You let me walk alone

Вильгельм не перестанет худеть, а Симон не перестанет волноваться. С тех пор как умер Эрик, Вильгельм держался отстраненно, его глаза остекленели, а шаги становились все более неуклюжими. Симон не хочет суетиться, он знает, что Вильгельму достаточно всего. Но, когда он проходит мимо двух охранников у входа в свою комнату, когда Вильгельм снимает рубашку, он не может не волноваться. Его тело почти не видно,когда он надевает эти мешковатые свитера Симону хочется плакать, когда он гладит Вильгельма по груди, думая о том, как это неестественно-так отчетливо ощущать каждое выступающее ребро. Вильгельм снова отворачивается, и Симон на секунду перестает дышать. Вильгельм выглядит так будто хочет заплакать и Симон чувствует как его руки слегка дрожат на простынях. Он не поднимает эту тему, когда пытается привлечь внимание на маленькие закуски перед Вильгельмом каждый раз, когда они вместе учатся, он также не поднимает ее, когда находит почти все из них нераспечатанными в мусорном ведре в комнате Вильгельма Они стоят у воды, когда Вильгельм слишком сильно хватает его за руку, чуть не падая в обморок . Телохранитель бросается к ним за считанные секунды. Малин, как узнала Симона, бормочет что-то о гипогликемии и “глупом глупом принце”, выуживая таблетки глюкозы из своего пиджака. Теперь Симону хочется плакать. Они все еще не говорят об этом, Вильгельм прямо отказывается, он замолкает при любом упоминании своих проблем с едой. Когда Симон прислал ему ссылку на анонимную горячую линию для людей с анорексией, Вильгельм так резко велел ему отвалить, что Саймон не знал, простит ли его Вилли. А потом вдруг у них возникают более серьезные проблемы. Есть видео, чертово видео, и Симону хочется повернуть время вспять и подумать об окне. Он молится в первый раз с тех пор, как нашел своего отца без сознания на диване, когда ему было одиннадцать. Он молится за человека, который снял фильм, чтобы умереть медленной и мучительной смертью, и ему все равно, идет ли это против “всемогущего доброго бога”, потому что ни один добрый бог не позволит тому, что происходит с Вильгельмом, происходить вот так. Симон встречается с королевой всего на одну минуту, и внезапно многое в Вильгельме обретает гораздо больший смысл. Холодная энергия, которой она наделяет своего сына, разочарованно оглядывая его с ног до головы и вздыхая о том, что Эрик никогда бы так не поступил. Симону хочется кричать, топать ногами, как дерзкий пятилетний ребенок, и спрашивать, как, черт возьми, она смеет так обращаться с собственным сыном. неужели она не видит, что он на грани смерти ? Один сильный порыв ветра от падения и Вилли никогда больше не встанет? Но он не может, потому что он никто по сравнению с ней, и Вильгельм просто снова отводит взгляд, все тот же отстраненный взгляд на его лице. Симон в последний раз сжимает его руку и отворачивается, в следующий раз, когда он видит Вильгельма в школе, он выглядит еще меньше, Симоне думал, что это возможно, они встречаются в раздевалке, и Вильгельм бормочет что-то о чести своей семьи и о том, как он опозорил ее. – Ты не сделал ничего плохого, Вильгельм, –совсем не то , что он хочет сказать, встряхнуть слова в мозгу Вильгельма, но вместо этого он выбирает: –Мы не сделали ничего плохого. И Вильгельм соглашается, это маленькая победа, но он готов принять ее. Вильгельм принимает дневную закуску Симона-небольшой пакетик орехов. Он съедает только несколько соленых орехов кешью, прежде чем положить их на стол, но Симон хочет поблагодарить своего бога за все, что он может заставить Вильгельма съесть, он кладет голову на его плечо. Это должно быть утешительно, но то, как его тело, кажется, состоит из одних костей, только заставляет Саймона чувствовать себя более обеспокоенным.