, будто огонь появился из ниоткуда, и такая мысль заставила Михаила нервно сглотнуть. Кажется, теперь он понял две вещи: за ним как-то следят, и они не позволят ему сорвать работу, и последняя фраза Демоницы для него теперь тоже раскрылась. Что ж, раз так, то… похоже, выбора у него нет, хах?        Медленно встав с пола, мужчина отряхнулся от сажи и, поправив слегка подпалённые волосы, осмотрелся, прежде чем вернуться к столу. Камер он, вроде бы, не увидел, хотя, а как он смог бы? Кроме небольшой лампы на столе, у которой явно уже была близка к перегоранию лампочка, он видел только сам стол, и больше ничего, так что насчёт тайного наблюдения он оставался в неведении. Да и так ли важен этот вопрос? От него хотят только одного, и никаких других ответов он не получит. Поэтому стоит приступить к работе.        Для него всё, чтобы записано на листке, было слишком простым, так что он специально позволял себе немного отдыхать после каждого удачно выполненного действия — насчёт этого ведь предупреждений не было? Однако, когда он проработал уже пару часов, его стало волновать несколько другое: вроде как пока он в саму сыворотку ничего не вливал такого серьёзного, и особой реакции — если он вообще правильно догадывался о составе этого зелья — не должно было пойти, но почему-то сам состав уже стал нежно-голубым. Это было как минимум странно, но, судя по записям, всё было в порядке, так что Михаил продолжил работать.        Сейчас, когда он был совсем один в полной тишине, он наконец-то позволил себе — раз уж за пару-тройку часов никто не покушался на его жизнь — немного расслабиться и начать раздумывать над другими вещами помимо наблюдения и самой сыворотки. Он думал о своей работе, о своей ушедшей от него жене, и конечно о своём Эдике. При мыслях об его убитом сыне, по щеке мужчины снова скатилась слеза, смыв часть сажи. Он очень сожалел о том, что не смог помочь ему, о том, что так редко из-за работы не замечал его и почти никогда не бывал дома. А ведь он мог лучше узнать своего сына, если бы хоть раз взял отпуск, смог бы побыть с ним больше времени и нормально показать свои отцовские чувства. Но он, глупец, был уверен, что у него будет время на пенсии, а до этих пор его Эдуард точно доживёт… Ага, дожил он.        А из-за кого он умер? Частично из-за своего отца, скорее всего, хотя Михаил честно не понимал, почему это произошло, если он пришёл вовремя и даже согласился выполнять все приказы похитителей. Однако эти уроды всё же не сдержали свои слова… Мужчина, наполняясь злобой, выдохнул сквозь сцепленные зубы, чуть не ломая в своих руках хрупкое стекло колбочек. Если бы он только мог, он бы добрался до каждого из этих ублюдков, и постарался бы заставить каждого из них заплатить за то, что они сделали. Но увы, пока у него не было такой возможности, да и знал в лицо он только одну из всех. Однако если бы знал, и если бы мог как-то отомстить им… Он бы точно сделал отдал бы всё, чтобы сделать это.        Раствор в колбе стал синим.        Спустя ещё несколько часов Михаил, устало выдохнув, влил последние капли реагентов в сыворотку, которая под конец стала тёмно-синей, почти чёрной, а потом встал в полный рост и упал на стул. Ему показалось, будто у него в голове словно прозвучал звоночек. Не зная, слышат ли его или нет, он всё-таки решил сказать свои мысли вслух.        — Сыворотка закончена, как вы и просили. — Ответа, естественно, он не получил, но он ему и не был особо нужен — он своё дело сделал, и теперь ему остаётся только ждать своего конца. Они точно не оставят его в живых, он давно это знал. Тут дверь в камеру открылась, и внутрь кто-то неспешно вошёл, но Михаил даже не стал смотреть в сторону двери, прикрыв глаза и ждя, когда он окажется вместе со своим сыном. На его лоб опустилась тёплая шероховатая ладонь, а горло ощутило, как к нему прикасается холодное лезвие.        — Спокойной ночи. — С улыбкой произнесла Повелительница Огня, перерезая мужчине шею и после слизывая часть со своего тесака. По крайней мере, вот этот труп достанется ей, а то предыдущий пришлось просто немного обработать и отдать Дарксайд, как говориться, просто потратить впустую мясо. Но да ладно, не в этом дело. Демоница же, появившись возле стола после убийства Михаила, лишь коротким взглядом осмотрела труп и текущие из шеи остатки крови, аккуратно взяла в руки пробирку с сывороткой, и, приложив к горлышку подушечку указательного пальца, вместо крышки запечатала пробирку частью своих чернил. И вот третья, финальная часть плана нашла своё завершение.

***

       Сквозь сон Лиза ощутила, как её по голове поглаживает её мама и говорит, что ей нужно пойти в город по делам. Вчера девушка плакала долго после того, как узнала о трупе Эдуарда в фонтане парка, и в итоге, выплакав все слёзы, просто заснула глубоким тревожным сном, даже не переодевшись. Кажется, спала она настолько долго, что пролежала в кровати больше суток, но это неважно. Возможно, она пролежала бы ещё дольше, даже после слов Елены, но вдруг она краем глаза заметила в углу комнаты какую-то чёрную точку, которая стала расти на глазах.        Увидев это, Елизавета почти сразу поняла, кто именно пришёл навестить её, и поэтому постаралась, усиленно протирая глаза, проснуться, садясь на кровати и смотря на то, как Демоница выходит из чернильного портала. Если у демона и появились вопросы насчёт того, почему у девушки всё ещё красные глаза и почему она спала в одежде, то она не стала их задавать, а если ещё точнее, то вопросов и не появилось. Демоница просто молча подождала до того момента, как Лиза встанет с кровати и подойдёт к ней.        — Итак, Елизавета, ты готова? — Девушка приподняла брови, будто спрашивая, к чему именно она должна быть готовой, хотя сердце у неё стало биться быстрее от волнения. В ответ демон вытащила из-за спины ту самую колбу с тёмно-синей сывороткой и позволила Лизе рассмотреть её получше. — Вот это зелье может дать тебе то, что ты хочешь — магическую силу.        У Елизаветы перехватило дыхание, а остатки сна смело быстрее скорости света. Её глаза неверяще смотрели на колбу и на равнодушное лицо Демоницы, будто та сейчас не предлагала ей исполнение её мечты. Дыхание стало прерывистым, сердце забилось быстрее, тело свело судорогой предвкушения. Стоит ей только сказать да, и она сразу же получит какую-то магическую способность, как давно хотела… Но тут снова всплыло в голове то сообщение по телевизору о смерти Эдуарда, которое резко охладило пыл Лизы.        — А можно мне… немного подумать? — Неуверенно спросила она у Демоницы. Та, подумав немного, утвердительно кивнула, перемещая к себе в руку очень хорошо знакомую девушке колбу с телепортационной синей жидкостью и протягивая её Елизавете.        — Можешь думать столько, сколько хочешь, но, когда решишь выпить эту сыворотку, разбей колбу и переместись к нам. — Напоследок произнесла демон, исчезая в снова появившимся чернильном портале, забирая с собой зелье и оставляя девушку одну обдумывать её предложение.