FOR YOUR LOVE

      Гримёрка была нормальной по размерам для десяти человек. Но вот для десяти (ладно, двое были относительно трезвые) пьяных рок музыкантов — слишком маленькой. Самые отчаянные трезвенники в лице Олли и Томми, (у последнего басист периодически отбирал бутылки со словами: «Я их в одиночку не утихомирю»), уже перестали считать, какую сумму ущерба придётся завтра выплачивать двум музыкальным группам и лишь изредка прикрикивали на остальных, когда безудержное веселье начинало переходить всякие границы. Взору бас-гитариста и барабанщика Blind Channel предстала вполне предсказуемая картина: Нико устроил рэп-батл с Итаном, который отбивал ритм на пустых банках из-под пива, Дамиано с Йоонасом устроили в противоположном конце комнаты танцевальный флэшмоб под песню украинской команды, Томас пытался перепить на спор Алекси. И судя по всему Раджи явно выигрывал. Томми заметил во всей этой суматохе мелькнувшую белобрысую голову. Тут драммера несильно пихнули в бок, он взглянул на Олли и проследил за его взглядом. Вслед за вокалистом финской команды из комнаты юркнула русая головка члена итальянской команды, чуть не налетев на дверь.       — Куда она в таком состоянии, с лестницы же полетит ещё на первой ступеньке, — проворчал себе под нос Лалли и уже был готов пойти за девушкой, но его остановил Олли.       — Оставь её, она в надёжных руках, — махнул рукой басист. Томми нахмурился, но остался сидеть на месте.

***

Начало Флэшбэка       О том, что как минимум одна рок группа поедет на Евро21 — Måneskin узнали ещё до того, как были заявлены участниками на конкурс от Италии. Собственно, это дало им лишнюю мотивацию, чем больше твоего музыкального направления поедет на конкурс, тем лучше. Плюс вроде как ребята из Финляндии были плюс-минус их ровесниками.       Когда они прошли на конкурс, все музыкальные СМИ окрасились пестрящими заголовками по типу «Две рок группы будут сражаться за приз на Евровидении», «Гламурные итальянцы против суровых финнов», «Тихие и послушные против Тёмной стороны» и так далее, что со стороны выглядело весьма комично. Виктория понимала СМИ, но иногда это начинало раздражать, и на интервью она отмахивалась, мол «У команды из Финляндии потрясающая песня, я буду рада, если они победят». Финны же, судя по новостям, относились к ситуации с юмором, отзываясь о них примерно в таком же ключе.       На время отбывания карантина перед поездкой в Голландию вся группа собралась в одной квартире, чтоб репетировать (После 10 прогона Дамиано и Раджи в один голос сказали: «Мы долбим это уже 5 месяцев, всё равно выше головы нам не прыгнуть. Давайте просто наконец оторвёмся») и страдать фигнёй. Чтобы убить время, группа решила поизучать остальных конкурсантов, начинать было решено единогласно с Blind Channel, ибо это вторая группа, представляющая их направление на евро21.       Спустя целого дня просмотра интервью, клипов, фотографий и прослушивания песен, к вечеру их квартира наполнилась целой какофонией звуков: Дамиано пел партию Нико из Left Outside Alone, Томас с воодушевлением учил гитарную партию Dark Side, а Итан нашёл себе занятие в виде отбивания барабанной партии Fire, одной из самых ранних песен финской группы. Виктория же сидела на подоконнике, всё ставя и ставя на повтор песню «Alone Against All», вслушиваясь в вокал их голубоглазого вокалиста, которого, как она выяснила, звали Йоэль Хокка.

***

      Де Анджелис откровенно не спалось. Как это странно не звучало, ведь перелёт, бесконечные тестирования на ковид, дорога до аэропорта, заселение в номер, затянувшееся на пару часов из-за сбоя в техническом оборудовании отеля выжали из неё всё соки — Виктория проворочалась с 10 вечера до 4 часов утра, изредка прерываясь на листание ленты в инстаграмме.       И всё же к 5 утра она окончательно поняла — поспать уже не удастся. Можно было вытащить Томаса прогуляться — тот страдал бессонницей на постоянной основе, и часто коротал ночи с кем-нибудь из них, кто не спал по каким-либо причинам. Однако за стенкой было тихо, что означало, что видимо и Итан, и Томас спали.       Проверять девушка не решилась, боясь нарушить сон. Оставалось два варианта досуга — круглосуточный бар и прогулка. На улице было пока темно, и Де Анджелис решила провести час в баре, надеясь, что больше гостей там в столь ранний час кроме неё не будет. Тихо вылезя из-под одеяла, Виктория быстро натянула на себя домашнюю футболку и лосины, которые лежали со вчерашнего дня на кресле. А вот карточка-ключ куда-то запропастилась. Девушка потратила на поиски минут 5, пока хриплый ото сна голос сзади не сказал с толикой насмешки:       — Посмотри в толстовке. Ты вроде сразу его вчера туда убрала, мы моим открывали, — солист их группы уже не спал, сонно щуря один глаз, и сильнее кутаясь в одеяло.       — Извини, что разбудила… Хм, она была действительно здесь, — Виктория вытащила заветную пропажу и виновато взглянула на друга. Дамиано махнул рукой и улыбнулся:       — Всё в порядке. Ты на улицу? Там так-то темно. А я ещё хочу полежать, сопровождать тебя некому, —       — Нет, я сначала в баре часик посижу, — её собеседник в ответ на эти слова тихо хмыкнул.       — Будешь кадрить местного бармена? Она симпатичная девушка, согласен, — в вокалиста полетела подушка. Шуточная перепалка могла бы продолжиться и дальше, но за обеими стенами спали другие люди, и Вик, кивнув Дамиано, покинула номер.       До бара она решила добраться на лифте. Так сложилось, что их группа жила на втором из четырёх этажей, но Виктория позволила себе немного полениться. Лифт поехал с четвёртого этажа, но Вик не обратила на это внимание, снова взяв телефон и ткнув на первый попавшийся профиль в Инстаграмме. Уткнувшись в телефон, она шагнула в открывающиеся двери… тут же ударилась обо что-то лбом. Над её ухом раздалось сдавленное и удивлённое «Ой». Виктория ещё секунды 3 стояла, не понимая, что только что произошло, а потом всё же задрала голову.       Вот действительно «Ой». На неё смотрел сам Йоэль Хокка собственной персоной. Однако выглядел он отнюдь не так, как в Инстаграмме на своих фотографиях. Волосы были собраны в небрежный пучок, простая майка и явно домашние шорты. А вот выражение на лице было донельзя растерянное. Виктория, бессознательно пользуясь случаем, начала разглядывать солиста финской группы, но тут же себя одёрнула, прошмыгнув мимо него в лифт.       — Извини, засмотрелась в телефон. Не сильно задела? — почти весь английский вылетел из головы, и слава Марлене, что выдержки хватило не перейти с перепугу на итальянский. Парень тоже шагнул обратно в лифт.       — Да мне тоже следовало бы смотреть вперёд, а не в экран… со мной всё хорошо, ты в порядке? — голубые глаза со льдом быстро обеспокоено пробежались по Де Анджелис.       — Не переживай, всё в норме. Оу… тебе тоже на первый? Какое совпадение! — уже хотевшая нажать на кнопку первого этажа, Виктория задалась про себя вопросом в ответ на кивок финна: «А ему то что надо в 5 утра внизу?»       Разговор получался откровенно неловким, и оба музыканта это понимали. Абсолютно не сговариваясь, они одновременно вышли из лифта и направились в сторону бара. Чем ближе музыканты подходили к нему, тем отчётливее девушка понимала — им сидеть сейчас вместе за одной барной стойкой, и неловкое общение будет давить на всех. А начинать пусть и незапланированное знакомство с другой рок-группой таким образом вовсе не хотелось, нужно было исправлять ситуацию, причём как можно скорее. А то первое впечатление уже о её группе будет вполне соответствующее. Вик уже хотела заговорить, но Йоэль её опередил.       — Ну… Я Йоэль Хокка, солист Blind Channel. Приятно познакомится, — мужчина неуверенно протянул руку для приветствия, будто сомневаясь. Виктория не стала сильно раздумывать, чтобы не доводить ситуацию до предела неловкости, и охотно пожала руку и улыбнулась.       — Взаимно. Я Виктория Де Анджелис. Басистка в Måneskin, — уже убирая руку, она почувствовала, что напоследок её чуть сильнее сжали. На её улыбку ответили чуть менее открытой, но всё же довольно приятной улыбкой. Финские глаза со льдом немного потеплели.       — Вам тоже журналисты не дают покоя? — вопрос звучал откровенно глупо, но это было первое, что пришло басистке в голову. Однако Йоэль сходу уловил суть вопроса.       — Да, на каждом четвёртом интервью нас спрашивают, как мы оцениваем наших «соперников», — Хокка изобразил пальцами кавычки, — Наш гитарист Йоонас порывался в последние 2-3 таких интервью послать интервьюеров на хрен, — усмехнулся мужчина. Виктория улыбнулась.       — У нас отшучиваются Томас и Дамиано. Кстати о «средних пальцах», ваша песня потрясающая! Мы обязательно помашем средними пальцами в зал, пока вы будете выступать! —       — Нико и Йоонас будут очень вам благодарны, я уверен. Строчка про средние пальцы — самая главная в этой чёртовой песне. Нас откровенно в наглую решили главного жеста нашего номера! — Хокка сказал это с такой интонацией, что Виктория не выдержала и рассмеялась.       — Разве ваш главный жест не махание руками и выкрикивание «HU!»? — весело поинтересовалась девушка. Финский солист театрально закатил глаза.       За этой беседой они и не заметили, как дошли до бара, который пустовал. Лишь сонная девушка на ресепшене сидела за компьютером. Усевшись за стол, Вик было потянулась за меню, но девушка, видимо стремясь закончить работу на компьютере, подошла к ним и спросила:       — Чего желаете? — Де Анджелис даже открыть рот не успела, как Йоэль сказал:       — Кофе на овсяном молоке, без сахара, большой, —       — А вам? — практически всё знание английского выветрилось за этот час уже во второй раз, и Виктории удалось только ответить:       — То же самое, что и ему, — на своей спине девушка почувствовала заинтересованный взгляд. Несмотря на то, что на неё смотрели льдистые глаза, на душе от чего-то становилось тепло. Девушка кивнула, и отошла выполнять заказ к кофемашине. Они снова замолчали на минуту. Каждый размышлял о своём, пока Вик не спросила вертящийся на языке вопрос:       — Ты жаворонок что ли? — Йоэль вопросительно поднял бровь, — Ну, большинство людей спят в 5 утра и уж тем более не пьют кофе на овсяном молоке, —       — А, ты об этом. Нет, у меня часто бывает бессонница. Я засыпаю или с препаратами, или под утро совсем. Кофе на меня никакого эффекта не оказывает, просто приятный напиток. А напиться я ещё успею, у меня впереди целый день, — Виктория понимающе кивнула.       — У меня просто переизбыток эмоций, заснуть не получается, хотя я чувствую себя уставшей, словно выступала на протяжении 4 дней в режиме нон-стоп, — ответила на незаданный вопрос итальянская басистка.       — Ваш заказ, — прозвучало над ушами обоих. Перед мужчиной и девушкой оказалось две довольно крупных чашки. Виктория не стала тянуть время и сразу попробовала напиток. Кофе был безумно вкусным, буквально таял на языке. Но сразу же потянуться за вторым глотком ей было не суждено, потому что Йоэль спросил про то, что их группа думает об остальных номерах Евровидения.       Весь оставшийся час был проведён за обсуждением остальных песен, причём значительный период времени был уделён номеру Украины, ибо для обоих групп их номер был фаворитом (после друг друга, разумеется). А солнце между тем начало появляться на небосводе, щедро одаривая обоих беседующих музыкантов своими лучами. Виктория сама была наполовину датчанкой, поэтому унаследовала довольно бледную кожу от своей матери. Однако Йоэль в нежных розовых лучах на фоне белой стены и вовсе сливался бы с ней, если б не его чёрная одежда. Он напоминал статую, которой место в музее, а не в баре в почти 6 утра. То ли солнце и вправду хорошо пригревало, то ли это так Хокка и его голос успокаивающе действовал на неё, но ей было так спокойно на душе, как не было уже давно.       Однако ничто не вечно. Йоэль и сам чувствовал, что начинает клевать носом, но после 10 минут такого состояния, он сладко зевнул, и сказал:       — Что ж, было приятно пообщаться. Я уже засыпать начинаю, спасибо за этот час. Пойду, попробую поспать, — Виктория понимающе улыбнулась.       — Приятных сновидений. У нас же с вами ещё совместное интервью запланировано на днях, так что ещё увидимся, — сказала она, пока Хокка расплачивался с барменом.       — Да, верно. До встречи, может ещё увидимся до этого, — теперь Хокка уже сам протянул руку, и Вик охотно её пожала. Голубые глаза одарили Де Анджелис приятным долгим взглядом, и их обладатель направился в сторону лифта. Девушка же отвернулась к барной стойке и углубилась в свои мысли. Первое впечатление о финском вокалисте было очень хорошее, что не могло не радовать. Девушка открыла Инстаграмм, нашла в нём профиль финской группы и самого Йоэля, и подписалась на обе странички. Буквально через минуту Хокка тоже взаимно подписался на неё. Только Вик успела допить свой кофе, который уже успел раза 4 остыть и убрать телефон, как позади неё раздался сонный голос Томаса:       — Давно не спишь? — поинтересовался гитарист.       — Всю ночь. Прогуляемся? — спросила Вик, расплачиваясь с барменом за свой напиток. Раджи пожал плечами, но пошёл в сторону выхода, ожидая там Викторию, щурясь от яркого солнца, которое уже полностью вступило в свои права и резко било в глаза.       — Ты какая-то больно довольная для бессонной ночи. В предвкушении конкурса, что ли? — видимо, улыбку у басистки скрыть не получилось, но Томас уже сам за нее придумал отмазку и она кивнула, мол да, не каждый раз перед двухсот миллионной аудиторией выступаешь. Раджи этот ответ вполне устроил, и они вместе вышли из отеля, болтая о том, как Дамиано чутко спит и о том, что Итану ночью взбрело в голову стащить одеяло с Томаса.

***

      На самом деле, о том, что у них запланировано интервью с финнами, группа вспомнила только в самолёте, когда Итан, схватившись за голову, едва ли не закричал на весь салон: «А Blind Channel то мы что подарим?». Вернуться уже не было физической возможности, а покупать что-то в качестве презента в Нидерландах было бы не очень прилично. Потому, пораскинув мозгами, Томас вспомнил, что они могут им подарить диск со своим новым альбомом. Дамиано предложил также расписаться на нём, а Виктория добавила, что почему бы не оставить на нём ещё и пожелания.       Интервью прошло довольно хорошо, перед ним и на нём самом Виктория и Йоэль ограничились кивком головы и парочкой переглядываний, зато после общего фото радостные Томас и Дамиано торжественно вручили им диск под аплодисменты Итана и интервьюера. Нико и Йоэль же в свою очередь вручили парням водку, под весёлые комментарии остальной части команды в духе: «Сейчас пить нельзя, тестирование и всё такое. Выпьете, когда отмечать победу будете» на что Торкио ответил: «С нами будете отмечать, вам первым и нальём, а то мало ли, чего вы там намешали», чем вызвал бурю смеха у обеих команд и обещание Йоонаса выпить всю водку в первые 15 минут.       Погода в этот вечер была неприлично хорошая, и не выйти на прогулку было бы грехом. Однако Томас и Итан решили отдать предпочтение игре в приставку, а Дамиано общался по видеозвонку с Джорджией. Виктория нисколько не обиделась, её верным спутником на сегодня предстояло стать наушникам и песням Аврил Лавин. Выходя из лифта, шестое чувство направило её вновь к бару, прогулка обещала быть долгой, а в таких случаях кофе никогда не бывает лишним. Выбрав то самое кофе, которое она недавно пила в компании Йоэля, девушка вышла из отеля, проклиная себя за то, что забыла в номере солнцезащитные очки, ибо солнце нещадно резало глаза, видимо, силясь выбить их и из глазниц. Но возвращаться обратно не хотелось, и Виктория отправилась на поиски тени.       Тень нашлась с трудом через 10 минут поисков, за отелем. Как и свободная лавочка, куда лучи солнца едва доставали вечером. Отложив телефон, в котором играли самые ранние песни Аврил Лавин, Де Анджелис просто закрыла глаза и отключила сознание, позволяя своему мозгу структурировать всё случившееся за последние дни (репетиции-интервью-их выходки с Дамиано и Томасом-фейспламы Итана на это, который порой сам присоединялся к их безумию-редкие встречи с финнами в репетиционной…). Действительно, ребята здорово отличались от самих себя на сцене, пожалуй только Томми был сдержан и там, и там. Зато Йоонас и Нико из суровых вокалиста и гитариста превращались в милейших и галантных парней, а Йоэль, который был самым эмоциональным на сцене, в обычной жизни наоборот предоставлял право говорить больше Вильхейму и Порко. Олли и Алекси, как поняла девушка, были самыми младшими в группе, и на всех интервью и вовсе жались к друг другу, хотя Алекси не менее охотно и с удовольствием отвечал на вопросы.       — Привет, — раздался неожиданно голос перед ней, и ей стоило больших усилий не вздрогнуть от внезапности. Судя по всему, Хокка был в прошлой жизни кошкой, а иначе откуда он брал столько грации выгибаться на сцене, пока пел и так же тихо подходить.       — И тебе добрый вечер. Как репетиция? — спросила Вик, не открывая глаз, но позволив себе улыбку, шестом чувством ощущая, что ей улыбнулись в ответ.       — В целом хорошо. Я пару раз спел немного не так, как надо, но потом всё прошло идеально. Нико умница, никогда в своих партиях не лажает, — с ноткой гордости поговорил Йоэль.       — А где остальные парни? Вы вроде всегда вместе везде, —       — Половина отправилась в номера, меня наш менеджер отправила «подышать свежим воздухом» а то «никакие гримёры мою бледность не смогут прикрыть», приставив надзирателей в виде Йоонаса и Алекси. Порко, как обычно, исчез из поля зрения в первые 5 минут, а Маттсону семья позвонила, поэтому он вернулся в номер. И вот я один, — разведя руками, ответил Хокка.       Девушка хотела ещё спросить про то, что они думают про своё место по счёт выступлений в полуфинале, но спохватилась, что даже не пригласила мужчину сесть, хотя сама хотела провести этот вечер за пешими прогулками. А тут компания подвернулась сама собой.       — Составить тебе компанию на оставшийся вечер? — слова пришли спонтанно сами собой, — Или твой менеджер тебя в номер не пустит, как мне кажется, — финн, судя по всему, сначала опешил от такого предложения (полезшие на лоб глаза тому подтверждение), но быстро взял себя в руки и буднично ответил:       — Почему нет? Позволь задать твой же вопрос: а где остальные ваши? —       — У Дамиано личная жизнь, у Итана и Томаса — тоже, но уже в компании приставки, — непринужденно сказала итальянка, поднимаясь со скамейки, — Давно хотела спросить, что вы думаете про номера перед вами в полуфинале? —       — Нам с этим повезло, перед нами Болгария, во время выступления которой я едва не заснул. На нас очень успокаивающе действует, и бдительность зрителей точно усыпит, —       — Да, — Де Анджелис согласно кивнула, — Вы же в самом начале песни буквально раскрываете все карты перед зрителями в виде мощных звуковых атак и гитарных рифов. Будет классно встретиться с вами в финале, — Йоэль в ответ на это хмыкнул.       — Если мы вообще до него доберёмся. Не то, чтобы я в нас сомневаюсь, но всякое может быть, —       — Если не доберётесь, то наш солист спуску вашей команде не даст. Ему страсть как хочется увидеться с вами в субботу, —       — Чтоб понагнать журналистам напряжёнки? —       — Ваш гитарист обещал вашу водку продегустировать, — со смехом сказала девушка, Хокка улыбнулся.       — За вас в четверг! — отсалютовала Вик стаканчиком с кофе, чем вызвала у финского рокера волну смеха.       От отеля ребята решили далеко не отходить, гуляя от него в радиусе около 250 метров. Как-то с темы Евровидения, они перешли на фильмы, затем перескочили на то, кому какой алкоголь нравится, потом стали обсуждать ранние годы группы Blind Channel.       Со временем Де Анджелис поймала себя на мысли, что она практически не говорит, а только слушает, что рассказывает ей Йоэль. Финн, который в обычной жизни не особо разговорчив (не считая своей группы и их команды), говорил без остановки уже на протяжении 5 минут, при этом активно жестикулируя, словно они знакомы уже давно, хотя единственная их встреча была спонтанна и состоялась несколько дней назад ранним утром в отеле. Виктория периодически ловила на себе удивлённые взгляды, прикидывая в голове, сколько из них принадлежит журналистам. Йоэля, казалось, это нисколько не волновало, его прекрасно поставленный английский ласкал уши, и Де Анджелис тоже стало вовсе не до сплетней, которые могли пустить СМИ про них.       Когда финский солист начал рассказывать про первое записанное музыкальное видео «Save Me» — его телефон начал истошно вибрировать.       — Олли, — коротко пояснил Йоэль и ответил на звонок. Пусть Виктория и не знала финского, но то, что басист был в ярости — было понятно и без всяких переводов, по интонации и по тому, как Хокка всё мрачнел и мрачнел по мере воплей по другую сторону телефона, и Виктории даже показалось, что она различила фамилии «Порко» и «Каунисвеси». Где-то через минуту Йоэль сбросил звонок и извиняющимся тоном сказал:       — Алекси до номера не дошёл. Парни переживают. Нико ищет, Олли злится на меня, Томми пытается его успокоить. Извини, мне надо идти. До встречи в четверг, —       — Ничего страшного. Да, давай, до встречи, — на этот раз они одновременно протянули руки для рукопожатия, и мужчина быстрым шагом пошёл в сторону отеля. Виктория же постояла ещё минут пять, рассматривая уже ставшее ночным небо, которое было особенно щедро усыпано бриллиантами-звёздами, а затем отправилась в свой номер.       — В холодильнике что-нибудь осталось? — бросила вопрос с порога Виктория, после трёхчасовой прогулки ей был необходим как минимум один кусок пиццы.       — Специально для тебя морил себя весь вечер голодом и не съел два последних куска, — раздался недовольный голос Дамиано из соседней комнаты.       — Зато ты вылакал оставшуюся половину мини-бара, так что мы квиты, — парировала Виктория, скидывая на ходу пиджак на диван.       — Тебя долго не было, Итан и Томас порывались отправиться за тобой. Где пропадала то? — сменил тему солист.       — Вокруг отеля гуляла. Советую полюбоваться вечерним небом в следующий раз, оно здесь очень звёздное, — ответила Виктория, давай понять, что она жутко устала, и мужчине ничего не оставалось, как заткнуться.

***

      Йоэль быстрым шагом вошёл в лифт, едва ли не бегом, как ему пришло голосовое от Томми.       «Наш блудный семплер нашёлся. Мы все в номере Олли, заходи к нам на свой страх и риск, не обещаю, что тебя Матела не растерзает» — что сопровождалось истеричным смехом Нико и уже менее яростными, но всё ещё воплями басиста фоне. Йоэль облегченно вздохнул и вышел из лифта.       — Гребенные исландцы со своим Бреннивином! — Олли метал яростные взгляды на Йоэля, который, по хорошему, был вообще не при чём, и косился то на Лалли, который пытался слиться со стеной, то на сладко посапывающего Алекси на кровати.       — Какие же они весёлые ребята. Олли, расслабься! Хоть кто-то из нас сегодня выспится! — Моиланен истерично смеялся, чуть ли не покатываясь на кровати от смеха.       Как потом рассказал Йоэлю Томми (Олли возился с Алекси, вяло под конец споря с Нико, что Маттсона одного оставлять на эту ночь в номере нельзя «А кто, блять, знает, чем они его там отпоили? И приспичило Порко же упереться из номера именно сегодня!»), с семьёй Алекси говорил недолго, встретил в холле Исландцев, те усыпили его бдительность и предложили в шутку выпить на скорость. Но шутка была воспринята всерьёз, и Каунисвеси, которому до сей поры парни не давали сильно напиваться, умудрился выпить бокалов 5 за 15 минут, после чего его начало резко вырубать. А тут и Вильхейм мимо проходил, которому Исландцы и всучили пьяного и почти спящего сэмплера, который нёс такой пьяный бред, что у Нико случилась потом истерика. Йоэль стоял и слушал всё это с лёгкой улыбкой. Всё же, он был рад, что провёл этот вечер в более спокойной, и, что уж греха таить, более приятной компании в этот конкретный вечер.

***

      Несмотря на то, что группы довольно часто пересекались в репетиционных, много времени на пообщаться у участников не было, все встречи длились не более 5 минут. И всё же, как-то так сложилось, что за всё время Йоэль и Виктория пересеклись от силы раза 4, ограничиваясь дежурными фразами, обменом впечатлением, что сейчас всё как в «старые добрые доковидные времена» и всё в этом духе. Их недавние встречи у обоих были задвинуты в долгосрочную память, с целью сосредоточиться до финала лишь на конкурсе. Однако судьба распорядилась иначе.

***

      В следующий раз они встретились после второго полуфинала. Йоэль правда не сомневался, что они смогут пройти, однако, жюри сумело накалить обстановку, назвав их в конце. С другой стороны, когда зрители начали скандировать: «Финляндия! Финляндия! Финляндия!», то всю команду буквально пробрало всеобщей поддержкой. Хокка перестал считать на выпивку на 5 бутылке, но адреналин закипал с такой силой, что ему практически не удавалось опьянеть. Но когда объявили результаты, казалось, что мир сошёл с ума. Орали так, как не орали при объявлении других номеров. Ещё в зале их успело поздравить несколько конкурсантов, дав фору толпе, которая дорвалась до них, и протиснуться удалось только спустя 10 минут.       Лучше бы они остались ещё в зале. С их выходом в холл мир полетел с катушек во второй раз за 15 минут. Опьянённая толпа ринулась на выходящих. Кому уже было дело до социальной дистанции или масок? За пару минут их успели поздравить представители: Испании, Франции, Англии и Германии, последний даже не на долгое время повис на близ стоящем к нему Йоонасе, который был совершенно не против. Хокка ловил кайф от всеобщего разового помешательства. Однако шумно было настолько, что порой закладывало уши, от выпитого алкоголя, духоты и мельтешащего народа вокруг начинала кружится голова.       Когда он окончательно потерял ориентацию, на него и на стоящего рядом Нико налетел вихрь, который оказался Дамиано Давидом и начал поздравлять их на смеси английского и итальянского языков. Боковым зрением Хокка увидел, как к Олли и Йоонасу таким же ураганом подбежал Томас и начал что-то радостно вещать. Матела, казалось, даже не слушал, только лишь обеспокоено оглядывался, словно они какого-то потеряли. Но Алекси и Томми тоже были здесь, по другую сторону, к которым подошёл Итан и что-то пытался объяснить на ломаном английском. Итальянский солист что-то продолжал говорить, но отвечал ему только Вильхейм, ибо самому Йоэлю казалось, что он сейчас не удержит равновесие и рухнет на пол.       Как он оказался на улице — в памяти не сохранилось, она перестала работать ещё в холле. Рокер обнаружил себя, опирающимся на Олли, его лицо приятно обдало ночным ветром, причём оно было почему-то мокрым. Хокка сфокусировал взгляд — перед ним стояла Виктория с бутылкой минералки и взволнованным лицом.       — Всё нормально? Ты выглядишь — как мертвец, ну или как минимум как человек, готовый поцеловаться с полом в бессознательном состоянии. Мы уж подумали, что у тебя новая паническая атака, — проговорил Матела, помогая финскому солисту сесть на скамейку. Йоэлю смертельно хотелось лечь на неё ничком, но тогда, наверное, оба басиста и вовсе вызвали бы скорую. Де Анджелис ничего не сказала, лишь протянула бутылку воды, которую он разом осушил до половины, тут же почувствовав накатывающую тошноту и вцепился в руку Олли, который был вынужден сесть рядом и поддерживать его равновесие, положив руки на спину.       — Может скорую? — Виктория неуверенно спросила, больше обращаясь к другому басисту, нежели к Хокке.       — Я… не надо скорую. Дайте мне пятнадцать минут, и я приду в себя, — собственный голос показался Йоэлю каким-то слабым, и он в бессилии положил голову на плечо Олли, — А остальные где? —       — Остались в зале. Нико и Йоонаса я оставил на растерзание Дамиано и Томасу. И вообще, ложись-ка ты на скамейку, — Матела встал, освобождая место, — У тебя есть какая-нибудь ткань? — спросил парень, обращаясь уже к Виктории. Та протянула финский флажок.       — Ура. Дай бутылку, — басист намочил тряпку водой, выжал и положил на голову Йоэля, — Тебе нужно выпить чай с сахаром или что-нибудь сладкое съесть, должно полегчать, — Олли оглянулся в поисках какого-нибудь магазина/булочной/кафешки. Всё это было в «Ахой Арене», но идея туда возвращаться была далеко не блестящей.       — Я по быстрому сгоняю в булочную, она тут в пять минутах ходьбы. Побудешь с ним? — многозадачность мужчины поражала девушку, который умудрялся одновременно забивать в телефоне маршрут одной рукой и другой надавливать на кисти рук Хокке. К тому же Матела довольно быстро взял себя в руки и делал всё с медицинской точностью. Девушка кивнула и пристально посмотрела на басиста.       — Я медбрат по второму образованию, — ответил он на немой вопрос, — Всё, оставляю его под твою ответственность. Отпаивай его оставшейся водой и через 10 минут промочи ещё раз тряпку, — с этими словами Олли быстро удалился.       Первые 5 минут Йоэль позволил себе закрыть глаза и попытался абстрагироваться от происходящего. Тошнило его уже не с такой силой, но всё же лучше было обойтись пока без резких телодвижений, чтобы не мучать изнеможённый организм. Да, он капитально отвык от выступлений и толп людей. И вот результат не заставил себя долго ждать. Из полубессознательного состояния его вырвал тихий голос Виктории, которая несильно взяла его за запястье:       — Тебе нужно выпить воды, можешь приподняться на локтях? — он кивнул, хотя поднять корпус на скамейке оказалось в данный момент довольно трудно. Сделав пару глотков, чтоб его снова не затошнило, Йоэль попытался снова максимально аккуратно опустить голову на скамейку, но задача в самом прямом смысле провалилась с треском, и удар отозвался в затылке тупой болью, заставив мужчину скривиться. Рядом тяжело вздохнула Де Анджелис.       — Как давно мы на улице? — спросил он, когда почувствовал, что тряпку сняли с головы. Рядом послышался звук льющейся воды.       — На самом деле немного. Минут 15. Первые три минуты ты ни на что не реагировал. Я сама паническую атаку бы схватила, если бы не Олли. Он очень чётко сработал. Он же первый заметил твоё состояние и позвал меня. До остальных было просто недокричаться, — с укором сказала девушка, положив ткань на голову Хокка.       — Их можно понять, с объявлением нашего места тянули до последнего, — встал на защиту своей группы мужчина и пошарил в карманах в поисках телефона. Сердце уехало в пятки, потому что его нигде не было.       — Мой телефон пропал, —       — Он у Олли, всё хорошо, лежи, — успокоила его Вик, видя, как Йоэль резко начал принимать вертикальное положение, — Он сказал, что, как ты только придёшь в себя — так сразу полезешь в телефон. А тебе сейчас хотя бы минут 40 побыть в покое. Поэтому он его забрал. А у тебя… — Де Анджелис видимо хотела спросить что-то ещё, но запнулась.       — Что, «А у тебя»? — рокер даже глаза открыл, уставившись на девушку. Та ещё подумала пару секунд, но всё же сказала:       — У тебя ведь тоже бывают панические атаки, верно? — вот так прямолинейно и навылет. Вообще Хокка предпочитал такое не обсуждать даже с группой. Ребята были просто в курсе, что с ним такое бывает, и знали, что в таких случаях надо предпринять. А тут — человек, с которым ты даже близко не знаком. Однако голос сейчас жил отдельно от разума, и он сказал:       — В детстве было часто. Потом они почти прошли, если бы не пандемия. Первые 3 месяца самоизоляции были максимально дерьмовыми, в марте Йоонас даже отказался от меня съезжать, видя, в каком я могу быть состоянии, просыпаясь от них по ночам. Потом из Оулу к нам приехал Олли, потому что летом Порко даже перестал справляться с моими приступами. В июне мы и вовсе жили втроём. К осени оно поутихло на таблетках, а сейчас я и так принимаю гору лекарств от бессонницы и подобного, закидываться сверху ещё чем-то — чревато попасть в клуб 27. А сейчас это видимо с непривычки так, мы не давали толком концертов больше года. А так… — он замялся, но всё же сказал, — У меня в детстве диагностировали СДВГ, это корень всех проблем. Когда мы только начинали свою деятельность, как группа, я не мог выйти на сцену полностью трезвым — начинались панические атаки. В общем СДВГ — такое дерьмо, врагу не пожелаешь, — Хокка старался свой тон сделать максимально безразличным, но получалось плохо. Никогда не делясь ни с кем чем-то подобным, даже по пьяни, он почувствовал себя херово, ибо со стороны это наверное выглядело, словно он жалуется на свою жизнь.       Но Виктория всё прекрасно понимала, насколько легко задеть гордость этого человека, а потому постаралась сделать свой взгляд максимально понимающим и сама тихо призналась:       — У меня тоже бывают панически атаки. Особенно перед выступлениями. Один раз из-за этого мы даже едва не отменили концерт. Меня ребята успокоили, да и то с трудом. Приходится посещать психолога, да и он не всегда помогает… В такие моменты особенно страшно… и когда видишь страх в глазах остальной группы… это непереносимо больно, ведь они переживают за тебя, а ты даже не можешь их успокоить, не можешь сделать ничего, ведь твое тело тебя не слушается. Да, это ужасно, — грустно закончила Вик, наматывая прядь на палец, смотря себе под ноги. Она даже не представляла, насколько чётко она передала словами всё, что ощущал он…       — Эй… присаживайся, что ли. Тебя саму ноги едва держат, — Йоэль, чьи ноги и так свисали в силу длины со скамейки, согнул их в колени, и слегка подвинувшись, чтоб Вик могла сесть, — Не мотай головой, я же вижу. Если сейчас и ты упадёшь, то помогать будет некому, — ледяные глаза тепло посмотрели на девушку, и она, взвесив все за и против, присела на краюшек скамейки, сжав руки в замок и разглядывая звёздное небо.       — Здесь очень красивые звёзды, — озвучил её мысли мужчина, — Прям как у меня в Финляндии. Сияют как бриллианты в небе, —       — Ага… Можно? — спросила она, положив руку на волосы Йоэля, которые уже превратились в воронье гнездо, запустив пальцы в них. Получив одобрительное «угу», она начинала водить по ним на манер расчёски, как Хокке удавалось их расчесать и знал ли он, что такое расчёска вообще — было непонятно.       — Как часто ты моешь голову? — ехидно поинтересовалась девушка       — Чаще, чем ты думаешь. К твоему вероятному сожалению, я доберусь до шампуня не раньше воскресенья, — парировал её собеседник, продолжив разглядывать небо, — Ну а что? Имидж рокера надо поддерживать, кто-то вот облачается в розовые костюмы, кто-то ходит с немытой головой и спутанными волосами, —       — Ладно, ладно, — сдалась Вик, — Уговорил, — руки стали понемногу прикасаться к голове, Йоэль не подал даже виду, — По крайней мере ты не втыкаешь палочки от суши в пучок и не надеваешь шубу при двадцати градусах тепла, — съязвила Виктория. Йоэль же усмехнулся.       — На Нико не наезжай. Он действительно выглядел стильно, это мне было лень издеваться над моими волосами. А Йоонас… ну, ему мало выёбываться на сцене, он и в жизни творит хуйню. Но обычно это забавно, по крайней мере после его приколов никто не получает серьёзных повреждений. Ну, если не считать попытку Олли сделать прыжок с гитарой. Как он сам говорил, «Эта напыщенная свинья скакала вокруг и провоцировала меня», — оба собеседника рассмеялись и Виктория абсолютно в наглую провела пальцем по носу мужчины, который моментально сузил глаза, и посмотрел на неё так, словно она сейчас разбила его гитару.       — Эй, голубки! Отлезьте друг от друга, у нас ковид всё-таки, — их идиллия была прервана появлением Олли.       — Матела, иди в жопу. Нас здесь трое, а не три тысячи, — Хокка поднял оба красных средних пальца.       — Ладно, ладно. У меня нехорошие новости… наверно… у нас через 20 минут интервью, надо быть в конференц зале, — Виктория услышала, как Йоэль тихо застонал. Как он мог забыть, ведь у них ещё интервью после полуфинала. Олли между тем продолжил:       — Парни за тебя очень волнуются, через минут 10 подойдёт Томми, остальные остались нас отмазывать нас. Если скажем, всё как было, тебя заставят сдать тест и прощай живое выступление в финале. Эй, ты куда руки тянешь, у тебя же глаза накрашены! — но было поздно, Йоэль уже рефлекторно потёр глаза, и макияжу пришёл конец.       — Бляяять, — недовольно протянул обладатель чёрной размазанной туши вокруг глаз с недавнего времени, — У тебя есть мецелярка? — спросил он, обращаясь к обоим.       — Нет, могу предложить только салфетку и остатки воды, — сказала Виктория. Не самый лучший способ смывать макияж, но лучшего сейчас никто предложить не мог, — Ты сам или мне…? — утвердительный кивок. Виктория склонилась к лицу Йоэля, стирая намоченной салфеткой черноту с лица, изредка случайно дотрагиваясь до кожи, которая была довольно мягкой, подстать бледности. Хокка же упорно делал вид, что ничего такого не происходит, хотя ощущал на себе пожирающе-заинтересованный взгляд басиста его группы, который казалось, нет-нет, и отпустит какую-нибудь шутку про них.       — Хули ты пялишься? — раздался голос над его ухом, финский рокер перевёл взгляд на Де Анджелис, которая оторвалась от своего занятия и играла в гляделки с Олли. Но тот был не так то прост.       — Не пялюсь, а смотрю, почему бы и нет. Запечатлел бы момент для истории, что только телефон в зубах держать неудобно. И нечего на меня так смотреть, вы слишком трогательно смотритесь, покажи вас Нико, тот и вовсе расплачется от умиления, —       — Олли… — предупреждающе начал финский вокалист.       — Да что там расплачется, он и вовсе Титаник с вами в главной роли и саундтреком от себя переснимет, — всё распинался и распинался Матела.       Хокка, в принципе, понимал причину такого поведения его друга. Олли был самым благоразумным в группе, и этакой «мамочкой» для всех. Но когда у него сдавали нервы, то он начинал либо бездумно и по-идиотски шутить, либо орать на всех, как это было в недавней ситуации с Алекси. Йоэль был вовсе не против такого способа, внутри группы — сколько угодно. Но сейчас это касалось и Виктории, финн не знал наверняка, но предполагал, что шутки Олли басистке сейчас вовсе не по душе. Однако в этот раз его друг сам заткнулся, взглянув на часы:       — У нас 6 минут до прихода Томми, — сказал он, поставив бумажный пакет с какой-то выпечкой туда, где сидела до этого итальянка и освободившейся рукой помогая Йоэлю плавно принять сидячее положение.       — Голова, когда сидишь, не кружится? —       — Нет, — соврал Йоэль. Ну, как соврал. Это уже было не так критично и за 5 минут должно было пройти, и нечего было напрягать и Олли, который и так забегался из-за него за последнее время.       — Хорошо, — Олли облегчённо прикрыл на момент глаза, — Вот, держи. Твои чай с сахаром и круассан с шоколадом, — Он буквально втиснул стаканчик в пальцы Йоэля, который слабо запротестовал:       — Я могу поесть и после… —       — Тебе охота свалиться с голодным обмороком прямо во время интервью? — в голосе басиста появились стальные нотки, — Слушай, ты больше всех рвался на этот конкурс, и теперь хочешь всё вот так вот похерить за час? Ты ж ни крошки не брал в рот за последние 20 часов. Ты потом огребёшь от Йоонаса, а я добавлю, — взгляд басиста посуровел.       — Нет, но… — Рядом прищурилась Вик. И если один испепеляющий взгляд Йоэль ещё мог выдержать, то спорить с двумя рассерженными басистами не было сил, и рокер покорно взял круассан, который был ещё тёплый, и от него исходил восхитительный аромат. Несмотря на то, что мужчина никогда не питал к сладкому какой-то особенной любви, но сейчас на голодный желудок эта еда показалась самой вкусной на свете, и он уплёл его ещё до того, как Олли удалось уговорить взять Викторию чай и второй круассан, которая тоже слабо сопротивлялась. Заметив голодный взгляд своего друга, Матела усмехнулся и вытащил ещё один круассан.       — Знал же, что так будет. Держи, придурок ты наш, — басист позволил себе улыбнуться до ушей, потому что голодный взгляд Хокка, который теперь щенячьим глазами смотрел на выпечку, мог кого угодно растрогать. Йоэль с благодарностью взглянул на Мателу, и они с Викторией уселись по обе стороны от Хокка.       Доедали в полной тишине, Йоэль косился на басистов, которые сидели, прижавшись к нему, и свою очередь сверлили глазами асфальт. И если лицо Вик было нечитаемым, что Олли постоянно хмурился и теребил руками застёжку от кожанки. Да, это вечер выдался трудным для всех. Головокружение прошло, появилась только слабость, но сейчас и она отошла на второй план, и Йоэлю захотелось быстро забыться сном, положив голову на одного из сидящих рядом с ним. Несмотря на то, что на улице было довольно прохладно, а он так и остался в своей кожаной тунике, в которой и выступал, Виктория и Олли как будто грели его своим теплом. Вообще даже в его группе таких моментов было мало, да, они пили вместе, поддерживали, вытаскивали друг друга после болезненных расставаний, во время творческих кризисов и так далее. Но сейчас… то ли атмосфера Нидерландов так влияла… то ли что-то ещё, но Хокке хотелось растянуть это на подольше.       — Спасибо, — оба сидящих рядом с ним человека одновременно вздрогнули и в один голос спросили:       — За что? — сентиментальность никогда не была сильной стороной рокера, но сейчас грамотно подбирать слова не было времени совсем, и он сказал:       — За то, что вовремя оказались рядом. Да, если бы не вы, то почти год подготовки был бы впустую. Что было бы полным пиздецом, однозначно. Да, извини, Олли, я порой бываю таким придурком, когда забываю про себя и подставляю всю команду к хуям собачим, — выпалил на одном дыхании парень, едва не подавившись чаем. Олли мягко улыбнулся, взъерошил волосы на голове Йоэля, тем самым лишив окончательно их всякой возможности выглядеть хоть капельку опрятно и сказал:       — Всё в порядке. На моём месте ты бы также поступил. В конце концов, мы же стая. А рокеры — в принципе одна большая семья. Мы помогаем друг другу, и это правильно и здорово, — с важностью Цицерона продекларировал Матела, — Ведь верно, Виктория? — обратился он к девушке, которая одарила их обоих улыбкой:       — Да, да, всё именно так… — она хотела что-то добавить ещё, но тут все трое услышали приближающиеся шаги и разом вскинули головы, уже прекрасно зная, кто пришёл. Да, это был Томми.       — Ты в порядке, друг? — спросил Лалли, и не дожидаясь ответа, обратился к человеку с медицинским образованием, чьим словам он доверял больше:        — С ним всё хорошо? — на что Олли кивнул:       — Да, он в норме. Конечно, идти сейчас на интервью — достаточно хреновая идея, но не критично. Отоспится после и придёт в себя окончательно, — доверительно сообщил басист.       — Хорошо, — облегчённо ответил Томми, — Давай помогу тебе подняться, — он протянул руку Хокка, который резко от неё оттряпнул.       — Спасибо конечно, но встать я в состоянии сам, — достаточно самоуверенно заявил Йоэль и резко поднялся со скамьи, о чём тут же пожалел. В глазах снова всё поплыло, и если бы не вовремя среагировавший барабанщик, который крепко схватил его за руки, что он точно получил бы спинкой скамейки по затылку.       — И всё-таки ты придурок, — пугающе спокойно сказал рядом Олли, — Все фронтмены такие ебнутные или это только нам так повезло? — спросил он у Де Анджелис, которая от смеха едва не подавилась остатками чая.       — Смотря что считать ебанутостью, — ответила она, всё ещё смеясь, — Дамиано во время исполнения стонет в микрофон, чем доводит Итана. Не берусь даже сказать, какой перфоманс он выкинет в финале, — Олли сделал фесплайм свободной рукой, Томми усмехнулся, уголки губ Йоэля сами дёрнулись вверх.       — Ладно, горе-фронтмен, пойдём, — по отечески обратился Лалли к Хокка, подставляя плечо, — До здания пойдём так, там придётся тебе идти самому, а то настелим СМИ почву для слухов, —       Странная процессия, состоящая из 3 парней и одной девушки двинулась к зданию в гордом молчании, если не считать пары фраз, брошенных Олли Томми. Виктория, как Йоэль, шла, прокручивая случившееся у себя в голове.       Вошёл в здание Хокка уже действительно на плюс-минус твёрдых ногах и без посторонней помощи, буквально в 10 метрах от входа их уже ждали и ребята из его группы, и ребята из Måneskin. Не успели они пройти и метра, как к ним подлетел Алекси.       — Боже, Йоэль, не пугай больше так. Я разговариваю Итаном, потом оглядываюсь — ни тебя, ни Олли, а Йоонас, как ни странно, здесь. А потом через пару минут приходит сообщение от Матела в общий чат, что вы на улице. Что в каком ты состоянии на улице! Если б не Нико, которому светило в одиночку отбивать нападки журналистов, я б точно бы сорвался к тебе, — протараторил Алекси и крепко сжал в объятиях вокалиста своей группы, словно боясь, что он сейчас исчезнет.       — Так, спокойно, Каунисвеси, ты ему сейчас кислород так перекроешь, — к ним подошёл Нико, держа в руках воду, который сейчас меньшего всего походил на сурового рокера со сцены, — Держи, это тебе. Вообще Алекси прав, я тоже здорово перепугался, когда Олли в чат написал. За то время, пока от нас не отходили журналисты, и пока Матела снова не отчитался о твоём состоянии, и мы не отправили Томми к вам — я уже успел себе самые худшие варианты развития событий в голове прописать, — Йоэлю показалось, что на последнем слове голос Вильхейма дрогнул.        — Нико, я в порядке, правда. Спасибо большое. Возможно Олли и прав, и мне действительно нужно было отоспаться, — вокалист успокаивающе провёл по спине второго.       — Крепись, это до тебя ещё похмелье не добралось. Самый пиздец будет сегодня днём, так что готовься, — Йоонас появился как всегда со своими шутками, однако глаза прекрасно выдавали его с головой, что он беспокоится о своём друге больше всех.       — И я тебя очень люблю, Порко. Но пожалуйста, завались. Страдать будем все вшестером, не забывай, — беззлобно парировал Йоэль.       Затем к ним подошли парни из Måneskin, удостовериться лично, что с лидером второй рок группы всё нормально. Томас даже начал что-то затирать про хреновую вентиляцию, пока молчавшая до сих пор Виктория не напомнила:       — До вашего интервью минута. Вам пора, —       — Да, точно, — Нико взглянул на часы телефона, — Парни, наш выход, — он понизил голос и обратился уже к Хокка, — Мы с Алекси постараемся взять интервью на себя. Твоя задача — не сползти по стулу на пол, хорошо? —       — Да, спасибо. Не сползу, не переживай, — вновь появившийся блеск в глазах удостоверил Вильхейма в том, что его друг уже почти в норме. И всё же, так просто отойти от успевших им пожелать удачи итальянцев он не мог. Быстро оказавшись рядом с Викторией, он в один момент склонился над её ухом и прошептал:       — Спасибо тебе сегодня. Без тебя Олли бы не справился. Без тебя я бы не справился, — и так же быстро отошёл к Алекси, кинув на неё мимолётный взгляд и уже уверенным шагом пошёл в сторону конференц-зала со своими, оставив Вик стоять, наблюдая им вслед, прокручивая и прокручивая это мимолётное признание в голове, и ощущая горячие дыхание финна около своей шеи, пока Итан не позвал её к своим.

***

      В номер Йоэль ввалился, практически засыпая на ходу. Не заботясь о том, что на нём надета всё ещё одежда для выступления, он завалился на их общую с Нико кровать, лишь сняв на ходу кеды.       — Меня пиздец как вырубает, — пожаловался он, откинувшись на подушку, — Давно такого состояния не было, —       — Вот и хорошо. Ложись, отдыхай, хватит с тебя сегодня приключений, — понимающе сказал Моиланен, помогая Хокка раздеться.       — А ты спать не собираешься? — поинтересовался спустя пять минут уже в полудрёме Йоэль у своего друга, который нацепил домашний халат и забрался в кресло напротив, уткнувшись ноутбук, который остался единственным источником света в комнате.       — Тебе свет от экрана мешает? Мне убавить? Без проблем, сейчас сделаю менее ярким, —       — Да нет же… ты чего в кровать не забираешься? У нас же репетиция завтра, —       — Ааааа, ты об этом, — дошло до Нико, — Не переживай, я лягу, но позже. Мы решили с парнями сегодня подежурить на всякий случай возле тебя. Так что спи, пять верных финских рыцарей на страже твоего сна! — Йоэль улыбнулся, откинувшись носом в подушку и пробормотал тихо, чтоб Нико не услышал, перед тем как окончательно провалиться в царство Морфея:       — Я явно не заслуживаю вас, — Конец флэшбека

***

      Виктория шла по коридорам «Ахой Арены», стараясь избегать толп людей. На каждую такую толпу приходилось с десяток журналистов и с десятка три фанатов, которые так и норовили сделать селфи с победителями конкурса. Нет, вы не думайте, Виктория всегда была очень добра с аудиторией, готовая ответить на все вопросы, но после нервотрёпки с голосованием, сумасшествия, которое началось после объявления их победителями, финального выступления, интервью и того, как финская рок-группа буквально утащила их праздновать в свою гримёрку ей хотелось одного — выйти за свежий воздух и постоять там минимум минут 15, чтобы привести свои мысли в порядок наедине с собой. Ну или практически наедине, если учесть, что следовала она сейчас за финским патлатым рокером. Вообще, ещё в гримёрке что она, что он неосознанно старались сесть ближе к друг другу, однако Йоэля вечно утаскивали к себе Дамиано и Йоонас, а Викторию увлекал в разговор Итан, которому нужен был переводчик с английского Нико. Поэтому девушке и парню оставалось лишь только переглядываться. Улучив момент, когда Порко и Давид начали о чём-то горячо спорить, а Нико начал давать мастер-класс по зачитыванию рэпа на пьяном английском, Хокка жестами указал Де Анджелис на дверь, и сам прошмыгнул в неё. Вик же поняла всё с первого раза, и вышла за ним. И вот сейчас, практически добравшись до выхода, девушка наконец почувствовала себя в своей тарелке.       Когда она вышла на улицу, Йоэль уже затягивался, сидя на спинке скамейки, задумчиво глядя на небо, которое было как всегда усыпано яркими звёздами, что отражались в его голубых глазах. Заметив пришедшую Викторию, он вытащил сигарету и протянул её вместе с зажигалкой и немым вопросом. Девушка закурила вместе с ним.       Молчали они минут 10, по ощущениям басистки. Хокка всё так же сидел, словно древнеримская статуя, и изучал звёздное небо над его головой. Разговор начать никто не пытался, но сейчас это было и не нужно. И всё же, когда Хокка отправил первую сигарету в урну и затянулся второй, то Вик легонько его пихнула в плечо и сказала:       — Тебе дурно не станет? —       — Ты о чём? — светским тоном поинтересовался мужчина, выдыхая дым и делая вид, что он ничего не понимает.       — Ты позавчера ночью был еле живой. Я не сомневаюсь, что ты дохера выпил, а теперь ещё сверху сигаретами, — покачала головой девушка.       — Ты прям как Олли, — фыркнул Йоэль, — Я уже успел вчера днём получить нотацию от него на тему «Выпьешь больше 5 бутылок, закончишь финал в больнице» —       — И сколько же ты выпил? — поинтересовалась Виктория.       — Шесть или около того. Седьмую отобрал Томми. Как и восьмую. Девятую я уже не предпринимал взять, — последовал ответ.       — Парни за тебя беспокоятся. Вон, даже дали тебе отоспаться вчера 9 часов, — Хокка прищурился:       — А ты откуда знаешь? —       — Во-первых в 5 утра, когда рядом с тобой дежурил Алекси, пришёл Томас, со словами, что у меня всё равно бессонница, давай я тебя сменю. А во-вторых я встретила Олли в полдень, когда он шёл на обед, и спросила про тебя. Он сказал, что ты был готов убить всю группу за то, что они дали тебе проспать репетицию, и убил бы, если не похмелье, —       — Раджи, серьёзно? — удивлённый Йоэль выглядел восхитительно, — Почему мне об этом не рассказали? —       — Наверное потому что Маттсон сам об этом умолчал, — пожала плечами Вик. — Кстати, поздравляю тебя с 6 местом. Ты офигенно спел, слава рок-звезды тебе обеспечена, — На лицо финского рокера падал свет от фонаря, в котором его кожа казалось белой, и румянец, покрывший щёки под влиянием алкоголя, был особенно заметен.       — Спасибо. Ваше выступление было не менее ахуенным. Хотя с перформансом с порванными штанами ничего не сравнится, — сказал он, рассмеявшись.       — Сейчас я тебя добью, — взгляд Йоэля стал максимально заинтересованным, — Дамиано спел версию без цензуры во время победного исполнения, — хоть басистка и сидела на скамейке, но сейчас именно она в шутку смотрела с высока на своего собеседника, который выругался нецензурно на английском вперемешку с финским.       Они снова замолчали, но теперь бросая многозначительные взгляды друг на друга и постепенно подвигаясь друг к другу, пока рука Вик не начала соприкасаться с голенью Йоэля, который вновь заговорил:       — На самом деле всё прошло как нельзя лучше. Мы пропиарились, привезём в страну лучший результат после Лорди, по баллам даже перегнали их, на конкурсе выиграли вы, другая рок-группа. И да, самое главное, мы наконец выступили перед живой аудиторией впервые с прошлой весны, если не считать одного выступления в августе. Какой же это был прилив адреналина! — Йоэль мечтательно закатил глаза, возвращаясь в мыслях на сцену и улыбаясь воспоминаниям. Докурив вторую сигарету, вокалист опустился вниз, чтобы быть на одном уровне с Де Анджелис.       Они замолчали в третий раз, только на этот раз у обоих с лиц не сходили улыбки. Виктория медленно, но верно опускала свою голову на плечо соседа, который был вовсе не против. Однако, когда их пальцы случайно соприкоснулись, Йоэль внезапно нахмурился и сказал:       — У тебя пальцы ледяные. Тебе холодно? — вопрос был риторическим, так как ветер и правда был довольно прохладным, и сидеть в одной футболке было не самым правильным решением, но далеко нетрезвому сознанию Вик показалось, что грех не пококетничать в такой ситуации.       — Да, немного, — и вот на слабо сопротивляющуюся девушку максимально аккуратно натянули чёрную кожанку, которая была явно ей не по размеру.       — А как же ты? — глупый вопрос, но как же без него.       — А я в плюс 15 хожу в одной футболке. Кожанка — как часть образа, не более, — финн помолчал несколько секунд, а потом внезапно спросил:       — Какие у вашей группы дальнейшие планы? — столкнувшись со взглядом, полным непонимания, он пояснил, — Ну, когда у вас в графике найдётся свободный месяц от выступлений? — пояснил Йоэль.       — Всё лето у нас концерты с небольшими перерывами, в сентябре мы вроде свободны. А ты это к чему? — вскинула брови вверх девушка.       — А к тому, что Алекси при поддержке Томми со вчерашнего дня мозги мне проедает, мол: «Они офигенные ребята! Йоэль, нам необходим с ними фит!» Уж не знаю, чего такого им вчера наговорил ваш барабанщик, но они прям загорелись идеей совместной песни. Да и это коммерчески выгодно обоим группам, ведь верно? — активно жестикулируя, ответил Хокка.       — А, да, это действительно классная идея. Надо будет как-нибудь её провернуть, — кивнула Виктория, — Вы в сентябре тоже свободны? —       — Ага. В июне мы работаем над новым альбомом, затем, у нас концерты в июле и августе по всей Финляндии… если, конечно, из-за ковидной херни их снова не отменят, — последнее предложение было сказано с тяжёлым вздохом отчаяния, — А потом у нас месяц отдыха был запланирован… ну значит не совсем, —       — Ты уверен, что месяц — это не слишком много? — с сомнением спросила девушка, на что Йоэль яростно помотал головой, что Де Анджелис аж пришлось убрать голову с его плеча:       — Как бы нам месяца хватило. Всё равно мы будем ¾ времени не работать, а тусоваться, я больше чем уверен. И если с нами, вокалистами, всё плюс-минус понятно, то вот сорганизовать остальных явно будет нелегко. Так что закладываем месяц, не меньше, —       — Ладно, ты действительно прав, — согласилась Вик, — Можно твой телефон? Открой на нём контакты, пожалуйста, — то ли Хокка реально её не понял, то ли только притворялся, но спросил:       — А это ещё зачем? —       — Делаю твою работу, оставляю свой номер. У тебя же есть ватсап? — в руки басистки вложили телефон с открытыми контактами, куда она свой номер и набрала себе, — Ну вот и всё. Теперь можешь написать мне в любое время по поводу фита, — с максимально довольным видом она вернула телефон своему владельцу. Тот закатил глаза и тихо произнёс:       — Если бы всё только этим ограничится, —       — Что? — переспросила Виктория.       — Да так, мысли вслух, — отмахнулся Хокка. На трезвую голову они вряд ли бы вели такие разговоры, но сейчас, когда алкоголь развязал обоим языки и сделал действия более раскованными, они оба больше ни о чём не жалели. Да и действительно, если буквально позавчера они выдали друг другу то, что мало выдавали даже более близким людям. Им обоим неосознанно хотелось довериться друг другу. Хотя, может всё дело было в алкоголе, который нещадно бил в мозг и снимал всю блокировку.       Вик снова положила голову ему на плечо, а он, в свою очередь, слегка приобнял её. Но как специально в этот момент его телефон пикнул, и засветившийся экран телефона оповестил о новом сообщении.       — Томми беспокоится о нас, — сказал Йоэль, — Грозится начать нас искать. Думаю, пора возвращаться, — Виктория не возражала, и они вместе встали и медленным шагом пошли в сторону здания, наслаждаясь звёздами, свежим воздухом и обществом друг друга.       На следующее утро первыми улетали финны. В эту ночь, как ни странно, не мог уснуть Итан, и именно он поднял всех на ноги в 8 утра, со словами: «У Blind Channel сейчас выезд, пойдём хоть, попрощаемся». Виктория после этого выскочила из номера буквально быстрее всех, нацепив на себя лишь халат и налетев на кого-то.       — Ты меня пытаешься уже второй раз сбить, — раздался весёлый и знакомый голос над ней.       — Извини, — улыбнулась девушка, — Я вовсе не специально, — она отошла, чтоб видеть лицо Хокка, который тепло улыбался. В голубых глазах плясали озорные искорки.       — Ладно, вы уже сейчас улетаете? —       — Да, рейс не стали переносить. Отсыпаться придётся в самолёте, — Йоэль не успел договорить, как его обняли и прижались к нему. Вик посмотрела сверху вниз на него, без макияжа она выглядела безумно умилительно и Хокка ничего не оставалось, как обнять её в ответ.       — Жду твоего сообщения по поводу фита, —       — Обязательно. Удачи вам в туре, —       — И вам того же. Я уверена, он обязательно состоится, — горячо сказала девушка       — Будем надеяться, что так и будет, — ответил с теплотой мужчина. Они так простояли ещё с минуту, пока Йоэль не ощутил прикосновение к своему плечу и голос басиста рядом:       — Отлипните друг от друга, — с улыбкой сказал Олли, — Парни заканчивают прощаться, а вы всё тут стоите, — после этих слов Йоэль отстранился от Виктории, прошептав напоследок на ухо:       — До встречи, — и пошёл навстречу идущему Дамиано.       — Не переживай. Я присмотрю за ним, — сказал Матела, положив ладонь на плечо Виктории, который стоял и наблюдал за итальянскими рокерами и Хоккой.       — Ага, и не давай ему напиваться в хлам, — над её ухом раздался смех.       — Обещаю, — и он тоже на пару секунд прижал её к себе, улыбнулся на прощание и чуть ли не бегом побежал за уже стоящим в дверях Йоэлем. Виктория же осталась стоять, улыбаясь им вслед, пока Дамиано не позвал её к своим.