Rookie | Новичок

— Нам сказали, что тебя завтра выписывают! — воскликнул отец, обняв Дамиано за плечи. — Поэтому можешь пригласить друзей домой, отметим все вместе. Родители были на трибунах в тот день, они хотели устроить сюрприз после игры, но планы оборвались, и карета скорой помощи увезла сына прочь. Все шестнадцать дней, что парень провел в больнице, его навещали ребята из школы. Словно по расписанию они сменяли друг друга, только иногда пересекаясь со старшими. Первые дни были самыми сложными — психологически Дамиано Давид был крайне неустойчив. Антонио долго беседовал с ним на тему восстановления, чтобы помочь осознать одну важнейшую вещь: он не выйдет на площадку, пока не пройдет полный курс реабилитации — нога должна быть вылечена без спешки, с холодной головой. Ничего не может быть хуже не зажившей травмы для спортсмена — она будет напоминать о себе постоянно, будет источником риска и в любой момент может обостриться. Ему стянули связки и выкачали накопившуюся жидкость. Но больше всего Дамиано мучился от гипса. Во-первых, в нем невыносимо жарко с учетом того, что закрыта вся нога от бедра до стопы. Во-вторых, Дам, наверное, умер бы от чесотки, если бы Джорджия не принесла ему расческу с острым кончиком, которым он и пробирался к нужным участкам кожи. Самый частый гость — Лео всегда приходил с едой, заваливая другу всю тумбочку, и рассказывал последние новости из школы. — Давай так, — он немного подумал, прежде чем заговорить. — Тебе по-любому кто-то расскажет. Лучше это буду я. Дамиано приподнялся на подушке и жестом попросил его продолжить. — По школе ходит слух, что Виктория и Франческо встречаются, — Лео поспешил договорить, прежде чем парень как-то отреагирует. — Поэтому я и хотел тебе сказать, что это неправда, чтобы ты не верил кому попало. Он даже не пытался с ней.., — говорить о личной жизни было неловко обоим, — ну если что. — Спасибо, Леонардо. Томас часто присылал ему демки, а в ответ получал аудиосообщения. Его звучание было непередаваемо прекрасным. Даже в том, как он тянул гласные, ощущалась харизма. Ему нравился результат, получалось красиво. Но нужно было больше инструментов - хотя бы бас-гитару Вик, не говоря уж о барабанах, чтобы акцентировать ритм... Он написал много текстов за это время. И когда его муза заходила в палату, хотелось показать ей их все, но её изменчивое настроение каждый раз усложняло ситуацию. Кого бы он ни спросил, что случилось с Вик, все пожимали плечами. Один лишь Ческо странно отводил взгляд и сразу менял тему.

***

— Почему ты не говоришь ему? — Я не знаю. У нас только все наладилось. — Вик, осталось меньше полугода, скажи ему. — Чес, я… лучше ещё раз поговорю с папой. Может, он передумает.

***

Знакомить Викторию с родителями было волнительно. Несмотря на то, что «подруга» прозвучало из его уст уверенно, они многозначительно переглянулись сразу после того, как она покинула комнату. И, конечно, не забыли сказать сыну лично о том, что одобряют его выбор, чем непременно вогнали его в краску. После ужина молодежь собралась в комнате у Дамиано. Уже следующим днем он примет решение временно переехать на первый этаж, потому что скакать по лестнице на костылях было, скажем так, не совсем уместно в сложившихся обстоятельствах. Ребята обсуждали всё подряд. В основном игры «Геррери», новые подвиги их любимого историка и успехи Лео в фотоиндустрии. За день до выписки он выслал Даму и Вик лучшие снимки в обработке, как и обещал. Умолчим о том, как коротал одиночество Дамиано перед сном, рассматривая эти фотографии в больнице. Повезло, что соседей у него не было, а по ночам медсестры пациентов не тревожили. Было логично написать Вик, но он тупо пялился в их диалог, не решаясь. На его глазах надпись под её аватаркой сменилась — «в сети». А потом ещё раз — «печатает». Дами набрал воздуха. — Как тебе фотки? — Огонь. Повторим? Стёр последнее. Потом подумал и начал писать дальше. — Я очень скучаю по тебе, Вик. — Я же вчера приходила. — Ты понимаешь, о чем я. Наверное, нужно было прислать какой-нибудь смайлик, чтобы сгладить намек. Но ему уже без разницы — его стояк никто не сгладит. В ответ он получил лишь одно черное сердечко. Следующей секундой она вышла из сети. И закрывая ненужные вкладки, он снова наткнулся на томный взгляд голубых глаз, направленный на его губы: снимок перед их первым поцелуем на камеру. — Так что, Лео? Тебе ответили из редакции? — Джорджия случайно, но достаточно сильно ткнула локтем Ческо, который как раз примостился между ней и Вик: тот начал возмущаться, что постоянно от неё получает, но, услышав извинения, успокоился. — Пока нет, но я еду к ним в следующую субботу, тогда и узнаю. — Им понравились фотографии из твоего портфолио? — Виктория сразу словила на себе цепкий взгляд Дамиано. Зря она это спросила, парень только остыл… — Да, они… поэтому меня и позвали. — Ческо, — Давид решил сменить тему, пока Джо не начала интересоваться подробностями, — Кстати, как дела у Тони? — Тони сложно — всё ещё мешает состав, пробует экспериментировать с твоей позицией. Карлос для неё недостаточно быстрый, Луи — только центровой, там без шансов. Габри ещё более-менее, но на его позицию тогда некого поставить. Скорее всего, придется мне двигаться на твое место, а разыгрывающим поставят того парня, который меня заменял. — Деннису понравился кто-то из наших в итоге? Кто-то попадает на драфт? — Я... — он сделал паузу, откинувшись на спину. — И ты, если успеешь восстановиться. Дамиано с испугом осознал, что не может выдохнуть. Девочки восторженно завизжали, бросаясь с объятиями сначала на одного, затем на другого. Лео заторможенно крутил головой, пока не до конца понимая, что произошло. Ческо, ухмыляясь, принимал поздравления, наблюдая за тем, как стекленеет взгляд товарища. В его голове одна единственная мысль: Я не успею. Он не хотел сегодня пить. Правда не хотел. Но компания приняла единогласное решение отправить Ческо и Лео за вином, поэтому ему оставалось просто присоединиться. Остаток вечера они провели за игрой в приставку. Дамиано с трудом справлялся с парнями, которые двумя джойстиками играли за «Ювентус». Вик призналась, что она полнейший профан в футбольных симуляторах, и ему стоило ещё больших усилий уговорить Джорджию хотя бы попробовать сыграть. Поначалу было забавно: Дами приходилось постоянно объяснять, что значит крестик, когда надо нажимать на нолик, как ускоряться и прочие элементы управления. Когда Джо забила второй, стало не до смеха. — Вот этого лысого видишь? — чуть ранее подсказал ей Давид. — Лупи им хоть с середины поля. Пришло время расходиться: время за полночь, а завтра всем в школу. Кроме Дамиано, конечно. Пока ему не снимут гипс, парень будет учиться дистанционно по мере возможностей. Попрощавшись, ребята покинули дом. — Вик, — он придержал её, отстранившись от щеки. — Не уходи. Она и не собиралась. Прилегла на соседнюю подушку, касаясь лишь его пальцев. Она долго молчала, заметив выжидающий взгляд. Естественно, его бесила эта недосказанность, именно из-за этого между ними образовалась невидимая, но четко ощутимая в каждом поцелуе, в каждом прикосновении стена. — Я уезжаю в Америку в сентябре. Насовсем. Дамиано прекратил водить пальцами по её ладони. — Зачем? — его сердце пропустило удар. Второй. — Папа сказал. У него там бизнес, — третий. — А ты этого хочешь? — Нет, — четвертый. Глубокий вдох. — Можно что-то сделать? — он повернул голову, встретившись с ней взглядом. Она была спокойна. — Не знаю. Они оба понимали, что он не успеет.

***

— Погоди, почему ты так переживаешь? — Ческо увел её, как только увидел слезы на лице после длительного телефонного разговора с кем-то. — Америка — это же круто! — Здесь мой дом, Чес. Когда мы уезжали за границу на праздники, больше всего я хотела вернуться. Да, в Америке интересно, но я была в Детройте. Это… просто не мой город, я не хочу там жить. И я не хочу ругаться с папой, но он не оставит меня одну здесь. — Ну иди сюда, малыш, — он оставил несколько поцелуев на её щеке, привлекая к себе. — Погоди расстраиваться. Мы что-нибудь придумаем. Вик была безумно благодарна парню за поддержку. Он будто бы чуял беду за километр, всегда оказываясь рядом, когда нужен. До травмы Дамиано она ещё хранила надежду, что они смогут уехать вместе. Но теперь… она мало верила в то, что это возможно. Конечно, он будет стараться, но Антонио прямо сказал, что любые нагрузки без согласования врачей исключены. — Я знаю, о чем я говорю, Дамиано. Мне пришлось завершить карьеру чуть ли не на второй сезон, как я вырвался в лигу, именно из-за травмы. Ты рискуешь повторить мой опыт. Не со мной, дружище, — он покачал головой. — Оно того не стоит. Её жизнь превратилась в постоянную борьбу со своими чувствами. Когда хочется обнять — ты отталкиваешь. Когда хочется поцеловать — просто кусаешь свои губы. Когда хочется его целиком и полностью — убегаешь, чтобы не видеть. Почему? А смысл? Если всё закончится, даже не начавшись. Так говорил мозг, и давно пора бы послать его далеко и надолго. Но Виктории страшно, что на самом деле всё так и будет. А сердце бастует. Одно только присутствие Дамиано вызывает гон мурашек по коже. Он может ничего не говорить — хищно целуя её шею — им есть, о чем помолчать. — Вик, я не знаю, что будет потом, — он подвинулся ближе, обняв её со спины. — Я устал думать, правда. Я просто хочу быть с тобой. — Я тоже, — шепотом произнесла она. Легкая улыбка тронула губы, едва он потерся носом о её кожу. Одним движением развернулась, медленно усаживаясь на его бедра, чтобы не задеть гипс. Их поцелуи никогда не были такими трепетными — обычно всё происходило быстро, резко, жадно — но сейчас они растягивали удовольствие, как будто не было взрыва внутри, как будто жар не охватил обоих с головой. Это ужасно некомфортно, когда ты по сути ничего не можешь сделать — лежишь, как бревно, и даже не повернешься. Особенно, когда ты парень. Особенно, когда обычно ты в постели более чем активен. — Чего ты смеешься? — стянув с него майку, Виктория уже опустила руку вниз, пока его пальцы подбирались к застежке лифчика. — Не таким должен был быть наш первый раз, — он легко справился с бельем, покрывая поцелуями все доступные участки тела. Его руки хаотично двигаются по её спине, проскальзывают по позвонкам, и она опускается, прикусывает кожу чуть ниже его пупка. — А каким? — сползает ещё ниже и прикасается губами, отчего он стонет в кулак. Тихо, чтобы не разбудить родителей. — Как минимум, я должен быть сверху, — она продолжает, и он выгибается, понимая, что поиграл. Тотально. Безоговорочно. — Тебе что-то не нравится? — смеется она, отстраняясь. Они слишком уставшие, чтобы говорить. Слишком заебались в прямом и переносном, чтобы мыслить рационально. Но Виктория мирно сопит на его груди с утра, пока не прозвенит будильник, и им наконец-то больше нечего скрывать друг от друга. Кажется, это успех. Дамиано улыбается, зарывшись носом в светлые волосы.