Их история

После наших совместных прогулок в течение больше полугода мы стали с Джеральди не разлей вода. Проводили друг с другом кучу времени и, в конце концов, наша близость не могла остаться в стороне от его родителей, потому что в определенный момент, ограничиваться встречами на пороге его жилища было уже нельзя. Как оказалось, они были такими же трудолюбивыми людьми, как и их сын. Когда мы вошли мать Джеральди занималась готовкой, а его отец похоже уборкой. Я начал беспокоиться, что мы пришли не вовремя и нас выгонят, но они были очень рады, что их ребенок, наконец привел своего друга в дом. Я уже давно пытался уломать Джеральди на то, что он покажет мне свою комнату, или что мы вместе поиграем у него дома, поскольку у меня мы уже были. Он как всегда долго трепался, но в один день, когда мы в очередной раз наделали кучу фотографий и возвращались домой, он сам предложил мне зайти к нему и показать его коллекцию. Сам. Не я его вынудил! Не это ли прогресс наших отношений, а? Ну так вот. Как и ожидалось, в доме у Джеральди царила идеальная чистота, как будто кто-то ежеминутно протирал пыль со всех многочисленных шкафчиков, тумбочек, полочек и столиков, которыми были заставлены все пространство внутри дома. Но несмотря на то, что места в здании, казалось не очень много, в нем было от того не менее уютно, хоть и непривычно от такого дотошного порядка. Комната Джеральди находилась на втором этаже и была небольшой, всё место в ней занималось шкафом с тумбочкой, столом со стулом, небольшой доской для письма, похожей на ту, что ставят в школах, да кроватью и кучей-кучей полок, почти всё пространство которых было заставлено самыми разными книгами, в каждой из которых, находилось несколько закладок, а на некоторых были прикреплены небольшие записки, похоже с пометками. В тот момент до меня дошло, что вся эта книжная выставка им или прочитана, или активно изучается. В голове у меня возник лишь один вопрос, как кто-то может настолько много читать всякую тягомотину? Но видя сколько усилий, он прилагает, для того чтоб разобраться в каждой из этих книг, я могу сказать, что для него это явно не унылое занятие. На его столе красовалась настольная лампа, рядом с которой было аккуратно выложено несколько книг, а подле тетради, в которых он похоже расписывает для себя материал из них, и ещё на столе стоял небольшой стакан, в котором красовалось несколько ручек и карандашей. Рядом со столом, на полу стояла небольшая доска, на ней были написаны какие-то формулы, вдоль и поперек перечеркнутые различными надписями и другими формулами. По состоянию доски можно было понять, что на ней уже очень много раз писали, ведь до конца она уже не оттиралась. Над столом находились полки, на которых, на удивление, стояли не книги, а несколько приборов, похожих на микроскопы, что используют ученые Гапаниза, и рядом, я так предполагаю, находились специальные приспособления для того, чтоб этим делом пользоваться. Мне было интересно откуда он получил такие, ведь они делались специально только для исследовательских работ, сотрудников различных научных центров и в магазинах таких было не достать, я это знал, потому что один из дворовых ребятишек – сын ученого, он мне и объяснил, что это такое. Но я решил оставить этот вопрос на потом. Я заметил, что под столом красовалась коробка, похоже, что с телескопом. Напротив, стола находилась заправленная кровать, а рядом с ней шкаф и небольшая тумбочка. Шкаф был полностью забит, сами знаете чем, а вот что было в тумбочке - загадка. Оценив комнату, я стал заинтересованно смотреть на своего друга, чтоб узнать, где он прячет все наши фотографии. Он усмехнулся, снял с себя сумку, предварительно достав оттуда фотографии, сделанные нами сегодня, повесил её на спинку стула, потом подошел к шкафу и достал оттуда толстенную книгу, похожую на огромную энциклопедию или какой-нибудь альманах обо всем на свете. После чего уселся на кровать с этой книжищей, призывая меня к себе. Как оказалось, это был совсем не справочник, а самый настоящий альбом. Даже наши небольшие фотографии он умудрился не просто красиво сложить стопочкой, а серьёзно отнёсшись к этому, выделил на это целый учебник, подписывая каждой картинке время и место и свои комментарии. Изначально я скептически относился к тому, что он ходит делать фотографии всех тех мест, в которых мы бываем. Я думал, что он потом просто положит их в какую-нибудь коробку и забудет, как обычно делают с фотографиями, может только одну поставит в рамку, но не более. А тут целый альбом с кучей подписей, а по потрепанности обложки, можно было понять, что эта книжка не просто пылиться на полке, а также как и все другие книги на полках, достается и пересматривается и не один раз на дню. Было так приятно осознавать, что к твоим стараниям, к нашим прогулкам, относятся так серьёзно, что они действительно что-то да значат, не являются пустым звуком. Когда я понял, что засмотрелся на этот альбом думая обо всем этом, я также понял, что ничего не сказал Джеральди, а просто молча листал страницы с каменным лицом. Я повернулся, чтобы взглянуть на него и понял, что кто-то готов расплакаться, от того что я молчу, а потом он внезапно стал отбирать у меня альбом, заливаясь о том, что, если мне не нравиться, не нужно ничего говорить и что он знал, что не нужно было заводить об этом разговор. Боже, я тогда минут 30 пытался отобрать у него эту несчастную книгу, спасая её от её же создателя, желающего выбросить её демонстративно на помойку. Но под конец, он всё же услышал мои слова о том, что мне просто настолько понравилось, что я был слишком погружен, позабыв о словах, и, наконец, успокоился, сжалившись над альбомом и позволяя ему и мне прожить ещё немного. После этого мы вместе стали обсуждать картинки, вспоминая как вместе делали их, или разные, смешные ситуации, связанные с ними, и вместе вставили в альбом новые последние сделанные нами фотографии. Потом мы положили альбом назад на полку и принялись болтать уже о его комнате, о доме. Я задал ему вопрос откуда у него столько книг, на что он отвечал, что его учитель помогает ему их достать или что он берет их в библиотеке. Вообще, оказалось, что этот таинственный учитель, во многом помогает Джеральди, объясняет ему материал, который он не понимает, приносит новые «интересные» книги для изучения, и вообще часто заглядывает к нему, после работы, рассказывая ему о своих исследованиях и прочих наработках. Я в шутку тогда сказал, что, наверное, этот человек ученый раз так много знает. И я попал прямо в точку. По-настоящему, это многое объясняет: то откуда у Джеральди взялось высококвалифицированное оборудование, то откуда он разбирается в вещах, выходящих за рамки его книг, то каким образом он смог во всем разобраться. Я сразу же хотел засыпать своего друга тонной вопросов, о том, кто это, почему он его учит, как он связан с его семьёй, но меня прервал звонкий стук в дверь, и последующий разговор, что был слышен с нижнего этажа, через приоткрытую дверь в комнату: -Сер Кирими! Вы пришли! Проходите, Джеральди сейчас наверху, со своим другом. -Ох, здравствуйте, извините, я, похоже, опять не вовремя. Не волнуйтесь, я подожду, не хочу отвлекать его от игр. Я тихонько спросил у Джеральди, не это ли случаем тот самый учитель-ученый, на что меня одарили подтверждающим кивком головой и предложением спуститься и встретить гостя. Было видно, что он прям таки горел от нетерпения этой встречи, так что я не стал спорить и лишать его счастья от воссоединения с человеком, что, похоже, был для него важен, тем более я и сам хотел узнать, что он из себя представляет.