Чей-то хлам

Стоит ему проснуться — его сразу окутывает страх. Он явно не в своем укрытии, ведь кто-то двигается рядом. Он резко привстал, от чего одеяло спало на плечи, а затем упало на колени. Томми вспомнил: он не на улице, а в доме Уила, он спит под его одеялом и носит его одежду. Мальчик повернулся и сразу увидел хозяина квартиры, вертевшегося около стойки, где вчера они ели суп и сэндвичи. Почувствовав взгляд Томми, Уилбур обернулся. — О, ты проснулся. — Да. Прости, что уснул. — Забей, тебе нужен был сон. Плюс, у нас полностью свободный день. Томми задрожал. Как же странно быть внутри, не вызывая раздражения у человека, который там живет, не следя за временем и своими вещами, не пытаясь понять, достиг ли он лимита гостеприимства, и не ожидая момента, когда его выкинут обратно на улицу. Как же давно он не находил место, где мог спокойно находиться. Мальчик оперся на подлокотник кресла. Его продолжает клонить в сон, словно он опять отключится. — Сколько я спал? — Несколько часов, — сказал Уил. — Я буду готовить ужин через час, но, если хочешь, я могу придумать что-нибудь для перекуса. — Ты не обязан это делать, — сказал Томми, укутываясь в одеяло. — Знаю, — ответил Уил, — но мне не сложно, если ты голоден. — Я… не надо, — сказал Томми. Он никогда не отказывается от еды, но ему нельзя накосячить. Нельзя допустить, что он наскучит или надоест Уилу. Прошло всего несколько часов, он должен продержаться до утра, когда на улице потеплеет. Тогда он сможет покинуть квартиру Уила и вернутся в укрытие. Оно того стоит, ему просто надо собраться и постараться не разозлить Уила. Томми прекрасно знает, что он надоедливый. Он понимает, что он громкий, пугливый и грубый, когда чувствует себя в ловушке. Он не может позволить вести себя так рядом с Уилом. Ему нельзя так реагировать на Уила. Ему нельзя проебаться. Он не может потерять Уила. Поэтому он молчит, ни о чем не просит и старается не показывать или намекать, что он чего-то хочет. Просто ненавязчиво продолжает сидеть на диване. На стене висит громадный аквариум. В нем плавает куча рыб, а дно укрыто разноцветными камнями и даже, как ему кажется, кораллами. Он никогда не видел такие аквариумы вблизи, никто не возил его в океанариумы. Аквариум красивый и от него веет спокойствием. Мальчик наблюдает за тем, как плавают рыбы, и не мешает Уилу. Этот план перестает работать, примерно через час, когда до ужина остается немного времени. Стоит Уилу начать копошиться на кухне, Томми поднимается и высовывается из-за угла. — Тебе помочь? — спрашивает мальчик, ведь так должны вести себя гости, верно? Вроде? Он почти всегда ест из мусорки, как будто его кто-то обучил манерам. — Нет, спасибо. Тут нет ничего сложного, я всегда это готовлю, - чирикает Уил. — Но ты можешь составить мне компанию. Томми не собирается отказываться. Даже, если ему не нужна была причина подойти к мужчине ближе и заговорить с ним. Порой он совсем не понимает Уила, но ему трудно держаться подальше от него, несмотря на очевидную опасность. Похоже, Уил готовит спагетти: на плите он поставил кипятиться воду и соус. Томми глубоко вдохнул, прикрыв глаза, чтобы насладиться запахом. Когда он был младше, он жил рядом с итальянским рестораном. Одна старушка иногда оставляла ему еду оттуда. Она была доброй. А потом его нашли. Это было последнее место, где он был свободен, до того, как… Интересно, сколько раз она оставляла ему еду, до того как поняла, что он больше не вернется? Он надеется, что она знает, что сильно ему помогла и что он часто думает о ней. Уил начинает невнятно напевать, помешивая соус. У него приятный голос, наверное. Не то чтобы Томми разбирается в подобном. Мальчик опустил голову на скрещенные руки, наблюдая за тем, как Уил уверенно работает на кухне. Таймер зазвенел, и Уилбур попробовал соус на вкус. Видимо, он достаточно хорош, потому что довольно замычал и поставил странную миску в раковину. Видимо, для вытекания, так как на ней по всюду были отверстия. Уилбур начал выливать воду из-под макарон. Только вот что-то пошло не так. Кастрюля опрокидывается на углу стойки. Словно в замедленной съемке, Томми наблюдает за тем, как она движется. Кастрюля проскальзывает в сторону. В комнате разнесся резкий вздох и последующий вскрик Уила. Томми мигом вскочил со стула, который загрохотал позади и чуть было не опрокинулся. С трудом Уил поставил кастрюлю обратно на стойку. — Блять, ебанный… так, ладно… блять, — процедил юноша и повернул кран, включая воду. Он быстро засунул руку под струю, но кожа уже успела покраснеть и начала покрываться волдырями. Уил тяжело дышал, напряженно сжав плечи. Сомневаясь, Томми встал прямо позади него. Уил посмотрел на него из-за плеча. — Упс, — неуверенно проронил злодей. Не веря своим ушам, Томми фыркнул. — Упс? Чел, ты себе руку расхуярил. — Да. Хочешь верь, хочешь нет — меня обычно к плите не подпускают. — Интересно, блять, почему! Уил захохотал, сильнее наклонив руку к раковине, желая остудить остальную часть ожога. — Блять, а оно жжется. Он пытается сделать вид, что все нормально, но Томми видит, как напряжены его челюсть и плечи, как крепко сжата ладонь в кулак. Свободной рукой Уил потрепал волосы Томми. — Ну, с ужином придется немного повременить. Ты можешь выключить огонь на соусе? — Эм, без проблем, — произносит Томми, наконец-то зайдя на кухню. Он выключил плиту и… встал на месте. Он никогда не был на кухне, по крайней мере, насколько он помнит. Даже до жизни на улице его не подпускали к еде. Он ел, что ему давали, но ему не позволяли многого. Его ведь должны были заставить как-то слушаться. И им ведь всегда руководил желудок. — Эй, Томс, — позвал Уил, выключив воду. Он начал осторожно вытирать руку тряпкой. Рана все равно выглядела херово. Рука сильнее покраснела, а волдыри лопнули. Томми четко видит, куда упала каждая капля воды. — Можешь оказать мне еще одну услугу? А. Вот и оно. Наконец-то. Он знал, с того самого дня, когда Уил застал его за исцелением утки, знал, что так оно и будет. Нутром чувствовал, что этот день настанет. — Можешь принести мне аптечку? Она в ванной под раковиной, должна лежать где-то сбоку, но есть шанс того, что она завалилась вниз. — Я… Что? Уил словно заговорил на другом языке. Он… не понимает его. У него инфаркт? Все, сердце отказало? Ушло в закат и отказалось работать? — Мы там храним противоожоговую пену, — говорит Уил, и Томми продолжает ничего не понимать. — Папа хотел, чтобы у нас были лекарства на все случаи жизни. Он хихикнул и подул на ожог, мигом кривясь от боли. — Хорошо, — кивнул Томми. Его голос безэмоциональный, неуверенный. Он сам ни в чем не уверен. Словно он резко осознал, что находится не пойми где, хотя место казалось знакомым. Словно мир перевернулся с ног на голову, силой принуждая привыкать к новым реалиям. Он повернулся, пошел в ванную и заглянул под раковиной. Уил был прав, аптечка завалилась вниз. Она громадная, размером с портфели, что носят деловые колбасы от мира бизнеса. Он едва почувствовал вес, относя аптечку на кухню. — Вот, — его голос все еще звучит хрупко и тихо. — Спасибо, — поблагодарил Уил. — Можешь кинуть ее на стойку? Томми поднял аптечку и Уил благодарно улыбнулся. — Спасибо. Дай мне минуту, — он открыл коробку и начал рыться внутри. Он ведь должен вспомнить, должен понять, что у него есть кое-что — кое-кто — лучше аптечки. Он стоит совсем рядом. Ему только нужно попросить. Томми все равно у него в долгу. Уил дал ему еду, дал кров в холодный день. С довольным мычанием, Уил достал тюбик, на которой четко было написано «противоожоговая мазь» — Ты… — начинает говорить Томми, мигом затыкая себя. Он что, правда собирается напомнить? Но он в долгу перед Уилом. Больше того, он пострадал, готовя ему еду. — М? — поинтересовался Уил, выдавливая субстанцию на руку. Сжав челюсть, он принялся размазывать мазь по ожогу. — Я мог бы… — неуверенно предложил Томми. Уил резко остановился и взволнованно и ласково посмотрел на него. — Нет. — Что? — Нет. Тебе не надо ничего делать, Томс, это всего лишь ожог. Мне надо было быть осторожней. Скоро все пройдет, тебе не надо меня лечить. — Но… — он не понимает. Ничего не понимает. Уил посмотрел на него таким ласковым, грустным и нечитаемым взглядом. — Я ведь говорил, нет, клялся, что никогда не заставлю лечить себя или кого-либо другого. — Но ты не заставляешь, — Томми прикусил губу и сжал руку в кулак. — Наоборот, я предлагаю помощь. Я тебе должен. — Ничего ты мне не должен, — с невероятной легкостью отказывается Уил. — Я рад, что ты пришел ко мне домой. Я рад, что ты сыт, согрет и находишься в безопасности, а не валяешься на улице сегодня. Как он говорит эту херню каждый раз. Томми никогда не привыкнет. — Дай мне свою хуесовскую руку, — зарычал мальчик и, не дав себе времени подумать или отступить, схватил руку Уила, притянув ее к себе. Транс быстро окутывает его, с такой же легкостью, как и всегда. Все вокруг такое теплое, мягкое и расплывчатое. Он словно парит в невесомости. Ожог Уила сложнее раны на крыле утки. Он высасывает больше энергии, но Томми покормили и он только проснулся, он может потратить силы. Уил пришел в себя раньше него, как и все, кого он исцеляет. Из-за этой детали его силы пиздецки опасны. Ему приходиться плыть в реке собственный головы, пытаясь понять, что есть что, пока его «пациенты» могут делать хуй знает что с ним. Уилл осторожно вырвал свое запястье из рук Томми, а мальчик издает печальное мычание. Ему нравится Уил. Он хочет его обнять. Он хочет, чтобы Уил обнял его. Он с легкостью позволяет телу упасть прямо к Уилу. Они спотыкаются на полшага, прежде чем Уил успевает их удержать. — Эй-эй-эй, осторожнее, Томс. Ты как? Ну-ка, взгляни на меня. Томми открыл глаза — о, он что, успел их закрыть? — и посмотрел прямо на Уила. Он явно волнуется, как и всегда. Томми даже не помнит, когда в последний раз о нем так волновались. Его волосы выглядят мягкими. Томми протянул руку, чтобы их потрогать, но Уил схватил его запястье. — Эй, - повторно позвал юноша. — Что… так и должно быть? Ты в порядке? Томми хмыкнул и кивнул, позволяя себе сильнее опереться об Уила. — Уф, ладно… ладно. Давай… эм… давай пойдем присядем на диван, как тебе такой план? Томми повторно замычал и позволил Уилу ни то довести, ни то донести его до дивана. Он мог бы сам дойти, но каждое движение ног кажется таким сложным, а Уил — вот, рядом, сам донесет. Мальчик прижался щекой об грудь Уила, счастливо вздыхая. Свитер такой мягкий. Тут вообще все такое мягкое, теплое, а свет, освещающий их, такой золотой и весь мир, словно замедлил ход, став ласковее. Словно время замедлилось и вся вселенная стала состоять из… мягких вещей. А вот и мягкое одеяло на диване. Уил окутал его им. Как же приятно. Томми схватил юношу за руку, которой тот поправлял одеяло, и дернул ее на себя. — Посиди… со мной, — промычал мальчик. — Уверен? — крайне тупо спросил Уил. Уил хороший, но такой, боже, тупой. Говорит, делает вещи и совсем не думает о том, что они делают с Томми. Он кивнул и снова потянул юношу за запястье. — Ну хорошо, — согласился Уил. — Ладно, вот так. Я здесь. Томми кинулся под руку Уила, обвив свои вокруг груди и уткнув голову под подбородок. Уил такой теплый, хороший и мягкий. Все так чудесно. — Ну привет, — добро хихикнул Уил. У него и смех чудесный. Порой он смеется из-за Томми, и это так приятно. — Привет, — замычал в ответ Томми. — Ты в порядке? Томми хмыкнул и сильнее прижался к телу, довольно вздыхая. — Ну, ладно, — снова произносит Уил. — Хорошо. Я рад. Томми опять замычал. Все замечательно. Уил замечательный. Уилл нежно провел рукой вверх-вниз по спине Томми, от затылка до низа грудной клетки. Каким-то образом, Томми расслабляется еще сильнее от его движений. — Спасибо, что вылечил меня. Но ты не обязан был это делать. — Хотел помочь, — пробубнил Томми. — Да? Мальчик кивнул. — Ты хороший и даже ни о чем не попросил. Все, кто узнает начинают просить, а потом продолжают, а потом и не просят вовсе. — Я никогда не попрошу, — прошептал Уил. — Никогда не заставлю тебя исцелять. Томми опять замычал и сильнее обнял Уила. Он не знает, верит ли всем этим словам, но он хочет им верить. Может быть, это и есть доверие.