Fragmented

      Ужасные события прошлой ночи продолжали проигрываться в твоей голове. Со всеми непристойными и грязными вещами, которые Шигараки заставлял тебя делать, у тебя даже не было времени, чтобы должным образом оплакать смерть Луки. Ты задавалась вопросом, что его бедная семья могла сейчас переживать, если допустить хотя бы мысль о том, что их пощадили.       Ты проснулась с синяками по всему телу. Единственной причиной, по которой ты смогла хоть немного поспать, было то, что твоё тело было измотано от страха, боли и усталости. Но даже сейчас ты была в шоке. Ты хотела верить, что ничего из того, что случилось, не было реальным, но медленно обведя стены взглядом, ты поняла, что определённо ничего не изменилось. Ты всё ещё в заточении.       Твоё отражение в зеркале казалось незнакомым. Тёмные фиолетовые пятна были грубыми на ощупь и выступали на всей коже. Ты была бледнее чем когда-либо, и под твоими красными, заплаканными глазами залегли мешки. Ты выглядела такой слабой, такой тщедушной. Мысль о том, что один единственный человек смог довести тебя до такого состояния, вызывала отвращение.       Ты ничего не могла с этим сделать. Ты воспользовалась шансом прошлой ночью и попыталась сбежать, но это закончилось полным провалом. Для тебя не было спасения, только если кто-нибудь однажды не придёт и не поставит этих паршивых злодеев на место. Серьёзно, это была последняя капля надежды, которая осталась у тебя, и хотя думать об этом было горько, ты знала, что тебе ничего не остаётся, кроме как ждать и молиться, что тебя спасут.       Я не могу противостоять ему сама. Я бесполезна.       С этого момента ты приняла решение быть такой, какой Шигараки хотел тебя видеть. Тихой, покорной, внимающей каждому его слову. Ты будешь его милой фарфоровой куколкой. Ты больше никогда не будешь провоцировать его, никогда не посмеешь уколоть его, используя воспоминания. Ты будешь терпеть любые муки и лишения, если это поможет тебе выжить, хотя ты уже была мертва внутри.       Одевшись, ты покинула комнату. В баре был только Курогири. Похоже, что Шигараки куда-то ушёл, и хотя у тебя внутри всё свело от облегчения, выражение твоего лица ни капли не изменилось.       Курогири обвёл тебя взглядом. Всё, что ты могла, это пялиться на него в ответ, не выражая никаких эмоций. Ты знала, что он и Шигараки были абсолютно разными. Не было похоже, чтобы он наслаждался мучениями других, но он будет продолжать исполнять приказы Шигараки до конца дней своих. Тебе было интересно, что привело их к нынешним отношения. Был ли Курогири как-то обязан ему? Не похоже на то. Ты была не совсем уверена, как это объяснить, но для тебя было почти очевидно, что Курогири создали с одной единственной целью — прислуживать Шигараки. Он казался пустым, бездушным внутри. Как будто у него не было своей воли. По этой причине ты не могла понять, зачем он был нужен. Он был просто марионеткой, и в некоторой степени тебе было почти жаль его.       Тем, кого ты ненавидела, был Шигараки.       — [Имя], — Курогири поприветствовал тебя, и туман в его блестящих глазах, казалось, покрылся неуверенностью. — Тебе больно? У тебя много синяков.       Ты была удивлена тем, что он проявил беспокойство, даже если это было неискренне, но ты решила принимать любую каплю поддержки, которую получала — поддельную или нет.       — Я в порядке, — монотонно ответила ты. — Я сначала тоже испугалась, но сейчас они не сильно болят. Жить буду.       Это всё, что тебе остаётся. Просто жить.       — Понятно, — злодей кивнул. — Хотя я уверен, что мои слова лишь огорчат тебя, я надеюсь, ты поверишь мне, когда я скажу, что Шигараки Томура проявляет заботу о тебе. Я никогда не видел, чтобы он был так терпелив с кем-то. Будь на твоём месте кто-то другой, он бы уже давно убил его без задней мысли.       Терпелив? В каком месте этот долбанутый урод был терпелив? Ты чуть было не фыркнула, но вспомнила, что пытаться приравнивать злодеев к твоим стандартам было бесполезно. Курогири, наверное, был оконфужен, потому что никогда не видел, чтобы его босс проявлял такую заинтересованность к кому-либо, но Шигараки не заботился о тебе. Он проявлял какое-то ненормальное, извращённое пристрастие, в основном подпитываемое похотью. Люди не ведут себя так, когда заботятся о ком-либо. Ты хотела верить, что даже злодеи были способны с уважением относиться к дорогим для себя людям.       Но в независимости от того, во что ты реально верила, ты решила больше не говорить, не подумав.       — Полагаю, это так, — согласилась ты.       Курогири с любопытством проследил за тобой, наблюдая, как ты достаёшь из шкафа веник и совок.       — В этом нет необходимости, — сказал он тебе. — Ты проделала хорошую работу, соблюдая тут чистоту и порядок. Должно быть, ты чувствуешь сейчас слабость. Ты можешь провести весь день в постели.       Ты бы очень хотела отдохнуть и восстановиться, но здесь это было просто невозможно. Тебе нужно было чем-то занять свои мысли, иначе ты так и будешь зацикливаться на произошедшем, всё глубже и глубже погружаясь в безумие. Ты нагрузила себя подметанием и чисткой каждого дюйма этого места, возможно, пытаясь обмануть себя, думая, что если ты уберёшься, то каким-то образом станешь менее испорченной.       Неожиданно вернулся Шигараки.       Ты почувствовала тошноту и тут же захлопнула себе рот ладонью, боясь, что тебя вырвет. Непонятно почему, Шигараки был в хорошем настроении. Кажется, он даже тихонько посмеивался, когда зашёл в убежище. Возможно, потому что он получил желаемое прошлой ночью.       Его глаза обвели помещение, и когда он нашёл тебя, улыбка растянулась на его лице. Он заключил тебя в объятия, и, конечно, ты не стала сопротивляться и даже крепко обвила его руками в ответ. Он застыл от удивления, но, кажется, обрадовался, а затем нежно поцеловал тебя в шею и довольно выдохнул.       — Рад видеть тебя в таком хорошем настроении, — он хмыкнул. — Сказать по правде, я тоже в неплохом настроении. Я ходил к этому говнюку, которого терпеть не могу, но я смог договориться, и очень скоро этот засранец будет мёртв — не могу дождаться этого.       Часть тебя задавалась вопросом, как, чёрт возьми, он позволил уйти кому-то живым, но вслух ты его не озвучила.       Шигараки опустил взгляд на веник и совок, лежащие у твоих ног.       — Ты снова убиралась? Тебе не нужно так переутруждаться. Давай сделаем перерыв.       Он повёл тебя обратно в свою комнату. Боже, ты нененавидела это грёбаное место. Убежище и так было тюрьмой, но эту комнату ты ненавидела больше всего. Именно здесь Шигараки каждый раз осквернял тебя своими руками. После вчерашнего, мысль о том, чтобы остаться с ним наедине, пугала ещё сильнее.       — Хм? Это я сделал?       Ты подняла голову в замешательстве, чтобы понять, что он откинул несколько прядей твоих волос в сторону и пристально рассматривал гематомы на твоей шее. На секунду ты задумалась, мог ли он почувствовать хотя бы каплю вины. Конечно, это была глупая мысль — после сказанного им его губы растянулись в улыбке.       — Так красиво, — заметил он, легонько пробегая пальцами по твоей коже. — Все эти метки я оставил как доказательство, что ты моя, верно?       Ты не знала, что сказать, поэтому просто кивнула. Шигараки проводил тебя к месту, где вы обычно играли в видеоигры. Возможно, из-за того, что ты чувствовала себя опустошённой, ты играла лучше чем обычно. И один раз ты смогла нормально противостоять Шигараки в бою, что, похоже, понравилось ему.       — Ты неплохо справилась, — похвалил он.       — Спасибо.       — Должен ли я подарить тебе что-нибудь за это?       В последний раз, когда он сказал, что у него есть для тебя подарок, ты получила отрезанный палец человека, которого любила. Больше ты на это не попадёшься.       — Не стоит, — вежливо отказалась ты. — Но спасибо за предложение.       Шигараки отложил свой геймпад.       — Серьёзно, ты не хочешь, чтобы я для тебя что-нибудь сделал?       Выпусти меня, блять, отсюда.       Конечно, вслух ты сказать этого не могла. Единственное, о чём ты ещё могла попросить, это относиться к тебе добрее, но об этом ты точно пожалеешь. Взгляд его красных глаз был почти трогательный. Они были спокойны и внимательны; казалось, ему правда было любопытно, чего бы ты хотела, а тебе больше всего хотелось не иметь с ним ничего общего. По крайней мере, ты могла утешить себя тем фактом, что ему никогда не удастся завоевать твою любовь.       — Спасибо, Шигараки-кун, но, правда, всё хорошо, — ты выдавила из себя то, что, ты надеялась, было похоже на искреннюю улыбку. — Мне… правда очень стыдно за своё поведение той ночью. Я больше никогда не буду так делать. Я не мыслила трезво.       Ты была не совсем уверена, хорошая ли это идея — вспомнить события прошедшей ночи, но ты чувствовала, что Шигараки оценит твои извинения за попытку сбежать. Ему, похоже, нравится, когда ты берёшь вину за всё на себя, хотя ничего из этого не было твоей виной.       — Теперь всё хорошо, — к счастью, ты его не разозлила. Он снова пробежал пальцами по твоим синякам и вздохнул. — Мне очень понравилось то, что мы сделали той ночью. У тебя во рту так хорошо. Сделаешь мне так ещё в следующий раз?       По твоей спине пробежали мурашки. Конечно, ты знала, что это было не в последний раз, но уже от страха следующего нападения тебя затошнило. Ты поспешно закусила нижнюю губу, чтобы не скривиться, и покорно кивнула в знак согласия.       — Я… рада, что тебе понравилось.       — А тебе?       — Прости?       Шигараки пристально посмотрел на тебя.       — Тебе тоже понравилось?       Ты чертовски хотела плакать. Как он смеет задавать тебе такой вопрос, помня, как ты кричала на него, рыдала и умоляла прекратить. Худшей частью из всего этого было то, что он даже не шутил. Он был настолько одержим, что часть его реально думала, что ты испытывала к нему те же чувства, что и он к тебе.       — Да, — слабо ответила ты. — Это доставило мне больше удовольствия, чем я ожидала. Извини, что не слушалась тебя.       Похоже, твой ответ удовлетворил его. Шигараки не был идиотом. Он не поверит, если ты вдруг улыбнёшься и сама набросишься на него. Возможно, в некоторой степени ему понравится, если ты разыграешь такой спектакль, но далеко ты с этим не зайдёшь. Складывалось ощущение, что он не терпел притворства.           — Это хорошо. Всё не так уж и плохо, [Имя]. Всё, что ты должна делать, это слушаться. Я веду себя с тобой лучше чем с кем-либо другим.       То же самое тебе сказал Курогири. Распространялось ли это заявление на его семью? Тебе действительно было интересно, что, черт возьми, с ними случилось, особенно если учесть, что он, вроде, был близок со своей сестрой в том воспоминании, но ты очень боялась узнать правду.       Шигараки приподнял тебя и вынудил сесть к нему на колени. Он придвинул тебя ближе, пока вы едва не столкнулись носами. Ты чувствовала его дыхание на своих щеках, и тебе пришлось приложить все усилия, чтобы тут же не разрыдаться.       Он притянул тебя за голову и поцеловал. Сначала это было нежно, но почему-то ощущалось болезненно. Этот человек прожил всю свою жизнь, контролируя себя, чтобы Причуда не разрушила всё вокруг, включая его самого. Он так много раз мог отвлечься и случайно коснуться тебя всеми пятью пальцами, но этого никогда не происходило. Этого никогда не происходило, потому что он привык быть осторожным и методичным. Он знал, как быть аккуратным и контролировать себя, но он нуждался в насилии и убийствах. Хуже всего было то, что он мог быть нежным, но не хотел.       Вскоре его поцелуи стали более жадными и страстными. Ты в страхе цеплялась за него, прижимаясь грудью к его собственной и отчаянно отвечая ему. Ему нужно было поверить, что ты этого хочешь. Ему нужно было поверить, что ты будешь хорошей для него.       Шигараки застонал и развёл свои бёдра под тобой.       — Чёрт… ты так и заставляешь меня взять тебя здесь и сейчас.       Ты впилась ногтями в ткань его кофты, проклиная его в мыслях. Ты медленно отстранилась, боясь, что события прошлой ночи повторятся снова, но Шигараки обвёл тебя взглядом, который не смогла распознать.       Его щёки покраснели. Он выглядел почти робко, как неопытный молодой человек, каким он и был.       — Ты такая красивая, — пробормотал он. — Я ненавижу буквально всех, но почему я не ненавижу тебя? Это ненормально. Должно быть, ты сделала что-то со мной, потому что я никогда не чувствовал себя так, а я ненавижу дерьмо, которое не могу понять, но всё ещё не ненавижу тебя за это. Тебе нельзя трогать никого, кроме меня, или давать кому-то трогать себя. Никогда. Это понятно?       Ты чуть не засмеялась. Как будто у тебя будет шанс приблизиться к кому-либо.       — Этого не случится. Я обещаю.       Шигараки снова поцеловал тебя и прижал ближе. Ты была уверена, что уже давно потеряла трезвость своего ума, ведь ты действительно подумала, что он выглядел немного мило.