Шпингалеты

Погода в этом году была сама непостоянность: всего неделю назад город заливали дожди с промозглым ветром, температура едва превышала десять градусов. Жители буквально молились на солнце, проклиная ледяные дожди. Словно в ответ на их просьбы, пришла невыносимая жара. Люди начали сметать полки с кремом от загара, закупаться водой и собираться у водоёмов как арктические тюлени у лунки. Полуденное солнце пекло настолько нещадно, что даже птицы вместо того, чтобы петь свои весёлые песни, тихо сидели в кустах. Лишь изредка оттуда раздавался короткий чирик, как бы напоминая, что они ещё здесь. Алекс невозмутимо перевернул страницу учёной книги с названием, которое мало что сказало бы стороннему наблюдателю. Парню очень нравилось общество начитанных людей, с кем можно было бы обсудить классические произведения. Однако ему совершенно не нравились мужчины старшего поколения, считающие, что они заслуживают уважения только из-за своего года рождения. По этой причине он практически никогда и ни с кем прочитанных книг не обсуждал. Протянув руку к столику, он взял бутылку воды и за пару глотков осушил её. Ветра сегодня не было, а вот солнце похоже целеустремлённо шло на температурный рекорд. Поставив опустевшую тару, он подпёр голову кулаком. В отличие от птиц, у него был более экстравагантный способ остудиться – впрочем, он как раз приближался. Секунда, ещё одна – ярко-красный автомобиль зашёл в поворот и с пронзительным визгом тормозов остановился буквально в паре-тройке метров от парня. Алекса обдал мощный поток воздуха, заставивший страницы в книге зашелестеть и перевернуться. Бутылка с громким стуком приземлилась где-то в пятнадцати метрах от стола. Качая головой, он наблюдал, как высокий человек вылезает из новенькой гоночной машины. Хлопнув дверью автомобиля, больше напоминавшего игрушку, нежели транспорт, он снял шлем, убирая длинную челку с вытянутого лица. Марк буквально светился от счастья. Повернувшись к крепкому мужчине в возрасте, который был его инструктором, парень спросил с надеждой: – Может, ещё один кружок? Алекс открыл книгу на страничке, которую предусмотрительно зажал пальцем, продолжая краем уха прислушиваться к разговору. Ему даже не нужно было смотреть на друга – он и так знал, что сейчас на его лице выражение, сравнимое разве что с плаксивыми глазами какого-то пса из мультика. – И так сделали три лишних круга, Маркус. Твой отец мне голову свернёт! – весело рассмеялся мужчина. Он похлопал Марка по плечу. Но друг так просто не сдавался: – Он всегда говорил, что пятнадцать – счастливое число! Инструктор ответил ему добродушным смехом. Алекс подозревал, что мужчину нарочно сажали вместе с парнем, чтобы он мог оторвать друга от руля. Марк подошёл и уселся под навес напротив него. Скорее это напоминало столик в кафе, который зачем-то привезли на гоночную трассу. – Давно приехал? – поинтересовался друг. – Когда ты говоришь, во сколько у тебя заканчиваются уроки по вождению, я добавляю час, – ответил Алекс, подняв голову. – Никогда не опаздываю. Марк весело рассмеялся, зачесав волосы назад. – Как ты считаешь, я ей понравился? – спросил он, оглянувшись на небольшое здание у автодрома, словно проверяя, не стоит ли там девушка, о которой сейчас пойдёт речь. Теперь Алекс понял, почему длинноволосый нарезал в два раза больше кругов, чем было положено – он думал. Невозмутимо облизнув указательный палец, парень спросил с отчётливой иронией: – Чем именно? Своими волосами в крапинку или перегаром? И перелистнул страничку, изо всех сил стараясь не засмеяться. – Как бы то ни было, я сто пудов заполучу номер этой красавицы! – хлопнул себя по ноге Марк, чем вызвал легкую усмешку у Алекса. – Неужели? – скорее на автомате, чем нарочно спросил он. Кто, как не Алекс, знал, что у Марка не было «мечтаний». Друг сразу же воплощал в жизнь все свои идеи. Проблема заключалась в том, что он редко оценивал, хорошая ли это идея или нет. Марк похоже не понял иронии. Вскочив с места, тот выхватил книгу и схватил Алекса за руку: – Вот увидишь! Пошли! – воскликнул друг, потянув его к парковке. – Мы же вчера были, – ворчливо произнёс Алекс, забрав книгу. – Сегодня она точно будет! – решительно заявил Марк «Очень в этом сомневаюсь», – подумал парень, но пошёл за ним. Приехав в кафе, парни заняли тот же столик, что и вчера. Сегодня народу было ещё меньше, и Алекс вздохнул с облегчением. Лишь когда официантка положила перед ним меню, он наконец-то оторвался от телефона. – Скажите, а Аня сегодня работает? – донёсся до него голос Марка. Алекс только было хотел его одёрнуть, в самом деле, что он как сумасшедший? Друг не сводил глаз с барной стойки с того момента, как они припарковали машину. Только он втянул воздух, как услышал смутно знакомый голос: – Нет, не работает, – сухо ответила официантка своим нежным голоском. Алекс поднял голову и встретился взглядом с маленькой блондиночкой с поразительно чистыми серыми глазами. Он сразу же отметил их ещё в клубе, в тот самый момент, когда она, нелепо вцепившись в Матвея, посмотрела на него то ли с испугом, то ли с хитринкой. Не сказав ни слова, Маша развернулась на каблуках и ушла в сторону бара. Время было обеденное, да и кухня Алексу пришлась по нраву, поэтому он полностью проигнорировал как грустный взгляд друга, так и нелюбезность официантки. Ещё раз подозвав её, парень заказал себе жаркое с грибами. Подача блюда в глиняном горшочке, да ещё и с чесночными сухариками несказанно обрадовала его. «Но даже так, ничто не затмит кухню нашего любимого кафе», – подумал он с ноткой грусти. Марк вёл себя, словно ребёнок, которому обещали шоколадку, а дали лакрицу. На протяжении обеда тот сидел насупившись и всё пытался придраться к шоколадным блинчикам от Маши. Расплатившись, парни поднялись, и Алекс почувствовал чей-то взгляд. Оглянувшись через плечо, он увидел, что девушка пристально смотрела в их сторону. Моргнув, он повернулся обратно к другу, прибавляя шаг. – Где тебя выкинуть? У дома? – поинтересовался Алекс, открывая дверь машины. Марк уселся на пассажирское сиденье и бросил последний взгляд на ресторан. – А ты куда-то едешь? – рассеяно спросил он. Алекс ничего не ответил, а только пристально уставился на друга, ожидая, пока тот вернётся с небес на землю. Спустя полминуты молчания Марк всё-таки обернулся и тут же вздохнул: – Ах да, точно, прости, брат. Алекс почувствовал, как что-то встрепенулось внутри и, списав всё на жирное блюдо, завёл мотор.

***

Вернувшись в квартиру, парень с силой толкнул входную дверь, от чего та закрылась с оглушительным хлопком. Глаза так и кричали от дискомфорта, и Алекс поспешил в ванную. – Чёрт бы побрал эти линзы! – с раздражением произнёс он, быстро моя руки. – Не зря же говорят, – продолжил говорить сам с собой парень, поочерёдно снимая линзы, – старое всегда остаётся лучшим. Надев свои «ботанские», как любил называть их Марк, очки, он выкинул коробку с контактными линзами в мусорку. Первая репетиция прошла просто ужасно – у парня раскалывалась голова от всех этих новых танцев, этикета, многослойной одежды и всего остального, что они там себе в своём девятнадцатом веке понапридумывали. «Это уже не бал, а маскарад какой-то!» – подумал Алекс, направляясь на кухню. Подойдя к небольшому бару, парень достал чистый стакан и плеснул туда прозрачной жидкости. Приготовив себе мартини, сухостью сравнимый с долинами Мак-Мердо , он прошёл в гостиную. Шагнув в углубление в полу, он опустился на сиденье утопленного дивана. Парень устроился поудобнее, откинув голову на спинку. Как только он приехал на репетицию, ему тут же вручили план тренировок. «Вы что, издеваетесь?» – воскликнул парень, увидев, что каждый день на неделе был под что-то распланирован. Результатом получасового спора с тренером стали две тренировки в неделю, по восемь часов каждая. Как бы он ни пытался отменить курсы по этикету, один раз заявиться ему всё-таки придётся. Замеры для костюмов, благо, с него возьмут там же на следующем занятии. «Вальс, полонез… Котильон, кадриль – всё одна хрень, – уже немного остыв, мысленно произнёс парень. – Но почему для каждого свои правила?» – Из наиболее простых у нас полька, – передразнил он тренера, который напоминал ему подсвечник – такой же вытянутый и доисторический. Была ещё какая-то мазурка, но от неё Алекс напрочь отказался. Насколько он усвоил с полуторачасового теоретического урока, это был особый танец, учить который ему не было необходимости, а дополнительно он ничего делать не собирался. Коктейль немного расслабил парня и вызвал аппетит. Поставив пустой стакан на пол за собой, он нехотя поднялся, полностью игнорируя небольшую лестницу сбоку. В утопленных диванах есть своя прелесть – они выглядели роскошно и вызывали восхищение у всех, кто сюда приходил. Для Алекса был куда более весомей их главный минус: когда ты не видишь их в темноте и попросту туда падаешь. Парень так чуть себе зуб не вышиб один раз после очередной гулянки. Проверив содержимое своего холодильника, точнее пересчитав продукты по пальцам руки, Алекс достал два яйца и разбил их на сковородку. Включив огонь, он сделал шаг назад и начал гипнотизировать предмет глазами. Парню вспомнился их сегодняшний разговор с Марком, точнее – объект обсуждения. Одно дело, когда тот ухаживал за симпатичной моделькой – это, как успел заметить Алекс, был устоявшийся типаж друга. Как бы у Марка ни горели глаза, он всегда добивался и так же скоро расставался с ними, причём на самой дружеской ноте. «Тратит время на этих пустышек, дурак», – думал парень. Но всё-таки, даже для Марка, это походило на один затянувшийся розыгрыш. Они два дня ездили в ресторан ради возможности увидеть ширококостную. Друг нисколечко не подколол его из-за репетиции, даже не пошутил насчёт портной и костюма на заказ. Алекс вздохнул. «Скорей бы он пришёл в себя». Из раздумий его вывел резкий запах гари. Сфокусировав зрение, парень увидел дымящуюся сковородку. Ругнувшись, он снял её с огня и, перевернув равномерно черную яичницу, ругнулся ещё раз. Набрав знакомый номер, он заказал то же, что и вчера, выкинул остывшее безобразие в мусорку, сделал себе ещё один мартини и вернулся на диван. По телевизору шла какая-то сопливая мелодрама. – И все девчонки от этой хрени тащатся? – спросил он у себя, скривившись. Переключив канал, он попал на какую-то историческую передачу, которая, впрочем, была такой же неинтересной.